For the last time

Сквозь неплотно зашторенные окна пробивались редкие лучи солнца – ласково, почти играючи щекоча юношу с каштановыми волосами. Он сидел за большим письменным столом, пытаясь собрать свои мысли воедино и перенести их на бумагу. Выходило крайне плохо. Ему каждый раз чего-то не хватало. Чего-то очень важного, что изменило бы картину в целом, внесло в неё краски, оживило. Но как бы он ни старался найти это, всё было впустую: оно ускользало от него в ту же секунду, не успев до конца сформироваться. Парень метался, пытаясь побороть необоснованное, удушающее чувство потери. На душе было неспокойно и пусто, а на языке буквально ощущался привкус горечи. После очередной неудачной попытки ухватиться за невидимую ниточку – ещё один практически пустой листок с кляксами от чернил был нещадно отброшен в сторону, к остальным. Юноша зарылся пальцами в волосы, упираясь лбом в поверхность стола. –Это бесполезно. Я словно хожу по кругу.– В голосе слышна безграничная усталость и тоска. Он прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от мира, чтобы хоть немного навести порядок в собственной голове. Но не прошло и минуты, как они снова распахнулись, и парень вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал осторожные, почти невесомые объятья со спины. В нос ударил знакомый, едва ощутимый запах корицы и масляной краски. Губы против воли расплылись в нежной улыбке. Со всех сторон окутало слегка забытым, но по-прежнему любимым теплом. –Чуя...– Парень развернулся, сразу же попадая в плен темно-голубых пронзительных глаз. – Ты пришёл. Лицо юноши с ярко-огненными волосами, собранными в низкий хвост, выглядело невероятно печальным и изнурённым. Но всё же, смотря на любимые черты лица, на эту прекрасную улыбку, адресованную лишь ему одному, он позволил дрогнуть собственным уголкам губ, слегка смягчившись. –Да, Осаму, я пришёл. – Чуя протянул руку, мягко проводя кончиками пальцев по чужой щеке. Им обоим этого мучительно не хватало. –Я так скучал по тебе. – Осаму наклонил голову, подставляясь под ласку. –Я знаю. – Парень придвинулся ещё ближе, позволяя обнять себя за талию и уткнуться носом в рубашку. – Я тоже очень скучал. Осаму буквально таял от чужого голоса, прикосновений, близости. Казалось, что, то чувство потерянного сейчас отступило, словно бы его никогда и не было. Недостающая деталь наконец-то нашлась. Осаму сейчас спокойно и невероятно легко. Где-то там, в тёмной, жутко не уютной квартире, его бессознательное тело нашёл лучший друг – Ода. Рядом валяются пустые баночки от таблеток и разбитая фоторамка с изображением двух счастливо улыбающихся парней. У одного из них рыжие длинные волосы и ярко-голубые глаза, а у второго каштановые, как горький шоколад, кудри и карие глаза. Чуя погиб две недели назад. Разбился на мотоцикле. Осаму держался, как мог, но боль из-за потери оказалось сильнее. Осаму спасут. Чуя знает это. Но сейчас, здесь, на границе двух миров, им двоим ещё можно почувствовать себя спокойно рядом друг с другом. Поэтому он обнимает ещё сильнее, запускает пальцы в шелковистые кудри и вдыхает родной запах. В последний раз.