Эрен лежал на своей кровати в подвале (если её можно было так назвать) и смотрел молча в потолок. Прошло уже две недели, поэтому все ссадины и раны, доставленные ему ногами и руками капитана Леви в суде, почти зажили, за исключением слишком глубоких. Он не держал на него за это зла, ибо этим он спас его жизнь от опытов. Но всё-таки та рана, что располагалась на лбу, болела очень сильно.
Леви Аккерман по мнению Йегера — удивительный и уникальный по-своему, ровно как и все в Разведкорпусе. То, с какой точностью он использует клинки и убивает титанов, просто поражает его воображение. Ну и также как можно, по мнению парня, делать уборку в комнате по несколько раз, да ещё и получать от этого некий
кайф?! Это нужно попасть в мозг Ривая, чтобы понять эту вещь.
Тишина и стрекот ночных сверчков… Обычная спокойная ночь. Даже такое бывает иногда. Пролежав ещё минут десять без сна, парень стал засыпать. Но тут… Поворот ключей в замке, три точных скрипа. Решётка камеры открылась, и на пороге стоял выше упомянутый человек — капитан Леви.
— Здравствуй, Эрен, — как обычно серьёзным тоном произнес он. — Я пришёл с важным делом к тебе.
«Ого, ничего себе, — подумал мальчишка. — По имени назвал! Не сопляком, не шпаной смазливой, а по имени. Капрал Леви назвал меня не оскорблением и вежливо поздоровался. Что в лесу погибло?»
— Здравствуйте, сэр, — радостно поздоровался парень. — Что Вы мне прикажете? Снова превратиться в титана?
— Нет, не сегодня. Единственное, что от тебя требуется — только быть послушным и во всём меня слушаться.
— Я всегда во всем слушаюсь Вас. Объясните мою задачу, капитан.
— Не здесь. Лучше в моей комнате, там нет посторонних ушей. Это
секретная информация.
— Тогда пойдёмте скорее, ибо моё любопытство скоро взорвётся, как сто зарядов динамита.
— Следуй за мной, мальчишка.
***
Атмосфера прогулки по корпусу была что надо и немного щекотала нервы. Эрену казалось, что из-за угла выскочит титан и сожрёт его со всеми потрохами, но пока с ним великий Убийца чудовищ, ему бояться нечего. Он не знал, куда они идут, ибо спальни начальства были в другом корпусе, куда новобранцам в обычном порядке заходить было строго запрещено без разрешения. Они подошли к большой деревянной двери, где и была спальня Ривая. Он открыл ключом дверь, приглашая внутрь.
— Добро пожаловать в мой «люксовый номер», дорогуша.
«Люксовый номер» было не просто метафорой: огромная деревянная кровать с вырезом крыльев свободы, красивый письменный стол из красного дерева, шкаф, где наверняка хранились вещи и форма, ванная и туалет прямо за дверью в спальне. Для спящего в грязной темнице Эрена, да и для других новобранцев, которым приходилось спать на жёстких кроватях в общей спальне и пользоваться загажеными вонючими сортирами, где уже всё поросло мхом, это было определенно так.
— А у вас тут круто, слов нет.
— Хм, комната понравилась? — переспросил Аккерман. — Дорастёшь до моего звания — такая же будет, если, конечно, не съедят. Ладно, извини за это.
— Ничего страшного, но а в чём же заключается разговор?
— Разговор касается меня, а точнее, каким ты, да и многие другие, меня считают.
— Простите, я не совсем вас понимаю.
— Видишь ли, я не такая «чистоплюйная бесчувственная падла, любящая командовать и причинять боль». Знаю-знаю, кем ты меня считаешь, не отнекивайся.
— Нет, что Вы! Мне плевать, что там считают другие, но я уважаю вас и считаю настоящим героем.
— Так-то оно так, но многое из этого кажется тебе действительностью. Я не бесчувственный, далеко нет, просто в военное время мне приходится быть таким, чтобы поддерживать дисциплину. Я понимаю, что в глубине души ты проклинаешь меня за то избиение, как не крути.
— Нет, ну что вы! Вы, повторюсь, спасли мне тогда жизнь. Я благодарю вас за это.
— Но всё-таки, тебе было больно… Прости меня, Эрен, за твои страдания. Но я не ограничусь словами: хочешь, я покажу тебе другого себя? Нежного, заботливого, страстного?
— Простите, капитан, но до меня всё ещё не доходят ваши слова… Снова назовёте чайником?
— Нет, я назову тебя маленьким скромным мальчиком. Давай я лучше покажу, что имею в виду, — мужчина подошёл к сидящему в кресле пареньку и легко, но развратно поцеловал в голую, на вид хрупкую шею. Йегер впал в ступор. То, что он охренел, это мягко сказано. Он не знал, как правильно реагировать на такое.
— Сэр, что вы делаете?! — закричал он. — Прекратите это!
— Ч-ч-ч, — прошептал Ривай, поднеся к губам указательный палец. — Не бойся, я не сделаю тебе больно. Доверься мне, — Леви встал на цыпочки (проклинал он свой низкий рост тысячей матерных слов) и поцеловал Эрена уже в губы, пока не проникая внутрь. Он дразнил его, проводя языком по розовым сомкнутым устам. Младший было хотел его оттолкнуть, но запястья крепко и сильно схватили, впиваясь через одежду длинными ногтями и прижимаясь к его телу сильнее.
— Ты же обещал, что будешь послушным, — со злобой ответил Аккерман.
— Я ничего вам не обещал, и вы не думайте, что я вас не стукну за ваше непристойное поведение. Я не хочу этого.
— Ну, тогда я стукну тебе клинком по шее при первом же удобном случае. Тем более, что мне за это ничего не будет. К тому же ты лжёшь о том, что этого не хочешь, о чём свидетельствует уже заметная выпуклость ниже пояса. Ты просто боишься меня. Не бойся, малыш, я не повторю того, что было тогда, — прошептал он и прикусил мочку ушка. Руки Ривая уже ползали по дрожащему телу, уже готовому сломаться с треском перед его ласками. Ноги подростка уже стали ватными, будто внутри разлилась бутылка крепкого спиртного, или его клонила усталость после длительной изматывающей тренировки. Воспользовавшись моментом, Леви подтолкнул его чуть вперёд, усаживая на стол.
— Если мы будем в кровати, то к утру будет очень много пыли или, упаси Господь, перьев. Да и скрипы могут услышать. Я не хочу разбираться с этим комплектом неприятностей.
— Вы настолько печётесь о чистоте в своей комнате?
— Больше, чем о
чистоте своего тела. Мне плевать, если кто-то оставит на нём пятна, особенно ты.
Леви снова поцеловал младшего, на этот раз глубоко и страстно, буквально пожирая его языком изнутри. Эрен уже не сопротивлялся, придерживая голову красавца ладонью за затылок, уже не обращая внимания, куда поползли руки старшего, а именно — прямиком под пижамную кофту, которая через минуту была стянута Аккерманом. Руки Капрала обхватывали всё большую площадь тела и когда они разорвали поцелуй, то его полностью опустили на столешницу.
— Вы до сих пор в форме, капитан. Вам придётся долго её снимать, особенно ремни.
— А кто сказал, что я буду раздеваться полностью? Я не буду спать после, в отличие от тебя. Сегодня мой караул, и он начнется в полночь. Извини, что мы не поспим в обнимку после.
— Ничего, но боюсь, что на этом столе я не усну.
— А ты и не будешь, я перенесу тебя на кровать. Хотя, после ближайших событий… В этом нет никакой гарантии, — произнёс Ривай и влез на стол, оседлав бёдра Эрена. Он наклонился и прошептал:
— Запомни, жесток я только с титанами, а не с такими красивыми и хрупкими мальчишками, как ты…
— А вы давно совращаете новобранцев, Капрал Леви? — с хитрым лицом спросил Эрен.
— Много будешь знать — скоро помрёшь, — ответили ему.
— А разве там не по-другому говорится?
— По-другому, но если ты будешь об этом знать, то я точно тебе воткну лезвие в шею, малышка. А ты довольно любопытный, я смотрю.
На этих словах Эрен залился краской, и Аккерман впечатался в его губы с вихрем сокрушающей бури. Йегер придерживал его бёдрами, не давая отстраниться. Леви ненавидит грязь, но эту обожает. Грязь и порочность этого несносного новобранца прекрасны, как маков цвет, которым покрыты его щёчки и уста. Мальчишке
интересно, каково это — заниматься любовью, и «Совратитель душ»
на уборку готов рассказать всё в деталях и с подробностями. Леви отстранился и опустился чуть ниже, где изнывали требуя внимания, возбужденные бусинки сосков.
— М-м, розовенькие, — прошептал Ривай. — Сейчас я их приласкаю.
Осторожно вобрав один из них в рот, он прикусил его, заставляя подчинённого вскрикнуть от боли. Сразу поняв намёк, он стал быстро зализывать укус языком, а другой ласкал пальцами руки. Тело Эрена лежало смирно, боясь лишний раз пошевелиться. Леви отстранился и произнёс:
— Почему ты так напряжён, Эрен? Тебе не понравилось? Или же ты всё ещё подсознательно боишься меня после всего произошедшего? Естественный инстинкт самосохранения… Тебе всего лишь нужно довериться мне и доверить своё тело. На сей раз я не прошу, а приказываю.
— Да, капитан. Я постараюсь…
Леви нежно погладил скулы мальчишки, одарив его лёгким поцелуем в губы. Ему хотелось снять верх одежды, ибо всё-таки было большое желание показать Эрену свой рельефный торс с редкими шрамами и ссадинами. С ремнями проблема была всегда, Ривай даже кинул про себя несколько слов нецензурной брани о том, кто придумал эти сложные застёжки. С одной стороны они крепко держали снаряжение, а с другой — хер ты их снимешь, когда хочется сношаться.
Дальше — рубашка, осторожные движения пальцев, расстёгивающие мелкие пуговички. Эрен был заворожен: он никогда не видел ничьего тела так
близко, чем тело капитана сейчас. Красивый отблеск свечей украшал полуобнажённый торс старшего, заставляя лицо мальчишки ещё больше залиться румянцем. Казалось бы, будто Йегер не видел вообще голых ребят в бане или спальне кадетского корпуса… Но это было другое: твой капитан, твой начальник, твой, в какой-то степени, мучитель.
Твой Леви Аккерман.
Только твой, только сегодня, только для тебя… Ах, как ты сейчас развращённо думаешь о том, что ты ещё не видел толком ничего. Он пиздец какой красивый, а ты для него просто… Сопляк. Ты так считаешь, верно, Эрен? Зато Леви не думает так. Если бы твоя точка зрения была верна, то он бы не утешал тебя ласками в постели и не показывал, что вообще на них способен. Леви Аккерман — не математик, чтобы кому-то просто так что-то доказывать, а уж тем более, соплякам. Запомни это надолго, Эрен, а лучше, навсегда.
***
За окном сверкнула молния, по небу прокатился яростный раскат грома, предвещая летнюю грозу. По телу Эрена тоже пробежал электрический разряд, когда язык капитана коснулся зоны возле пупка, дразня напряжённое тело. Йегер немного испугался грозы и того, что Леви придётся идти на дежурство в такую опасную и неприятную погоду.
Он знал, как Ривай ненавидит грязь. Но парень держал при себе своё мнение, сам не зная почему.
Так его обучили. Видя его беспокойство, «Гроза титанов» поднял свой взгляд на мальчишку и словно прочёл его мысли:
— Ты волнуешься за меня, Эрен? Похвально, очень даже похвально. И знаешь… Ты прав: у меня нет ни малейшего желания уходить сегодня от тебя, да ещё и в такой ливень. Пусть хоть изобьют плетями и ногами, мне плевать, ибо мой дорогой сопляк хочет именно так.
— Сэр, вас действительно будут избивать за это?! Тогда идите, хоть сейчас… — Ривай наклонился к его ушку и прошептал:
— Глупышка ты моя, подумай, кто посмеет… Меня? Избить? Жизнь адом обернется тому смельчаку. Расслабься, я не первый раз ночной дозор пропускаю. Звание моё позволяет подобную роскошь, ибо зачем я так тружусь на благо человечества? Чтобы отдыхать ночью с кра-асивенькими мальчиками, вроде тебя.
После этих слов Капрал одарил юношу сногсшибательным французским поцелуем, сводящим с ума весь спектр его подростковых гормонов. Эрен обхватил его плечи, спихивая с себя, и начал стягивать с него форменные брюки. Аккерман ни за что не даст ему власть над собою, поэтому снова прижал его собой к столу, спустившись на сей раз к уровню паха младшего. В жизни Эрена в этот момент произошел самый эротичный из всех моментов его недолгой жизни: капитан Леви коснулся губами члена через ткань его нижнего белья. Моментальное покрытие румянцем и смущение, буря эмоций, противоречивые чувства, весь этот букет захватил девственную (пока что) сущность Эрена Йегера, и пока не собирался отпускать.
— Что, сопляк (Леви в своём репертуаре), охренел? Я могу сделать такое, про что ты сможешь сказать только матом, а конкретно, охуеешь.
— И что же это?.. — с дрожью в голосе спросил ещё больше смущённый мальчишка.
— Могу отсосать член или вылизать твою дырку, заноза ты моя личная, — твёрдым, но хитрым тоном заявил Ривай.
— И вы так свободно о таком говорите… Даже не краснея и не стесняясь… Поразительно.
— Ой Господи, не в мои тридцать два от такого смущаться… Я давно прошел через это всё. Ну так, чего желаешь, «звёздочка моя?»
— П-пер-рвое… — сам не ожидав от себя такого, промямлил Эрен.
— Сразу вижу, что заявления не последней скромности. Я думал, что ты откажешься, испугавшись последствий. Но раз ты такой смелый, то значит готов за это к пятикратной дозе уборки санитарных узлов в течении недели?
— Я в полной боевой готовности, капитан Леви, ибо это меньшая плата за подобную награду от вас.
За такое он был готов мыть по несколько раз туалеты и казармы хоть год. Сразу говорю, пусть помалкивает об этих мыслях.
— Ты начинаешь удивлять меня с каждой новой минутой, новобранец… Но так и быть, я ублажу тебя.
Резкое движение — и спальные шорты паренька вместе с бельём уже были на полу, а голова Леви на уровне его паха. Капитану не хотелось показывать лживую скромность, вместо неё — весь свой опыт и мастерство за годы. Он так и сделал: вобрал в рот по самое основание, что всё равно немного неприятно, ведь Эрену есть чем гордиться. Он прошел языком по всей длине и начал довольно быстро работать своим ртом, иногда касаясь носом мягких волос на лобке.
Эрен стонал, как безумный, но положил руку на голову Леви, задавая темп, который ему хотелось. Ладно, так и быть, сегодня Аккерман позволит ему управлять собой. Ну всё, теперь с утра до вечера Йегер унитазы (или что там вместо них) будет мыть… Жар, пот и запах предстоящего секса клубились в воздухе комнаты «чистоплюя» корпуса, совершающего сейчас самый
грязный ритуал дел разврата: исполнение роскошного минета молодому рекруту, у которого ещё молоко не обсохло на губах. Хотя, я вам скажу:
В тридцать два, Леви уже в «этом» плане скучно и, как сказал раньше Эрен, то с новобранцами он спит уже довольно давно и нередко. Ах да, Армин ему кое-что недоговаривает: где он бывал на прошлой неделе, и чем занимался позапрошлой ночью в библиотеке. И Леви ему не скажет о том, какой замечательный ротик у его блондинистого дружка. Но, в отличие от тебя, там было наоборот. Гордись великой честью, парень, и радуйся маленькой расплате за неё.
А вот насчёт излиться в рот Аккермана от ласк, то тут фиг Эрену показали, ибо кончать ему ещё было рано, да и в рот самого Леви… Он этого никогда не позволит, ибо и так опустил с одной стороны своё ЧСВ ниже плинтуса, лаская ему ртом, а так вообще, обойдёт свои
идеалы о чистоте.
Нет уж, проехали, а поехали прямиком к сексу. Йегер даже не бранил его в душе за недостаток внимания, ибо это было весьма ожидаемо. Факт: капитан никому не разрешал кончать себе в рот и в этот раз позволять не собирался. Мужчина отстранился в самый неожиданный момент, целуя Эрена после процесса нежным, растянутым касанием губ.
Губы Капрала были уже солёными… Но эта соль была точно сладкой… Эрен мог часами наблюдать, как красиво Леви обсасывал свои пальцы, смачивая их слюной, красиво причмокивая.
А ведь всего несколько секунд назад, в этом обалденном рте был его член… Балдёжно…
— Сейчас будет не очень приятно, но по сравнению с тем, что ты успел пережить за свою жизнь, — это покажется тебе пустяком.
Эрен вздрогнул, когда палец старшего коснулся его маленькой нетронутой дырочки, и чуть протолкнулся внутрь. Парню было пока не больно, но и не хорошо. Смешанные чувства одолевали его. Он чувствовал, как его прокручивают, чуть растягивая промежность и исследуя пространство внутри.
Добавление второго пальца доставило мальчишке небольшую боль, но он, как храбрый воин, приказывал себе терпеть и не морщиться. Леви нежно поцеловал его, гладя по голове и поощряя его стойкую выдержку.
Армин, в отличие от него, хныкал на весь корпус из-за своей слабой натуры, когда в него входили, но всё равно потом ловил кайф от резких движений Ривая. Эрен же явно не такой и подавать вид, что ему больно, не посмеет. Гордость — чувство святое.
О Господи, младший готов поклясться священными стенами, что длинные тонкие пальцы капитана творили чудеса: как они ввинчивались прямиком в его тело, как теребили простату, заставляя орать от кайфа. Теперь он проклинал мелкого себя, осуждающего и оскорбляющего гомосексуалистов. Сейчас же Эрен стал понимать их, причём открыто. Йегер не раз заставал Армина, дрочившего пальцами задницу, за что потом и приставал с распросами, мол, зачем? На что и получал ответ:
«Потому что это приятно, Эрен. Попробуй тоже, не пожалеешь…»
И не пожалел, ведь… А как ему стало одиноко и пусто, когда пальцы убрали… Вот тут действительно захныкать хотелось. Аккерман наклонился прямиком к его лицу и спросил:
— Ты простишь меня за боль, балбес мой ненаглядный?
— А она будет сильной? — с тревогой уточнил парень.
— Достаточно… Возможно, что даже будет кровь. Я не хочу врать тебе. Презираю кого-либо обманывать, — Эрен выдохнул и тихо произнес:
— В любом случае прощу любую… Я готов к сумасшедшей боли ради вас.
— Раздвинь ноги шире и не зажимайся. После боли всегда наступает момент блаженства. Запомни это,
сопляк…
Эрен послушно выполнил приказ, не отводя взгляд от того, как капитан стягивал свои штаны. И через несколько мгновений перед ним стоял уже полностью обнаженный Леви Аккерман во всей красе. Он чуть приподнялся на локтях, чтобы рассмотреть самое интересное, и… чуть не отключился от увиденного. Член у него был поистине огромный, сантиметров двадцать, не меньше, ещё и толстый в обхвате.
Мальчишка сразу понял, что боль действительно будет сначала не маленькая и не факт, что она уйдет вообще. Ривай входил медленно, стараясь не причинять ему лишний дискомфорт, и пока всё было терпимо. Мужчина проник до половины, после чего по лицу мальчишки потекла слезинка боли. Всего одна, но так пропитанная чувством. Йегер перенесёт, он не слабак. Ради Леви, как он сказал, стерпит всё.
— Прости меня, мальчишка, я только и умею, что причинять тебе боль. Прошу тебя немного потерпеть, и я покажу тебе всю ласку и мастерство, на которое способен.
С этими словами, капрал вошёл почти полностью, заполнив его болью и началом наслаждения до краёв. В комнате работал метроном, и его тиканье могло описать глубокие удары юношеского сердца. Аккерман попробовал двигаться, что доставило ещё большую боль, сравнимую с той, что настигла его в сущности титана на защите Отрады. Теперь уже из глаз храбреца хлынул мокрый сильный поток слёз. Он всхлипывал и умолял прекратить это, на что Ривай ему ответил:
— Ты, я вижу, не усвоил урок о том, что после даже самой сильной боли наступает облегчение и блаженство. А то, что ты просишь меня остановиться, то многие так говорят сначала. Учти, потом ты будешь умолять меня не останавливаться.
— Я не знаю, — всхлипнув, ответил парень.
— Вот и молчи о том, чего не знаешь. Живее будешь, сразу говорю.
Леви обхватил рукой его член, лаская его пальцами, пытаясь отвлечь от боли, которая уже стала отступать. Движения пальцев по длине органа и медленные толчки успокаивали слёзы в глазах младшего и начинали приносить удовольствие. Старший закинул ноги Йегера себе на плечи, чтобы было удобнее, продолжая нежно трахать его дырочку.
Слова Аккермана стали сбываться: уже через несколько минут Эрен вцепился ему в руки, пробуя подаваться навстречу. Намёк был воспринят отлично, и Ривай ускорил толчки в парня. Дождь лил как из ведра, грозно барабаня в окно, а звуки соития и прорезавшихся стонов удовольствия от лица Йегера прекрасно гармонировали между собой. Парень ещё сильнее раздвинул ноги, вернув их на столешницу и красиво открываясь мужчине, насаживаясь самостоятельно на его огромный член. Эрен был потрясающий: страстный, податливый и твёрдо переносивший все болезненные ощущения.
Из всех интрижек, что были у Леви, лучше, чем с Эреном Йегером, трудно какую-нибудь из них представить. Нет, даже интрижкой язык не поворачивается назвать связь с этим мальчишкой… Это явно нечто большее. Кто бы мог подумать, что этому представителю молодняка удастся растопить сердце такого серьезного и неприступного капитана Разведкорпуса.
Леви терпеть не мог плакс, слабаков, слишком властных и постоянно хотящих вести. Подобные были, грубо говоря, одноразовым материалом. Но вот такие, как его сегодняшняя жертва обожания или «всего понемножку», подчиняли с потрохами его разум и чувства.
Эрен стонал, но Леви вводил ему в рот в нужный момент пальцы, чтобы он не издавал слишком протяжных выражений удовольствия, дабы не разбудить человека напротив. Лишние сплетни и проблемы им не нужны. Резкие, сильные движения Ривая, и паренёк блаженно выгнулся и расслабился на столешнице. Аккерман излился в него, не желая грязи на столе. Он вышел из его растянутой, красивой дырки, наполненной его семенем, и направился в душ, напоследок бросив:
— Рот на замке держи, мешок опилок… Если хвастанёшь кому-нибудь — точно клинок в нижнюю часть шеи. Ах да, ещё. Туалеты можешь мыть в обычном режиме по графику дежурства, а вот казармы за пятерых придётся.
— Спасибо, капитан Леви, — произнёс успевший немного отойти от произошедшего, Эрен. — Я могу идти?
— Если хочешь — иди, — равнодушно ответил мужчина, исчезая за дверью душевой.
Эрен остался без толкового ответа: ему уйти или остаться? Вечно Капрал выдает всякие свои фразочки, вводящие в заблуждение. Нет, ему ни за что не хотелось покидать эту замечательную комнату. Он обязан сделать что-то такое, что ещё больше впечатлит Аккермана, и остаться с ним на как можно большее время. В голове мальчишки созрел немного безумный план, за который его и в живых-то хрен оставят, а именно проникнуть в ванную и сделать капитану то, что Леви делал ему.
Конечно, он понимал, что так хорошо у него ни за что не выйдет, но всё равно попробовать хотелось. Он аккуратно взялся за ручку двери, и как повезло, что она оказалась не заперта. Хозяин комнаты нежился в ванне с тёплой водой, но когда увидел Эрена, заорал:
— Тебе жить надоело, чучело ты соломенное?! Почему без стука? И вообще, что тебе надо? Говори быстрее, а не то я взбешусь окончательно. Никто не посмеет нарушать моё личное пространство.
— Извините, но я посмею. Вы ведь посмели так непринужденно отыметь меня, лишив при этом невинности. Поэтому разрешите мне побыть как можно дольше с вами. Тем более что я хочу вам кое-что сделать. Вам обязательно понравится.
— Ну давай, Эрен, удиви меня. Хотя чем ты можешь меня впечатлить? Но задница у тебя классная, не спорю.
— Я хочу сделать вам тоже самое, что и вы мне.
— Очень интересно. Ну ладно, посмотрим, на что ты способен, сопляк рисковый.
Йегер подошёл к ванне и забрался в неё осторожно, чтобы не было брызг, прямиком в объятья Леви.
— Ну, чего застыл, как пень?! Если ты пришёл только для того, чтобы пораздражать меня и разлить воду, то уйди и жди меня там. У нас с тобой ещё много времени, целая ночь. Я весь твой, Лунный свет мой ненаглядный…
— О, зря вы произнесли это. Вы весь мой… Я и не мог мечтать о большем.
— В пределах разумного, Эрен. Мою дырку тебе не захапать. Недостоин ещё.
— А когда буду достоин, капитан Леви? — нагло и с интересом сказал заведённый мальчишка.
— Так, всё. Отставить мечтания, а то я вижу, что ты наглеешь с каждой секундой. Не делай глупостей, иначе выпорю до перелома костей.
— Они всё равно у меня срастутся в считанные часы, не забыли? Не спорю, будет больно.
— И всё-таки хочу наказать тебя за дерзость, сопляк. Голову ниже, на уровень моего паха и сосать. Живо, сучка.
— За этим и пришёл к вам, «Повелитель грязи и разврата», — с такой же хитрой физиономией прошептал Эрен и поспешил выполнить приказ.
Он опустился ниже и, преодолевая стыд, взял в рот полностью сочную красную набухшую головку, начиная нежно посасывать её. Взять полностью будет невозможно физически, но Йегер знал, что нужно постараться поглотить хотя бы больше половины.
Трудная задача. Парень осторожно подвигал ртом и услышал опять гневное высказывание от Леви:
— Попробуй мне только зубами коснуться, я тебя на фарш порублю. Посмотрим, как ты восстановишься, мелкий нахал. Вспомни меня и делай так же.
«Я постараюсь», — мысленно ответил Эрен.
Мальчишка медленно прошёл языком, нежно обвивая головку и из-за всех сил стараясь взять как можно глубже, но и дополнительной проблемой являлась вода, которая так и норовила попасть ему в нос. Приходилось задерживать дыхание на моментах опускания вниз. Леви уже начал постанывать, когда подросток стал помогать себе рукой. Аккерман гладил его по влажным волосам, тем самым поощряя за ощущения. Он решил ещё больше поразвлечь его, поэтому плавно, но достаточно быстро, ввёл в его красивую узкую промежность указательный палец.
Парнишка сосал нехило, хотя ему безумно было далеко до идеала. Палец плавно шевелился внутри, выискивая нежненькое местечко и надавливая на него. Он добавил второй, и от неожиданности мальчишка чуть не прикусил ему член, поэтому ради своей безопасности стал двигать фалангами максимально растянуто и не возбуждающе. Капитан резко втолкнулся пару раз в рот Эрена, заставив сильнее насадиться на его перста. Йегер выгнулся, хотел застонать, но теперь чужой член резко задвигался в его бедном ротике, едва не протыкая гортань.
— Глотай, девочка моя, — произнес Аккерман, хватая его свободной рукой за волосы и насаживая его на максимально возможную длину.
Резкий, сильный поток жемчужной жидкости хлынул по нёбу новобранца взвода охотников, из-за чего он чуть было не подавился. Эрен проглотил всю эту субстанцию и отстранился. Наконец-то и закончилось это… не самое приятное занятие. Как только Леви сам с таким нескрываемым удовольствием делал ему подобную вещь? Для Эрена было загадкой. Вовсе нет, ему не было мерзко или противно, но и приятно тоже. Приподнявшись, Йегер коротко поцеловал Ривая в губы, которые были расслаблены и чем-то напоминали улыбку.
Улыбку, мать вашу, улыбку.
— Пора выбираться, не находишь? Я неимоверно устал. А полы всё-таки вытирать придется, как бы мне этого не хотелось…
— А эта лужа не может высохнуть постепенно сама, сэр?
— Лужа, может, и может, но пока она тут, здесь будет мокрота и сырость. Я вытру её. Прямо сейчас.
— Вы ведь сейчас без сил. Это можно сделать и завтра, — ответил мальчик.
— Не выводи меня, Эрен. Я не усну, пока на полу в
моей ванной разлитая вода. Правильно подмечено — чистоплюй я ушибленный, но не брезгливый. Я переступлю свою идеальность, если ситуация этого потребует.
— Вы не идеальны… Вы так грешны, капитан Леви, но так прекрасны. Мне было очень хорошо с вами.
— Мне с тобой тоже, счастье ты моё распрекрасное. Знаешь, а ты небезразличен мне, мальчишка ты тупоголовый. Хотя, в твоём возрасте я тоже интеллектом не выделялся. Расслабься в жизни, пока дают, а то потом будет время для тревоги и грусти. Взрослая жизнь, как ни крути, тяжелее молодости… Ладно, сейчас быстренько вытру пол, а ты выходи, вытрись насухо и спать иди. Располагайся с комфортом, а я приду скоро.
— Как прикажете, — ответил Йегер.
***
Аккерман нежно поцеловал уже начинающего засыпать Эрена и тихо спросил:
— Я сделал достаточно, чтобы ты простил мне всё прошлое?
— Вам даже не нужно было этого делать, я не держал на вас зла никогда. Но я хочу спросить вас… Мы сможем это повторить ещё когда-нибудь?
— Легко. Завтра ночью, в десять часов, снова в этой спальне. Устраивает?
— Жду с нетерпением, тем более завтра выходной. Капитан, я люблю вас.
— Взаимно, дерзкий маленький сопляк. Спи уже, Эрен. Спи, пока дают, спи про запас, а то титаны и начальство себя забудут, а спать вам, молодым, не дадут.
Эрен устроился удобнее и вскоре уже видел сны в объятиях своего любимого Леви Аккермана.
Человека, любящего извиняться перед ним за причиненную вынужденно боль, или просто любящего Леви.
