Осень 2019. Общественность ещё не в курсе расставания Юли и Саши, Паршута снова цветёт и расцветает, ведь она вновь реабилитируемая Марком. По его мнению, блондинка наконец была морально подготовлена узнать всю правду, потому что в какой-то момент Марк просто не выдерживает. Ему паршиво от того, что он долгое время, практически всё время знакомства, врёт ей, недоговаривает. Сосуд терпения лопается и всё так тщательно скрываемое выплёскивается наружу. Тишман понимал, что скорей всего поступает неверно. Неверно обрушивать весь этот ураган, который он копил в себе несчитаемое количество времени, на его хрупкую девочку. Но он уже не мог по-другому.
Оба находились в юлиной спальне. После насыщенной первой половины дня, проведённой с близкими друзьями: Ксюшей, Артёмом, Анжеликой и её сестрой, у них практически не было сил пойти ещё куда-то, поэтому они решили остаться у Юли.
— Юльк. — тихо позвал Тишман.
— Ммм? — девушка нехотя подняла голову с плеча Марка и уставилась на мужчину.
Юлька. Именно эта вариация её имени тянулось со времён фабрики и ей она нравилась. И Марк об этом знал. Да, Паршута не против, когда её называют слегка по-другому, но ласковые Юляш, Юленька, Юлечка иногда так режут её чуткий слух. Какой смысл называть её иначе, если обычное имя итак состоит из всего трёх букв. Однако Марк, не подозревая об этом, придумал и до сих пор использует как раз тот вариант, который по душе Паршуте.
— Мне нужно тебе кое-что сказать. — Тишман заправляет локон Юли за её ухо, невзначай касаясь пальцами её щеки. — И это потребует внимания. — тяжело вздохнул Марк и отпустил ладонь Паршуты, которую секунду назад держал в своей руке.
— Я люблю тебя. И что бы ты сейчас не сказала, это ничего не изменит. — Марк видит, как Юля открывает рот, чтобы что-то произнести, но не даёт ей слова. — Я люблю тебя не день, не два, а гораздо больше. Осознанно и бесповоротно.
— Марк, нет. Нет нет. — в карих глазах блестят слёзы, порывающиеся выйти наружу.— Я не готова... — испуганные, дёрганные движения руками в воздухе — Я не готова быть в отношениях. — Мужчина предвидел надвигающуюся истерику и уже пытался успокоить блондинку, прижимая к себе. — Как же так. Марк. Я не хочу терять тебя. — она резко подняла голову и заглянула в глаза цвета океана. — Но я не люблю тебя как любовь. Прости. — всхлипывая, шепчет Паршута. — Я вообще никого не люблю наверно. — блондинка от безысходности закрывает лицо руками.
— Тише, тише. Я всё понимаю. Я готов к этому. Я не мог не сказать тебе, потому что меня это гложет уже много лет. Я специально решился на этот разговор сейчас, здесь, в твоей квартире. Ты можешь накричать на меня, выгнать, чтобы побыть одной. Я не обижусь.
Юля странно посмотрела на Марка после его слов. Да, у неё были мысли выкрикнуть это дурацкое эмоциональное "вон, вон отсюда. Уходи", духовно опустошиться и, закрыв за ним дверь, медленно сползти по стене, утопая в слезах. Но Юля быстро поняла, что лучше обойтись без этого. Только с Марком она способна пережить всё происходящее, не закопаться в себя и не убиться.
— Ты так легко об этом говоришь. — глотая оставшиеся слёзы, девушка разглядывала синеву его глаз, пытаясь прочесть правду, но казалось, что там только равнодушие. — Ты будто ничего не чувствуешь. Видимо сильно я тебе приелась. — тихо шептала Паршута с досадой в голосе.
— О, нет, Юль, ты не права. Я всё чувствую. Я просто понимаю, что тебе это не нужно. И с этим я прекрасно проживу. — грустно улыбнулся Тишман.
— Я обещаю я тебя не потревожу, но ты мне тоже кое-что пообещай. — Марк взглянул на блондинку, а та в ответ кивнула. — как бы не было тяжко и сложно, пожалуйста, не говори мне прощай. — говорил Тишман, на мгновение дотрагиваясь до ладони Паршуты. — Мы же с тобой взрослые люди и не будем замыкаться в себе? — с мольбой в глазах произносил Марк.
—Ты помнишь, нам тогда было очень плохо. Обоим. — вновь беря руку девушки в свою, продолжал мужчина, вспоминая самый горький этап их жизни, когда они полностью прекратили общение. — Просто пойми, что я не хочу терять тебя. Ведь ничего не измениться, мы такие же близкие люди. Ты согласна? — получив кивок Юли, Марк замолчал.
— Разве моя дружба не добьёт тебя? — тишину комнаты, где кроме тиканья часов ничего не слышно, нарушает хриплый голос Юли. Девушка действительно переживает за эмоциональное состояние Тишмана.
— Нет. Я справлюсь. Я привык, что моя любовь неразделённая, невзаимная. — отвечая куда-то перед собой, говорил Марк. — Главное, ты останешься в моём поле зрения.
— Марк ты какой-то неземной. Ты готов страдать, самодовольно причинять себе боль, вместо того, чтобы оградиться от меня. Я поражена. — девушка запускает пальцы в прическу Тишмана, соприкасаясь к нему лбом.
— Юль, моя боль это мы по разным дорогам. Если этого не будет, я тоже буду счастлив. В какой-то мере. — тихо бубнит про себя Марк то, что не предназначено для юлиных ушей.
Тогда Юля призналась лишь в дружеских чувствах, но Марк был счастлив. У него упал камень с души, он всё рассказал и был чист, никаких тайн и недомолвок перед самым близким человеком.
— Давай потанцуем? — предлагает Тишман, лукаво улыбаясь.
— Потанцуем как тогда, на фабрике? — изгибая бровь, уточняет Юля, предчувствуя какой-то подвох. — Когда после нашего танца Корнелия словила приступ инфаркта и ревности одновременно? — смеётся Паршута, вкладывая свою ладонь в ладонь Марка.
— Не только. — чуть хмурит брови Тишман, оглаживая костяшки юлиных пальцев. — Между прочем, парни из инь-ян на меня потом три дня косо смотрели. — подчёркивает Марк, смотря прямо в глаза напротив, а Юля смущённо прячет взгляд и закусывает губу, дабы скрыть рвущуюся наружу улыбку.
Танец. Они уже привыкли творить всё что угодно вместе, согласны на любую авантюру, только если вдвоём. Танец на фоне всего этого - капелька воды на фоне сильнейшего осеннего ливня с громом. Привычное: его рука на её талии, её горячие касания по его спине и шее и её ладонь, превращающая его уложенную прическу в её любимый беспорядок. Танец - это близость, а близость - это любовь. Только не та, о которой пишут в книгах и снимают качественные фильмы. Она - любит друга. Он - любит её. Насильно мил не будешь, как жаль, что она его не любит. Марк это понимает. Марк это принимает.
Звёзды не сошлись, мечты Марка о счастливой жизни с Юлей не сбылись. Теперь сгорают его ночи бесполезно. Он пишет песни, в которых возможно прочитать всю боль и горечь. В разговорах с Паршутой он тщательно скрывает истинную причину таких душераздирающих текстов и отмахивается, говоря о том, что это всё про бывших. Он обесточен, его сердце хочет к ней. Она в его голове постоянно. Но он собственноручно подписался на эти мучения ради психического спокойствия его девочки.
Ты мое небо, но я всего лишь друг. Сначала было трудно свыкнуться. Но терять Юлю, её присутствие в своей жизни Марк не хотел. Понимал, что долго без неё не протянет. Понимал, потому что проверял. Проверял в тот момент, когда она уехала в Америку, как думала, навсегда. Он искренне желал ей счастья, а потом до боли в сердце успокаивал Юлю в своей спальне после её возвращения в Москву. Затем был Александр. Счастливая Юля, светящиеся, словно лампочки, её глаза, свадьба. Марк думал, будет хуже. Общение со стороны Юли, которое, вопреки её замужеству, не уменьшилось, радовало Марка. Сохранили. Связь есть. Сумели.
Пока Паршута была увлечена вроде бы семейными делами, жизнь Марка особо не поменялась. Отношений не было. Не нравились, не сходились, он сам не искал. Тишман знал лишь одно: ему незачем целоваться с другими. Эти поцелуи никогда не будут равны их обычным объятиям при встрече, разговорам по телефону, беседам длиной не в один час. Он был одинок, но счастлив. В его жизни, хоть и не так, как ему подсказывало сердце, но была Юля. И она тоже была счастлива. Правда, это было ненадолго.
Когда Марк увидел на пороге своей квартиры Паршуту, пришедшую без предупреждения, он и не знал что думать. Инстаграм девушки пестрил фотографиями из солнечного Сочи, что наводило Тишмана на вполне логическую цепочку рассуждений: Юля была дома, у родителей, значит, сейчас, по возвращении в Москву, могла всё свободное время проводить со своим избранником. Буквально каменное лицо Юли с самого порога заставило Марка волноваться. Мужчина решил выяснить всё за чашечкой чая и пригласил гостью на кухню.
Пока грелся чайник Марк поинтересовался здоровьем девушки и её ближайшими планами в музыке. Пили чай тоже в напряжённой обстановке: когда Тишман понял, что его слова разбавить атмосферу не особо помогают, он замолчал, наблюдая за собирающейся с мыслями Паршутой. Дальше всё происходит совсем неожиданно. Только Марк отставил уже пустую кружку и посмотрел куда-то в бок, рассматривая кухню, как Юля резко вскочила из-за стола и потянула Тишмана за собой в гостиную. Марк усаживается на диван вслед за Юлей и видит, как ей плохо. Наконец его девочка сняла маску: потухший взгляд, слёзы, скатывающиеся по щекам. Мужчина как можно сильнее прижимает певицу к себе, желая перенять её боль. Успокаивающе гладит по волосам, целует в лоб, макушку, висок.
— Этот дождь из твоих глаз, я хочу чтоб он прошёл. Улыбнись прямо сейчас, всё будет хорошо. — покрывая поцелуями юлину шею, шептал Марк.
Узнав о разрыве с её некогда любимым человеком, Марк предлагает остаться на ночь с ним. Так спокойнее, так лучше. Сил спорить у девушки не было, хотя для чего здесь спор, если она и не хотела отсюда уходить. Впрочем как и всегда.
2017
Ещё одним испытанием для Марка и его скрываемых чувств к Юле стала фотосессия, приуроченная к обложке их первого дуэта. Это было невыносимо. Совсем как их песня.
Сначала всё было как обычно: Тишман прибыл на съёмочную площадку, поздоровался и немного поболтал с хорошей подругой и по совместительству прекрасным фотографом Викой, затем облачился во всё чёрное, то есть свой образ, и, как только его причёска была готова, стал дожидаться Паршуту. Юля появляется через пару минут в окружении своих фей-помощниц. Марк просто увидел Юлю - тело уже пронзило электрическим ударом, в животе запорхали бабочки. Тишман уже привык к тому, как он реагирует на любое появление блондинки. Пока Юля уточняла какие-то вопросы с визажистами, а затем и с подошедшей Викой, Марк любовался девушкой. Белое платье, поверх которого длинное розовое пальто, уложенные назад распущенные волосы, розовые туфли на высоком каблуке, благодаря чему их рост приблизительно равняется. Тишман понимает, что от радости он будто язык проглотил, поэтому когда Юля подходит к нему, он в первые секунды не может вымолвить ни слова и крепко прижимает её к себе в знак приветствия.
Дальше начинается фотосъёмка.
Фотограф отмечает собранность ребят и то, как они буквально на лету понимают и принимают все идеи, воплощая их в жизнь. Ещё больше Вика впечатляется тем, что на каждом кадре у артистов одинаковые в хорошем смысле эмоции и мимика. "Просто одинаковые!", "Вы-близнецы!" радуется она, любуюсь фотографиями.
Вот кадр где Юля и Марк с ювелирной точностью замирают в одной позе: правая нога впереди, левая сзади, головы наклонены, взгляд наверх, в самый потолок. Вспышка камеры.
Вот Вика перебегает и делает фотографии с другого ракурса. Паршута и Тишман смотрят в камеру, отводят взгляд в сторону, смотрят друг на друга.
Марк стойко выдерживал испытания, уготованные судьбой, но момент одной фотографии он запомнил навсегда.
Они стояли на чуть согнутых ногах, прижимаясь друг к другу. Знал бы Марк об этом заранее, никогда бы не согласился на съёмку, на это мучение. Но... Идеи фотографа превыше всего. Чуть соприкасаясь головами, Марк вдыхал аромат юлиных волос, перемешанный с каким-то лаком. Плечи Паршуты облокачивались на грудную клетку Тишмана, а их пальцы без труда находили друг друга, машинально переплетаясь. Марк ощущает юлины бёдра, слегка прижимающиеся к нему и не может думать ни о чём другом, кроме этой светловолосой бестии. Сладкую, но болезненную пытку Марка прерывают вспышки камер. Тишману повезло: Вика объявляет небольшой перерыв и все присутствующие уходят восвояси, случайным образом оставляя Юлю и Марка наедине.
Дальнейшие действия Марк даже не предполагал. Паршута, понимая, что до сих пор стоит прижавшись к Марку, резко отстраняется от него. Ловя вопросительный взгляд Тишмана, девушка глупо улыбается и, беря того за руку, целует его в уголок губ, как было заведено у них с фабрики, а затем аккуратно запускает руку в его волосы, не забывая о том, что причёску нужно сохранить, ведь им ещё сниматься.
— Юля. Солнце моё. — нежно говорит Марк, спуская розовое пальто с левого плеча Юли и покрывая оголённую кожу лёгкими поцелуями. — Мы очень давно не виделись. — с каким-то даже упрёком говорит Тишман.
— Дааа. — тихо протягивает Паршута и искренне улыбается. — Я скучала.
Чуткий слух обоих улавливает шум за дверью, а, значит, скоро все вернутся на съёмочную площадку. Артисты вовремя отстраняются друг от друга - остальные участники съёмок шумно врываются в помещение. Паршута и Тишман хитро улыбаются, бросая взгляды на окружающих: кажется, никто ничего не заметил. Лишь искорки и чёртики в их глазах напоминают о неспокойных минутах между ними.
***
А потом был Маяковский.
POV Юля
Январь, февраль 2022. Голова идёт кругом от осознания того, как часто за эту зиму мы проводили время вместе, рядом с Марком
. Лыжи, кино, танцы в баре, прогулки по ночной Москве, живое пение в квартирах друг друга, кафе перед художественной выставкой, сама выставка, спортзал, наша выходка регистрации брака в торговом центре, день рождения Андрея, 14 февраля с ужином по мотивам леди и бродяги, снова поход на выставку. Кажется, именно тогда я поняла, почему Марк после своего признания умолял не прекращать общение. Мне казалось, что без его ежедневных объятий, голоса, улыбок я не проживу. Да так всё и есть. Без него я не могу. Именно в том самом снежном феврале я никак не могла понять, как он сдерживает себя, что он чувствует. Три года я знала о его чувствах. Целых три года. Но по сравнению с Марком. Он ведь, по словам, полюбил меня гораздо раньше. Бедный. Он просто не понимает, что меня невозможно любить счастливо. Любовь ко мне может приносить только боль.
В середине января Марк скинул мне демку "Маяковского". Я сразу же дала ему согласие на запись. За сутки прослушала композицию ещё 40 раз. Я была поражена текстом, музыкой, всё складывалось идеально. Несмотря на то, что это наш не первый дуэт, наблюдать за Марком, во время процесса было по-новому. Вот он стоит записывает свою партию, а я просто смотрю на него. Голос, интонация, сердце делает не один кульбит. В предвкушении премьеры мы планируем на апрель промо фотосессию в красивой местности.
Но такая замечательная на события зима не может закончится хорошо. Да, Юля, эта зима смогла испортить тебе жизнь и поправить в плохом смысле твоё ментальное здоровье. В конце февраля между Паршутой и Тишманом произошёл непростой разговор. Сидя в уютной квартире на Патриарших, они философствовали на тему настоящей любви и говорили о своих отношениях. Из разговора Юля поняла, что Марк влюбился. Он нашёл свое счастье в какой-то девушке. Конечно, Паршута была рада за друга. Она достойна дослушала мысли Марка, и, допив чай вышла из квартиры по направлению домой. Только там блондинка позволила себе выплеснуть все эмоции через слёзы. Её подсознание представляло самые ужасные развития событий. Юля понимала, что теперь ничего не будет. Объятий, касаний, поцелуев, которые выходили за рамки дружеских. Он же теперь занят. Он, любя другую девушку, не позволит этого с Юлей. А Паршуте будет сложно отвыкать.
Самый страшный мой сон,
Где я - твоё прошлое.
Фотосессия.
Тут то нервы Юли и решили разыграться, ну и её внутренние демоны тоже.
Первый кадр. Ребята стоят друг за другом, Юля чуть впереди, на их лица попадают лучи солнца, а позади красивый вид поля и леса. Паршута настраивается на фотокамеру, как вдруг ощущает руки Марка. Одну он положил на её левое плечо, а другой обнял за талию. Юля сразу же почувствовала тепло его касаний, разливающееся по всему телу. Тишман проводит кончиком носа по волосам Юли и незаметно целует мочку уха. Действие происходит незамедлительно: нервные окончания, чувствительность и Юля, готовая убить Марка. Как же певица была благодарна Полине, которая вмиг убрала камеру, делая вид что решает какую-то проблемку, как раз пока Юля выравнивала дыхание и возвращала потерянную сосредоточенную мимику, необходимую для фото.
Второй кадр. Юля опирается на дерево, Марк стоит за ней, между стволами деревьев, нависая на одно из них. Пока Паршута уточняет у Полины, определяется с местоположением своих рук: спрятать их в карманы или оставить на виду, Тишман делает ей лёгкий массаж плеч, не сводя с неё глаз. Рука Марка так и остаётся на юлином плече на время вспышки камеры.
Чуть другой кадр. Юля позирует в камеру, а Марк не может оторвать от неё взгляд. Смотрит как слегка поднимается её линия подбородка, как она смешно морщит нос, какие эмоции играют у неё на лице. Фото получаются шикарными: особенно Полина отмечает именно взгляды Марка на Юлю.
Следующий кадр. Съёмочная группа неспроста назвала Марка лемуром: он так и целился залезть на все деревья. Пока он изучал лиственные, забрался между красивыми для фото, как сказала Полина, стволами деревьев. Мужчина обеими руками облокачивается на пару ветвей и смотрит на рядом пристраивающуюся Юлю. Паршута вспоминает любовь Марка к её улыбке и, удостоверившись, что ему открыт взор на её лицо, без зазрения совести начинает дразнить его. Понимая, что Тишман смотрит только на неё, совсем не обращая внимания на происходящее, девушка играет губами: обводит их языком, закусывает нижнюю, а также показывает свои очаровательные ямочки на щеках и с горящими глазами смотрит прямо на Марка. Один один, шепчет Юля и довольно смотрит в кадр.
***
Прошло три дня. Юля и Марк снова встретились, на этот раз в квартире Тишмана. Просто кофе, просто теплый совместный вечер после прогулки по Москве. Сидели в гостиной, размышляя обо всём и ни о чём.
— Юлёк.
— А? — обернулась девушка, заинтересованно смотря на Тишмана, но тот уже поднялся и ушёл в другую комнату.
— Я понимаю, мы много раз это обсуждали... — доносился голос Марка до ушек Юли с коридора. — И я даже не могу объяснить почему, но ... — мужчина появляется в дверях и медленно, даже как-то неуверенно подходит к девушке. — Я слишком тебя люблю и у меня непреодолимое желание сделать тебе подарок. — Тишман протягивает блондинке небольшую коробочку. — Просто прими всё как есть.
— Подарок? Мне? Помнится день рождения был у меня совсем недавно, и ты там неплохо потратился.— недовольно качая головой, произнесла Паршута.
— Ещё и с ювелирки, Мааарк. Твоя девушка не будет против? — бросает взгляд на мужчину Юля.
— Какая ещё девушка? — хмурится Марк. — Нет у меня никого. Что ты там себе напридумывала?
— Но... Ты же... Говорил... — замерла Паршута, даже забыв о подарке.
— Боже, Юль, я это про почти написанную песню говорил. — усмехнулся Марк. — Просто не хотел раскрывать карты раньше времени, вот и недоговаривал. Но, обещаю, ты её скоро услышишь. Первой. — пожимал плечами темноволосый.
Сердце падает в пятки, предварительно сделав тройной кульбит, и Юля, пытаясь отвлечься от лезущих мыслей, открывает коробочку.
— Боже мой, Марк, кольцо? — по размерам удивлённо раскрытых глаз Юля могла бы посоревноваться с Киркоровым.
— Да, Юль, кольцо. Только не подумай чего-нибудь не того. Я просто хотел порадовать тебя. — Марк волнуется, но ему правда было важно преподнести ей этот подарок, подарок от всей его души. — я очень люблю твою улыбку. — добавляет Тишман и наблюдает за юлиной реакцией.
Девушка примеряет колечко, а уголки губ непроизвольно поднимаются вверх. Юля думает. Ей в принципе противоположный пол, на удивление, никогда не дарил кольца. Мелкая бижутерия, кулончики, подвески, серёжки - это да. Но не кольца. Разве что Саша. Обручальное. Но. Это не считается. Юля отгоняет мысли, возвращающие её в прошлое с печальным концом и любуется колечком на пальце. Марк даже размер у̶г̶а̶д̶а̶л̶ знал.
— И что я должна сделать за этот прекраснейший подарок? — поднимая голову на мужчину, говорит Юля.
— Она опять издевается. — усмехается Тишман. — Да ничего ты мне не должна! Живи, сияй, улыбайся. Это будет лучший ответ на мой подарок.
— Марк, — Юля отрывается от кольца и подвигается ближе к мужчине. — Я не хочу играть твоими чувствами...
— Успокойся, всё нормально. Я в порядке. — позитивно улыбается Марк. — Я понимаю, ты сейчас не готова. Тебе это сейчас не нужно. — констатирует факт Тишман, умело пряча грусть.
— Я недоговорила. — забавно морщит носик Юля, кладя палец на его губы. — Я хочу поцеловать тебя. За такой подарок я думаю, ты заслуживаешь. — и касается губами его щёки чуть дольше обычного. — А это тебе за фотосессию. — хитро улыбается Паршута, и начинает активно покрывать поцелуями шею несоображающего Марка. Тот в ответ сильнее сжимает её талию, пытаясь унять дрожь по всему телу.
Закончив мучения для Марка, Юля отстраняется и прячет смущённый взгляд и покрасневшие щёки. Придя в себя, она находит ладонь Тишмана и берёт её в свою. Аккуратно обнимает сзади и, соединяясь лбами, пытается тактильно загладить свою вину. Да, не любит, так как он. Или боится так любить.
Уже дома рассматривает кольцо до самых мельчайших подробностей. Космическая сила просит примерить на тот самый заветный пальчик и Юля с ужасом замечает, как же колечко на нём прекрасно сидит. В тайне от Марка оставляет вещицу на безымянном.
***
Конец мая. Случается та самая поездка в Питер с друзьями. Юля понимает - это шанс объяснится в чувствах, в которых она сама с горем пополам, кажется, разобралась.
Посиделки в местном кафе. Пока Марк ведёт беседу, увлекая всех без исключения, Юля в открытую лыбиться на него, убеждая себя, что делает верный выбор. Марку тогда очень понравилась её черная водолазка, он увидел в ней королеву стиля Питера. А Юля, использовав уроки актерского мастерства, ляпнула про "ты меня не любишь" с щенячьими глазками и, оттянув горло кофты, позволила Тишману коснуться губами её шеи, пока никто не видел. Что заставило её так сказать, непонятно. Да и кому! Марку! Который больше 7 лет терпел безответную любовь. Юля, наверно, хотела почувствовать его дыхание на своей кожи, потому что понимала, что признаться то ой как непросто. Да и она оказалась той ещё трусихой.
Ребята пели Маяковского буквально всегда и везде. На прогулке в парках, на прогулке в центре прямо на мосту, в номере отеля. И вот в один из таких моментов Паршута решилась. Они гуляли в парке, когда Юля поняла, что готова. Марк только убрал телефон - они вновь снимали себя, поющими Маяковского. Рука Марка, неожиданно появившаяся на её плече на строчке "ты красивая чертовски" окончательно подтолкнула девушку к признанию.
Тишман останавливается, убирая телефон, Юля терпеливо ждёт его на расстоянии двух шагов.
— Ну что, идём? —с весёлой улыбкой обращается Марк к девушке, догоняя её.
— Нет, стой. Пожалуйста. — добавляет блондинка шёпотом. Марк покорно останавливается, касаясь рукой запястья Юли, и внимательно слушает её.
— Марк. — Юля снимает с Тишмана чёрные очки, оставляя их в своих руках. — Это кажется смешным, но... — Паршута смотрит уверенно, хоть и подбирает слова не сразу. — Ты дождался. — усмехается девушка. — Я люблю тебя. — Юля следит за его реакцией: сначала недоверие. — Научилась любить тебя как ты меня. — певица бросается в омут с головой, обратного пути уже нет.
Дар речи у Марка пропал. Он прижимает девушку к себе, завлекая в их первый настоящий поцелуй. Ноги подкашиваются, что у неё, что у него.
Мечты сбываются. 
