Приду за тобой

      День клонился к закату. Сичэнь, едва не дрожа от нетерпения, наблюдал, как медленно перемещались по выскобленному полу лучи тусклого осеннего солнца. Из открытых окон тянуло холодом. Стоило бы встать и заварить чай, но Сичэнь остался сидеть за столом. Он ждал.       Взгляд скользнул по столу, на котором лежала совсем маленькая стопка писем от одного отправителя. Последнее послание пришло два дня назад: просто напоминание о том, что у Сичэня осталось совсем немного времени, чтобы найти в себе остатки достоинства и покинуть уединение самому. Сичэнь помнил их последний личный разговор, будто тот состоялся этим утром.       «Я не собираюсь делать вид, будто понимаю, что для вас, Ланей, значит уединение. Я не верю, что оно может хоть чем-то помочь. В конце концов по сути именно это прикончило твоих родителей. Но я доверяю тебе. И если ты считаешь, что уединение поможет… Что ж, я смирюсь. Но у меня есть условие. Год. Года достаточно, чтобы покаяться перед Чифэн-цзюнем и посыпать голову пеплом из-за этого ублюдка. Если за это время ты сам не вернешься в мир, я приду за тобой: выломаю двери и за волосы выволоку наружу. Убери эту гуеву улыбку! Я серьезно!»       Сичэнь, как и тогда, улыбнулся и постарался отогнать воспоминание: наказание, даже если оно почти закончилось, должно оставаться таковым. У него будет время для жизни, нужно просто немного подождать.       Треск ломаемых ветвей, звуки ударов чего-то по дереву и громкий неровный топот заставили Сичэня насторожиться и подойти к порогу. Он ждал того, кто приносил с собой гром, но эти звуки были слишком хаотичными и напряженными. Слишком неправильными для Облачных Глубин.       – Цзинь Лин, пожалуйста, остановись! – прозвучал неподалеку полный беспокойства голос Сычжуя.       – Послушай его, Юная Госпожа! В Облачных Глубинах запрещен шум, – громко добавил Цзинъи.       – Шум? Ты думаешь, меня волнует шум?! – крик Цзинь Лина был наполнен отчаянием и болью. – Что вы можете мне сделать, чтобы стало еще хуже? Что мне будет? Наказание?! Попробуйте! Можете запереть в одной из этих ваших хижин для уединения. Только как это поможет? Как это что-то может исправить?!       Судя по звукам, юные адепты оказались справа от его дома и продолжали двигаться в обход. Сичэнь замер у двери, затаив дыхание.       – Цзинь Лин, – мягко произнес Лань Сычжуй, – это не твоя вина.       – Не моя?! – молодой наследник Цзинь взвился, как норовистый жеребенок. – А чья еще? Это я нашел это проклятое место! Это я вызвал его на помощь! – аккомпанементом крику послужил слишком знакомый треск молний. Сичэнь до боли вцепился рукой в край двери, практически ломая ее.       – Цзюцзю вообще не должен был там быть! – голос мальчишки все-таки сорвался, но он тихо и упрямо повторил. – Его не должно было там быть.       Сичэнь не заметил, как открыл дверь. Не обратил внимания на собственных адептов, потрясенных его появлением. Единственное, что он видел – это Цзыдянь на руке раздавленного горем Цзинь Лина.       – Молодой господин Цзинь, – медленно, боясь, что голос его подведет, начал Сичэнь, – почему Цзыдянь у вас? Где глава клана Цзян? Что с ним?       – Цзэу-цзюнь, – потерянно выдохнул Цзинь Лин и внезапно бросился вперед, чтобы уткнуться лицом в плечо Лань Сичэня, сотрясаясь от рыданий.       Сичэнь пошатнулся, но обнял юношу, переводя взгляд на застывших чуть в стороне юных Ланей. У него едва хватало терпения и сил ровно стоять.       – Что произошло?       – Цзюцзю… цзюцзю… – из-за рыданий Цзинь Лин едва мог говорить, он почти задыхался.       – Сычжуй, – обратился Сичэнь к племяннику, – объясни мне. Сейчас же!       – М-молодой мастер Цзинь нашел в документах своего покойного шушу упоминание об одном месте, куда не стоит соваться. Там не было никаких подробностей, просто указание, что нельзя.       – Вас это, конечно же, не остановило и вы пошли туда. Одни?!       – Не одни! – постарался спасти ситуацию Цзинъи. – Еще был Оуян-сюн. И мастер Вэй с Ханьгуан-цзюнем заинтересовались, так что отправились с нами. Только вот, – молодой адепт побледнел, бросил короткий взгляд на Цзинь Лина и куда менее уверенно проговорил. – Этого оказалось недостаточно.       – Нас долго водило по лесу, со всех сторон сыпались энергетические удары, вылезали мертвецы. Уйти не представлялось возможным, поймать того, кто этим руководил – тоже. Тогда молодой господин Цзинь использовал сигнальный огонь клана Цзян, в надежде, что рядом может оказаться подкрепление. Вскоре прибыл Саньду Шэншоу. Один. Вместе с Ханьгуан-цзюнем им удалось ранить нашего противника, и тогда тот, видимо, разозлился. Нас заточили в пещере без входа и выхода. Тот, кто это сделал, сказал, что избавиться от нас не проблема, но убивать столько сильных заклинателей – настоящее расточительство. Что ему скучно, и раз мы такие шустрые, то он готов пойти нам на встречу при одном условии… – Сычжуй потупился, нервно сглотнув.       – Один должен остаться добровольно, иначе умрут все, – глухим от рыданий голосом произнес Цзинь Лин и наконец-то отступил на шаг, отпуская Лань Сичэня и пытаясь вытереть мокрое лицо рукавами. – Пока все думали, что делать, цзюцзю принял решение… Вэй Усянь сказал, что моя бабушка Юй поступила с ними так же, когда напали Вэни. Связала Цзыдянем, приказав оружию освободить их, только когда они окажутся в безопасности. Цзыдянь связал нас всех, а этот невидимый ублюдок захохотал. И нас поглотила тьма. В себя пришли уже свободными на поляне достаточно далеко от того места, где попали в ловушку.       – И? Что было дальше? – нетерпеливо спросил Сичэнь, когда понял, что юноши не собираются продолжать рассказ, погруженные каждый в свои мысли.       – Ханьгуан-цзюнь велел возвращаться в Облачные Глубины. Юная Госпожа была против, так что ее… ну… вырубили.       – И за это вам еще придется ответить перед Ланьлин Цзинь, – сквозь зубы прорычал Цзинь Лин.       – Я приношу свои извинения от лица Ванцзи, – Сичэнь поклонился Цзинь Лину. – Вопрос о его наказании и компенсации за попранное достоинство главы клана Цзинь мы можем обсудить позже. Сейчас важно другое. Как давно все это случилось? Брат собрал учеников и направился обратно?       – Нет, – все так же сквозь зубы процедил Цзинь Лин. – Гусу Лань решил, что это не их забота: место нападения достаточно далеко от ваших границ, а цзюцзю не является… Он – никто. Было отправлено сообщение в Юньмэн Цзян.       – Что? – Сичэнь неверяще посмотрел на Цзинь Лина, затем медленно перевел взгляд на своих племянника и воспитанника. – Вы хотите сказать, что Гусу Лань оставил в беде главу другого клана, нашего давнего соратника? Что единственное, что для него сделали – это отправили письмо его ученикам, чтобы они… Сделали что-то?       – Ну почему же, – кривая ухмылка изуродовала красивое лицо молодого главы клана Цзинь. – Еще они не пустили меня за ваш барьер, чтобы я не натворил дел, и приставили двух соглядатаев.       – Господин Вэй беспокоится о тебе, Цзинь Лин, – попытался защитить решение родителей Сычжуй.       – Что мне его забота, если мой цзюцзю!.. – Цзинь Лин стиснул зубы, чтобы снова не разрыдаться.       Сичэнь медленно провел рукой по лицу, резко выдохнул и повернулся к молодому Цзиню.       – А-Лин, ты сильно устал?       – Что? Нет, я в порядке.       – Ты помнишь, где все это случилось? Сможешь провести?       – Да, – в глазах юноши появилась робкая надежда.       – Цзэу-цзюнь, вы только покинули уединение, – попытался напомнить Цзинъи. – И Ханьгуан-цзюнь велел не…       – Лань Цзинъи! Кто глава этого клана? Я или Ванцзи?       – Вы, Цзэу-цзюнь.       – Тогда твой глава дает приказ: собрать двенадцать лучших адептов, и чтобы через четверть шичэня они были готовы к отбытию.       Сичэнь повернулся к Цзинь Лину и положил руку ему на плечо:       – Мы спасем твоего цзюцзю.              С высоты полета в поздних сумерках было почти невозможно различить, где поля, леса или реки, зато бросались в глаза и манили уютным светом поселения, которых становилось все меньше и меньше. Через какое-то время под ногами потянулась бесконечная темнота.       – Мы почти прибыли! – громко произнес Цзинь Лин, занимая положение слева от Сичэня.       Мужчина понятливо кивнул и вскинул руку, передавая ученикам сигнал: «Будьте наготове!» Отряд замедлился, внимательно вглядываясь в тьму под ногами. Свет костра чуть южнее заметили одновременно несколько человек.       Сичэнь перевел взгляд на Цзинь Лина. Тот покачал головой:       – Эта территория исторически практически не обитаема. Сюда даже контрабандисты и разбойники не забираются.       Сичэнь в очередной раз кивнул и развернулся к своим адептам, ожидающим приказа. «Рассредоточиться и окружить», – жестами велел мужчина. Ученики рассыпались по небу, словно звездочки, и начали снижаться.       Маневрировать на мече между ветками было так же трудно, как Сичэнь и помнил. Поэтому землю под ногами он встретил, как дорогую сердцу подругу. Переглянувшись, Лань Сичэнь и Цзинь Лин медленно и практически бесшумно направились к манящему свету костра, к которому через небольшое время присоединился запах запеченного мяса.       – Господа Лани, я надеюсь вы до сих пор не едите мяса. Потому что этого маленького зайца на всех точно не хватит. А поймать хоть кого-то в этой глуши практически невозможно, – насмешливо произнес глава Цзян, сидящий на поваленном дереве недалеко от весело потрескивающего костра. Рядом с мужчиной на широком листе какого-то растения лежала маленькая тушка, от которой и разносился во все стороны аппетитный запах.       – Цзюцзю! – воскликнул Цзинь Лин, выскакивая из-за кустов и бросаясь к главе Цзян. – Цзюцзю! Это ты?!       – А кто еще это может быть, сопляк? – Саньду Шэншоу недовольно вскинул брови.       – Я думал, что ты… Ты… – у юноши заблестели глаза.       – Прекрати разводить нюни! Со мной не так-то просто покончить.       – Глава Цзян, – тихо выдохнул Сичэнь, ступая в круг света.       – Глава Лань?! – на лице Саньду Шэншоу читалось явное удивление. – Вы же в уединении.       – Печаль юного главы Цзинь напомнила мне, что одинокой скорбью ничего не исправить и еще есть люди, которым можно помочь. Я рад видеть вас живым, но кажется, вы не совсем здоровы, – с беспокойством закончил Сичэнь, замечая рваный рукав ханьфу, ткань которого сильно потемнела, очевидно, от крови.       – Ах, это? – глава Цзян покосился на левую руку. – Царапина.       – Царапина?! – возмущенно переспросил Цзинь Лин, всплеснув руками. – Если это царапина, то почему ты не вернулся?! Ты знаешь, как я волновался?!       – Прекрати голосить, – Саньду Шэншоу поморщился. – Не позорься перед Цзэу-цзюнем.       – Я понимаю беспокойство юного главы Цзинь, – спокойно склонил голову Сичэнь. – Что помешало вам прибыть в Гусу?       – Меня вымотала битва, вот что, – неохотно буркнул глава Цзян. – Я израсходовал все силы и просто боялся рухнуть с меча. Ядро так истощено, что даже рана едва затянулась.       – Рана – это всегда досадно, но главное, что вы живы, – выдохнул Лань Сичэнь.       – Не могу с вами спорить. Быть живым и свободным – настоящее сокровище.       – Что случилось с твоим противником, цзюцзю? – Цзинь Лин едва ли не взобрался на колени к вновь обретенному родственнику и смотрел тому в лицо с нескрываемым обожанием.       – Понятия не имею. Кажется, мне удалось оглушить эту тварь. Потом я разнес стену одним из талисманов и с трудом успел сбежать сквозь образовавшийся ход. Надеюсь, случившийся из-за этого обвал погреб эту тварь под камнями.       – Мы проверим это позже, – пообещал Сичэнь. – Соберем Совет Кланов и общими усилиями постараемся уни…       – Нет! – грубо перебил его Саньду Шэншоу. – Эта тварь действительно сильна. Мне кажется, что решение Цзиней – заточить ее в таком необитаемом месте – самое лучшее. Я не уверен, что ее вообще можно убить. И если кто-то пострадает во время облавы – их кровь будет на наших с вами руках.       – Тогда что вы предлагаете?       – Через некоторое время прийти туда с сильными адептами разных кланов и наложить на эту местность все известные сдерживающие чары. Этого должно хватить. Не думаю, что древние Цзини были намного могущественнее объединения адептов разных школ.       – Школ? – переспросил Цзинь Лин.       – Кланов, сект. Ты же понял, о чем я, – раздраженно дернулся Саньду Шэншоу, поджимая губы.       – Глава Цзян устал, – слабо улыбнувшись, напомнил Лань Сичэнь, – полагаю, нам стоит вернуться.       – Не думал, что у Цзэу-цзюня столь плохая память, – сарказм резал не хуже клинка. – У меня не осталось сил. Я не могу взлететь.       – Главе Цзян не стоит беспокоиться об этом, – Сичэнь продолжал улыбаться, сжимая за широкими рукавами руки в кулаки. – Вам поможет добраться до Гусу один из моих учеников.       – Почему до Гусу, а не в Ланьлин Цзинь? Башня Кои намного ближе, – глава Цзян скрестил руки на груди, мрачно глядя на Лань Сичэня. Удерживать улыбку на лице тому давалось все труднее.       – Потому что ваши ученики прибудут именно в Гусу. И если вам не удастся быстро восстановиться – добираться на Пристань Лотоса из Облачных Глубин будет проще и быстрее.       Саньду Шэншоу нахмурился, пожевывая губы и переводя тяжелый взгляд с одного ученика Лань на другого.       – Хорошо, – наконец-то решил он, поднимаясь на ноги. – Мне это не нравится, но хотелось бы спать не на земле, а в кровати, пусть это и будет неудобное ложе Облачных Глубин. Надеюсь, все ваши ученики продолжают следовать правилам и ложатся в девять. В противном случае – я не прощу вам моего позора.       Лань Сичэнь виновато улыбнулся и неловко поклонился.       Не о такой встрече он мечтал.              Медленно рассеивающийся туман, словно отчаявшийся любовник, из последних сил прижимался к телу и оставлял после себя глубоко проникающие холод и влагу. Лань Сичэнь стоял у пожелтевшего дерева, не обращая внимания на неудобства, и неотрывно следил за дверью в гостевые покои, ожидая появления Цзян Ваньиня.       Ночью, по прибытии в Облачные Глубины, глава Цзян, сославшись на усталость, потребовал поскорее сопроводить его в выделенные ему покои. Естественно, никому из адептов Лань не пришло в голову, что гостя, пусть и такого важного, может провожать глава их клана. Потому Сичэню только и осталось, что проследить за уходящей прочь темной фигурой.       Утро же позволяло встретить долгожданного гостя и обмолвиться с ним хоть парой слов по пути в трапезный зал. Но обычно почти по-ланьски пунктуальный Цзян Ваньинь в то утро не торопился выходить.       «Ты так сильно устал? Должен ли я был настоять на осмотре целителя? Может быть, послать за ним сейчас?»       С каждым мгновением ожидания и упавшим на землю желтым листом Лань Сичэнь становился все напряженней. Он был уже готов сам пойти за лекарем, когда дверь в гостевые покои наконец-то отворилась и на пороге появился Цзян Ваньинь: он широко зевнул, сладко потягиваясь и подставляя лицо едва уловимому ветерку.       – Глава Цзян, – не смог сдержать радости Сичэнь, подаваясь вперед.       Цзян Ваньинь явственно вздрогнул, нахмурился и вперил в неожиданного посетителя темный взгляд.       – Глава Лань, – медленно произнес мужчина, ступая на тропинку. – Думаете ожидать меня – уместно? Не боитесь, что кто-нибудь заметит?       – Разве удивительно, что глава клана беспокоится о своем высокопоставленном госте? – Сичэнь неуверенно улыбнулся, легкомысленно пожимая плечами. – Тем более, если гость накануне сильно пострадал.       – Может быть и нет. Хотя мне со стороны подобное показалось бы подозрительным, – Цзян Ваньинь приблизился к Лань Сичэню, но остановился на приличном расстоянии. – Раз уж вы здесь с заботой о госте, то прошу – ведите, – взмах рукой в сторону трапезной как будто бы был полон насмешки.       – Конечно, пойдемте, – Сичэнь кивнул и первым направился вперед по дорожке, заложив руки за спину. Пальцы подрагивали, но чужие уверенные шаги за спиной отдавались теплом где-то в глубине.       – Надеюсь, глава Цзян хорошо отдохнул, – не выдержав тишины заговорил Лань Сичэнь некоторое время спустя.       – Да, благодарю главу Лань за оказанное гостеприимство, – вежливо, но без теплоты произнес Цзян Ваньинь.       Вокруг них, словно заменяя собой почти рассеявшийся туман, снова сгустилось молчание.       – Что с вашими силами? – снова попробовал вовлечь другого главу в беседу Сичэнь.       – Едва теплятся. Но главе Лань не о чем беспокоиться.       – Не о чем? – Лань Сичэнь замедлился и обернулся к своему спутнику. Тот подарил кривую улыбку и кивнул:       – Совершенно не о чем.       – Цзюцзю! – громкий голос Цзинь Лина словно разбил тишину Облачных Глубин. Зашумели деревья, тихо заговорили друг с другом спешащие на завтрак адепты, чирикнула разбуженная пташка.       – Ты здесь не в первый раз, сопляк, – рыкнул Цзян Ваньинь, наблюдая за фигурой в золоте, торопливо идущей к ним по одной из боковых дорожек. – Неужели трудно запомнить, что в Гусу запрещен шум?       – Ты сам ведешь себя не тише! – насупился юный глава, скрещивая руки на груди.       – Не ссорьтесь, – обратился к мужчинам Лань Сичэнь. – Вы же знаете, что гостям Облачных Глубин многое прощается. Хотя было бы хорошо, если бы вы не только знали некоторые наши правила, но и следовали им.       – Мы постараемся, – ответил за двоих Цзян Ваньинь и бросил на племянника острый взгляд. – Верно, сопляк?       – Приношу свои извинения, Цзэу-цзюнь. Я постараюсь быть сдержанней, – Цзинь Лин виновато склонил голову.       Лань Сичэнь тепло улыбнулся и снова продолжил путь, ожидая стать свидетелем очередной перепалки между Цзинь Лином и его цзюцзю. Но, к удивлению мужчины, за спиной было тихо.       В тишине и без происшествий они добрались до трапезного зала, где уже находилось несколько учеников и старейшин Лань, включая Лань Цижэня, а также Лань Ванцзи и непрестанно зевающего Вэй Усяня, самым бесстыдным образом развалившегося за столом. При виде бывшего шиди молодой господин Вэй распахнул глаза во всю ширь и даже открыл рот, намереваясь что-то сказать, но захлопнул его под тяжелым взглядом Лань Цижэня.       Новоприбывшие заняли свои места: Цзинь Лин между Лань Сычжуем и Лань Цзинъи, Сичэнь – во главе зала, глава же Цзян почетное место справа от него.       Трапеза проходила в привычной тишине. Даже Вэй Усянь не бормотал ругательства под нос, возможно потому что неотрывно наблюдал за Цзян Ваньинем. Сколько бы раз Лань Сичэнь не косился в сторону главы Цзян, каждый раз он наблюдал, как не состоявшиеся герои Юньмэна смотрели друг на друга.       Ближе к концу трапезы Вэй Усянь неожиданно широко улыбнулся и отсалютовал главе Цзян чашкой с чаем. Цзян Ваньинь отзеркалил улыбку и поднял в воздух правую руку со своей чашкой.       По окончании завтрака Лань Сичэнь собирался ненадолго похитить главу Цзян и уже протянул руку, чтобы коснуться его плеча и попросить уделить время, как ему помешали.       – Глава Цзян! – звонкий голос Вэй Усяня привлек к себе всеобщее внимание.       – Ты что-то хотел, Вэй Усянь, – Цзян Ваньинь застыл, удивленно вскинув брови.       – Мы… Мы могли бы поговорить?! – быстро и отчаянно, словно прыгал в холодную воду, спросил господин Вэй.       – Вэй Ин, – Лань Ванцзи нахмурился.       – Лань Чжань, пожалуйста, – тихо пробормотал Вэй Усянь, не отрывая горящих глаз от главы Цзян.       Саньду Шэншоу смерил взглядом сначала Лань Ванцзи, а потом и его возлюбленного, и мрачно усмехнулся, скрестив руки на груди.       – Если только ваш верный спутник не будет лезть в наш разговор, то почему бы и нет?       Вэй Усянь засиял, словно горные снежные вершины, отразившие солнечные лучи.       – Лань Чжань подождет меня где-нибудь, – молодой человек неопределенно махнул рукой и поспешил к выходу, даже не посмотрев на своего партнера.       Цзян Ваньинь хмыкнул и направился следом за своим бывшим шисюном, совершенно не обращая внимания на чужие взгляды. Сичэнь сжал руку в кулак, вымученно улыбнулся, покинул трапезную и направился в кабинет шушу. В каком бы смятении он не пребывал – его обязанности никуда не делись. И раз уж он вышел из уединения, необходимо было встретиться с шушу и начать перенимать у него дела.              …Юный глава Цзинь лежал на спине и во все глаза смотрел на насмешливо улыбающегося Саньду Шэншоу. Тупое острие тренировочного меча упиралось в шею молодого заклинателя.       – Тебе нужно больше тренироваться, – небрежно бросил Цзян Ваньинь, отступил в сторону и протянул племяннику руку, чтобы помочь тому подняться. – Ты не можешь всегда рассчитывать на Фею и лук. Правильный путь – это путь меча.       – Ты застал меня врасплох, – мрачно буркнул Цзинь Лин, пытаясь поправить свой хвост, сильно пострадавший от схватки и лежания на земле.       – Этим детским приемом?! О том и говорю, тебе нужно чаще тренироваться, сопляк. И не только с отцовским мечом. Не зазорно взять в руки тренировочное оружие.       Глава Цзян крутанул в правой руке меч, сделал пару выпадов в воздух и сунул оружие в руки племяннику:       – Убери на место.       – Глава Цзян, кажется, почти восстановился? – осторожно спросил Лань Сичэнь, до того наблюдавший за поединком цзюцзю и племянника.       – Даже если мое ядро еще не в порядке – это не повод бросать тренировки, – Цзян Ваньинь пожал плечами.       – Не могу не согласиться с главой Цзян, – Сичэнь улыбнулся. – Я хотел спросить, не могли бы…       – Эй! Цзян Чэн! – раздался вдалеке громкий голос Вэй Усяня, сопровождавшийся быстрым топотом.       – Кажется, вы с господином Вэем смогли уладить свои разногласия, – удивленно произнес Сичэнь, наблюдая за спокойным лицом главы Цзян.       – Мы на пути к урегулированию этого вопроса, – кивнул Цзян Ваньинь и всем телом повернулся к появившемуся из-за ближайшего здания Вэй Усяню. – Ты столько раз переписывал правила Гусу Лань, живешь здесь больше года и до сих пор не научился не шуметь?!       – Ай, Цзян Чэн, не надо меня ругать, – Вэй Усянь обиженно насупился. – Я всего лишь хотел сообщить, что прибыли адепты Юньмэн Цзян.       – И что? Ты полагаешь, мы отправимся куда-то в ночь?!       – Ученики Юньмэн Цзян провели много времени в пути и должно быть сильно устали, – вмешался в разговор Лань Сичэнь. – Мои адепты предупреждены о прибытии учеников Цзян. Им будут предоставлены еда и комнаты для отдыха.       – Благодарю главу Лань за его гостеприимство, – Цзян Ваньинь поклонился. – Я пойду переговорю с моими учениками, но не ошибусь, если скажу, что мы отбудем завтра утром.       – Вам вовсе не обязательно так торопиться, – попытался отсрочить неизбежное Сичэнь.       – Позволю себе с вами не согласиться. Я довольно долго отсутствовал в Пристани Лотоса. Мне пора вернуться к делам.       – Так скоро?! – Вэй Усянь едва не подпрыгнул на своем месте. – Цзян Чэн, ты такой трудоголик.       – А что, всем нужно быть такими же лентяями, как ты?! – рыкнул Цзян Ваньинь, направляясь к выходу с тренировочного поля.       – Ах, это было так жестоко! – господин Вэй схватился за сердце. – Подожди меня! – он поспешил за бывшим шиди, точно так же, как и много лет назад, во время обучения в Облачных Глубинах.       Порыв холодного ветра дернул красную ленту в волосах неугомонного Вэй Усяня и скользнул ею по щеке главы Цзян. Сичэнь наблюдал за их уходом и впервые за многие годы дрожал от холода, словно на несколько мгновений золотое ядро и ци перестали его греть.              Они простились, как и полагалось главам двух Великих Кланов – вежливо и отстраненно. Ученики Юньмэн Цзян окружили своего главу, как щенки мать. Им предстояло долгое путешествие по воде и суше: Цзян Ваньинь так полностью и не оправился от битвы с неведомым противником и лететь попросту не мог.       К удивлению Лань Сичэня Цзинь Лин не вышел попрощаться со своим цзюцзю. То ли так сильно обиделся на проигрыш во время тренировочного боя, то ли просто проспал. Зато к воротам явился бледный и всклоченный Вэй Усянь.       – И зачем вам уезжать так рано? – проворчал господин Вэй, зевая и потягиваясь.       – Тебя забыли спросить, – насмешливо, но не зло бросил Цзян Ваньинь. Вэй Усянь обиженно надулся, вызвав тем самым искреннюю улыбку на лице главы Цзян.       Шумные проводы грозили затянуться надолго, потому Сичэнь еще раз вежливо простился с Саньду Шэншоу и медленно побрел в сторону ханьши. Где-то там до сих пор лежало несколько коротких и резких писем, в которых между строк легко читались беспокойство и забота.       Вернувшись домой, Лань Сичэнь провел шичэнь в медитации, в попытке разобраться в клубке эмоций и противоречий. Но это не помогло.       Распахнув глаза, Сичэнь резко вскочил на ноги, схватил с подставки меч и поспешил к воротам. Вопросы требовали ответов, даже если их поиск мог закончиться плохо.       Лань Сичэнь никогда не жаловался на память или невнимательность, потому повторить маршрут, по которому всего-то два дня назад он с юным главой Цзинь и собственными учениками летели, чтобы попытаться спасти Саньду Шэншоу, для него не было проблемой. Хуже было то, что до финальной точки они так и не добрались, встретившись с главой Цзян раньше. Но Сичэнь не зря считался сильнейшим заклинателем своего поколения. Он верил, что сможет найти место, где все пошло не так. И не ошибся.       Внезапно что-то изменилось, словно воздух загустел, а лес под ногами перестал издавать хоть какие-то звуки. Лань Сичэнь насторожился и принялся медленно снижаться, внимательно вглядываясь в древесные кроны под ногами. Разноцветность осеннего леса сбивала с толку, но взгляд опытного заклинателя все же зацепился за не очень широкое, но очевидное пустое каменно-серое пространство. Подтверждением, что это то, что он искал, служил суетящийся и непрестанно ругающийся силуэт в золоте.       – Глава Цзинь, – без особого удивления произнес Сичэнь, спрыгивая с меча.       – Цзэу-цзюнь?! – а вот Цзинь Лин был явно удивлен и почти напуган. – Что вы… как вы здесь…       – Полагаю, то же, что и вы.       – И что же я? – молодой глава скрестил руки на груди, вскидывая подбородок, до боли напоминая этим своего цзюцзю.       – Вы… не совсем уверены в том, кто вместе с нами прибыл в Облачные Глубины, ведь так? – Сичэнь внимательно посмотрел на мальчишку. Тот закусил губу, опустил руки и несколько раз дернул колокольчик ясности, висящий у него на поясе. Лань Сичэнь ничего не услышал, но сам Цзинь Лин ощутимо расслабился и кивнул.       – Вы тоже?       – Да… Я думаю или скорее эгоистично надеюсь, что…       Лань Сичэнь стиснул зубы, несколько раз сжал и разжал кулаки. Его знаменитое красноречие куда-то делось.       Цзинь Лин прокашлялся и повернулся к каменному участку земли:       – Это здесь. Но я не знаю, как попасть внутрь.       – Сейчас посмотрим, – пообещал Сичэнь и достал из-за пояса Лебин. Сяо привычно легла в руки, мелодия всплыла в памяти словно сама собой, хотя заклинатель изучил ее в далекой юности и использовал всего-то пару раз.       – А! Действует! – потрясенно воскликнул Цзинь Лин, наблюдая за тем, как на камне стали проступать трещины, сплетающиеся в узор какого-то старого и сложного массива. С северного края каменного пласта, практически у дерева, растущего рядом, элементов было больше всего. Сичэнь, не прекращая играть, подошел к скоплению узоров.       – Ничего не понятно, – недовольно произнес юный глава Цзинь. – Такое нагромождение всего.       – Ну почему же, – Лань Сичэнь опустил сяо. – Самое главное нам узнать удалось. Во-первых, массив поврежден. Деревья своими корнями нарушили целостность некоторых участков камня. А во-вторых, чтобы снять защиту нам всего лишь нужно несколько капель вашей крови.       – Да?! Я сейчас! – юноша выхватил меч и занес его над собственным запястьем, но внезапно остановился. – Цзэу-цзюнь… Вы думаете – это правильно? А что если мы выпустим ту тварь на волю?       Неуверенность юноши была понятна. Стоило ли из-за незначительного сомнения и собственных надежд подвергать потенциальной опасности многих и многих? Кого бы древние Цзини ни заперли в столь отдаленном месте – он явно обладал незаурядными способностями и, скорее всего, такой же ощутимой кровожадностью.       – А что, если она уже на воле? – задал встречный вопрос Сичэнь.       Глаза Цзинь Лина расширились в ужасе, но через мгновение он нахмурился и решительно надрезал собственную руку. Кровь пролилась на камень под ногами. Что-то загрохотало, в воздух взметнулись комья земли, а одно из деревьев с треском рухнуло на землю, повалив соседнее. На месте упавшего дерева, там, где должны были быть его корни, оказался глубокий темный лаз.       Заклинатели переглянулись.       – Я пойду первым, – решил Лань Сичэнь, делая шаг вперед.       – Нет! Я моложе, уже и проворней, – не согласился с ним Цзинь Лин.       – Мы не знаем, что нас там ждет, – напомнил героическому юнцу очевидное Сичэнь. – Глава Цзян не простит мне, если с вами что-нибудь случится.       – Будто он простит мне, если что-то случится с вами, – буркнул юный заклинатель и шустрой змейкой нырнул в лаз.       Лань Сичэнь мысленно застонал, на все лады проклиная отчаянную молодежь, но вытащить Цзинь Лина уже не представлялось возможным. Выждав несколько мгновений, мужчина полез следом.       Темнота, узость лаза и сыплющаяся сверху земля делали передвижение очень трудным. Нарядные одежды главы клана, равно как и длинные волосы путались и мешались. Неудобное положение не позволяло оценить расстояние и потраченное на его преодоление время. Сичэнь пытался прислушиваться, но ему мешало собственное сбивчивое дыхание.       Сделав очередной рывок, Лань Сичэнь едва не врезался в замершего Цзинь Лина.       – Кажется, лаз закончился, – глухо сообщил юноша. – Впереди пусто, но из-за темноты я не могу оценить, с какой высоты и на что мы будем падать. Как думаете, стоит зажечь талисман?       – Эй! Кто здесь? – раздался дальше в темноте хриплый голос, многократно усиленный эхом.       – Цзюцзю, – выдохнул Цзинь Лин, очевидно швырнул перед собой талисман и бросился вперед. – Цзюцзю!       Лань Сичэнь заработал локтями быстрее, чтобы выбраться наружу. Перед ним открылась огромная пещера с высоким сводом, под которым сияла большая огненная сфера. В ее теплом свете можно было рассмотреть темные влажные стены, грязный каменисто-земельный пол, по которому змеились светящиеся линии какого-то массива, а также заточенного в опасно сияющем круге Цзян Ваньиня.       – А-Лин? – хрипло переспросил глава Цзян, щуря отвыкшие от света покрасневшие глаза. – Это правда ты?       –Да, цзюцзю! – юношу едва не трясло от желания броситься к родственнику, но он стоял на месте, не рискуя даже перешагнуть элементы массива.       – Глупый мальчишка! Убирайся отсюда, пока он не узнал, что ты здесь.       – Нет! Мы с Цзэу-цзюнем прибыли, чтобы тебя спасти! – Цзинь Лин топнул ногой.       – Вы с Цзэу-цзюнем? – недоверчиво переспросил Цзян Ваньинь и чуть повернул голову, чтобы наконец-то встретиться взглядом с выбравшимся на свет и спустившимся в пещеру Лань Сичэнем. – Ты все-таки справился сам. Хорошо, – слабая улыбка на мгновение озарила изнеможенное лицо, но уже в следующий момент оно стало чернее тучи. – А теперь убирайтесь! Оба!       – Мы не уйдем без тебя, цзюцзю!       – А-Ху… – начал Цзян Ваньинь, но бросил взгляд на племянника и стиснул зубы. – Глава Лань, уведите его отсюда.       Глава Цзян выглядел ужасно: с темными кругами под покрасневшими глазами, рваным окровавленным ханьфу, растрепанными волосами, без меча и Цзыдяня – он скорее походил на поднятый Старейшиной Илина труп, чем на гордого сильного заклинателя. Но это был он. И он был жив. Ничего больше не имело для Сичэня значения.       – В чем-то глава Цзян прав, глава Цзинь, – Лань Сичэнь повернулся к Цзинь Лину. – Вам действительно стоит покинуть это место.       Юный глава гневно сверкнул глазами, в то время, как Цзян Ваньинь, наоборот, казалось пошатнулся от накатившего на него облегчения.       – Отправляйтесь в Гусу и приведите сюда молодого господина Вэя. Как можно скорее. Я надеюсь, он сможет разобраться в этом массиве.       Цзинь Лин просиял.       –Да, Цзэу-цзюнь! Цзюцзю, только держись! – юноша развернулся на пятках и снова полез в земляной лаз.       – Не вздумай сюда возвращаться, А-Лин! – крикнул ему вслед Цзян Ваньинь. – Только попробуй показаться мне на глаза! Я сломаю тебе ноги!.. Зачем ты это сделал?! Чтобы эта дрянная пещера стала не только моей могилой?!       – Как раз наоборот, – Лань Сичэнь покачал головой, – чтобы эта пещера не стала ничьей могилой.       – А-Хуань, ты же не Цзинь Лин, – глава Цзян мрачно усмехнулся, – и все уже прочитал. Эта дрянь, – он аккуратно указал на круг, внутри которого находился, – медленно меня убивает. Даже гений Вэй Усяня не успеет разобраться в этом.       – Я все-таки побуду наивным и буду верить в способности господина Вэя, – Лань Сичэнь качнул головой, еще одним внимательным взглядом окинул линии под ногами и сделал уверенный шаг вперед, ставя ногу ровно между элементами массива.       – Что ты делаешь? – настороженно спросил Цзян Ваньинь, напряженно наблюдая за движением Сичэня.       – Иду к тебе. Мы слишком далеко. И слишком давно не виделись.       – А-Хуа…       – Тс-с-с. Не отвлекай. Иначе умрем вместе, не дождавшись помощи.       Цзян Ваньинь явственно вздрогнул и умолк. Сичэнь медленно двигался вперед, то ступая на цыпочках, то практически прыгая на невероятно большое расстояние. На висках у мужчины выступил пот, волосы лезли в глаза и мешали, но отвлекаться было ни в коем случае нельзя.       С последним шагом Сичэнь шумно выдохнул и медленно осел на колени. Теперь их с Цзян Ваньинем разделял только сияющий круг.       – Что будет, если я попробую прикоснуться к тебе? – тихо спросил Лань Сичэнь, вглядываясь в дорогое лицо.       Глава Цзян медленно поднял руку раскрытой ладонью к Сичэню. Кончики пальцев мужчины представляли собой сплошные подзажившие, но открывшиеся от напряжения и потому кровоточащие, раны.       – Тогда придется немного подождать, – Сичэнь нашел в себе силы улыбнуться.       – Я ждал год, – напомнил Цзян Ваньинь.       – Я тоже. Прости меня. Если бы я послушал тебя и не ушел в уединение…       – Это бы все равно случилось, – устало произнес изнуренный мужчина. – А-Лин все равно нашел бы эти бумаги и полез сюда со своими друзьями. Я бы все равно пошел их спасать и принял бы точно такое же решение.       – Почему?       – Кроме меня – некому, – глава Цзян пожал плечами. – Стоило ли мне обречь на смерть кого-нибудь из мальчишек? Или, может быть, досмотреть разыгрывающуюся драму, как Ханьгуан-цзюнь и Вэй Усянь решали, кому из них стоит умереть в этот раз? Вне зависимости от того, кто бы из них умер, это разбило бы сердце тебе.       Лань Сичэнь ненавидел, когда Цзян Ваньинь был прав. Потому что его правота обычно была страшной и болезненной, как удар дисциплинарным кнутом.       – Как ты узнал, что это не я?       – Я… я не был уверен, – Сичэнь подавленно качнул головой. – Мне казалось, что я додумываю и просто хочу, чтобы это был не ты. Но из того, что бросилось в глаза… Цзыдянь. Цзыдянь вернулся на руку хозяина, но казалось, что между ними нет связи и духовное оружие «мертво». А еще самозванец делал все правой рукой.       – Правой рукой? – глава Цзян нахмурился. – Я не понимаю.       – Так и думал, – Лань Сичэнь усмехнулся. – А-Инь, ты не замечал, что держишь чашу в левой руке? Или что, тренируясь с мечом, перебрасываешь его из левой руки в правую и обратно? Я видел несколько раз, как ты и писал левой. А он все делал так, будто у него правая рука – ведущая.       – Я и впрямь не замечал этого, – Цзян Ваньинь удивленно посмотрел на свои израненные ладони. – Делал как было удобно, и все.       – Для тебя это так естественно: не замечать собственной исключительности.       – Давай не будем об этом, – глава Цзян поморщился. – Как вышло, что ты успел за ним понаблюдать? Я полагал он сразу отправится в Пристань Лотоса.       – Может быть, он и собирался, но встреча с нашим отрядом спутала всего его планы.       – Отрядом?       – Твой племянник был убит горем. А Цзыдянь в его руках был неуправляем. Я вышел из уединения, потому что услышал треск молний. Тогда-то глава Цзинь и рассказал мне все. Я велел собрать отряд, и мы отправились тебе на помощь. Но до места добраться не сумели – наткнулись на «тебя» в лесу неподалеку отсюда.       – А если бы вы его не встретили, то что бы ты стал делать? – мрачно спросил Цзян Ваньинь.       – Пробиваться сюда с боем, конечно.       – Ты! – глава Цзян вскочил на ноги, но пошатнулся и медленно осел обратно на пол. – С каких пор Цзэу-цзюнь стал таким же глупым и безрассудным, как малолетний глава Цзинь?!       – С тех пор, как услышал, что его сердце осталось в лапах неизвестного противника, чтобы защитить других.       – Моя жизнь не стоит твоей, твоих учеников и Цзинь Лина, ты это понимаешь?!       – Ценность человеческой жизни определяет не сам человек, а его окружение. И я говорю: жизнь А-Иня невероятно ценна. Без его жизни – моя ничего не стоит.       – Гуевы Лани, с вашим драматизмом. Скажи, если бы я не тронул эту гуеву ленту, ты бы не стал так собой рисковать?       – Стал.       Мужчина судорожно вздохнул, устало закрывая глаза и опуская голову.       – А-Хуань, – выдержав несколько мгновений тишины, так и не подняв головы, медленно начал Цзян Ваньинь, – не будь так жесток. Не добавляй в чашу моей вины еще и свою смерть. Уходи отсюда. Перехвати Цзинь Лина и Вэй Усяня, и мчитесь в Гусу на всех ветрах. Лучшее, что вы можете сделать – это собрать срочный совет и найти способ уничтожить эту тварь.       – Мы сделаем это вместе.       – Никогда не молился, но готов умолять Небожителей, чтобы они прислали с Вэй Усянем и Ханьгуан-цзюня. Уж ему-то хватит ума и ненависти ко мне, чтобы вытащить вас всех отсюда.       – Ванцзи не справится и со мной, и с главой Цзинь, – улыбнулся Сичэнь. – И мы оба знаем, что он никогда не причинит вреда господину Вэю. Тот же ни за что не уйдет отсюда, если останется хоть малый шанс на твое спасение.       – Нет никакого шанса на спасение! – внезапно рявкнул Цзян Ваньинь, все-таки поднимаясь на ноги. – Убирайся отсюда! Дай мне сдохнуть спокойно! Хочешь очистить свою совесть?! Ах, я такой молодец, я провел последние часы с умирающим?! Идите вы подальше, глава Лань, с вашей безупречностью и добродетелью! За год мне ваши сопли перестали быть интересны. У вас нет передо мной никаких обязательств! Убирайтесь!       – Раньше нужно было прогонять, – сообщил Лань Сичэнь, пытаясь улыбаться через практически физическую боль, прошивающую его насквозь. – Скажи А-Инь что-то подобное, когда мы только пришли, я бы может и поверил…       Цзян Ваньинь дрожал, тяжело дыша.       – Хотя нет. Не поверил, – Сичэнь покачал головой, не отрывая твердого взгляда от глаз напротив. – Потому что заменившая тебя тварь показала мне, как выглядит твоя «нелюбовь» – она отрешенная, вежливая и безразличная.       – А-Хуань… – выдохнул Цзян Ваньинь. Из его носа хлынула кровь. Мужчина покачнулся и рухнул на колени, упираясь ладонью в пол.       – Ваньинь! – Лань Сичэнь вскинулся, протягивая руки вперед.       – Не смей! – взревел мужчина, ударяя правой рукой по протянутым к нему ладоням Сичэня. Кровь из длинного чистого пореза, пересекшего предплечье Цзян Ваньиня, брызнула в стороны.       – Не… пытайся… прикоснуться ко… мне… – тяжело дыша произнес Цзян Ваньинь, прижимая раненную руку к груди. – Я говорил. Эту границу нельзя пересекать, – он уперся левой ладонью в пол и положил на нее голову. – Говорить… тяжело. Сыграй мне что-нибудь. Раз не уходишь. Только без ци.       Подрагивающими руками Сичэнь достал Лебин и поднес ее к губам.       Музыка заполнила пещеру. Красивая светлая мелодия казалось чем-то совершенно чужеродным в этом темном затхлом месте. Сичэнь играл и играл, не отрывая взгляда от Цзян Ваньиня. Тот чуть повернул голову, чтобы видеть исполнителя.       Играть было тяжело. Потому что больше всего Лань Сичэню хотелось броситься вперед, подхватить израненное, измученное тело, прижать к себе и вернуться с ним в Гусу. Чтобы там в уединении Холодных источников исцелить и напитать своей силой. Но вместо этого он дарил незначительное утешение своей игрой.       Шорох со стороны лаза словно подогнал застывшее время. Лань Сичэнь привычным движением убрал Лебин за пояс. Цзян Ваньинь шумно выдохнул и медленно сел, вытирая грязным рукавом лицо от крови. Лучше не стало: стереть засохшую кровь без воды было невозможно.       – Я надеялся, что они не придут, – едва уловимым шепотом признался Цзян Ваньинь. – Умереть так было бы не худшим вариантом. Хоть и слишком жестоким по отношению к тебе.       Мужчины в молчании наблюдали, как из лаза выбрался Цзинь Лин. Его чуть повело – сказывалось переутомление. За юным главой появился Ханьгуан-цзюнь, чьи одежды остались все такими же безупречно-белыми. Последним вылез Вэй Усянь, способный поспорить изгвазданностью с Цзинь Лином, преодолевшим этот путь трижды.       – Ванцзи, господин Вэй. Рад вас видеть, – выдохнул Лань Сичэнь, не пытаясь подавить искреннюю улыбку.       – А я нет, – рыкнул Цзян Ваньинь, выпрямляясь насколько это возможно. – Ханьгуан-цзюнь, будьте хоть вы благоразумны! Уведите их отсюда!       – Цзян Чэн? Это правда ты? – ломким голосом спросил Вэй Усянь.       – А что, не похож? – улыбка на окровавленном лице смотрелась пугающе.       – Господин Вэй, пожалуйста…       – Убирайся!       – Попробуйте разобраться с этим массивом, – закончил Сичэнь свою просьбу и резко повернулся к Цзян Ваньиню. – Вы не можете так просто сдаться, глава Цзян.       – Я сейчас, сейчас… – Вэй Усянь с трудом отвел взгляд от фигуры в фиолетовом и принялся внимательно смотреть на линии массива. Задачу усложняли размеры изображения и множество разнообразных элементов, сплетенных воедино и понятных только создателю.       Время шло. Цзян Ваньинь ссутулился, пряча лицо в ладонях:       – Я же говорил, что даже его гений здесь бессилен.       – Цзян Чэн! – восторженно воскликнул Вэй Усянь, замирая и поворачиваясь к бывшему шиди. – Ты считаешь меня гением?       – Я могу считать тебя хоть Небожителем, на мою скорую смерть это никак не повлияет.       – Цзюцзю!       – А-Лин, смирись и прими неизбежное, – устало произнес Цзян Ваньинь, пытаясь сесть поудобнее. – Кстати, хорошо, что ты здесь. После уничтожения твари, верни Цзыдянь Мейшан Юй. Не пугайся так, мой наследник давно назначен и обучен, тебе не придется разрываться между двумя кланами…       – Прекрати! – крик Лань Сичэня заставил всех вздрогнуть и потрясенно уставиться на всегда тихого и спокойного мужчину. – А-Инь, я умоляю тебя! Прекрати прощаться! Прекрати раздавать указания, будто ты одной ногой в могиле!       – Но я действительно одной ногой в могиле, – в противовес Сичэню очень тихо и мирно проговорил Цзян Ваньинь. – От того, что ты отрицаешь это, моя ситуация лучше не станет. Я не хочу умирать на ваших глазах. Видеть смерть дорогих людей слишком больно. Поверь мне.       – Вэй Усянь, чего ты стоишь?! Сделай что-нибудь! – дрожащим голосом потребовал Цзинь Лин. Вэй Усянь кивнул и завертелся на месте, как веретено.       – Нашел! – воскликнул он, резко останавливаясь. – Лань Чжань, мне нужно вон к тому скоплению линий.       – Мг-м, – понятливо кивнул Ванцзи, обхватил своего партнера за талию, и прыгнул вперед, точно и изящно приземляясь строго между линий, не коснувшись их даже полами своих широких одеяний.       Вэй Усянь вытащил из рукава мешочек цянькунь, достал оттуда кисть и присел. Глубоко вздохнув, он принялся короткими движениями сметать землю и пыль прямо на одну из линий массива, методично ее перекрывая. Все собравшиеся застыли, затаив дыхание наблюдая за работой бывшего Старейшины Илина.       – Как глупо, – холодом в голосе появившегося рядом с Вэй Усянем Саньду Шэншоу можно было заморозить какой-нибудь южный регион. Лань Ванцзи прищурился и взмахнул рукой, отправляя Бичэнь в противника. Мужчина в фиолетовом легко увернулся, насмешливо улыбнулся и сделал замысловатый жест рукой. Ханьгуан-цзюнь отлетел в стену.       – Лань Чжань!       – Ванцзи!       – О, не советую мчаться к нему на помощь, сломя голову, – тварь, принявшая обличье Саньду Шэншоу, улыбнулась еще шире. – Вы же не хотите причинить боль главе Цзян? – в подтверждение своих слов он коснулся мыском сапога одной из бесчисленных линий на полу. Цзян Ваньинь резко побледнел, задохнувшись от боли.       – Знаете, что он чувствует? Как плавится его ядро – худший кошмар.       – Что бы ты знал о моих кошмарах, ублюдок, – зло ответил Цзян Ваньинь, сплевывая кровь.       – Гордый. Высокомерный. Истинный лидер. Из всех, кто в тот день оказался здесь, ты больше всех соответствовал мне, глава Цзян. А твое решение остаться было настоящим подарком. Равно как и желающий искупить вину основатель темного пути. А-Сянь, – тварь повернулась к Вэй Усяню и присела перед ним на корточки, – зачем ты это делаешь? Я ведь могу дать тебе все, чего ты так хочешь. Пристань Лотоса снова станет твоим домом. Будет так, как и должно было быть всегда. Два героя Юньмэна – это ведь была твоя идея.       Бичэнь снова пролетел мимо, едва не задев лицо твари, но та успела отшатнуться. Зато стрела, пущенная Цзинь Лином, насквозь пробила плечо. Фальшивый Саньду Шэшоу зашипел, медленно поднимаясь на ноги и поворачиваясь к меткому лучнику, руки его окутала тьма.       – Мне пойдет белое! – хищно улыбнулась тварь, демонстрируя клыки, и швырнула сферу темной энергии в Цзинь Лина. Внезапно прямо перед мальчишкой оказался Лань Сичэнь с обнаженным Шоюэ, сияющим нестерпимо-ярким светом. Сфера лопнула, не причинив прямого вреда. Но сила взрыва отбросила Сичэня и Цзинь Лина в сторону. Тварь захохотала, небрежно отмахиваясь от Бичэня, продолжающего наносить удары.       – Вы все останетесь здесь.       – Что-то сомневаюсь! – нахально заявил упущенный из виду Вэй Усянь, полоснул вытащенным неведомо откуда ножом себя по ладони и ударил ею по самому объемному переплетению линий массива.       – О, ты вернул ему контроль над золотым ядром. Думаешь, сильно поможет? – участливо спросила тварь.       – Вот ты и скажешь, – хрипло просипел Цзян Ваньинь.       В воздухе что-то свистнуло и тело твари оказалось насквозь прошито клинком.       – Так как, помогло?       Самозванец посмотрел на меч, торчащий из груди, и медленно перевел взгляд на Саньду, покорно недвижимый в его собственной руке.       – Что это?       – Ты, кажется, не успел кое-что обо мне узнать, – Цзян Ваньинь усмехнулся, – у меня два меча. И да, у тебя есть еще кое-что мое.       Цзыдянь развернулся кнутом, оплетая фальшивого владельца не фиолетовыми – белыми кольцами. Тварь закричала, падая на колени.       Всего через мгновение, заглушая электрический треск и отвратительный вой, зазвенели струны гуциня.       – Ваньинь, остановись! – воскликнул Лань Сичэнь. – Мы с Ванцзи справимся.       – Докажи, – процедил в ответ Цзян Ваньинь, слепо смотрящий перед собой. В его глазах искрились молнии, а по лицу из пяти отверстий текла кровь.       Взвизгнула сяо, на мгновение диссонируя с гуцинем, но быстро выправилась, вплетаясь в почти видимую мелодию, затягивающуюся вокруг твари не хуже Цзыдяня. Вэй Усянь поднялся на ноги, сотворил прямо в воздухе какой-то символ и бросил его в противника. Засветились алым прутья энергетической клетки.       Цзыдянь потух и скатился с руки фальшивого Саньду Шэншоу. Цзинь Лин метнулся вперед, подхватывая с пола меч и духовное оружие своего цзюцзю. Сам же Цзян Ваньинь обессиленно прикрыл потухшие глаза и повалился на пол.              Ночь вступила в свои права, принося с собой абсолютную тишину, которой днем не могли достичь даже дисциплинированные адепты Гусу Лань. Тучи, нависшие над горами, скрывали звезды и луну. Тьму, воцарившуюся в Облачных Глубинах, рассеивали только немногочисленные не потушенные фонарики у гостевых и целительских покоев.       Срочный совет закончился много позже времени отбоя, принятого в Гусу. Лань Сичэню, как хозяину, пришлось проследить, чтобы все гости Облачных Глубин разошлись по своим комнатам, не потревожив покоя учеников Лань. И только после этого направиться туда, куда весь день стремилось его сердце.       Мужчина бесшумно, едва касаясь земли, добрался до целительских покоев. Неслышно отворил дверь и, проскользнув внутрь, направился в ту комнату, где тускло светился огонек.       Человек, сидящий рядом с койкой, не стал неожиданностью. Чего-то такого Лань Сичэнь и ожидал, хотя и не был доволен этой встречей.       – Господин Вэй, – тихо произнес Сичэнь, переступая порог и подходя к другой стороне кровати. – Вам не кажется, что для посещений время слишком позднее?       – А вам? – вопросом на вопрос ответил Вэй Усянь, мрачно глядя на Цзэу-цзюня.       – Вы должны знать: совет длился весь день и только недавно закончился. Я не смог прийти раньше, – Лань Сичэнь опустился на край кровати, протягивая руку к правому запястью бесчувственного Цзян Ваньиня. Скользнув пальцами под белую ленту, оплетавшую предплечье главы Цзян, Сичэнь нашел нужную точку и прислушался к состоянию больного.       – Полагаете, он оценит, что вы прилюдно заявили на него права, в то время, когда он был без сознания? – Вэй Усянь смотрел на белую ленту на пугающе бледной коже, как на личного врага.       – У А-Иня большое сердце, кто бы что ни думал на этот счет. Он простит мне это маленькое самоуправство, – Сичэнь погладил Цзян Ваньиня по руке.       – Вы плохо его знаете.       – Настолько плохо, что заподозрил неладное, понаблюдав за самозванцем меньше суток.       – Разве это не Цзинь Лин вам сказал? – в глазах Вэй Усяня промелькнула растерянность.       – Нет. Мы независимо друг от друга хотели проверить свои подозрения и встретились уже над входом в пещеру.       Вэй Усянь помолчал, закусив губу, а потом неуверенно спросил:       – Знаете, как Цзинь Лин понял, что это был не Цзян Чэн?       – Нет. Мы не успели об этом поговорить.       – Он сказал, что после храма Цзян Чэн перестал его оскорблять. Нет, конечно, регулярно обещал сломать ноги, называл «мальчишкой». Но больше никогда не использовал слов вроде «сопляк». Только А-Лин или глава Цзинь.       – Этого я не знал, – Сичэнь грустно покачал головой, рассматривая Цзян Ваньиня. Истощение заострило и без того резкие черты лица. А роскошные длинные волосы, для удобства заплетенные в косу, выглядели как пустое поле, покрытое первым начавшим таять снегом. Так много в них появилось седины.       – А как поняли вы?       – Как понял? На руке самозванца Цзыдянь был «мертв».       – Сомнительное доказательство. Фальшивый Цзян Чэн утверждал, что обессилел. Естественно, что Цзыдянь вел себя спокойно.       – Господин Вэй, вы были мертвы много лет и не видели, что происходило в мире живых. Я же, наоборот, долгие годы не сводил глаз с Цзян Ваньиня. Цзыдянь на его руке превращается в простой кусок металла, только если А-Инь совсем теряет доступ к золотому ядру. В остальных же случаях Цзыдянь живет.       Сичэнь кивком указал на запястье Цзян Ваньиня. Глаза змеи-браслета искрились едва заметным фиолетовым цветом.       – Допустим. И это все? – с вызовом спросил Вэй Усянь.       – Не все. Но нет смысла объяснять вам, что именно было не так в самозванце, – Лань Сичэнь вежливо, но прохладно улыбнулся. – Для нас с главой Цзинь все было очевидно. Как и для адептов Цзян, прибывших в Гусу для помощи их главе и сопровождавших его обратно в Пристань Лотоса.       – Вы хотите сказать, что…       – Я хочу сказать, что вы не знаете Цзян Ваньиня. Вы помните и считаете, что знаете Цзян Чэна из вашего совместного прошлого. Но А-Инь далеко не ваш Цзян Чэн. Да, в нем остаются какие-то старые черты и до сих пор не зажившие раны. Но ваш Цзян Чэн был смертельно ранен смертью Цзян Яньли и даже вашей собственной. А в храме Гуаньинь вы собственными руками его добили.       Вэй Усянь опустил голову, устремляя взгляд на собственные руки, крепко стиснувшие прохладную ладонь главы Цзян. Погладив большим пальцем кожу на тыльной стороне ладони бывшего шиди, мужчина медленно разжал пальцы и убрал руки к себе на колени.       – Я не хотел, чтобы так получилось, – прошептал Вэй Усянь.       – Знаю, – участливо, но не жалостливо произнес Сичэнь. – И знаю, что вы хотели бы вернуть то, что по праву считаете своим. Вопреки вашей же пламенной речи в храме. Но вынужден вас разочаровать. В отличие от вас, Цзян Ваньинь прекрасно знал значение этой ленты с самого начала. И он принял ее много лет назад. А вы приняли ленту Ванцзи… Запомните, господин Вэй, если вы своей неопределенностью причините боль моим самым дорогим людям, вы об этом горько пожалеете. Я надеюсь, это понятно?       Вэй Усянь стиснул зубы, но кивнул.       – Как я и говорил, уже слишком поздно для посещений. Попрошу вас покинуть покои больного. Доброй ночи, господин Вэй.       Вэй Усянь встал, неровно поклонился и поплелся к выходу.       – Разберитесь в себе, господин Вэй. А когда найдете гармонию – приходите к А-Иню. Как я сказал: у него большое сердце. В прошлое вы не вернетесь, но, думаю, вы не откажетесь от шанса снова быть допущенным в Пристань Лотоса?       – Благодарю Цзэу-цзюня за совет, – прошелестел Вэй Усянь, вышел и закрыл за собой дверь. По коридору застучали неровные шаги, постепенно стихшие вдали.       – Я влез не в свое дело и был слишком жесток? – тихо спросил Лань Сичэнь, переводя взгляд на своего возлюбленного и моментально теряясь в глубине его глаз. Тот медленно покачал головой:       – Нет. Ты все сделал, как надо.       – Хорошо. Отдыхай, мое сердце.       Мужчина покорно закрыл глаза. Сичэнь подался вперед, целуя бледный лоб. На губах Цзян Ваньиня появилась слабая улыбка, а в следующее мгновение он уже спал. Погасив свет в комнате всплеском ци, Лань Сичэнь вытянулся на краю кровати, заключая возлюбленного в объятия.