***
Всюду переливается золото, инкрустированные в мозаику камни сияли благородством. На стенах главного зала изображались события из легенд о Небесном Императоре. Он сидел, подпирая лоб, на божественном троне, у ног блаженно стелились облака. А сам смотрел на принца, по-отцовски строго и столь же снисходительно. — Сяньлэ… Суд по делу вмешательства Бога Войны в короне из цветов закончился совсем недавно. Двери зала закрылись за последним вышедшим чиновником. — Пусть низвержение и является общепринятно самым сильным наказанием… однако за свой поступок ты получишь другое, более справедливое. Юноша робко поднял взгляд к ногам Владыки, но остановился. Ни совесть, ни отсутствие смелости перед ним не позволят взглянуть в эти всегда добрые к наследному принцу глаза. Принц прикрыл персиковые глаза, между бровями залегла складка. Он раскаивался, но не за совершённый поступок, а за то, что не оправдал ожидания того, кого уважал, и кто уважал его. — Сяньлэ, посмотри на меня. Этот голос, полный заботы, раздался над головой. — Владыка. Се Лянь в немом шоке уставился на статного мужчину, что сидел перед ним на коленях, копируя позу принца. От тела отхлынула вся кровь, он уже собирался негнущимся телом удариться головой в пол в поклоне. Тёплая большая ладонь легла ему на плечо, а на губах играла нежная улыбка. На секунду успокоившееся сердце ухнуло вниз от сказанного. — Я запрещаю тебе брать в руки меч. Цзюнь У говорил это с той же снисходительной улыбкой и едва строгим взглядом. — Ты отправишься в горы Куньлунь. И будешь отвечать за цветение и увядание растений. Назначенный Бог Цветов не сразу нашёл в себе силы ответить Владыке. — Слушаюсь.***
Разве не позорно, что мужчина стал Богом Цветов? Эти должности всегда занимали Богини! Принц ничего зазорного в этом не нашёл. Это его наказание, и свои обязанности в качестве небожителя, заведующего цветением и увяданием, он должен выполнить как следует. В горы его сопроводил один лишь Цзюнь У. Они распрощались у горного храма, выглядевшего довольно сносно. Теперь это его обитель до того момента, пока наказание не снимут или люди о нём не позабудут. Хотя как люди узнают? До этого храма высоко в горах, где всегда холодно и безжизненно, добраться возможности нет. Когда Се Лянь остался один, он вошёл храм, чуть пыльный, но тёплый и освещенный, сел на пустой постамент в позе для медитации и закрыл глаза.***
Пока место заточения наследного принца всегда оставалось скованным льдом и засыпанным снегом, на нынешней территории Юньнани цвела весна. Нигде не встретить столько цветов под Небесами, сюда всегда приезжали люди из других государств. Люди построили огромный павильон в отдалённой местности, где красивых цветов было больше всего, сидели днями напролёт, восхищаюсь красотой. Не подозревая, что павильон построен вокруг могил родителей принца. Не подозревая, что этим они отдавали дань почтения тем, кого этот народ ненавидел. Его Высочество же сделал это без задней мысли. Он хотел, чтобы его цветы всегда сопровождали матушку и отца, покуда он так далеко. А ещё дальше, в заброшенной чаще, где стояла его маленькая кумирня со статуэткой Бога Войны, росло море белых цветов. Юноша, что постоянно приходил и ухаживал за этой кумирней, плёл из белых цветов чудесные венки как приношение для принца. И принц помнил того самого ребёнка, которого не единожды спас. Он помнил того солдата, что сопровождал его на поле боя. — Ты не низвергнут. В ответ молчание. Но на глазах из-под земли поднялось ещё больше бутонов белых цветов. — Скажи мне, где ты. Я приду к тебе. В единственном видном из-под повязок глазе плескалась решимость, и в решимости этой отражалась статуэтка Бога Войны в море белых цветов.***
Горы Куньлунь находились достаточно далеко от государства Юньнань, простому смертному будет крайне непросто дойти до места, где начинаются горные гряды. А время близилось к осени, и принц не мог именно сейчас бросить своего последователя. Се Лянь стал уделять больше времени сопровождению мальчишки в его пути. А Совершенный Владыка Литературы не мог понять, на что тратит силы назначенный Бог Цветов. Почему-то отовсюду посыпались жалобы смертных на то, что всё начало увядать раньше времени. Пусть уже стояла осень, но в некоторых регионах она вступала в силу позднее из года в год. Сам Его Высочество тоже заметил оплошность в выполнении долга. Чиновники с Небес не обратили бы внимания, но данный инцидент задел и владения Повелителя Дождя, хотя та всего-то полюбопытствовала без дальнейших разбирательств. Но принц опасался, что, дабы уважить Её Превосходительство, кто-то пойдёт расследовать это дело и наткнётся на юношу, а после станет чинить неприятности смертному. Поэтому принял решение реже связываться с ним. Ориентиром юноше всегда служила тропинка из нежных, но таких стойких, белых цветов, что росли у кумирни. Юноша не стал спрашивать, почему его божество стало уделять меньше времени. Ответ получить было бы очень трудно, но одно ясно — никто его не покинул. Белые цветы всё также составляли ему компанию. Однажды всё же кто-то спустился с Небес к Богу Войны, заведующему цветами. Это оказался Владыка. Пришёл, чтобы снять ограничения, разрешить принцу покидать время от времени горы Куньлунь. И на время пребывания Небесного Императора принцу пришлось убрать божественный ореол от юноши. Пока Император не заведёт разговор о смертном, которого защищает принц, Се Лянь не выступит первым. Когда же Цзюнь У вернулся в Небесные Чертоги, цветы не могли найти и следа юноши. Се Лянь приобнял себя за плечи, пытаясь согреть и утешить. Из сердца так грубо выдернули надежду, а вместе с ним и сердце. Не суметь позаботиться и об одном последователе. Принц отказался покидать горы и впускать кого-то из божественных коллег. Остался ждать, что рано или поздно юноша найдётся и дойдёт до него. На землю опустилась зима.***
О том, что круглый год повсюду расцветали моря белых малюток-цветов, стали слагать легенды. Легенды о тоске по погибшему возлюбленному, о том, что это чьё-то очаровательной признание в любви. Цветочки окрестили предзнаменованием благоприятной скорой встречей. Потерявшие дорогу путники и заблудшие призрачные огоньки всегда ориентировались по ним, чтобы прийти в место, которое желает видеть их душа. Цветы оказались настолько неприхотливыми, что выдерживали песок и жар пустыни и холод бесплодных земель, обвивали собой камни. Излюбленной у смертных была легенда, в которой Божество Цветов потеряло кого-то важного сердцу и всюду денно и нощно ищет. Говорят, если всей душой захотеть увидеть этого Бога, любая из тропинок цветов, что не увядают никогда, обязательно приведёт к нему.***
В один год Медную Печь горы Тунлу покинул непревзойдённый Князь Демонов. В другой год слава о нём разлетелась по белу свету, когда он уничтожил тысячи демонов, опустив на землю кровавый дождь, но защитил один единственный белый цветок, что отбился от своих сестриц. Тот самый цветок, что стал символом Бога Цветов Хуа Се. Его демоническими владениями стал Призрачный город, построенный на огромном телепортационном массиве Сжатия тысячи ли, и перемещался в разные концы света. К воротам города вели тысячи троп белых цветов, по которым никто не смел ходить. Эти прелестные малютки-посланницы Бога Цветов — самые любимые у Собирателя Цветов под кровавым дождём. И как рассказывалось в легендах, при искреннем желании встретиться с Богом Хуа Се, тропинка обязательно приведет. Подножие горы Куньлунь утопало в разноцветии, а упрямые белые цветы вели по бесплодным горам вверх, к воротам храма наследного принца.***
На горной вершине в грандиозном, но всеми забытом храме на постаменте для статуи бога сидел Его Высочество наследный принц в ожидании, когда ребёнок, которого он спас, юноша, что сражался рука об руку, присоединится, чтобы сопровождать его всю оставшуюся жизнь. — Я искал тебя. — Я ждал, когда меня отыщешь.***