3000 Light Years

Прежде, чем фонарь бросил свой луч в жерло тоннеля, тьма вокруг ощущалась чем-то почти физическим, осязаемым, давящим, словно тяжелый многотонный пресс. Эмити ощутила непередаваемое облегчение, когда кусочек окружающего ее пространства вынырнул из кромешного мрака, и ей удалось разглядеть влажную каменную породу — стену пещеры.  — Да уж, страшновато здесь, — услышала Эмити мужской голос через гарнитуру своего шлема. — Прямо мурашки по коже.  — Прекращай, — ответила Эмити. Впрочем, голос напарника, Игана, немного отогнал гнетущее чувство сильного страха. Такое происходит почти всегда. Твой первый выход в космос — огромный, колоссальный стресс, к которому тяжело подготовиться. Но когда ты видишь ту самую планету, небольшую, по сути, в галактическом масштабе, те чувства, которые тебя обуревают — они, вне всякого сомнения, стоят всех пережитых испытаний. Всего лишь маленький сфероид, покрытый континентами и океаном — колыбель жизни для миллиардов людей. Дыхание твое перехватывает. Ты словно переносишься в невероятный сон, от которого не хочется просыпаться. И сон этот реален. Чувство трепета и ужаса охватывает тебя, когда ты открываешь глаза впервые после многолетнего криосна, понимаешь, что за то время, что тебя накрывало небытие, твои близкие там, на Земле, уже успели повзрослеть, постареть. А ты не изменилась никак. Ты уже так далеко. Ты видишь чужие звезды, которых не видно на земном небе по ночам. Ты видишь каменистую планету в темно-синих, переходящих в серый, оттенках. Но то отнюдь не вода. Ты видишь этот мир и понимаешь, что вот-вот прикоснешься к чему-то сокровенному. В глазах твоих стоят слезы. Невероятные эмоции. Вот она, далекая-предалекая планета в тусклых лучах свой далекой звезды. в тысячах световых лет от твоего дома. Где-то за пределами воображения большинства людей. Ты шепчешь какие-то слова, не в силах сдержать эмоции, и на время страхи твои уходят, а приходит на их место блаженство. Тысячу лет назад люди не подозревали, что за пределами Солнечной системы есть миры. Двести лет назад люди могли лишь мечтать о полетах к далеким звездам. А теперь настал момент истины.  — Ладно, не буду, — добродушно произнес Иган. — Не нравится мне тут, Эми.  — Неужели?  — Еще бы. Тут мне как-то… не по себе, что ли. Мрачные темные стены тоннеля как-то слишком уж напоминали могилу. Над ними сейчас не меньше двух десятков метров горной породы, а над ней исследовательская база. Другие человеческие создания, пускай и не так много, не слишком-то далеко, если подумать, но ощущение одиночества от того никуда не девается. Особенно, если предаваться ностальгии. Нельзя взять билет на самолет и полететь домой — между тобою и домом триллионы километров космического пространства.  — Идем, — сказала Эмити. Движение должно помочь расслабиться, насколько это, в принципе, возможно в подобных условиях. Чужая планета, чужой далекий мир. Иногда возникает ощущение, будто ты здесь незваный гость. Тот, кого никто не приглашал. Все вокруг кажется таким чужеродным. Маленькие человечески на грани невозможного, пытающиеся прикоснуться к чему-то, что не было создано для их рук и даже для их хитроумных приборов. Тоннель вел все дальше и дальше в черную тьму. И неясно, в принципе, чего там можно ожидать. Там, на другом конце, если конец, в принципе, имеется, ожидать можно всего, что угодно. Эмити хорошо помнила свое детство. В особенности одну сцену. Ей было девять лет. Задний двор дома, где она жила со своим отцом. Ее мать погибла, когда девочке было всего пять лет от рук несчастного грабителя. Эмити смотрела, завороженная, в ночное небо, видела там звезды, сияющие, будто чудесные светлячки. Она улыбалась, чувствуя себя, при этом, маленькой-премаленькой, как насекомое. А мир таким большим, таким необъятным. И целой жизни не хватит, чтобы повидать его целиком. Столько миров, неисследованных и таких далеких. Эра межзвездных полетов только началась. «Хочешь когда-нибудь отправиться туда?» — спросил отец, указывая в сторону звезд. «Я хочу, — ответила девочка. — Очень хочу». «Тогда, я думаю, когда-нибудь ты будешь там. Помашешь мне оттуда? Я буду смотреть и ждать». «Обязательно, — девочка улыбнулась. — Ты будешь скучать по мне?» «Каждую секунду». Отец закашлялся. Когда кашель прошел, произнес с улыбкой: «Извини». Отец опустился на колени и, трепетным движением, прижал дочь к себе. Она — единственный родной человек, который в его жизни остался. Тогда в Эмити зародилась мечта на самой заре совершенно новой чудесной эпохи, в которой человек покинул пределы известного ему мира. И открыл нечто захватывающее очень далеко от него. Приборы регистрировали низкий уровень кислорода. Снимать шлем, соответственно, представлялось довольно опасным, хотя без него было бы, разумеется, проще ориентироваться в окружающей местности. Хотя, какая тут местность, только лишь проход сквозь толщу планетарной коры. Планета Атрейдес, названная так в честь персонажа из научно-фантастических книг, когда-то, весьма вероятно, вполне походила на планету Земля, даже следы древних океанов там имеются. Но теперь Атрейдес — крайне суровый и не самый дружелюбный сфероид в космическом пространстве. По размерам он лишь немногим уступает Венере, но, при этом, дальше от своей звезды, нежели Земля, на пятьдесят миллионов километров. Довольно холодный мир — в звездной системе, в которой он находится, всего шесть планет, две из которых гиганты размером чуть больше Урана. Но именно Атрейдес — единственный мир, на котором была обнаружена жизнь, хотя и далеко не такая, как на родной планете людей, которые сюда прилетели.  — Когда вернемся наверх, — сообщил многозначительно Иган. — Первым делом я включу себе музыку и расслаблюсь. Мой выбор — Стравинский, «Весна священная».  — Хороший выбор, — отметила Эмити.  — А ты?  — Включу что-нибудь из рока, — ответила девушка.  — Тоже отличный выбор. Давай что-нибудь совсем уж старое. Двадцатый век, семидесятые или восьмидесятые. Обожаю их музыку. Эмити улыбнулась. От слов Игана стало немного спокойнее. Колоссальная масса планетарного грунта над головой, тем не менее, давила. Тоннель вокруг то сжимался, то разжимался. Но был еще один мрачный фактор, который нервировал. Практически полная тишина за пределами скафандра. Ощущение безысходности. Ощущение пустоты. Как вакуум. Космический корабль, несущийся сквозь космос. И миллионы километров межзвездного пространства совершенно ничего. Только лишь холод. Да сияние звезд, до которых так далеко. Столь далеко, что расстояние до них невообразимо. Благо, экипаж пребывает в дреме. И только лишь машина работает, бессонная, безэмоциональная, не знающая, какого этого, ощущать клаустрофобию и одиночество. Эмити увлеклась мыслями.  — Видела? — вдруг послышался не на шутку встревоженный, даже напуганный голос Игана. — Сзади. Эмити обернулась, но, похоже, слишком поздно. Позади ее не встретило ничего, кроме тоннеля.  — Что там было?  — Не знаю, — произнес Иган. — Я что-то углядел. Что-то позади. Нырнуло во тьму.  — Не рассмотрел форму? — спросила Эмити.  — Нет, не сумел.  — Думаю, нам пора возвращаться, — сказала девушка. — Хватить на сегодня. Поднимемся наверх, вернемся с командой. Парочку долгих секунд напарник не говорил вообще ничего. Потом, наконец, выдавил из себя:  — Ты права. Идем, пожалуй. Обои повернулись. И тогда лучи их фонарей вырвали из мрака нечто, не похожее ни на одно живое существо на планете Земля. Хватило всего лишь одной-единственной секунды, дабы смутно увидеть тварь на нескольких конечностях. Чудовище яростно рвануло на источники света.  — Уходим! — воскликнула Эмити. Астронавты повернулись и помчались, с немалым трудом, в скафандрах не просто разбежаться, все-таки, дальше по проходу. Сердца заколотились в бешеном темпе. Тварь позади явно не собиралась отставать от них. Нервирующие звуки конечностей, ползущих по стенам пещеры. Коридор уходил все дальше и дальше. Этот безумный проход и не думал заканчиваться. Эмити выбивалась из сил, скафандр давил на нее со всех сторон. Хотелось освободиться от него.  — Не останавливайся, — тяжело дыша, не смотря на отличную физическую подготовку, которую проходят все летящие в космос, без этого ведь никак, произнес Иган. Создание позади них не намеревалось сбавлять темпа. Погоня продолжалась пару минут, но затем, внезапно, звук щупалец оборвался. Эмити остановилась почти моментально, схватила за плечо Игана. Им требовалось немного времени, чтобы отдышаться после выматывающего преследования. Эмити, как и ее напарник, согнулась пополам, чувствуя, как кислород воспламеняет ей легкие. Физическая подготовка на Земле. Длительный и очень интенсивный курс, но в тесном скафандре во мраке все совсем по-другому. Невозможно подготовиться, находясь дома и вдыхая земной воздух.  — Что это было? — произнес Иган, немного придя в себя. Тварь, похоже, остановилась. И куда-то исчезла, потому как, фонарь вновь не обнаружил ее позади. Она словно слилась со стенами коридора. Возможно ли такое? Эмити ничего не ответила. Куда бы чудовище ни запропастилось, оно точно где-то рядом, она чувствовала это. Тварь лишь выжидает, возможно, набирается сил.  — Местная форма жизни, — усмехнулся мужчина, дав ответ самому себе. Тяжелая масса горной породы вновь будто навалилась на Эмити. Пришла пора двигаться. Но вот куда теперь? В обратную сторону? Холодный мрачный коридор. Опустилась тишина, опять. Только звук дыхания и сердцебиения, стучащего молотом в ушах. Вселенская темнота. Вселенское отчаяние. И выхода нет. Эмити вспомнила лицо своего отца. За день до того, как он скончался от рака легких. Эмити тогда проходила подготовку к полету. Она была готова отказаться от своей мечты, чтобы остаться и поддерживать своего отца. «Не жертвуй ради меня своей жизнью, — сказал ей отец, улыбаясь сквозь боль. — Проживи ее так, как хочешь. Я люблю тебя, девочка моя. Люблю». Слезы стояли в глазах Эмити. Но тогда она не знала, что отцу ее оставалось жить четырнадцать часов. Тварь со щупальцами снова вынырнула из тьмы и бросилась в атаку. Астронавтам вновь пришлось бежать. Еще дальше по черному зеву тоннеля. Еще дальше в пропасть. Еще глубже в неизвестность, которая поглощала их метр за метром. Все дальше от их базы на поверхности Атрейдеса. В конце концов, погоня привела обоих астронавтом в некий подземный зал, Тварь на многих конечностях, все же, отстала от них. Или не решилась преследовать дальше. В любом случае, появилась возможность снова перевести дыхание. Ушло некоторое время на физическое восстановление. Первый испуг прошел, тварь из коридора, вероятно, все-таки, перестала преследовать их.  — Ну и где мы очутились теперь? — спросила Эмити, пытаясь осмотреться в пространстве. Здесь оказалось достаточно просторно, каменистые стены были выровнены. На них Эмити разглядела странные рисунки, и даже причудливые рунические письмена, не похожие на языки народов Земли.  — Похоже на храм, — сказал Иган.  — Да, — кивнула девушка. — Храм. Точно. Алтарь или что-то в этом духе. Эмити приблизилась к куску стены, который выныривал из кромешного мрака. Письмена она не могла разобрать, хотя и разбиралась, не отлично, но все же, в языках древнейших человеческих культур. Куда сильнее ее заинтересовали рисунки. Звезды, кружащие в некоем бесконечном танце, Вселенная то сжимается, то разжимается. Какие-то создания, больше галактик размером. Солнца, падающие на миры, выжигающие их дотла, сталкивающиеся между собой спутники. Бесконечные просторы мироздания. Эмити, как и в детстве, ощутила себя насекомым, смотрящим на гигантского великана, несущего на своих плечах целую гору. Трепетное ощущение сокровенного, к которому ей с напарником удалось, невольно, прикоснуться.  — Потрясающе, — в голосе Игана слышалось нескрываемое восхищение, даже детский восторг. — Феноменально! Похоже, здесь жила некая древняя цивилизация разумных существ! Это был их храм. А эти рисунки… похоже на то, что изображали древние египтяне на стенах своих храмов!  — Скорее на наскальную живопись, — сказала Эмити.  — Потрясающе, — повторил астронавт. — Вот наверху обрадуются! Следы древней цивилизации в трех тысячах восьмидесяти шести световых лет от Солнечной системы! Эмити, ты счастлива?  — Еще бы, — Эмити позволила себе улыбнуться. Но, не смотря на объяснимое чувство восторга, тревога оставалась в душе. То место, куда они с напарником попали. Кажется, оно священно. Нечто такое, к чему посторонним не надо бы прикасаться. Но они ведь ученые, в конце концов, это их работа. Прикасаться к неизведанному. Трогать священное. Чем больше они смотрели, тем больше удивительных, завораживающих картин открывалось их взорам. Огромный древнейший зал, полный свидетельств того, что здесь когда-то существовала вполне разумная цивилизация.  — Они жили здесь, когда на Атрейдесе были океаны жидкой воды, — сказала Эмити.  — Прошли уже сотни тысяч лет, — сказал Иган.  — Миллионы.  — Даже миллионы. Куда, ты думаешь, делись местные жители? Вымерли? Или… Глазам ученых предстала фантастическая картина: гигантский треугольной формы корабль, мчащийся навстречу разбросанным в беспорядке звездам.  — Улетели, — проговорила Эмити, ощущая мурашки, бегущие по коже.  — Бесподобно! — ответил напарник. — Замечательно! Открывшаяся картина вызвала священное волнение в самых потаенных глубинах души.  — Человечество столько веков искало разум в космосе, — сказала Эмити. — Вот он. Больше никаких слов не требовалось добавить. Напарники продолжили осматривать стену, всячески, при этом, позабыв о времени, о том, что пора возвращаться обратно на базу. Даже о том страхе, что им пришлось пережить в тоннеле. В конце концов, астронавты набрели на противоположную стену. Там никаких рисунков не было, но зато обнаружилась некая прямоугольная дверь, размером два на три метра.  — Ого, — сказал Иган, а потом бросил быстрый взгляд на Эмити. — Может, сумеем войти? При виде двери восторг утих, но зато вернулась тревожность. Ей вдруг стало не по себе. Выдолбленная из прочного камня дверца зала сразу, при одном только лишь взгляде, вызвала опасения. На двери этой был круг — он мог означать что угодно, планету, звезду, атом. Вселенную.  — Что-то мне не нравится эта дверь, — сказала Эмити. — Может, оставим ее пока в покое?  — Ну чего ты, а? — глаза Игана загорелись. — Попробуем. Она все равно не поддастся, наверное. Мы ж ученые с тобой. Эмити кивнула, хотя и весьма неохотно. Да, ученые. И, быть может, Иган все-таки прав. Куда теперь-то отступать? Да и зачем? Три тысячи световых лет пройдено не для того, чтобы испугаться двери в стене.  — Ну, хорошо, давай, — сказала девушка. — Толкай. Вдвоем, Иган и Эмити навалились всей своей общей массой на каменную дверь. Эмити надеялась, что у них ничего не выйдет, и что дверь, в итоге, не поддастся, и они благополучно вернутся обратно наверх, на базу. Тем не менее, она приложила всю свою силу. Как и ее напарник. В чудовищно непроглядном мраке в двух десятках метров под уровнем поверхности Атрейдеса, двое астронавтов в скафандрах пытались сдвинуть с места таинственную тяжелую дверь, обнаруженную в древнем храме инопланетной цивилизации. Не сразу, но у них это получилось. Плотно сжав зубы, они толкали, не жалея собственных сил, даже Эмити. Дверь поддалась, отодвинулась назад, и перед двумя астронавтами разверзлась черная пасть, уходящая еще глубже в недра Атрейдеса. В ту же секунду, внезапно, Эмити ощутила звон в голове. Причем настолько сильный, что всех остальных звуков как будто не стало. Страшный звон заполонил собою все, врезался в голову стрелой, разрывающей мозг. Эмити принялась кричать, но крик ее, казалось, уходил внутрь, а не выходил наружу. Эмити увидела, как черный зев за дверью вдруг стал ослепительно белым. Девущка услыхала голос. Но не голос напарника. Какой-то пугающий шепот, разобрать слов Эмити была не в состоянии. Она не могла сопротивляться. Ее потянуло в белый проход мощнейшей силой гравитации. Эмити летела в этот проход. Звуки вокруг умерли. Она оказалась окружена бесконечным молочно-белым океаном. Исчезла дверь, исчез древний храм. Исчез Иган. Все исчезло. Не осталось ничего. Внезапно, Эмити обнаружила, что не может сделать ни единого вдоха. Конечности ее принялись конвульсивно дергаться. Она раскрывала широко рот, но ни капли кислорода не проникало в легкие. Впереди девушка увидела черную паукообразную фигуру, тянущуюся к ней. Ей казалось, будто все внутренности вырвутся наружу через ротовое отверстие. Глаза широко и с ужасом распахнулись. Паукообразное черное создание тянулось к ней. Это могло продолжаться секунды, а могло длиться и целые эпохи. Здесь не существует законов физики, не существует никакого времени. Тело Эмити скручивалось и раскручивалось, меняя форму. А потом она принялась падать. Падать куда-то в пустоту. Падать куда-то в вечный мрак Вселенной. Чудовищный холод. Убивающий жар. Она падала и падала вниз, а мимо нее проносились миры. Хотелось вопить. В бесконечности нет звуков. В бесконечности нет красок. Что происходит? Куда подевался молочный океан? А куда делось черное монструозное создание, так похожее на паука? Мысли не могли собраться вместе. Атомы расползались в разные стороны. Здесь нет формы. Здесь нет гравитации. Ничто здесь не притягивается и не отталкивается. Каждый нейтрон размером с Вселенную. И целая Вселенная сжимается до размеров нейтрона. Бесконечность вне времен. Нечто до сингулярности. Сама сингулярность. Одна миллиардная атома, породившая космос. Потоки энергии, расходящиеся в разные стороны. Каждый электрон — свой собственный мир. Падение не останавливается. Груда элементарных частиц, мчащихся быстрее фотонов света. Какие-то цвета, которые невозможно определить. И полное отсутствие звуков. Вакуум. Пустота, наполненная всем и ничем одновременно. Вдруг Эмити услышала тихий голос, шепоток, который произнес слова не на людском языке, а, скорее, на языке струн космоса, но она сумела разобрать их: «Я найду тебя». Потом тьма. Потом наступило небытие. Пространство без ничего. В какой-то момент его прорезал дикий крик, вырвавшийся из горла. Эмити очнулась безумным рывком. К ней тут же бросился Иган, схватил за плечи.  — Ты в порядке?! — произнес он испуганно. — Я думал, тебе крышка. В какой-то момент твой пульс пропал, и… я думал, тебе конец. В глазах мужчины стояли слезы. Эмити не могла проронить и слова. В ее мозг будто загрузили данные, которые он не в состоянии обработать. Широко раскрыв глаза, девушка огляделась. Они на космическом корабле. Что же произошло?  — И… ган… — процедила Эмити без сил, вымученная до предела. — Что… произо… шло?  — Когда мы отворили ту страшную дверь, тебе вдруг стало не по себе. Ты упала, дергалась, стонала, а потом отключилась. Я так испугался. Я с трудом донес тебя до базы. А потом…  — Потом? Иган был смертельно бледен.  — Не знаю… мы не знаем… Но началось что-то… невозможное… Эмити, мы с тобой выпустили нечто из того прохода. И оно теперь захватывает Атрейдес. Мы едва сбежали. Едва остались в живых. Еще бы чуть-чуть и… Эй, не вставай! Полежи еще немного… Эмити! Но Эмити не слушала. С трудом держась на ногах, не было никаких сил в мускулах, она проковыляла от койки к широкому окну-иллюминатору, дабы взглянуть на то, что там, за ним. И Эмити увидела удаляющуюся планету, Атрейдес. Но больше половины планеты поглотила гигантская бесформенная черная субстанция, которая расширялась с ошеломляющей скоростью. Эмити вспомнила слова, услышанные ею в бесконечности, куда она провалилась. «Я найду тебя». И, внезапно, ей стало очень страшно. Она смотрела на то, как Атрейдес исчезает в пасти черной субстанции. Потом перевела взгляд на смертельно напуганного Игана. В его глазах читалась одна-единственная фраза. «Что мы натворили?».