Robert Reforged

Маковое молоко подействовало, и король закрыл глаза, зная, что оставил свое королевство гораздо хуже, чем когда впервые заявил на него свои права. Он так погряз в своем горе и гневе из-за потери своей любви, что стал слишком упрямым, чтобы видеть, что он делает с собой и завоеванным королевством. Именно Нед помог ему осознать, кем он стал. Черт возьми, Нед был единственным, у кого хватило наглости назвать его толстым; его единственный и настоящий друг. Наконец-то он понял, что если бы он просто прислушивался к тем, кто его окружал, кто лучше разбирался в этом деле управления, ему, возможно, удалось бы стать достойным королем, а не просто сильным. Боги благослови Неда, если бы только он был его помощником раньше. Теперь было уже слишком поздно. Его мысли обратились к богам. Роберт ненавидел богов, проклиная их за пустую победу, которую они ему дали. Тогда он молился о девушке, но вместо этого ему дали корону. И посмотрите, к чему это всех привело. Но теперь он молился еще раз, он молился, чтобы Нед смог исправить его ошибки, чтобы он мог разобраться с его сыном и, надеюсь, спасти это драконье отродье... нет... эту девицу Таргариенов от его ярости. Что принесла ему ненависть к его бывшей королевской родне? Ничего, кроме боли. Он знал, что его время наконец пришло, его дыхание становилось все более и более поверхностным, и скоро они остановятся все вместе. Один последний вздох, и он был бы мертв, наверняка отправленный в семь преисподних за все хорошее, что он сделал в своей жизни. Он просто надеялся и молился, что, возможно, ему удастся мельком увидеть свою любимую Лианну, прежде чем он будет приговорен к вечным страданиям. Нет. Голос окликнул его, его глаза распахнулись, и он обнаружил, что стоит на продуваемом всеми ветрами травянистом поле перед высоким чардревом большим, чем любое, которое он когда-либо видел, с сотнями всевозможных лиц, вырезанных на его стволе. Над ним клубились темные тучи и сверкали молнии. Сам голос, казалось, исходил отовсюду и ниоткуда. Однако это был не один голос. Это было ужасное сочетание звуков, диких, как ветер, и мягких, как шелест листьев. "Что?" - это было все, что он смог выдавить. Даже это было впечатляюще, учитывая его нынешние обстоятельства. "Нет", - повторил голос. Ты не увидишь Лианну из Дома Старков, дочь Винтерфелла, пока тебе не будет вынесен приговор. "О, тогда, я полагаю, это начало моей вечной пытки". - заявил мертвый король с мрачной храбростью. Однако он не был до конца уверен, откуда это взялось. Он догадался, что это было вызвано смирением с тем, что это действительно было правосудие за растраченную жизнь. "Хотя я в замешательстве относительно того, почему боги приняли такую форму, мой дом следует за Семерыми с тех пор, как Ормунд Дюрандон третий его имени отказался от поклонения старым богам". заявил Роберт, удивленный тем, что он запомнил такую деталь, он знал, что старый Крессен делал все возможное, чтобы научить их истории своего дома, но раньше эти уроки никогда не запоминались. Может быть, у смерти был способ прояснить ситуацию. "Да, именно поэтому они и призвали меня. Ты умер в нашем царстве, где старые боги имеют мало власти", - Произнес сильный новый голос, в котором эхом отдавалась сила. Он принадлежал бородатому мужчине с суровым и решительным лицом, одетому в простые, но безукоризненно белые одежды. Он появился внезапно, как будто материализовался из воздуха. "Несмотря на все усилия вашего предка дистанцироваться от этого, союз между детьми и штормовыми королями, поклявшимися перед старыми богами, не так легко расторгнуть. Я признаю требование старых богов о том, чтобы эта встреча была справедливой и честной." Фигура мужчины замерцала и уменьшилась, прежде чем снова обрела очертания иссохшей старухи с фонарем в руках. "Даже если их притязания на тебя в лучшем случае незначительны, я не могу не чувствовать, что эта встреча будет пустой тратой сил". Она повернулась к дереву и продолжила: "Принц, которому было обещано, уже жив. Я вижу, что он приведет царства людей к победе. Человечество переживет долгую ночь". Мгновение спустя, и старуха снова была заменена отцом: "Отпусти его, и пусть он будет судим в моем суде". Сын Волчицы Винтерфелла и дракона — сломленный мальчик, которому предстоит пройти через гораздо больше боли и страданий, прежде чем он сможет возглавить борьбу с тьмой. Голоса кричали с переменным тоном гнева и печали . Он может пережить свои испытания и превратиться в человека, который в конце концов одержит победу, но какой ценой? Нам нужен новый чемпион или, по крайней мере, тот, кто действительно сможет воспитать мальчика таким, каким он должен быть. Роберт был ошеломлен этим, у Лианны не было сына, Нед сказал бы ему, не так ли? Бывший король-завоеватель почувствовал, как в нем нарастает ярость Баратеонов. Будь прокляты боги, если он стоял здесь и позволил своей любимой Лианне быть опозоренной таким образом. "Ты не смеешь так говорить о Лианне! У нее не было сына, достаточно плохо, что ее похитил этот насильник, но она никогда бы не позволила себе выносить ребенка этого проклятого дракона!" На мгновение воцарилась тишина, пока он стоял там под пристальным взглядом старых и новых богов, его гнев утих и превратился в ужас, когда он понял, что только что накричал на богов. Несколько мгновений растянулись в вечность, прежде чем заговорили навязчивые голоса старых богов. Рассказал бы тебе Старк в Винтерфелле о его существовании? Внезапно Роберт обнаружил, что стоит в тронном зале красного замка, маленькие тела, завернутые в красное. Он слышал, как сам говорил, и одно слово эхом отдавалось в его ушах. Драконье отродье. Сцена исчезла, и он снова стоял в бескрайнем поле перед ужасающим белым деревом, а голос продолжал: "Подарил бы он тебе еще одного ребенка, чтобы ты разбил его о стену?" Нет, он пожертвовал своей честью, чтобы спасти свою кровь, и тем самым приговорил ребенка к жизни, полной страданий и насмешек. Да, он любил ребенка как своего собственного, но для всего мира Джон был просто ошибкой, пятном на его безупречной в остальном чести. Он пострадал за это, и теперь мир должен страдать из-за этого еще больше." Слезы теперь текли из глаз Роберта, когда ярость и печаль боролись в его сердце. Он не мог остановить это; он не плакал так с тех пор, как видел, как его родители погибли во время шторма. Джон Сноу был бастардом не Неда, а Лианны. Этот монстр Рейегар заставил его невесту вынашивать его ребенка. Он вспомнил тот день в Красном Замке. Если бы Нед подарил ему ребенка, убил бы он то, что от нее осталось? Он хотел сказать "нет", но в глубине души он знает, что его гнев, скорее всего, выплеснулся бы наружу, и он мог бы легко сделать что-то ужасное в тот момент. В очередной раз Нед спас его от самого себя. "Я понимаю, все это часть моего наказания, не так ли? Я должна провести вечность, зная, что принц-насильник забрал ребенка, который должен был быть моим? Что он заставил мою Лианну выносить его ребенка?" Твоя Лианна? Заставил? Нет, она пошла добровольно". — раздался голос молодой девушки. Роберт смотрел на красивую невинную девушку, заменившую старуху. Она смотрела на него с грустной улыбкой. "В моих глазах она была замужем за Рейегаром, возможно, не полностью понимая, что это значит, но тем не менее клятвы были верны. Она сомневалась в твоей способности хранить верность после замужества, и Рейгар пообещал ей свободу и любовь в обмен на то, что она даст ему ребенка. Его медовые слова и высокие обещания убедили ее бежать от своего долга перед тобой ". Дева остановилась и вздохнула. Роберт почувствовал, как к нему возвращается злость, да, во всем виноват Дракон, что он обманул его Лианну и украл ее. Но прежде чем он успел высказать свое неудовольствие, она продолжила: "Хотя и не считай себя безупречным, ты ни разу не сделал и не сказал ничего, чтобы развеять ее опасения или убедить ее в своей способности соблюдать свои брачные клятвы. Ты считал ее своей, как только лорд Рикард согласился на предложение. Она НИКОГДА не была твоей, ты не завоевывал ее сердце, ты предполагали, что она побежит к тебе, как и все другие девушки, которых ты обесчестил". Голос Девы, хотя и звучал сладко для слуха, но был явно пропитан предостережением. Несмотря на то, что Роберт изо всех сил хотел возразить, он знал, что это правда. Насколько хорошо он на самом деле знал Лианну? Правда, были истории, которые Нед рассказывал ему во время их пребывания в Гнезде. Ему нравилось слышать о ее яростном духе любви к верховой езде. Чего только он не отдал бы за жену, с которой можно было бы отправиться на охоту или просто свободно кататься по полям Штормовых земель. Но нет, он застрял с Серсеей Ланнистер, самой большой коварной сукой, какая только может быть. Серсея, которая смотрела на него свысока за то, что он не такой злобный мудак, как остальные члены ее семьи. Он попытался выбросить эту мерзкую женщину из своих мыслей и вернуться к делу. Теперь, когда он оглянулся на это воспоминание, когда впервые встретил Лианну в Харренхолле, он действительно обращался с ней так, как будто она уже принадлежала ему. Он рассказал ей, как ее полюбят жители Штормового Предела, как она станет идеальной дамой для его двора. Но он не смог на самом деле спросить ее, чего она хочет. Не смог объяснить, чего на самом деле хотел от их брака. Он вспомнил эти разговоры, и в ясности смерти, без дымки обильного количества выпитого вина, он теперь видел натянутую улыбку и короткие кивки, которыми она отвечала. Он мог видеть страх в ее глазах. Страх оказаться в клетке с мужчиной, который будет бесчестить ее снова и снова. Воспоминание действительно сломало его, и слезы превратились в страшные рыдания. Хватит об этом, мы уходим от цели этого вмешательства. Снова раздались голоса старых богов. В жилах этого человека, стоящего перед нами, течет кровь Первых Людей, андалов и даже Старой Валирии. Мы видим в нем величие и потенциал стать чемпионом и королем, которые нам нужны, чтобы навсегда положить конец угрозе Иных и отбросить Долгую ночь. Роберт был ошеломлен, величие? Он не был даже посредственным королем, и, честно говоря, если последние шесть и десять лет чему-то его и научили, так это тому, что он был дерьмовым правителем. И что насчет этого безумия Иных и долгой ночи, и какое вообще все это имело значение. Он был мертв. "У этого человека много грехов, и все же ты все еще видишь в нем потенциал?" Бог снова принял облик отца и говорил скептическим тоном. Фигура превратилась в красивую пожилую женщину, вершину материнства. Она сказала: "Я могу быть милосердной и простить его многие грехи, но все преступления все равно должны быть наказаны. Кроме того, я боюсь того, что он мог бы сделать с таким милосердием. Будет ли он хоть немного лучше, чем раньше? Не было бы более милосердно по отношению к нему позволить ему двигаться дальше прямо сейчас? Пусть другие возьмут на себя это бремя" Вы должны знать, что даже плохо выкованный клинок, однажды разбитый вдребезги, может быть переделан в самое великолепное оружие. Что касается наказания за его преступления, то судьбу не каждого можно изменить. Пусть эта боль будет его. Старые боги откликнулись. После нескольких мгновений, проведенных там с задумчивым выражением лица, фигура Матери снова превратилась в фигуру массивного мужчины в кожаном фартуке и с тяжелым молотом в руках. Он окинул Роберта оценивающим взглядом. "Это правда, что у него есть потенциал перековаться в несравненного чемпиона, но пройти через горнило смерти нелегко. Это может сломить его еще больше." Его форма снова превратилась в форму рыцаря в сверкающих доспехах. "В юности он был воином, которому не было равных, некоторые говорили, что он был воплощением меня. Нет никаких сомнений в том, что его лидерство в великой войне было бы неоценимо для сил жизни, и если бы он мог научиться применять хотя бы часть рвения, которое он проявлял на поле боя, к управлению, он действительно мог бы стать хорошим королем". "Да, и, возможно, пока он этим занимается, он сможет помешать еще одному языческому богу пустить корни в Вестеросе. Достаточно того, что нам приходится иметь дело с этим неуклюжим трупом утонувшего бога и с вами, кровожадными деревьями." Хихикнул голос старухи, которая теперь заменила воина. Налетели ветры, прогремел гром, демонстрируя гнев старых богов, и старуха подняла руки в умиротворяющем жесте. "Да, да, я, конечно, шучу. Вы высказали свою точку зрения относительно ценности этого человека, но почему это так важно для вас? Это какая-то уловка, чтобы распространить свое влияние на мои владения, чтобы забрать наших просителей? У тебя нет силы отправить его обратно, и если все пойдет так, как я вижу, твоя сила еще больше уменьшится, в то время как число моих последователей снова увеличится". Роберт стоял в благоговейном страхе и недоверии; боги спорили перед ним. Они спорили из-за него. И что они имели в виду, когда его отправили обратно? Он был мертв, не так ли? В его будущем не должно быть ничего, кроме вечной расплаты за его грехи. Он подумал, что это, должно быть, какой-то лихорадочный сон, вызванный маковым молоком, он, должно быть, все еще цепляется за жизнь, и все это было ужасным кошмаром. Затем он заметил, что облака стали светлее, ветер стих, и ветви великого дерева почти провисли в поражении. Прежде чем старые боги снова заговорили тише, чем раньше. Да, на самом деле не в моей власти вернуть это обратно. Вот почему я пришел к вам. Мы - боги природы, озера и ручья, деревьев и цветов. Ты - бог человечества; их души - отражение твоей природы. Именно вам по-настоящему принадлежат души людей, и даже если мужчины и женщины, которые поклоняются нам, отдают себя нам, чтобы мы взяли их в землю и деревьям, чтобы они были едины с нами, они по-настоящему не принадлежат нам. Если бы вы работали с нами, чтобы создать лучшее будущее, мы бы отказались от наших притязаний на тех, кто спит в наших объятиях. И, возможно, благодаря этому человеку люди смогут жить в мире, где старые и новые боги не враждуют друг с другом, и нам всем можно поклоняться как равным. Убитый король ни в коем случае не был ни теологом, ни великим философом, и поэтому он изо всех сил пытался понять, о чем на самом деле говорили старые боги. Но он знал, что здесь происходит нечто поистине уникальное. Могут ли эти две религии действительно совпадать? Вторжения андалов свидетельствуют об обратном. И он все еще не понимал, что они имели в виду, говоря "вернуть его"? Дрожь пробежала по его телу, когда он увидел, как форма старухи снова сменялось и изменялось. Ужас пронзил его, когда он теперь смотрел на закутанную в черный плащ фигуру Незнакомца. Капюшон скрывал его лицо, как будто это была просто темная пустота. Его голос был холодным и скрипучим, голос самой смерти. "Вы правы, его душа принадлежит мне, как и душа всех людей, и это моя прерогатива, что с ней делать. Вы хотите, чтобы я передал его вам? Вы должны понять, что это противоречит самой моей природе. Я - конечная цель всех людей, даже те, кто находится по ту сторону узкого моря, могут только сказать "не сегодня" так много раз, прежде чем попасть в мои объятия. Что касается тех, кого вы спрятали от меня, я терпелив. Твои силы ослабевают, и в конце концов они станут моими." Мы не хотим удеоживать его от твоих объятий, Незнакомец. ответили Старые боги. То, что принадлежит тебе, будет дано тебе, когда снова придет его время. Но вы должны знать, что все души, попавшие в ледяные объятия великого Иного и его аватара, навсегда потеряны для власти его немертвых созданий. Если вы не начнете действовать сейчас, сколько еще душ будет украдено у вас. Роберт вздохнул с облегчением, когда форма Незнакомца исчезла и превратилась в Отца. "Ваше предложение честное и справедливое; я думаю, что смогу работать с вами в этом". На этот раз его форма снова превратилась в Мать, чья улыбка согрела сердце короля. "Возможно, мои последователи были слишком усердны в своем стремлении распространить мое имя и поклонение. Как вы сказали, наши владения разные и не совсем несовместимы". Ее форма снова превратилась в Воина, и он обратил свой взгляд на Роберта: "Он будет сражаться за человечество и земли, которые поддерживают их, или умрет, пытаясь". Роберт был ошеломлен быстро меняющейся формой семерых, которые составляют одно целое. Воин расплылся, и на его месте встал Кузнец. "Он будет перекован и, в свою очередь, должен исправить мир людей". Кузнец был быстро заменен гораздо более миниатюрной формой девушки. "Возможно, на этот раз он научится защищать и лелеять женщин в своей жизни". Дева уступила место сгорбленной Старухе. "Может быть, он научится на своих ошибках и станет мудрее". Затем настал момент, когда Роберт не понял, чего он боится, когда Незнакомец снова принял форму и обратил на него свой невидимый взгляд. "Да, возможно, все это произойдет. Но будущее — это изменчивая река с единственным истинным концом. Добьется ли он успеха или потерпит неудачу, его душа будет принадлежать мне, и другого шанса НЕ БУДЕТ". Медленно, неумолимо незнакомец надвигался на него. Все инстинкты Роберта подсказывали ему бежать, но он был парализован страхом. Он слышал голоса старых богов, взывающих к нему. Вы вернешься в свое прошлое. Через двадцать пять лет долгая ночь опустится на мир, и Король Ночи шагнет вперед с мертвыми по его приказу. Ты должен сделать все возможное, чтобы человечество было готово. Мы даем тебе мудрость и предупреждение. Драконы кланяются не имени Таргариен, а крови повелителей драконов. Эта кровь, что течет в твоих жилах, сильна. Не судите о семье по ее членам, а судите о ее членах по их поступкам. Наконец, знай, что не все судьбы можно изменить, ты должны терпеть, несмотря на это. Когда голоса старых богов начали затихать, Незнакомец, наконец, встал перед бывшим королем. Прежде чем Роберт успел что-либо сделать или сказать, бог протянул костлявую руку и схватил его за горло. Прежде чем провести другой рукой по животу, где его пронзил кабан. Роберт попытался закричать, почувствовав жгучую боль, почти такую же сильную, как тогда, когда этот проклятый зверь впервые добрался до него, но все, что у него вырвалось, были сдавленные вздохи, пока он болтался в железной хватке бога. "Напоминание о твоих прошлых неудачах и возможном будущем, если ты примешь не слишком мудрые решения в будущем". Бог прошептал своим скрипучим голосом, прежде чем отпустить его. Роберт чувствовал, что падает и падал. Казалось бы, падал вечно. И с ужасающим толчком он проснулся в отдаленно знакомой комнате. Все его тело болело, открывать и закрывать глаза казалось мучительной задачей. Первое, что он заметил, было отсутствие жира на его теле, над чем он не мог не издать тихий смешок. Действие, о котором он сразу же пожалел, поскольку был вознагражден волной новой боли. Его медленный осмотр своего восемнадцатилетнего тела был прерван испуганным криком, донесшимся со стороны двери. Роберт вздрогнул, дернув головой в ту сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как служанка бросила то, что несла, и выбежала в коридор. Сбитый с толку, он посмотрел вниз и побледнел, увидев, что его живот и одежда покрыты липкой темно-красной кровью.