Когда смотришь в ночь

– Дилюк..... Кейа крупно вздрагивает и мурашки пробегают по всему его телу. Темно. Синеволосый хватается за горло и чувствует фантомное ощущение того, что он совсем не может вдохнуть хотя бы немного воздуха. Он лишь жалобно хрипит, одной рукой сжимая свое горло, а другой одеяло и простыни подле себя. – Люк...... Люк... Я н-не...... Хрипло и жалко, как будто бы из последних сил пытается выдавить Кейа уже на грани. Перед глазами начинает сгущаться тьма. Глаза закатывались от нехватки воздуха и Альберих уже буквально раздирает свое горло короткими ногтями до кровоточивых полос в попытке вдохнуть хотя бы немножко воздуха.... Перед глазами теперь только темнота. Но вдруг, он резко почувствовал тепло. Что то такое родное родное. Кейе всегда казалось что он один. С самого детства он чувствовал этот непосильный для ребенка груз одиночества. А ещё огромный долг перед своей павшей родиной, перед своим домом, перед мамой и папой, но он был слишком мал для всего этого, он был просто ребенком... Его детство закончилось, так и не успев толком начаться. И вот теперь, наконец, оказавшись в объятиях аловолосого, Кейа чувствует, что он на самом деле не один. Он чувствует себя в безопасности и чувствует что он на самом деле дома. Синеволосый ощущает тепло Дилюка, тепло его тела, и глазами, ещё влажными от слез, Альберих видит перед собой ярко алые волосы брата, и он соврал если бы сказал что это не успокаивает его. Не смотря на то, что за окном уже царила ночь, а стрелка часов давным давно перевалила за двенадцать, Кейа, хоть и в кромешной темноте но видел все прекрасно. Но теперь в груди поселился щемящий страх и туманное чувство тревоги. Оно завязалось в непонятный узел внутри него. Сплелось в крепкий клубок и не хотело уходить. Сердце громко билось об ребра и это было далеко не самое приятное ощущение в жизни капитана. Липкий страх окутывал его полностью. Но только сейчас, немного приходя в себя, Кейа начинает замечать что названный брат все это время планомерно и аккуратно гладил его по спине в попытке успокоить, гладил его синие спутанные волосы, в то время как Кейа пытался привести свое дыхание в порядок. Шептал ему что то не нечленораздельное в попытках успокоить и просто был рядом. Не давил, не спрашивал, а просто был рядом с ним. Никто никогда не был рядом с ним так близко. Спустя какое-то то время Альберих сам недовольно запищал и Дилюк молча выпустил его из своих объятий. Обладатель крио нервно приложил руку к своей груди, пытаясь понять, а дышит ли он по настоящему вообще? Он нервно приходится рукой по своей шее, так как красные борозды от собственных ногтей начинали ныть. К тому времени ранки уже стали довольно не приятно щипать, стоило до них только дотронуться, и Альберих отдернул руку. Второй же, свободной рукой, он все это время держал ладонь Дилюка так, как будто бы казалось, что это его последняя надежда. Желудок снова скрутило от непонятного и внезапного чувства тревоги, казалось, будто прямо сейчас должно произойти что то ужасное, но ничего не происходило. Кейа поморщился от всех этих не приятных и не понятных ощущений, которые ворохом навалились на него пока он спал. Это было в новинку, честно сказать. И только сейчас он наконец обратил внимание на лицо Дилюка, он недовольно щурился, пытаясь разглядеть Кейю в полной темноте. Рагнвиндр, мягко сказать, был обеспокоен всей этой ситуацией не меньше самого Альбериха, а может быть даже и больше его самого. Кейа заметил как тот нервно сглотнул и сжал его ладонь в своей сильнее. – Кай... – и вправду, его ещё достаточно хрипловатый ото сна голос помог Кейе чувствовать себя лучше, чувствовать себя в безопасности немного больше. Его приступ необъяснимой тревоги никуда не делся и обладатель крио лишь озирался по сторонам, беспомощно хлопая глазками, а точнее одним сапфировым глазом, так как второй сейчас был надежно скрыт под синей челкой, что неаккуратно свисала уже до скулы. Белая прядь в ней как будто бы светилась на фоне всей остальной копны темных волос. Первой его попыткой снова довериться Дилюку была именно повязка. Однажды, он просто сам молча снял ее перед сном, в след за этим, и Дилюк перестал носить дома перчатки. Это были их самые крохотные и первые шаги к тому, что бы снова доверять друг другу, как тогда в детстве. Дилюк аккуратно подсел ближе и потянулся свободной рукой к щеке того, совсем аккуратно и невесомо оглаживая ее и совсем тонкую кожу под глазом большим пальцем. Его руки, вечно скрытые под слоями дорогой, черной кожи, были грубоваты, их покрывало множество шрамов, а кожа, от постоянной работы стала огрубевшей. Но Кейа знал что могут делать эти руки, какие они всегда аккуратные и заботливые по отношению к нему, и как же он все таки их любил. Пожалуй, он просто любил все в Дилюке. Любил его любым, и эта любовь возвращалась к нему сполна, Рагнвиндр любил и ценил его не меньше. Кейа беспомощно льнет к чужой грубой ладони, прижимается к ней щекой, требует больше той самой ласки, и Дилюк даёт ему все что он хочет. Он аккуратно убирает синие прядки тому за ушко с массивной серьгой, поправляет челку. Помнится, пару лет назад, Кейа очень настойчиво уговаривал именно Дилюка проколоть ему ухо. Ей богу, упрашивал неделю, но это того стоило, и вот сейчас, синеволосый готов был целыми днями любоваться на свое отражение в зеркале, ах как же ему шла эта серёжка. Синий сапфир перекликался с глазами капитана кавалерии, и так же жизнерадостно поблескивал при свете, будь это день или ночь, не важно. И Кейа, в общем то был и не против всех этих махинаций с его волосами, которые спокойно мог делать Дилюк, но только если это будет он. Других он не подпустит к себе настолько близко. – что случилось милый? – голос Дилюка был по настоящему бархатный и успокаивающий, Кейа просто обожал и его тоже. Аловолосый приблизился и совсем невинно чмокнул того в сначала в щеку, а потом и в уголок губ. Все это было так мило и уютно. – просто кошмар Люк, – немного погодя ответил Кейа, стоило Дилюку отвлечься от своего занятия и вопросительно взглянуть на синеволосого в ожидании ответа, – не переживай. Стоило Альбериху оглянуться, как темные вихреватые тени поползли по стенам и мебели. И он соврал если бы сказал что это не страшно. Самое ужасное это видеть то, чего на самом деле нет, никогда не было и быть не может. Кейа судорожно вздыхает обращая внимание обратно на брата, что бы хоть как то отвлечься от всего этого. – я не могу не переживать, и ты это прекрасно знаешь, – сильные и такие любимые руки наконец отлипают от Кейи под его вялый вздох недовольства, но всё это было лишь для того, что бы уложить Кейю обратно на кровать, Дилюк слегка придерживает его, беспокоясь, из за того что недавно синеволосый не мог нормально дышать и расцарапал себе всю шею, что Дилюк конечно же не мог не подметить. Но сейчас, ему кажется уже лучше. На все эти махинации старшего, Кейа лишь жалобно вздыхает и делает вид что дуется. – что нибудь болит? Хочешь чего нибудь? Воды? – обладатель пиро уже буквально был готов встать с кровати что бы принести ему все, что синеволосый только пожелает, да хоть звезду с неба готов был ему самолично достать, только бы ему стало лучше... но Кейа его останавливает. – все хорошо огонёк, правда, нет повода беспокоиться. – и Дилюк сдается. Конечно, теперь он никуда не уйдет от него, по крайней мере сейчас. Он лишь накрывает их обоих большим и теплым одеялом, ложиться как можно ближе к синеволосому, возможно, слишком близко, потому что он утыкается носом в его шею и это довольно щекотно, но мило. Этот кошмар больше не повторится. Пока они рядом и есть у друг друга все будет хорошо. Так они и засыпают, первым, конечно, Кейа, он был сильно измотан из за ночного инцидента, так что его сон не заставил себя долго ждать. Дилюк, через какое то время, поймал себя на мысли, что слушает планомерное дыхание брата, сейчас он мог дышать спокойно. Так уснул и он, вслушиваясь в спокойное и равномерное дыхание Кейи. Пока они есть у друг друга, всё будет хорошо.