***
Проснулся Цинхуа в уже пустой комнате, шторы были открыты. Он лежал в кровати один, но точно помнил, что засыпал с другим мужчиной. Но, судя по часам, он уже уехал по делам. Это альфа взял отпуск перед собеседованием на новом варианте работы, так что мог спать сколько угодно. Попытавшись сесть мужчина бросил эту попытку и повалился на подушку. Все тело ломило, шея болела, ниже пояса ощущалась сильная растянутость и полное опустошение в яйцах. Нежный и слегка холодящий ноздри запах омеги пропитал здесь все, и Цинхуа уткнулся в чужую подушку носом, вдыхая его поглубже. Из него действительно вытрахали всю душу и полностью удовлетворили потребность в унижении перед «слабым» полом. Теперь Цинхуа не представлял, как без этого жить. Но это будет потом, а пока надо аккуратно вытечь из кровати и понемногу укатываться домой — его наверняка скоро попросят выселиться, надо быть к этому готовым. В ванной нашлось большое зеркало, и Цинхуа задумчиво рассмотрел себя в нем. Заметные следы от ладоней на бедрах, синяки на шее и плечах, слегка припухшие соски от долгих игр, все ещё подтекающая из ануса омежья смазка, которую в него натолкали до отказа. Он походил на жертву изнасилования, нежели на человека, добровольно пошедшего на грубый секс. Чувствовал себя альфа… Так же. За все проведённое вместе время он почти ни слова не услышал от омеги, и тот даже не попрощался с ним. Хотя будь возможность повторить — Цинхуа повторил бы. Приняв душ и почистив зубы, мужчина вернулся в комнату. Теперь он заметил записку на столе и аккуратно сложенные вещи на кровати. Это слегка успокоило и заставило понять, что он поторопился с выводами. Вряд ли противному человеку складывали бы вещи, да и писали бы что-то. Скорее просто вычеркнули бы из жизни, сделав вид, что ничего не произошло. Зазвонил телефон и Цинхуа торопливо донатянув сквозь боль штаны принял вызов, зажимая плечом и ухом смартфон. Ему редко звонили спамщики, а тут и вовсе звонок от Шэнь Юаня и вероятно, не первый — он вроде пока Цинхуа был в ванной тоже звенел. — Хэй, Братан Огурец, я в порядке, ты чего названиваешь в такую рань? — Цинхуа застегнул ширинку и стал вдевать в джинсы ремень. На плоском худом животе все всегда болталось. То ли дело у ночного знакомца — у него все сидело как на него сшитое, восхитительные накачанные бедра перетекали в узкую талию с кубиками пресса, и у Цинхуа скопилась слюна просто от воспоминаний. О том, как он был зажат этими бёдрами, пока сосал и отлизывал этому совершенству. Когда ещё доведётся? — Ты не писал всю ночь, полагаю, все прошло удачно? Тебя теперь можно поздравить с потерей девственности? — Шэнь Юань ворчал, как его брат, но это было признаком беспокойства и Цинхуа не переживал, давно привыкнув. Они слишком долго дружат, чтобы обижаться на такое. — Я тебе просто покажу свою фотку. Твоему хахалю такое даже не снилось. — фыркнул Цинхуа, встал перед зеркалом в ванной и заснял себя. Синяки на бедрах предпочел не показывать, Шэнь Юань его конечно видел и полностью голым, но все же это были несколько другие ситуации. На том конце связи на долгое время воцарилось молчание. Цинхуа за это время смог надеть майку, накинуть рубашку, но в итоге рубашку пришлось застегнуть и поправить так, чтобы засосы и укусы не так бросались в глаза. — Ты уверен, что у тебя все в порядке? Ты головой двигать можешь? — Цинхуа угукнул. Сейчас, уже отойдя от сна и душа, он чувствовал, что ему ещё и ребра изрядно помяли, но тут уже не до синяков, все-таки. Но дышалось не очень свободно. Впрочем, с габаритами омеги не мудрено. Он несколько раз почти полностью ложился на него, вдавливая в кровать и вколачиваясь, так что ничего странного в этом не было. Совсем. — Ну ладно. Он предлагал новые встречи? — Цинхуа слишком уж красноречиво краснел и грустнел, когда Бинхэ заезжал за Шэнь Юанем. Понятное дело для друга тоже хочется личного счастья. — Он просто уехал, пока я спал. — сказал Шан Цинхуа, но подошёл к тумбе и наконец прочитал записку. — Но возможно встречи будут. Он мой номер попросил оставить у бармена.***
Альфа немного зажато сидел в приемной у генерального директора «Северного королевства». Это была крупная компания, включающая в себя множество различных других. Она занималась транспортировкой грузов, строительством, а также выращиванием лесных массивов и животноводством. На самом деле Цинхуа помнил только об этом. Весь спектр он знать не мог, просто потому что слишком тяжело запомнить то, что толком не афишируется. Главная компания занималась управлением дочерними предприятиями и логистикой, а всех дочерних предприятий даже на их сайте было не найти. В любом случае, Цинхуа был опытным сотрудником и хорошо разбирался во всем, что касалось поставок, обеспечения товарами и оборудованием, в бюрократии и бухгалтерии был как рыба в воде, поэтому решил попробовать устроиться сюда. Его прошлая компания… Да, она была хороша, но неоплачиваемые переработки и отвратительнейшие отношения в коллективе его добили. Он был третьим лицом в компании, а к нему относились как к отбросу, не понимая, что может быть сложного в его работе. Вот пусть они и найдут дурачка, что будет работать, как им хочется, а у альфы все это уже в печенках сидело. Он с трудом выбил отпуск впервые за пять лет, о чем вообще может идти речь! Так как он был руководящим лицом в прошлой компании, здесь он тоже мог рассчитывать на подобную. А потому собеседование должно было проходить с главой компании, а не в отделе кадров. Хотя Цинхуа так и не понял до конца, на какую именно должность его берут. Зарплата была больше, чем в Цанцюн, и ладно. Мужчина просто вбил на сайте поисков работы определенные критерии компании, в которой он хочет работать, и минимальную заработную плату. Увидев название «Северное королевство» и цифру, близкую к его собственной зарплате, он просто скинул на почту вакансии резюме и получил приглашение прийти на собеседование… Название должности он так и не посмотрел. К Цинхуа вышла молоденькая красивая омега в юбке, карандаше и темно-синей рубашке, которая была униформой всех на руководящем этаже, и позвала его за собой, приятно улыбаясь ему, немного даже восхищенно смотря на него. Альфа не знал, почему так, потому что выглядел он совершенно обычно — белая рубашка, черный костюм, голубой галстук. Волосы как всегда растрёпанные, потому что криво высохли, Цинхуа так и не смог их пригладить. У девушки одежда была явно выше качеством. А может это тот самый эффект, о котором он читал? Ну тот, из-за которого на альф до и после секса с кем-то обращают внимание соответственно? Цинхуа не знал, и не был уверен, что хочет спрашивать. Цинхуа привели в просторный кабинет, разделенный на приемную и саму рабочую зону фарфоровой стенкой, расписанной синими цветами, словно морозными узорами. Перед огромным окном виднелся стол из черного резного дерева, человека, сидящего за ним, не было видно из-за фарфоровой перегородки. В зоне приема стоял журнальный стол, похожий по стилистике на письменный стол директора компании, на нем была столешница из фарфора с тем же узором, что и на перегородке. Вокруг стояли кресла, обитые бархатной обивкой в цвет рубашке девушки. Видимо, корпоративный цвет был отдельным пантоном, которым оформляли все. От цветов на фарфоре до мебели и ручек. Это… Впечатляло. Цинхуа мысленно даже решил, что на работу в настолько педантичной компании никогда даже не рассчитывал. Наверняка если здесь так тщательно следят даже за цветами, то и с отчетами будет все в порядке. Не придётся собирать их со всех отделов в последний день, потому что прошлые напоминания все проигнорировали. Цинхуа устроился в дорогом удобном кресле, слегка расслабившись. У него превосходное резюме, прекрасное портфолио, если его пригласили на собеседование, то скорее всего работа у него в кармане. Так зачем переживать? А девушка тем временем прошла к письменному столу, поклонилась сидящему за ним человеку и проследовала к Цинхуа, продолжая улыбаться. Из-за перегородки вышел тот, кого альфа не ожидал здесь увидеть. Совершенно. Высокий мужчина с широким разворотом плеч, в брюках с высокой посадкой, плотно сидящих на бедрах, и в синей рубашке, пуговицы которой были расстёгнуты чуть больше, нежели предписывал дресс-код. Это были слишком знакомые бедра. Именно они несколько дней назад душили Цинхуа в ночном клубе, а их владелец знал, как течет альфа от похвалы и унижений. И это было страшным. Мысленно Цинхуа попрощался с работой, потому что после такого его точно никто и никуда не возьмет. Альфа не обольщался. Генеральный директор же остановился у кресел и сверлил Цинхуа взглядом, пока тот с ужасом ждал вердикта. Наверняка это будет что-то вроде «мы перезвоним вам». Все знают, что звонка не последует, но такова вежливость. — Он принят. — от этого голоса у Цинхуа мурашки по коже пробежали табуном, он даже не понял, что ему сказали. Гораздо важнее было удержать возбуждение — тело попробовало запретный плод, и теперь альфа хотел повторения. — Но вы же говорили, что хотите проверить кандидатов… — девушка переполошилась. — Нет необходимости. Я знаю, что он справится. — властный омега направился в сторону своего рабочего места, решив, что его работа здесь выполнена. Другая омега снова поклонилась и, нацепив улыбку, поспешила снова подойти к Цинхуа и позвала его за собой в предыдущую комнату, явно комнату секретарши. — Теперь это ваше рабочее место. Здесь указаны мероприятия на следующие несколько месяцев, здесь прошедшие за последний год. Все важные номера указаны в телефонной книге, поставщики и сотрудничающие с нами компании выписаны здесь. — девушка спешно стала указывать на папки, а Цинхуа несколько растерялся, но память не давала забыть ничего из сказанного. Подобные детали легко откладывались в голове, жаль это не помогало в написании своих ориджиналов. Он воспринимал их в большей степени как отдых, а не работу, и почти не запоминал написанного. От того и столько разных жен у главного героя — он бы прописал истории с другими героинями, только, забывая особенности каждой, не был готов перечитывать уже написанные тысячи символов. Тем более, читателей это итак устраивало, а брат огурец… Он уже смирился и сейчас помогал отсеивать совсем уж повторных жен. Закончив с разъяснениями в кабинете, его повели по всем этажам знакомить с людьми, которые могли прийти в кабинет Цинхуа, чтобы тот знал, кто из какого отдела и представлял, с чем к нему приходят. Мужчина считал это абсолютно верным решением, хотя все ещё недоумевал, почему в «Северном королевстве» зарплата секретаря генерального директора больше, чем у одного из директоров другой компании. Экскурсия и объяснения закончились только поздно вечером, когда большинство сотрудников ушли. И это ещё Цинхуа повезло, как он понял — если бы не феноменальная память, его не отпускали бы до ночи. Очень быстро он понял, за что такие деньги и подумал, а стоило ли оно того… Но потом вспомнил, что здесь просто узнав, что он новый секретарь, ему уважительно кланялись и просили обращаться, если что-то потребуется, и понял, что стоит. Даже если он будет перерабатывать, тут у него хоть гордость страдать не будет. Уже сейчас он ощущал себя важной шишкой и шел с высоко поднятой головой и расправленными плечами, в то время как в Цанцюн, как правило, он бегал с папками и извинялся передо всеми, если его задевали плечом. Пожалуй, та встреча в клубе его изменила. Он стал увереннее в себе и сейчас уже не так стыдился своих предпочтений. В конце концов, это не стало препятствием даже для взятия на работу. На выходе из здания Цинхуа ждал Ван Мобэй. Но в компании и в СМИ его предпочитали звать Мобэй-цзюнем. Потому что он был «королем» «Северного королевства», и это звучало лучше, чем сочетание фамилии и имени. Сам Цинхуа же вспомнил, с какими словами упал к чужим бёдрам и мысленно посмеялся. Он, сам того не зная, очень удачно подобрал с какими словами припасть к будущему начальнику. Вот только сейчас это не давало ему никаких преимуществ, и Цинхуа нервничал. Ему сейчас будут угрожать? А что если его взяли на работу для того, чтобы он не проболтался о предпочтениях Мобэя? Об этом мужчина подумал далеко не сразу. — Садись в машину. — приказал омега Цинхуа, как только тот подошел ближе, и второй поторопился подчиниться. Это вышло само собой. Альфа даже не задумывался. Слушаться этого человека получалось инстинктивно. А омега на это только хмыкнул, после зачем-то расстегнул ещё одну пуговицу, отчего его грудь стало видно ещё лучше. Цинхуа порадовался, что костюм прикрывал его пах, потому что у него позорно встал, и он стал коситься на чужую грудь, вспоминая, какая она мягкая, но при этом упругая и восхитительная. Мужчина не удержался в ту ночь от того, чтобы устроиться в ней лицом с видом невменяемого. К счастью, тогда его не ругали. А ведь могли. Он ведь был подчиняемым… Но ему даже уснуть на ней дали. Цинхуа сейчас с некоторым стыдом вспоминал это. Он так опьянел с одного сидра… — Куда мы едем? — спросил альфа, когда Мобэй занял место за рулем. Это его авто, логично, кто будет водителем. У Цинхуа даже сомнений не возникало. — Ко мне домой. — от ответа у Цинхуа пересохло во рту, и он занервничал. Хотелось спросить о причинах, но рядом с мужчиной у него подкашивались ноги и хотелось упасть к чужим ступням и целовать их, пока ему не окажут милость и не дадут разрешения сказать хоть слово. Цинхуа ощутил восхитительный запах омеги и совсем поплыл, полностью сосредоточившись на нем. Он сжал ноги, пряча возбуждение, а после подумал о том, что в компании мужчина совсем не пах. Его пол различался по мягкой груди и широким для альфы бедрам. В кабинете пахло стерильной чистотой, да и в машине не пахло омегой. Разве что той девчушкой, возможно ее пару раз возили в машине. Но Мобэем? Нет. Точно нет. Неужели это для него впустили запах? Это ещё сильнее возбуждало, и Цинхуа тихонько проскулил, не сдержав стон. Послышался хмык с водительского сидения, и Цинхуа сжался в плечах, боясь, что сейчас его выгонят или уволят за слабость. Но этого не последовало. — Ничего, сейчас приедем и получишь все, что хочешь. Ты голоден? Можем заказать еду, ее привезут к нашему приезду. — от такого обилия слов от этого человека Цинхуа обомлел и только кивнул, соглашаясь на такое предложение. Ему передали телефон с открытым приложением одного ресторана, цены в котором были заоблачными, по меркам альфы. Он предпочитал питаться скромнее. В корзине уже лежала куча еды, но, окинув взглядом бедра и сиськи омеги, Цинхуа решил, что да, Мобэй мог съесть столько в одно лицо. А может это ещё на завтрак. — Не смотри на цены. Я друг владельца ресторана. Он доставит все домой. — сказал омега, словно читая чужие мысли и Цинхуа действительно слегка успокоился. Посмотрев на название ресторана, он вспомнил его в списке сотрудничающих компаний. Возможно, они как-то друг другу помогают, например, им делается скидка в поставках, а ресторан со скидкой поставляет еду в офис и директору. Все может быть. Но еды он всё равно положил на не очень большую сумму и вернул телефон омеге, чтобы тот одобрил заказ. Мобэй же на него сомнительно посмотрел и вернулся к телефону, а потом и дороге. Машина была большой, соответствуя владельцу, так сказать. Цинхуа смотрел на водителей других машин свысока, и это было новое чувство. В общественном транспорте совершенно другие ощущения. Они приехали к высотке с стеклянным верхом. У дома был свой швейцар, находящийся в окружении растений. Первый этаж был полноценным зимним садом. И у швейцара Мобэй взял для Цинхуа вторую пару ключей, карту пропуск и пароль для приложения, связанного с умным домом. Альфа растерялся, бета смотрел на него немного сомнительно, но против хозяина не шел, и Мобэй потянул Цинхуа за собой, к лифту, что поднял их на самый верхний этаж. — Чувствуй себя как дома. Завтра заедем к портному. — Мобэй быстро указал на кухню, показал ванную комнату, а сам куда-то ушел. Цинхуа был мягко говоря в шоке и не понимал, зачем все это. Если с ним хотят только трахаться, то зачем выдавать ему коды и пароли от дома? Это уже больше походило на полноценные отношения любовников. Цинхуа нервничал, потому что с Мобэем они были знакомы слишком мало времени. — Зачем к портному? — пробормотал он себе под нос, разулся, стянул носки, дышащие на ладан. Не потому, что у него не было денег на новые, а потому что не было времени сходить. А когда было время он вечно забывал об этой необходимости. За это было немного даже стыдно. Мобэй не ответил, он его даже не услышал. И Цинхуа просто скинул пиджак, ослабил галстук и пошел на кухню. Там уже умопомрачительно пахло вкусной едой, и альфа аккуратно расставил коробки с едой на столе, ожидая хозяина дома. Руки он помыл в кухонной раковине. Из панорамных окон был виден выход на террасу, которая выходила на смотровую площадку со своим маленьким садом — пара деревьев и больших кустов не требовали особого ухода и на удивление прижились на ветреной крыше. Вид с нее открывался умопомрачительный, и Цинхуа сам не заметил, как вышел туда, забыв, что он босиком и что на улице уже вечер и давно стало прохладно. Мобэй нашел его сидящим на бетонном бортике и с восхищением смотрящим на ночной город, что лежал перед Цинхуа как на ладони. И практически сразу альфа получил пощёчину, от которой должен был налиться синяк. — Кто тебе разрешал? — Цинхуа испуганно посмотрел на омегу и поторопился встать с земли и помотав головой проблеял: — Никто. — он зажмурился, приготовившись к новому удару тяжёлой руки, но вместо этого его подхватили за ворот рубашки и за шкирку отнесли в дом, практически швыряя в сторону кухонной зоны. Мобэй царственно устроился на своем месте, подтащив к себе свои коробки, а Цинхуа взглядом велел сесть напротив, где были его блюда. Тех оказалось в два с половиной раза больше, чем он клал сам, но при этом ровно столько, столько было надо, чтобы наесться и ещё осталось на завтрак. Неужели Мобэй решил о нем позаботиться? Сам омега принялся за еду, словно бы не замечая Цинхуа и тот принялся за еду, сдавленно смотря на своего нового начальника. Хорошее собеседование прошло, ничего не скажешь… — Завтра перевезешь все свои вещи сюда. Я покажу тебе комнату. Будем вместе ездить на работу. Если тебе что-то нужно — ты говоришь об этом. Твои потребности я удовлетворю. Если хочешь зарплату выше за такие требования — говори. — Цинхуа поспешно помотал головой, отказываясь от повышения. Мало ли что о нем после такого решат… Тем более, 50 000 юаней это более чем приличная зарплата. Хотя, возможно от него потребуют свою плату за жилье и питание, и тогда придется пересмотреть свои взгляды на то, насколько прилична такая зарплата. Мобэй больше ничего не говорил и только ел. Элегантно, спокойно. А Цинхуа набивал щеки так, словно у него в любой момент отнимут еду. Тем более это оказалось невыносимо вкусно. Жаль только цены огромные, он бы хотел так питаться почаще. Хотя… Раз в месяц он вполне мог себе позволить такую трапезу. Если с оплатой не наврали.***
В этот раз утро мужчина встретил в груди Мобэя. Тот лежал рядом и ждал, пока Цинхуа проснется под будильник, а альфа очень уж крепко спал, окутанный запахом любовника и устроенный удобно и комфортно меж мягких булочек. И от этого мужчина крайне сильно смутился, поэтому торопливо отсел и сжался в клубок, словно его ударят. Мобэй был довольно жесток этой ночью, бедра и шея, которые только недавно перестали ярко выделяться снова расцвели, на щеке тоже был синяк, поясница болела. Теперь это походило уже не на изнасилование в подворотне, скорее на домашнее насилие. Впрочем, Цинхуа не собирался жаловаться. Спорить с начальником? Он не дурак. И если ему нравится спать так, то он потерпит. Работа сидячая, в этот раз он не должен бегать сам по отделам — он мог позвонить в нужный и люди сами придут за бумагами. А с учётом того, что большая часть документации в компании шла в электронном виде, то дела с бумагами он будет иметь в минимальном количестве. — Прими душ, я погрею завтрак. Тональный крем за зеркалом. — бросил Мобэй альфе и выбрался из кровати, ни слова не сказав по поводу того, в каком виде они спали. Цинхуа посчитал это добрым знаком и убежал в душ, слегка прихрамывая из-за боли. Но в то же время ночью ему было невероятно хорошо и, если отбросить боль, он ощущал некоторое спокойствие, свободу, каких не испытывал до встречи с Мобэем. Тональный крем оказался альфе светловат, у омеги была бледная кожа, но в целом это было почти незаметно. После уроков Шэнь Юаня он вполне сносно умел красится и переход слоев тоналки был почти незаметен — не было страшного пятна ровно на синяке, выдающего что там что-то прячут. И хорошо, что у него с собой была рубашка, а значит не смажешь ничего воротником. Хотя он уже слегка испачкал рукава и перед пока ел накануне и теперь Цинхуа нервничал. Что ему надеть? Вчера он не заметил пятен и не застирал рубашку, чтобы надеть ее сегодня спокойно! В итоге он решил пойти без рубашки и слегка подзамазал край засосов на шее, чтобы потом он не выглядывал из-под кофты. Очень уж высоко его пометили. На кухне он встретил такого же полуголого Мобэя. У него была расцарапанная спина и Цинхуа ощутил себя виноватым. Себя не жалко, а красавца омегу, что выглядел как небожитель и был восхитительно сложен — очень даже. Но тот словно и не замечал их, пока на столе ждали коробки с едой, а сам мужчина варил кофе в турке и нарезал салат. От кофе пахло корицей. Цинхуа ее не очень любил — сам пах ей и остальным букетом специй для глинтвейна. Свой запах ощущается не так сильно, как чужие, но все-таки он приелся. Мобэй, увидев его, ускорился и вскоре поставил салат на стол, полил свеженамешанной заправкой и сел на место. Цинхуа смутился и последовал его примеру. Поначалу он слегка зажимался, все-таки его квартирка была значительно скромнее хором любовника, но потом за едой расслабился, ощущая нежный запах мяты и лаванды. Он совсем легонько щекотал ноздри, и, хотя кровать и их секс пахли ими же, сейчас он воспринимался совсем иначе. Обстановка играла свою роль. — Я принесу тебе рубашку. — сказал Мобэй, когда доел свою порцию. Сам Цинхуа подзадержался, все никак не понимая, откуда у него на тарелке столько салата — его ешь и ешь, а он не кончается. Магия какая-то. Но зато альфа был сыт и удовлетворен. Салат прекрасно дополнил вчерашний заказ. Принесенная рубашка была велика Цинхуа, но к ней добавили футболку вниз. На Мобэе она была в обтяг, как предположил мужчина, а рубашка была удачно накинута на плечи как куртка. Выглядело неплохо, хотя Цинхуа никогда так не одевался. Мобэй же оделся как накануне, только брюки сменил на несколько другой фасон. Они ещё лучше подчеркивали чужие бедра и талию, а рубашка оказалась чуть более приталенной и подчеркивающей не большой, но всё равно впечатляющий размер груди. У Цинхуа от такого вида быстро пересохло в горле. Наверно, у него встал бы, не будь он высушен ночными играми. Омега его укатал. Хоть из-за этого можно было не переживать. Цинхуа поторопился встать за раковиной и помыть посуду, чтобы не смотреть на это восхитительное зрелище. Его выдержка велика, но не настолько. И когда он закончил, Мобэй стоял прямо за ним и сунул в руки ключи, которые мужчина намеренно хотел оставить у омеги дома. Все ещё не верилось, что его действительно хотели здесь видеть и намеревались переселить в эти хоромы. — Жду тебя в машине. Не забудь закрыть дверь. — с этими словами Мобэй развернулся и ушёл, оставив Цинхуа с (пердечным сриступом) сбитым дыханием и растерянным состоянием. Решив, что спорить с начальством себе дороже, он поспешил за высоким брюнетом, словно ребёнок, и поторопился исполнить приказ, запирая замки. Уже за дверью он вспомнил, что забыл телефон и поспешил открыть дверь обратно. Его встретило цифровое табло, сообщившее, что его (с указанием имени!) рады видеть дома (!). Цинхуа от этого только больше переживать стал и взяв телефон убежал на первый этаж, налетев на двери лифта когда он заходил, и когда выходил. Перестал суетиться он только когда уперся в сочные булочки Мобэя. Тот для лучшего эффекта ещё и под затылок его взял, не давая отстраниться. Окутавший мужчину запах был снова не такой резкий, как в постели, и Цинхуа действительно от него успокаивался, расслаблялся. Магия, не иначе. — В начале к тебе домой. Я заказал службу переездов, собери в коробки все, что нельзя купить. — Мобэй протянул Цинхуа телефон с навигатором, чтобы тот вбил адрес. Мужчина опешил (в который раз за день) и вбил его. Как же все было быстро… И спорить было банально страшно. Возвращаться в Цанцюн не хотелось, вылететь с новой работы тоже, и терять любовника, пусть и такого жестокого и грубого, не хотелось. А мимолётные моменты нежности… Он будет хранить их в памяти и вспоминать когда будет совсем тошно. Выполнив приказ, альфа удобнее устроился в кресле, что было не очень просто из-за ноющей спины, но он сумел, и в конце концов банально уснул в дороге. После насыщенной ночи он не выспался. А сейчас его так и поглощал сон, где его окружала грудь Мобэя, зажимая со всех сторон в свой мягчайший плен. Из него, как и из объятий сна, совершенно не хотелось выбираться. Однако, когда его взяли на руки и как ребенка вытащили из машины, он встрепенулся и увидев Мобэя поспешил спрыгнуть с его рук на землю и с видом комочка агрессии отошёл от машины. Его гордость альфы была задета, поэтому он сердился, но ему было нечего противопоставить Мобэю, поэтому сердился он молча. Служба переездов уже была на месте и Цинхуа поторопился. Вещей у него немного, а задерживать работников не хотелось. Привычка с прошлой работы: задержишься — и тебя будут шпынять и обвинять в том, что ты тратишь чужое время. Мобэй просто проследовал за ним, осматривая дом и немного безразлично смотря на зелёные стены, самый обычный лифт и почтовые ящики. В самой квартире он прошелся даже не разуваясь и был удивлён, видя множество тетрадок на полках, однако лезть в них не стал, потому что Цинхуа явно испуганно стал запихивать их по коробкам, косясь на мужчину. Так что тот просто прошелся к шкафу и открыв его стал изучать чужой гардероб. — Если у тебя есть «счастливые» вещи — вытаскивай, остальное на благотворительность. Ты это не будешь носить. — Цинхуа посмотрел на него с новой порцией ужаса, но потом кивнул, закончил паковать тетрадки, взял аккуратно коробку от ноутбука, сложил в нее портативный компьютер и достал коллекции носков и футболок. Больше не было ничего памятного. — Наверно, все… — он окинул взглядом квартиру. У него действительно почти не было ценных вещей, даже просто памятных подарков. Почти вся его жизнь — учёба и работа. Свободное время занимали ориджиналы, и в тетрадках были именно первые наброски. Они копились со школы, были полны стыда и заметок по типу личных дневников омежек в детском садике и начальной школе, но они все ещё были полны воспоминаний, поэтому Цинхуа не выкидывал их и бережно хранил. Мобэй скептично посмотрел на коробку тетрадок, ноутбук и едва наполненную на половину коробку с футболками и носками и уточняюще взглянул на альфу. Тот обнял сумку с ноутбуком и не сдвинулся с места. Но потом кинулся на кухню, доставая оттуда большую кружку в форме хомячка — подарок Шэнь Юаня. Ее он запихнул к футболкам. — Теперь точно все. — вот и все, что было незаменимо в его жизни после переезда от родителей. Очень немногое. Мобэй только развернулся, жестом велел забрать у Цинхуа вещи и пошел к лифту. Альфе оставалось только побежать за ним, чтобы не потеряться. Рядом с омегой он и правда казался маленьким, словно ребёнок. Стало интересно, от чего генеральный директор так раскачался. Или это просто гены такие? Цинхуа не знал, и не был уверен, что задавать такие вопросы безопасно. После квартиры Цинхуа они поехали в центр города, в район модных бутиков. Выйдя у одного из них, Цинхуа побледнел. Здесь наверняка одни носки будут стоить как его новая заработная плата. Зачем его сюда привезли? У него нет столько денег! Зачем его одевать тут?! — Костюмы на выход. Ты моя правая рука и должен соответствовать. Считай это униформой. — словно читая его мысли сказал Мобэй, после чего прихватил Цинхуа за локоть и повел не сопротивляющегося в двери. Но от чего мужчина был таким послушным было не очень понятно — не то от шока, не то от того, что объяснение его слегка успокоило. У кутюрье Цинхуа стоял подавленный и боялся даже шелохнуться. С него снимали мерки практически везде, ещё и заставляя двигаться. Для интроверта это было сущим мучением. Одно дело такой тесный контакт с любовником, ещё и от вида которого подкашиваются колени, а другое неизвестный человек, который ещё и что-то бормочет на непонятном языке. Для Цинхуа все, что не английский было белибердой, он их даже на слух не различал. А Мобэй ещё и отвечать умудрялся! Альфа все больше задавался вопросом как его взяли. Вернее, даже не как, а почему с ним после этого так возятся. Мобэй же внимательно смотрел на Цинхуа и иногда подходил к нему, приостанавливал портного и смотрел любовнику в глаза, окутывая запахом. Третий мужчина тактично делал вид, что не замечает этого. Клиент всегда прав. После этого супермодного бутика Цинхуа протащили по ещё трем, чтобы купить ему обувь, белье, домашнюю одежду, повседневную одежду не для офиса, и что-то подсказывало Цинхуа, что «повседневная» для офиса заказана в том, первом магазине, и что его обманули для сохранения его нервов. Да он же никогда не расплатится если испортит что-то! Мобэй же выглядел спокойно, но Цинхуа нутром чуял, что омега доволен тем, что спустил на нового сотрудника кучу денег. Так как сделать с этим было ничего нельзя, альфа вздохнул и смирился. Синяки, правда, давали о себе знать, особенно если часто садится и вставать, но довольно быстро он к ним привык. В конце концов они и вовсе поехали есть, причём в любимую лапшичную Цинхуа. И как только Мобэй о ней узнал? Здесь Цинхуа вел себя совершенно спокойно и побежал к своему любимому столику, чудом не задев и не сбив ни одного стола. К нему быстро подошел официант, кокетливо ему улыбнулся и оперся на стол, рассматривая старого знакомого. — Ты сегодня поздновато, Цинхуа. И одет непривычно. Тебе как обычно? — омега заправил прядку волос за ушко и склонил голову на бок, смотря на мужчину, что забился в любимый угол дивана у окошка. Здесь была превосходная мобильная связь, ближайший столик был отгорожен деревянной стенкой, а следующий столик был через два массивных диванчика и кадку с большим комнатным деревцем. Цинхуа не знал названия, но кажется это был фикус. — Да уж, соглашусь. Я сменил работу, теперь не смогу сюда приезжать на обед, тут вот повезло… — Цинхуа побледнел, когда Мобэй властно сел напротив него и прожег взглядом официанта, словно тот был его личным врагом. Альфа решил, что тот просто не хочет близкого контакта с незнакомцем, поэтому засуетился. — Ох, давай не будем об этом, мы спешим. Мне как обычно, но в двойном объёме. И принеси вонтонов, хорошо? — Цинхуа поторопил официанта и тот немного недоуменно осмотрел в начале Цинхуа, потом Мобэя, но, когда альфа стал его слегка подталкивать в плечо действительно пошел на кухню. — Я хорошо знаю меню, уверен вам понравится то, что я заказал. В этот раз я заплачу. — протараторил Цинхуа в свое оправдание и снова забился в свой уголок, словно ища в нем защиты от Мобэя и его злого взгляда. Но тот успокоился, когда спутник прогнал работника. Словно и правда был не рад именно его присутствию. — Хорошо. Я доверюсь Цинхуа. — от этого «я доверюсь» у альфы пересохло в горле, а щеки залились краской. Он чувствовал себя словно на свидании, а с учетом того, что Мобэй омега его мечтаний по всем фронтам… Нервничать было от чего. — Ох, хорошо. А почему мы приехали сюда? Зачем вы меня забрали к себе жить? Почему решили все мне купить? — Цинхуа стал засыпать мужчину вопросами, потому что нервничал, а сейчас несколько осмелел из-за того, что они были в общественном месте, а значит убить его не смогут, как и покалечить. Мобэй все его вопросы проигнорировал, но и раздраженным не выглядел. Скорее словно бы его не слушал. И Цинхуа на пробу решил сморозить глупость: — Какие же восхитительные сиськи. Жить бы в них и кайфовать. — реакции не последовало, Мобэй не дернулся и не покраснел. Даже не возмутился. Разве что взял меню и стал его изучать. А расстёгнутые пуговицы продолжали дразнить альфу, от чего тот только продолжил бормотание под нос: — Никогда не думал, что такая шикарная омега обратит на меня внимание, ещё и притащит домой жить. Один день знакомы, а уже призвали поближе к себе. Неужели потому что мы спали один раз? Надеюсь, я смогу его удовлетворить и он меня не прогонит. Или выгонит поскорее. А вещи выкинет? Ну, в квартире? Или просто оставит их там? Мне же тогда продолжать платить за квартиру придётся… И смысл? Лучше бы и дальше там жил, или наоборот все бы забрали и не мучались бы. Юань всё равно свалил к своему ненаглядному. — у Цинхуа была привычка думать вслух, и это было проблемой, с которой он старался бороться последние дни, но теперь его прорвало, а раз Мобэй его не слушал, то можно было продолжить. Вроде мужчина не раздражался, и ладно. Зато под собственный бубнеж работается лучше. Вроде это как-то связано с тем, что проговоренная вслух и услышанная информация лучше усваивается. Когда принесли заказ, Мобэй быстро забрал все с подноса и расставил тарелки поровну, вонтоны поставил посередине, не уверенный в том, для кого это было заказано. Цинхуа же пододвинул пельмешки к Мобэю и дал ему металлические палочки, беря пару и для себя. — Ешьте, пока горячее. Так вкуснее. — Цинхуа украл один вонтон и спрятал его в рот. Мобэй удивился этому, но вспомнил, как легко Цинхуа заглатывал его член ещё этой ночью и вопросы отпали. Сам он откусил половинку и положил на лапшу, и лишь прожевав доел первый. Потом приступил к лапше — как он понял, это было главным блюдом на сегодня. Было действительно вкусно. А Цинхуа только радовался, видя, что омега с удовольствием ест. Хотелось как-то ответить на тот ужин, что был вчера. Тогда он полагался на вкус мужчины, теперь его очередь. Хотя по ценниках это все явно проигрывало чужим «подаркам». После еды Цинхуа послушно замер, ожидая, пока начальник скажет, что будет дальше. Мобэй же ел медленнее и еще не закончил, так что альфе оставалось только следить за тем, как тот ест. Практически от каждого движения чужие губ в груди екало и Цинхуа задавался двумя вопросами: за что ему такое наказание и как не упасть под стол, чтобы молить о возможности услужить этому человеку. Все его действия и движения были идеальными, эстетичными. На такое хотелось смотреть часами, так почему это происходит в метре от Цинхуа?! Это должно быть запрещено законом! Таких как Мобэй надо сажать в заповедники и наблюдать за ними издалека! Но это происходило прямо перед носом мужчины и тот все ещё не понимал, как его сердце не остановилось от этого великолепия. — У меня встреча. Надо ехать в офис. — Мобэй отложил палочки, когда доел последний вонтон. Цинхуа от его слов отмер и поторопился сесть ровно. Он сам не заметил, как оперся головой на руки и стал любоваться омегой. — Ох, да, конечно, хорошо! — воскликнул он и стал копаться в телефоне в поисках календаря начальника. — Что же вы раньше не сказали, вам давно пора ехать! — альфа засуетился и стал переживать, потом понял, что это его вина, ведь он секретарь и это его работа — напоминать о встречах, поэтому стал активно извиняться за то, что не уследил, а Мобэй направил Цинхуа в сторону выхода, оставив на столе крупную купюру в качестве оплаты обеда. Мужчина ничего из этого не заметил, продолжая рассыпаться в извинениях. Только в машине он понял, что они уже не за столиком, и что за него снова заплатили. — Вы! Вы… Зачем вы это сделали?! Как?! — Мобэй только улыбнулся уголками губ и Цинхуа замер, забыв обо всем. Он ещё ни разу не видел улыбки Мобэя, и с ней он выглядел совсем не так воинственно и строго, скорее более нежно и женственно. Стало понятно, почему тот не улыбается — кто же пустит такую омегу за серьёзную работу. Теперь Цинхуа покраснел, решив, что над ним смеются, и отвел взгляд, предпочтя изучать окно и дорогу за ним. Мобэй покосился на него через зеркало, улыбнулся чуть шире, но потом вернул лицу привычный вид и вскоре двинулся с места. На встречу он опоздал на пол часа, но явно не выглядел расстроенным или виноватым. В отличие от Цинхуа. Тот решил тщательнее изучить чужое расписание, внимательно просмотрел все папки, касаемые будущих встреч и планов, которые будут на них обсуждаться, и когда он выбрался из вороха дат и имен за окном уже стемнело, а Мобэй сидел напротив него, уперевшись в стол локтями и собрав руки в замок. С такого ракурса Цинхуа прекрасно видел грудь, выглядывающую из-за расстёгнутых пуговичек, затянутую в кружево. У Цинхуа пересохло во рту. Все это время Мобэй ходил в кружевном белье. Для чего? Неужели он из тех, кто хочет выглядеть красиво и соблазнительно для себя самого? Он больше походил на того, кто плюнет на все и будет носить строгие простые вещи, без каких-либо украшений, а всех, кто будет ему говорить что-то о женственности и соблазнении пошлет далеко и на долго. Да и оба раза, что они спали вместе на Мобэе были самые обычные боксеры и топики, поддерживающие грудь, но не более. Что произошло сейчас? Появился он. Но разве для Цинхуа будут так наряжаться? Зачем? Тем более, разве это не он должен носить соблазнительное белье? Вроде как он является нижним, пассивным партнером… Цинхуа ничего не понимал, и сейчас просто пялился на эту грудь, а руки сжал в кулаки, сдерживая желание потрогать эти сладкие булочки. Наконец Мобэй прервал этот акт созерцания тем, что встал, слегка поправил брюки и посмотрел на Цинхуа словно бы с вопросом идет ли он домой. Поэтому альфе оставалось только торопливо подорваться с места и пойти за мужчиной. Тем более, похоже, теперь он немного зависим от него — сам Цинхуа все ещё не знал адреса нового места жительства. По крайней мере, до сих пор не посмотрел несмотря на все возможности. Как минимум ему установили приложение, связанное с системами той высотки. Адрес там точно должен был быть. В машине Цинхуа чувствовал себя уже спокойнее. Успел в ней накататься и перестал бояться дернуться лишний раз. В конце концов, похоже, Мобэя устраивало в нем все, а если нет, то он исправится. В этот раз мужчина достал телефон и уткнулся в текстовый редактор, принимаясь писать новую главу в свой порносборник. Там конечно был сюжет, но сам Цинхуа уже давно смирился с тем, что это превратилось в практически бессмысленный хентай. Но в целом — почему нет? Пока читают можно писать что угодно. За написанием новой бессмысленной части прошла вся дорога. В этот раз Мобэй не стал брать его на руки и просто открыл дверь, от чего на Цинхуа пахнуло свежим воздухом и он встрепенулся, блокируя телефон и выбираясь из машины. В этот раз омега повел его совсем другим путем, к новому лифту, который поднял их прямо в квартиру. Цинхуа не успел изучить всю квартиру, поэтому был крайне удивлен и разувшись стал изучать весь этаж. Чтобы больше не было сюрпризов. После обхода он узнал, что во владениях Мобэя были две спальни, одна огромная гардеробная, пустая прилегающая к ней комната (её Цинхуа воспринял как кладовку), спортзал, огромная зона, смежная с кухней, в которую они в прошлый раз вошли, большая терраса-сад, а также еще одна пустая комната. Лифт прятался на террасе и имел отдельный выход прямо на зону отдыха, как ее прозвал альфа. Даже странно, что он накануне ее не заметил. Когда Цинхуа закончил обход, Мобэй уже стоял на кухне и что-то готовил. Рубашка болталась на спинке стула, поэтому альфа мог прекрасно видеть лямки бюстгальтера с кружевом. Длинные волосы были убраны в пучок, несколько прядей падали омеге на лицо и спину. Это было и соблазнительно, и по-домашнему, от чего Цинхуа зарделся и убежал к коробкам — их поставили в кладовке. Там он переоделся в одну из своих футболок и побежал к Мобэю, чтобы помочь ему. Футболка с мордочкой грызуна была альфе до колена и была фактически ночнушкой для очень толстых людей, но он приспособил ее под домашнюю одежду. Она ему слишком нравилась, чтобы менять ее на что-либо. — Давай я нарежу что-нибудь. — попросился Цинхуа, подбираясь к руке Мобэя и подглядывая за его действиями. На варочной панели уже стояла сковорода, на которую быстро высыпали только-что нарезанный репчатый лук. — Свари рис и не мешайся. — возразил Мобэй и оттолкнул его бедром, принимаясь помешивать деревянной лопаткой то, что, видимо, будет основным блюдом. Цинхуа от такой резкости чуть не подпрыгнул и уныло стал искать все необходимое. Так что следующие сорок минут прошли в тишине и некоторой неловкости. Цинхуа снова что-то бормотал под нос, но это было почти неразличимо. — Иди под одеяло. Живо. — приказал Мобэй Цинхуа, когда тот выключил конфорку с кастрюлей риса. Альфа испуганно отскочил назад, натыкаясь затылком на чужую грудь, ровно между упругих половинок, потом развернулся к Мобэю и посмотрев на его свирепое лицо пискнул и убежал в гостевую спальню, прячась под одеялом. Как было велено. Омега остался на кухне и лишь спустя время пришёл за Цинхуа, схватил его за шкирку и потащил в другую спальню — в свою собственную. Там на кровати был поднос полный еды, но Цинхуа не сильно хотел есть. Настроения не было, к тому же за день он и так основательно поел — завтракать он не привык и двух приемов пищи ему оказалось достаточно. — Спасибо, мой король, не стоило. — буркнул мужчина. Его посадили на кровать и он немного дулся. Почему дома Мобэй такой полярный? В начале делает что-то хорошее для него, потом практически кричит и за шкирку таскает, как животное. Альфе это не нравилось. Мобэй посмотрел на него и сев рядом за затылок уткнул Цинхуа в свою грудь. Кружево было мягким, но всё равно не очень приятно впивалось в кожу лица, поэтому Цинхуа оттолкнулся от чужого тела и забрался под одеяло на «своей» половине и взял тарелку, чтобы был повод не оказываться снова в чужой груди. Что-то подсказывало ему, что в противном случае быть ему снова выдранным. А у него все ещё болели бедра и шея после этой ночи. Ему был нужен отдых. — Ты не разобрал вещи в своей гардеробной. — сказал Мобэй, даже не приступив к трапезе. Цинхуа посмотрел на него с некоторым недоумением и при этом безразличием. Он пытался сделать вид, что ему всё равно, потому что он сердился на омегу, но не мог ему ничего высказать из-за их неравного положения как материального, так и межличностного — в их интимной связи именно он был ведомым и Цинхуа было тяжело идти наперекор омеге, перед которым он чувствовал себя уязвимым и слабым. — Пойдём. — Мобэй встал с кровати и стал ждать, пока альфа пойдёт за ним. Тот был вынужден последовать его примеру и пойти в ту кладовку, смежную с чужой гардеробной. Там уже стояли коробки из квартиры Цинхуа, а также пакеты, накупленные утром. Когда мужчина изучал квартиру он не включал здесь свет и не рассмотрел шкафы, встроенные в стены, а теперь Мобэй стал развешивать и раскладывать по ним одежду Цинхуа. — Костюмы ещё привезут. Завтра наденешь этот. Там тапочки. Это для дома. — омега указал на нужные вещи, а тапочки поставил на пол и жестом велел их обуть. Они оказались мягкими и пушистыми, крайне теплыми… Гораздо приятнее, чем холодная плитка на кухне, по которой Цинхуа ходил босиком. — Хорошо. — альфа послушно надел на себя спортивные штаны, но футболку переодевать отказался. Кружку он понес на кухню, чтобы поставить на место. Пока эта вся одежда не ассоциировалась у него с чем-то, чего он заслуживает даже касаться, а Мобэй ей точно не навредит. Хотя в глубине души хотелось отобрать у омеги все и сделать за него, чтобы услужить. При мыслях о служении Цинхуа слегка возбудился и смущенно спрятался в ванной комнате, где запер дверь и стал отмокать в горячей воде. Синяки напоминали о чужой хватке и том, как он пошло насаживался на внушительный член омеги. Пальцы сами скользнули меж бедер и коснулись звёздочки ануса, пальцы скользнули вглубь. По воде проникало плохо и Цинхуа решил не мастурбировать таким образом. А вот вымыться — вымылся. На случай если Мобэй все-таки захочет его снова. Цинхуа забеспокоился, что разозлил омегу своим поведением и тот решит на нем отыграться. Вполне вероятно, если учитывать то, с какой целью, вероятнее всего, его сюда поселили. Просто как любовника, альфонса. Вышел Цинхуа из ванной с влажными волосами и стал искать Мобэя, чтобы понять, в каком тот вообще настроении. Омега нашёлся на кухне и ел, тарелка альфы стояла напротив, красиво накрытая, в чашке был чай, к рису со свининой поставили салат, и Цинхуа покраснел. Никто никогда так о нем не заботился. Родителям было на него в сущности плевать, а Шэнь Юань не мог позаботиться даже о себе, не то что о Цинхуа. Альфа поспешил сесть напротив Мобэя и принялся за еду, начиная трапезу и смущенно поглядывая на Мобэя. Тот был красивым, уже снял свой бюстгальтер и надел обычную футболку с треугольным вырезом. Цинхуа считал ее более красивой, чем то белье, потому что она явно была удобнее для омеги. Уж он знал. Шэнь Юань частенько жаловался на то, что все эти изыски созданы альфами для альф и ни одна омега не будет носить их просто так. Ну разве что та, что хочет выглядеть сексуально двадцать четыре на семь и то, скорее всего опять же, для альф. — Кхм… Вы красивый. В домашней одежде вы выглядите уютнее. И симпатичнее. — Цинхуа покраснел и почувствовал себя дураком, круглым дураком из-за этих слов. Но слов не вернуть назад, оставалось только зажмуриться и ждать новой пощёчины. — Тебе идет эта футболка. — сухо ответил Мобэй и продолжил есть. Он практически не прервался! Цинхуа это одновременно и задело, и успокоило. Он не знал, какое чувство было сильнее, поэтому решил не думать об этом и продолжить есть. Но комплимент запомнил и решил сосредоточиться на нем. Теперь эта вещь стала ещё счастливее. Альфа решил ее беречь.***
В течение следующих нескольких недель Цинхуа привыкал к новому распорядку жизни. Утро начиналось с мягкой груди _его короля_, потом плавно перетекало в ванну, где он замазывал верхний край засосов, пока Мобэй не перестал оставлять их выше уровня воротника рубашки — на темно-синих рубашках ярко выделялись следы тонального крема, остающиеся при активных движениях шеей. Завтрак перетекал в переодевание из ночной футболки в рабочую одежду, и они вдвоем ехали на работу, где поднимались на этаж руководства и скрывались за одной дверью. Разумеется, все быстро подметили, что секретарь ездит с боссом с работы и на работу, но сплетни, если они и были, до Цинхуа не доходили, поэтому они не сильно его мучили. Гораздо важнее было скорее влиться в работу. Но практически вся работа была ему знакома, как ни странно, поэтому проблемы возникали только когда люди в других компаниях не желали иметь дело с новым секретарем без подтверждения его должности самим директором Ваном. Мобэя заметно раздражало то, что люди были такими упрямыми, но каждый раз был вынужден подтверждать, что это действительно его секретарь и его доверенное лицо. Цинхуа не понимал, почему с этим возникали проблемы. На обед Мобэй заказывал что-то им на двоих и они ели за столом в приемной зоне кабинета омеги за тем самым столиком с фарфоровой инкрустацией. Они спокойно сидели напротив, и Цинхуа с каждым разом ел все аккуратнее и аккуратнее — работа на новом месте сказывалась на его самооценке, уверенности в себе и, соответственно, суетливости. Краем уха он услышал, как о нем говорили, и потому понял, почему его так хорошо встретили на новом месте — в отделе кадров видели его резюме и были крайне удивлены тем, что человек с должности одного из глав известной компании с таким впечатляющим резюме устроился на работу обычного секретаря. На деле, Цинхуа сам был удивлен. Но здесь ему понравилось больше. Именно из-за того, что здесь его прошлые заслуги ценили и не втаптывали его в грязь. Вот только рядом с Мобэем он все ещё ощущал себя не в своей тарелке и за пределами офиса нервничал, не представляя, что ему делать. Мобэй увозил его по вечерам из офиса, дожидаясь, когда альфа закончит работу. Порой он задерживался на час, а то и на два, чтобы все успеть и выполнить качественно. Такое внимание смущало и льстило, однако дома Цинхуа ходил практически на цыпочках — у Мобэя был зверский аппетит в постели и они трахались две ночи из трех, и Цинхуа уже не знал, как от этого спастись. Хорошо, когда что-то приятное в меру, потом это становится только больно и унизительно. Это оказалось проблемой, но говорить о ней альфа боялся — в руках Мобэя было слишком много власти. Как-то само собой получилось, что квартира Цинхуа полностью освободилась от его вещей и уже была сдана другим людям, а все потребности мужчины удовлетворялись омегой, от питания до транспорта. Он даже не смотрел, сколько у него денег, потому что забывал об этом, а необходимости не было. Когда Мобэй уже поймал Цинхуа за запястья и забрался к нему под футболку ладонью, собираясь подразнить соски, зазвонил телефон. Трель как у старого механического будильника сбила весь настрой и Цинхуа испугано поджал ноги к груди, потом перевернулся на бок и подхватив телефон бросился прочь из кровати. — Извини! — пискнул альфа, натянув на себя пушистую толстовку и убежав на террасу. На выходе из дома он переобул одни пушистые тапочки на другие и уже на улице принял вызов. Сердце колотилось как бешеное и Цинхуа боялся, что оно сейчас остановится. Очень вовремя и очень громко, ничего не скажешь. Мужчина сел у бортика крыши на корточки и свернулся в клубок. За кустами его не было бы видно Мобэю, а ветер унесет все слова. Он проверял. — Самолет, братан, ты где, черт возьми?! — раздался обеспокоенный голос Шэнь Юаня на другом конце связи. — В твоей квартире какая-то молодая семья с ребёнком, ты мне не звонишь, отписываешься что занят, это что за херня? — Твой брат выдрал бы тебе язык за такие слова. — сказал Шан Цинхуа и откинул голову на деревянную стенку бортика. Она появилась недавно, Мобэй сказал так выглядит лучше. Альфа не знал, насколько лучше это выглядело, но откидывать голову на дерево было удобнее и мягче, чем на камень. Здесь хорошо писалось и он даже начал более-менее серьёзные черновики помимо того бессмысленного хентая. — Это не отменяет того, что я не знаю, где ты. Я переживаю! Куда ты пропал! — Шэнь Юань продолжал требовать ответа, а Цинхуа улыбнулся. Поздновато конечно спохватился, но все-таки спохватился! Хоть кто-то. — Не волнуйся, я у любовника. С концами. Последний этаж, своя веранда, меня содержат как жену шейха, так что тебе не о чем волноваться. — сказал Цинхуа и немного нервно хихикнул. Отчасти он был рад этому звонку. Вставать по утрам становилось все тяжелее, потому что спина была не рассчитана на такие нагрузки, да и синяки — это не круто. Даже если привыкаешь к боли. — Не звучишь как тот, кто катается как сыр в масле. Что случилось? Что он от тебя за это хочет? — братан Огурец звучал ещё более взволнованно, а Цинхуа удивился. Не думал, что Шэнь Юань заметит. — А что я могу предложить? Практически каждый день! По нескольку раз. Да с меня синяки не сходят, хорошо хоть на шее больше не следит! — альфу прорвало. Он расплакался и стал жаловаться другану на то, что омега не спрашивает ни его согласия, ни его интересов, на то, что скоро гон, а он не представляет, как о нем сказать и как с ним справляться после всего этого, о том, что ему страшно, что если он выскажется — его уволят, потому что любовник Цинхуа оказался его начальником. Шэнь Юань выслушал его, вставляя где надо краткие комментарии, дающие понять, что его не игнорируют и относятся к его нытью серьёзно. Однако за этим последовала и критика: — Хэй, братан, ты сам поставил себя в эту ситуацию. Если хочешь ее разрулить начни хоть что-то делать. К тому же, думаю, сейчас у тебя достаточно денег чтобы в случае чего свалить и жить без него. У тебя уже должны были прийти пара окладов, верно? Сейчас ты вроде не тратился на покупную еду и на квартиру, так что деньги быть должны. Съедешь к нам с Бинхэ, я объясню ему ситуацию… — Бро, я знаю. Легче от этого не становится. У меня голос пропадает просто от его вида. Помнишь как Бинхэ у тебя под столом сидел и смотрел на тебя с вожделением? Вот я превращаюсь в такое же. Это трудно контролировать. А он ещё и одевается так, словно соблазняет меня, и от этого вообще не легче. — Цинхуа закрыл глаза и лбом уткнулся в коленки. Он живёт здесь уже не первый месяц, а реакция на Мобэя одна и та же. Разве что иногда он начинал думать о том, чтобы провести с ним подступающий гон. В «правильных» ролях. Только ему же не позволят. Его место — в ногах короля, он лишь слуга и игрушка, которую можно наряжать и дрессировать. — Может тебе все-таки помочь? Хоть чём-то? Поговорить с ним за тебя там, или забрать к себе на выходные. Съездишь к другу с ночевкой, отдохнешь. Может порепетируем твой отпор Мобэю. — предложил снова Шэнь Юань. Цинхуа угукнул на это что-то невнятное. — Да, хорошо, так и сделаю. Надеюсь, прокатит. Я давно не видел ничего кроме дома и работы. — с этими словами он отключился и остался дальше сидеть на улице, просто обнимая коленки. Телефон валялся зажатый между его торсом и бедрами. В таком положении капюшон закрывал лицо от ветра, теплые домашние штаны и толстовка неплохо защищали от него же, и альфа просто не двигался с места. Не хотелось возвращаться к Мобэю и разбираться с чем-либо. Хотелось просто выпить чаю и отрубиться, забыть о сексе хоть на недельку. Забыть о синяках на теле. Но возможно ли это? Цинхуа не знал. Он не заметил как задремал. Спустя некоторое время начал капать дождь, и достаточно быстро толстовка альфы начала промокать. Мужчина не проснулся от этого, и Мобэй поторопился взять его на руки и вернуть обратно в дом, довольно бережно неся его в душ. Даже так Цинхуа не открыл глаз, и омега стал его раздевать, аккуратно вымыл в тёплой воде, а после завернул в полотенце и устроил на кровати, головой у себя на груди. Цинхуа только причмокнул губами и ткнулся в ткань щекой, не перекрывая себе доступа воздуха. Мобэй укрыл их теплее одеялом, а после достал телефон, открыл чат и быстро напечатал: «Я его заебал, а не удовлетворил. С чего ты вообще взял, что всем альфам нужно каждый день?»