***
К чертовой матери все полетело достаточно быстро и неожиданно. В конце января Арсений окончательно переехал в квартиру Антона — у него закончился договор с арендодателем, он собрал свои вещи и с чистой совестью перевез их к своему парню. Вещей оказалось удивительно много, поэтому им пришлось делать небольшую перестановку: Антон пообещал купить еще один шкаф, потому что одежды у Арса было ахуеть как много. Новоселье Арсения они отметили с Димой и Сережей, Ляся с Робом заглянули, Оксана с мужем заехали поздравить. Стас с семьей подарили какую-то фигню, которую некуда было девать, а Дима с Сережей подкинули то, что всегда хотел Арс — вафельницу. Его счастью не было предела, и уже на следующее утро они завтракали вкуснейшими вафлями. Попов сказал, что он готов делать их каждое утро. Дальше начался недолгий период притирания друг другу — они, конечно, много времени проводили вместе в целом, однако совместное проживание — совсем другое. То Антон не там оставит вещи, то Арсений не туда все положит. В общем, где-то около месяца в их квартире каждый день возникали споры и ссоры. Иногда бытовуха доводила до такого, что Арсений просто психовал и уходил к Сереже ночевать. В середине марта все более или менее наладилось: они изучили друг друга, пришли к общему ритму жизни. Они наконец-то договорились о том, как будут распределяться деньги, обязанности — Арс настоял на том, что он будет платить за коммунальные услуги, а Антон будет все также платить за ипотеку. Вклад Шаста все равно был больше, однако Арс смирился с этим. Продукты и прочие вещи они договорились покупать по мере необходимости. По поводу обязанностей к единому мнению они пришли мгновенно: за Антоном была готовка, так как он просто обожал это дело, Арс же отвечал за уборку. Посуда, стирка и глажка вопросов не вызвала вообще — они оба делали это по мере необходимости. Арсений также иногда помогал Антону с ящерками, кормил их, регулировал температуру и влажность — в этом плане ничего не изменилось. Вообще, с переездом Арсения квартира Антона действительно стала другой — будто бы запахло уютом и комфортом. Он и раньше прикладывал руку, так сказать, ко многим изменениям в квартире, но после переезда это все выросло в геометрической прогрессии. Теперь в гостиной сидел огромный подаренный Антоном медведь, в ванной стояли уходовые средства, которых Шаст не понимал, а в спальне стоял специальный стул для одежды — раньше он даже и не думал о таком. Через месяц квартира стала похожа на место жительства не простого холостого парня, а настоящей пары. И Антон, и Арсений просто обожал это чувство. Однако в апреле, после дня рождения Арсения, который прошел в лучшем виде, неожиданно все стало плохо. Они оба будто бы стали отстранённым, недовольными, Арсений ощущал постоянное раздражение от присутствия Шаста рядом. Антон стал задерживаться на работе, Арс брал двойные смены. Даже в постели появилось ощущение сексуальной неудовлетверенности, хотя все предыдущие месяцы таких претензий в принципе не возникало: Арсений будто бы стал менее страстным, а Антон — нежным и заботливым. А, как известно, сексуально неудовлетверенные люди — злые. — Шастун, сколько раз я просил не оставлять кружку в гостиной? — Такая фраза чаще всего становилось началом крупной ссоры. Сережа и Дима, которые в целом, кажется, замечали все больше них самих решили поговорить с друзьями — соответственно, вытащили их в разные бары города раздельно. И Антон, и Арсений буквально вывалили на друзей все копившееся раздражение и злость на своего партнёра, а те посоветовали все-таки больше разговаривать, а не ругаться. — Слышал что-нибудь про кризис отношений? — Спросил Дима к Антона, когда они сидели в баре. — Я не уверен, что они у вас вообще были. — Были, конечно. — Кивнул Антон. — Просто все как-то быстро заканчивалось — помню, после года что-то такое началось. Но в целом все проходило незаметно для окружающих. А тут будто вообще все из-под контроля вышло. — Кризис двух лет, скорее всего. Вы только недавно съехались, пока ищете баланс между семейной жизнью и личной, вот все и вспылыло. В этом нет ничего удивительного или необычного — все проходят. — Дима говорил спокойно, будто бы был уверен в своих словах. — Ты же все еще любишь Арса? — Конечно, люблю, что за вопросы? — Тогда вам действительно просто нужно больше разговаривать, искать компромиссы. Просто нужно переждать этот период, и я уверен, что вы опять будете отвратительно влюблёнными. Последующие две недели после разговора действительно были плодотворными — Антон не знал, что Сережа сказал Арсу, но их отношения поменялись в лучшую сторону. Они много разговаривали, искали компромиссы и делились проблемами. Попов рассказал, что у него в очередной раз провалились пробы, поэтому он не хотел в принципе разговаривать о работе; Шастун же поделился, что ничего не успевает, потому что в последнее время много навалилось. Они обсудили даже сексуальную проблему и решили, что будут исправляться. Приближался день рождения Антона, и Арсений был решительно настроен сделать что-нибудь приятное своему парню. Он знал, что Шаст будет два раза отмечать его — первый вместе со всеми знакомыми, второй, как обычно, с друзьями и близкими. Насколько он знал, собирались приехать даже родители, которых они оба не видели с июля. Арсений уговорил Сережу и Диму отпустить Шаста с работы девятнадцатого апреля, чтобы они могли провести день наедине. Он купил подарок, подготовил все для романтического ужина, оставалось только этот ужин приготовить. Ему наконец хотелось почувствовать то, что он не чувствовал на протяжении последних месяцев — настоящую близость. Паралельно он думал, чем бы удивить Шаста на два года их отношений. Годовщина должна была быть через несколько дней после дня рождения. Однако его планам не суждено было исполниться — один звонок все разрушил к чертовой матери. За день до дня рождения, то есть восемнадцатого апреля, когда Арс находится в театре, ему поступил совершенно неожиданный звонок — от сестры Антона. — Да, Вик. — Ответил он, попросив у режиссера перерыв в пять минут. Вика бы не стала звонить просто так, хоть они и были в отличных отношениях. — Привет. — Арс, привет. — В ее голосе сразу что-то не понравилось ему. — Антон не с тобой? Мы не можем дозвониться ему. — Он на съемках весь день. Скорее всего, забыл телефон в гримёрке. — С опаской ответил Арс. — Что случилось? — Папа в больнице. — Тихо произнесла девушка. У Попова сердце пропустило один удар. — Мама забрала меня со школы, когда ей позвонили. Сейчас она разговаривает с врачом, но, кажется, у него инсульт. Я не могу дозвониться до Антона. — Рассказ Вики был очень сбивчивым, в ее голосе слышалась паника и слезы. — Я выезжаю за Антоном, ты беги к маме. Мы прилетим к вам при первой возможности. Быстро успокоив девушку, Арсений подбежал к своему режиссеру и объяснил всю ситуацию — тот без вопросов отпустил его. Такси приехало очень быстро, поэтому через пять минут Попов был уже на пути к студии Матвиенко. Также он успел купить билеты, потратив последние деньги, — хорошо, что у него был паспорт Шаста в фотографиях — на ближайший рейс до Воронежа, который был через четыре часа и с пересадкой в Москве. Через десять минут он был в офисе. Спросив у ничего не понявшего Стаса, где сейчас Антон и Сережа, потому что ни тот, ни другой не брали ебучие трубки, он пришел в нужную студию — там шла подготовка к интервью. Первым Арса увидел Матвиенко. — Ты что здесь забыл? — Спросил он. — Серёг, сейчас не до тебя, где Антон? — Довольно грубо ответил парень. Сережа ничего не успел ответить, как к ним подошел Шастун, нахмурившись. — Арс, ты чего тут? Ты же должен быть в театре. — Парень подошёл к нему сзади и обнял за талию, поцеловав в висок. — Что случилось? — Сейчас внимательно послушай меня, только не волнуйся. — Арсений развернулся к нему, игнорируя присутствие Матвиенко. — Вика и мама не смогли дозвониться до тебя, поэтому позвонили мне. Твой отец в больнице с инсультом. — Что? — Тихо спросил Антон. — Он жив? — Жив. — Кивнул Арс. — Только держи себя в руках, слышишь? Все будет хорошо. Дуй за вещами, у нас самолёт через три с половиной часа, должны успеть. Антон, кажется, находился в прострации, потому что он просто кивнул головой и ушел в сторону своего кабинета. Арсений повернулся к Сереже, потирая виски. — Проблем же не будет? — Устало спросил он. — Я не знаю, когда он вернётся в Питер. Скорее всего, будем смотреть по состоянию Андрея. — Конечно, не будет. — Отмахнулся Сережа. — Держите нас с Димой в курсе, ладно? Арс кивнул и, когда Антон подошёл к нему, просто взял его за руку и повел к выходу. Уже в такси Шастун пришел в себя, нахмурился и достал мобильный телефон, чтобы позвонить маме. Майя ответила почти сразу, зареванная и несчастная, — Андрей был направлен на операцию. Шастун попытался успокоить женщину, но, так как он и и сам был не в лучшем состоянии, у него получилось это плохо. В итоге, он сообщил, что они прилетят не раньше ночи и попросил держать в курсе. — Он же не умрет? — Спросил Антон уже в квартире, когда Арс собирал их вещи в сумку. У них было не так много времени, поэтому делал он все быстро. — Антон, все будет хорошо. — Только и мог сказать Арсений, помятуя историю своей мама — женщину не успели даже отправить на операцию, как вслед за инсультом произошёл инфаркт, ее сердце не выдержало. — Я уверен, что врачи сделают все, чтобы спасти твоего отца. — Я так боюсь, Арс. — Поверь, я тебя очень понимаю. — Поставив собранную сумку рядом с диваном, Арс сел. Он положил руку на колено Антона, слегка сжимая. — Но не в твоих силах сейчас что-то сделать. Ты должен быть сильным и ждать новостей — это все, что и ты, и Вика, и мама сейчас можете сделать. Пока Антон проверял своих ящеров, Арс сделал им несколько бутербродов в дорогу — он был уверен, что Антон ничего не ел. До рейса оставалось меньше двух часов, поэтому они поспешили. В аэропорт они приехали за десять минут до конца регистрации. Они не стали сдавать свою маленькую сумку и через двадцать минут уже сидели в самолёте. Антон в такси перекусил бутербродами под строгим взглядом Попова, поэтому, как только они взлетели, он уснул на плече у своего парня. Пересадка в Москве была быстрой: Арс только и успел позвонить администратору в баре и объяснить всю ситуацию. Девушка вошла в его положение и попросила сообщить, когда он будет готов выйти на работу — они будут его ждать. Полёт из Москвы в Воронеж оказался еще более быстрым, потому что они оба уснули почти сразу. Разбудил их голос пилота, сообщающий о том, что они заходят на посадку. Прилетели они в час ночи, сообщив Майе об этом. Женщина сказала, что они все ещё находятся в больнице, и Антон вызывал туда такси, естественно, не заезжая домой. В машине он не произнес ни слова. Уже в больнице они сразу прошли в зал ожидания, где увидели Майю и Вику. Они сидели в самом углу — девушка беспокойно спала на плече матери, вздрагивая от каждого шороха. — Иди к ним. Я пока узнаю подробности. — Мягко сказал Попов. Сам он направился в сторону регистратуры. — Здравствуйте, девушка. — Здравствуйте. — Сегодня к вам поступил пациент — Шастун Андрей Владимирович. Можно ли что-то узнать о его состоянии? — А вы член семьи? — Спросил девушка, настороженно. — Я — партнёр его сына, поэтому, можно считать, что да. — Арсений, включив свою обаятельность и привлекательность, все-таки добился расположения дамы. Последние новости, которые знал Арсений, — это то, что его операция прошла успешно. — Мы только что прилетели, поэтому хотелось бы узнать информацию из первых уст. — Минуточку. — Женщина кивнула. Она взяла телефон и набрала кому-то, чтобы узнать информацию. Пока она говорила, Арсений нервно стучал ногой по полу — у него было нехорошее предчувствие, потому что с каждым словом девушка хмурилась все больше. — Мне очень жаль, но… — Пожалуйста, не говорите. — Арсений покачал головой, понимая, что ничего хорошего ему не сообщат. Девушка в регистратуре поджала губы. — Что произошло? — Он умер, не приходя в сознание после операции. Его сердце остановилось пять минут назад, и сейчас к вам выйдет врач, чтобы рассказать подробнее. У Арсения внутри будто бы что-то оборвалось, понимая, что такого чудесного человека, как Андрей Шастун, больше нет. И еще более ужасным было то, что первым узнал именно он, а не члены его семьи, которые сидели в конце комнаты. Он знал, что их сердца будут разбиты также, как было разбито его после смерти родителей. Он кивнул девушке головой, принимая ее сочувствие, а потом повернулся в сторону Шастунов. Антон тихо разговаривал с мамой, сидя перед ней на корточках, Вика гладила ее по руке, успокаивая. Они не подозревали о том, что через минуту подошедший врач разрушит всех их надежды на лучший исход и сломает их жизни. Дальнейшие события стали настоящим кошмаром — Арсений, подошедший к началу разговора, успел подхватить за руку Вику, когда она начала плакать от горя. Антон же обнял рыдающую маму за плечи, сам находясь на грани истерики — Арс слишком хорошо его знал, чтобы не понять это. Все дальнейшие слова врача утонули в громких рыданиях Майи Олеговны. Андрей Шастун умер девятнадцатого апреля, в день рождения своего единственного сына.***
— Солнце, нужно покушать. — Арсений, кажется, повторял это в пятый раз за последние полчаса. Прошло пять дней, которые были кошмаром: Арсений, на себе зная боль потери, старался не отходить от Антона. Кажется, за эти пять дней он спал от силы часа четыре, потому что его любимый человек страдал даже ночью — он спал беспокойно, иногда просыпался и утыкался в шею Арса, плача. Глубокая антоновская привязанность к отцу сыграла с ним злую шутку, и Антон несколько дней не мог успокоиться. Парень старался быть сильным ради мамы и сестры, понимая, что сейчас он остался единственным мужчиной в семье, и ему нельзя раскисать. Но, откровенно говоря, получалось у него отвратительно. Арсений взял большую часть организации похорон на себя — со стороны семьи нужен только обзвон. Арс, будучи знакомым с данной системой, взял все самое противное и сложное на себя. Дима Позов, который прилетел на следующий день после смерти, во всем ему помогал, старшие Позовы тоже не остались в стороне. В общем, Шастуны не были одни в данной ситуации. Сережа, который остался в Питере и присматривал за питомцами Антона, звонил каждый день и спрашивал, нужна ли какая-то помощь. Шаст, который в эти дни разговаривал только с мамой, сестрой, Димой и Арсом, ничего ему не говорил, однако Попов говорил, что пока ничего не нужно. Матвиенко очень жалел, что не может быть рядом с друзьями в такой ужасный период из-за съемок. Похороны прошли обычно, гладко, без происшествий, если так можно сказать. Все было привычно — панихида, отпевание, кладбище и поминки. Почтить Андрея пришло очень много народу как с работы, так и из школы и университета, что еще раз говорило о том, каким хорошим был этот человек. Шастуны держались стойко — Антон и Вика не отходили от матери все это время, поддерживая ее. В церкви Майя Олеговна потеряла сознание от эмоций, и Антон сразу ее подхватил. Вместе с Димой они вывели ее на улицу. Дальше было кладбище, с которого Арсений и сам помнит мало — все было словно в тумане. Он постоянно держал Антона за руку, придерживал Вику за плечи, а та рыдала ему в шею. Майя Олеговна опиралась на Антона. Всем хотелось уйти отсюда как можно скорее. Арсений смотрел на то, как закапывают гроб Андрея, понимая, что этот человек больше никогда не назовет его «сынок», не побеседует с ним о старых фильмах, не будет смеяться над его историями. Они не виделись так часто, как хотелось бы, но много общались по телефону — Арсений помнит, как Андрей однажды позвонил ему просто так, спросить, как поживает его «зятек». Андрей Владимирович принял его в свою семью, как никто и никогда не принимал, поддерживал его, словно родитель, и у Арсения было отвратительное чувство опустошения внутри. Похороны были двое суток назад, вчера они проводили Диму, которому все-таки нужно было вернуться к работе. Он дал Шасту столько времени, сколько ему нужно, чтобы вернуться, и Антон был премного ему благодарен — Позов и так делал слишком много для него. — Арс, я не хочу, правда. — Вздохнул Антон, сидя на каким-то бумажками. — Пожалуйста, дай мне побыть одному. Арсений ничего не ответил. Он поцеловал Антона в макушку и пошел на кухню, где его ждали Майя и Вика. Он прекрасно понимал состояние Шаста, ведь сам больше трех лет назад потерял родителей. Однако Антон, как и сам Попов, закрылся в себе, желая разобраться со своими проблемами — это Арс тоже понимал. И по своему опыту он судил, что без помощи Антон не выйдет из такого состояния — Арсу помог Сережа, а теперь он будет помогать Шасту. — Где Антон? — Спросил у него Вика, когда он вошел на кухню. — Опять не хочет? — Сказал, что хочет побыть один. — Грустно улыбнулся Арс. — Ты не обижайся на него. — Сказала Майя Олеговна, ковыряясь в пюре. — Я и не думал. — Строго сказал Попов. — Ему нужно пространство, я понимаю, и не вижу в этом то, на что в принципе можно обидеться. Вы все потеряли близкого человека, и в моих силах только оставаться рядом и поддерживать. — Ты и так сделал слишком много для нас. — Сказала Вика. — Мы не знаем, как тебя отблагодарить. — Грустно улыбнулась Майя. — Ты же почти все сделал за нас, когда мы расклеились. — Мне не нужна благодарность от вас. — Нахмурился Арсений, присаживаясь рядом с Майей. — Хочу, чтобы вы запомнили кое-что: я знаю, что два года — не такой большой срок для отношений, но я люблю Антона и не собираюсь никуда уходить. Он стал моей семьей, моей опорой, а вы — самое близкое, что у него есть. И я буду делать все, чтобы с его семьей было все хорошо. Чего бы мне это не стоило, я всегда готов прийти вам на помощь также, как и Антону. — Спасибо за такие слова. — Сказала Майя, всхлипывая. Арсений прижал женщину к себе, укутывая в теплые объятия. Вика, сидящая недалеко, взяла его руку в свою, молча кивая. — И я хочу сказать, что Андрей полюбил тебя, как родного. Он часто вспоминал тебя в разговорах и был действительно счастлив, что Антоша нашел тебя. Арсений уткнулся носом в плечо женщины, понимая, что эти слова задели его за живое. Он сморгнул непрошенные, но искренние слезы, грустно улыбаясь. — Мне важно было это услышать. — Признался Арс. Дальнейший разговор перетек в другое русло: Майя Олеговна сказала, что Вике пора бы вернуться в школу, ведь у нее через месяц уже экзамены. Девушка, хоть и с неохотой, но согласилась — в конце концов, ее желание поступить в Питер никуда не исчезло, а еще больше усилилось. — Я вернусь в школу, да. — Вздохнула девушка. — В понедельник, думаю. — Хорошо. — Грустно сказала Майя. — А ты, Арсюш, что думаешь? Когда в Питер поедешь? — Девять дней пройдет, и поеду. — Ответил Попов, отпивая чай. — У меня спектакль, и мне уже звонили, спрашивали, ставить ли на меня очередную замену. Я знаю, что Антон планирует здесь остаться до сорока дней, и я бы очень не хотел оставлять вас, но мне действительно нужно на работу. — Мы все понимаем. — Сказала Майя. — Даже не переживай об этом. Поужинав, Арсений собрал всю посуду и помыл, пока Майя и Вика пошли отдыхать — всё-таки, они засиделись на кухне аж до половины десятого вечера. Он действительно испытывал некое волнение из-за того, что Антон не ел нормально уже несколько дней, но насильно впихнуть еду не мог. Помыв посуду, он все-таки сделал несколько бутербродов для Антона — конечно, есть их в десятом часу ночи — не самая лучшая идея. Он сделал кружку чая и пошел в комнату, где был Шаст — за два часа он переместился на диван, залипая в телефоне. — Знаю, что ты не хочешь, но нужно поесть хотя бы что-то. — Сказал Арс, ставя тарелку с двумя бутербродами и кружку чая. — Хотя бы один. — Хорошо. — Кивнул Шаст, присаживаясь. К удивлению Арса, он съел оба и выпил почти весь чай. Попов устроился у него под боком, доставая свой телефон и листая ленту Инстаграма. — Все хорошо? — Тихо спросил Арс, когда Антон без перерыва смотрел на него около пяти минут. — Да. — Кивнул Шаст. Он притянул его к себе и оставил мягкий поцелуй на губах. — Я просто люблю тебя. И спасибо, что столько всего сделал для моей семьи. Ты был тем, кем должен был быть я. — Не придумывай. — Строго сказал Попов. — Я сделал то, что должен был, и мне за это не нужно благодарности. Я просто хочу, чтобы вы не ощущали себя одинокими. И ты все делаешь правильно, никто не в праве осуждать тебя за твое горе. Антон буквально обхватил его руками и ногами, заставляя Арс чуть съехать вниз и просто лечь. Шаст устроился на нем сверху, хотя на диване места было еще очень много. — Арс, а сколько время? — Пробубнил парень через пять минут, начиная засыпать. — Без пяти минут десять. — Ответил Попов, глянув в телефон, а другой рукой поглаживая кудри Шаста. — Два года и одна минута. — Просто сказал Антон. — Ты помнишь? — Конечно, помню. — Грустно сказал Арс. — Ты заметил, что второй год мы не можем нормально отметить нашу годовщину. — Попов хмыкнул, признавая данный факт. Он погладил пальцем печатку, которую не снимал с того самого дня. Антон свою тоже носил без перерыва, и это грело душу. — У меня был подарок, но он дома. — У меня тоже — один и на твой день рождения, и на годовщину. — Признался Арс. — Обязательно отдам его тебе, когда вернёмся в Питер. — Я скучаю по дому. — Пробубнил Антон. Квартира Антона действительно стала его домом, и он понял это только сейчас, когда ощутил сильное желание туда вернуться. — И по папе. — Добавил парень, и в груди у Арса все сжалось. — И я тоже, солнце. — Арсений чмокнул своего молодого человека в макушку. — Все станет лучше. Я не оставлю ни тебя, ни твою семью, помни об этом. И если бы Арсений не был в тонкой футболке, он бы не почувствовал слезу, которая скатилась ему на грудь. Прижав парня к себе сильнее, он начал осторожно укачивать его в свои объятиях, пока Антон тихо плакал. Все станет лучше.