Мы трансгрессировали домой не разрывая поцелуя. Казалось, что мир слетит с оси, если объятья разорвутся. В воздухе раздались залпы отлетающих пуговиц и треск материи наших рубашек, которые не хотели подчиняться не слушающимся рукам
Тела плавились от желания, в комнате уже явно не хватало воздуха.
И как будто ответом на мои мольбы, тело обдало морозом. В темноте я не сразу сообразила, что происходит. Локи отшатнулся от меня.
— Что с тобой?!
— Не так я хотел провести эту ночь, — с ужасом пробормотал асгардец.
— Что происходит?!!!
Моя рука осветилась золотыми всполохами, и я замерла. Передо мной стоял не принц Асгарда, сын Одина и наследник трона, а сын Лафея, правитель Йотунхейма, йотун воплоти: кожа отливала синевой ледников, по ней струились странные завораживающие узоры, глаза горели алым огнем, уши заострились и весь образ стал диким и хищным.
— Не смотри на меня. Я монстр!
— Где? — глупо ляпнула я — ты прекрасен! Вот сейчас я вижу перед собой бога!
Я потянулась к нему свободной рукой и отдернула её, пальцы прожгло холодом фреона.
— Вот именно. Я опасен для тебя.
— Стой! Подожди. Я же была к тебе ближе и ничего не произошло.
Я повторила попытку рукой, по которой гуляла магия. И почувствовала лишь легкие покалывания, а по груди Локи пробежали сотни искорок. Я чуть не задохнулась от восторга: он стоял передо мной такой величественный, такой красивый и такой растерянный.
Я подползла к краю кровати, встала перед ним на колени, дотянулась до острых скул, пробежалась пальчиками по носу, глазам, губам, запутала пальцы в его шевелюре и прижалась к нему всем телом, покрывая грудь, руки, подбородок армией поцелуев. И… ничего не произошло. Ничего кроме того, что мое тело окутала золотая дымка, а сердце готово было выскочить из груди, чтобы быть еще ближе к моему принцу.
Локи осторожно дотронулся до моих лопаток, провел кончиками пальцев по позвоночнику до шеи, заставив меня шумно выдохнуть. Положил руку мне на затылок, притянул к себе и простонал мне в губы:
— Ты самое волшебное, что могли подарить мне девять миров! Я благодарен Одину за его наказание. Это лучшее, что могло случиться за всю мою жизнь.
— Заткнись и не останавливайся иначе я не посмотрю, что ты бог и трахну тебя.
— Ты уже грозилась, — улыбка тронула губы Локи.
Арсгардец или Йотунхеймец, какая теперь разница, толкнул меня в ворох подушек.
— Я еще не отыгрался за твою выходку на танцполе, — взгляд алых глаз сулил угрозу утонуть в наслаждении сегодня ночью.
Локи перевернул меня и медленно расстегнул молнию на юбке. Так разворачивают подарок в Рождественское утро — медленно, растягивая удовольствие от предвкушения. Я слегка приподнялась, чтобы ему удобнее было ее стянуть. Его ждал сюрприз, ведь мои чертята не зря сегодня старались, занеся меня в магазин женского белья: невесомые кружевные трусики, лишь легкий дымок между ног, и черный ажурный пояс для чулок, с тонкими бархатными ленточками, описывающими сзади округлости ягодиц и притягивающие в этот водоворот соблазна шелковые чулки на широкой гладкой резинке, которая лишь усиливала впечатление перехода от шелковистой белоснежной кожи к шелку чулка.
Я повела бедрами, наслаждаясь произведенным впечатлением. Локи не проронил ни звука, только шумное дыхание обдавало мои ягодицы ледяным холодом. Я почувствовала нежное прикосновение между ног. Принц провел своими длинными пальцами по самым сокровенным складочкам. Это столкновение огня и его холода уносило меня в сторону оргазма с космической скоростью.
— Локиии, — захныкала я.
Одним рывком он перевернул меня на спину и навис надо мной. Нежно прикусив мою нижнюю губу, тут же зализал своё нападение языком и затянул меня в самый горячий из ледяных йотунхеймских поцелуев.
Но Локи не был бы Локи, если бы это не было его коварным планом. Руки прогулялись по моей шее, груди, животу, талии и спустились к кружеву пояса. Одно движение, и мои трусики бесполезной кружевной тряпочкой упали рядом.
— Так-то лучше, — плотоядно улыбнувшись, мурлыкнул этот огромный синий кот и закрепил путь своей руки дорожкой из обжигающих влажных поцелуев.
Мне казалось, что я задыхаюсь, легкие отказывались вбирать воздух, сердце готово было выломать ребра.
А Локи не спешил с прикосновениями, он наслаждался своей властью над моим телом, над моими вздохами и стонами…
— Локиии, — я уже была на грани потери сознания.
— Да, ма шери?
— Пожалуйста….
— Что вы хотите, мадемуазель Каприс?
От этого перехода на издевательское «вы» я изогнулась в истоме. А в голове прошелестел голос Локи: «Только не говори, что это обращение на тебя всегда так действовало».
Мои щеки вспыхнули золотыми всполохами.
— Знал бы, не переходил бы с тобой на «ты», — прошептал принц в самый низ моего живота. От его дыхания становилось не холодно, вокруг меня уже бушевало адское пламя.
— Так что вы хотели, мадемуазель Каприс?
— Поцелуй меня там, пожалуйста.
«Желание отключает всякие приличия и скромность, а замешанное на любви сносит мозг напрочь».
— Не спешите, медмуазель.
Лафейсон притянул к себе одну из моих ног и начал нежно вырисовывать узоры из поцелуев от кончиков пальцев к краю чулка.
— Пожалуйста, я умоляю тебя, прошу…. Я растеряла остатки мыслей и слов.
Локи провел языком по тому месту, которое жаждало его прикосновений и одновременно вошел в меня двумя пальцами. Холод и пламя, золото и непроглядная синева.
— Только не останавливайся, иначе я умру, — простонала я уже в полузабытьи.
— Не в этот раз.
В этот раз это была уже не игра. Я долетела до пика в считанные секунды — закусила губу так, что почувствовала солоноватый привкус крови, выдохнула с грудным стоном и затрепетала, как мотылек, пойманный на острие пламени.
«Все. Меня больше нет. Я сгорела дотла. И бог с ним».
Локи вернул меня к жизни своими поцелуями. Я обвила его шею, перехватила губы, распробовала себя на вкус и смяла их с какой-то дикой ожесточенностью. В сполохах поцелуев, стонов и объятий мы даже не заметили, когда Лафейсон вновь приобрел черты асгардца, а мое тело перестало искрить.
— Я хочу тебя больше всего на свети, — сорвалось у меня с губ.
— Не смею тебе отказывать, — выдохнул Лафейсон, и вошел в меня.
Мое тело еще не отошедшее от предыдущего оргазма, сжимало кольца вокруг члена при каждом его вхождении в меня. Я не отрывала глаз от взмокшего лба, острого профиля, скул, его прекрасных серых глаз, а Локи стонал мое имя, и это было лучшей музыкой во вселенной- слышать этот надтреснутый от желания стон.
— Я любл….
Я закрыла ему рот поцелуем, разделив с моим принцем очередной атомный взрыв наших чувств.
«Не сейчас, милый, не сейчас. Я тоже тебя люблю».
***
Проснулась я от упрямого луча солнца, который запутался в моих ресницах. От него хотелось зарыться под подушку, но я заставила себя встать, погрузив ноги в прохладу паркета, завернулась в покрывало и прошлась босыми ногами по солнечной дорожке к окну, чтобы вдохнуть утренней прохлады и прикрыть шторы, дав нашему маленькому миру побыть в тишине. Покрывало начало сползать на пол.
— Локи, — я попыталась изобразить суровость в голосе.
— Ммм, — игриво промычал он из- под вороха подушек.
— Прекрати.
<
i>"Кто б меня слушал.» </i>
Покрывало соскользнуло по бедрам, и все мои попытки его удержать провалились.
Локи выглянул из-под подушки.
— Вот так и ходи. Тебе идет.
— Кто-то не далее как пару дней назад сказал, что я могу хорошо выглядеть только при должной огранке.
— А ты злопамятная, — хищно улыбнулся Лафейсон, — иди ко мне.
Запахнув только тонкие полоски тюля, я повернулась в сторону кровати.
«Знаете, каждая женщина мечтает однажды получить такой взгляд от мужчины: полный нежности, восхищения и желания».
Солнечные лучи, разбитые тонкой тканью занавесок, вычерчивали мой абрис на фоне окна.
— Я понял, почему хотел завоевать Мидгард, завоевать Землю, — продолжая купать меня в своем восторженном взгляде, заявил Локи.
— Интересно послушать.
— Я предчувствовал, что нужно поработить одну прекрасную мидгардку.
— Планы были грандиозные, получилось? — невинно захлопала ресницами я, — ставя колено на кровать и подкрадываясь к принцу.
«Странно, что любовь делает с людьми. Я совершенно не стеснялась своей наготы. Еще неделю назад я бы умерла со стыда, увидь меня любой мужчина на Земле голой».
— Нет, не получилось — с наигранной грустью ответил асгардец, — она сама взяла меня в плен.
И он затянул меня под одеяло, притянув за талию к себе в плотную и зарывшись носом в районе моих лопаток. Я игриво повела бедром.
— Ты играешь с огнем, ма шери.
— Ты же знаешь, я не играю с богами, — я резко повернулась к нему и закинула ногу на Локи, обвила его шею и начала свое новое утро в компании бога с поцелуев.
***
— Локи!!! А что сегодня звание сони принадлежит тебе?! Завтрак уже готов.
Зайдя в комнату я застала Лафейсона лежащим на спине, уставившегося невидящим взглядом в потолок.
— Что-то случилось?
— А? нет.
— Не ври мне, Трикстер, — я взобралась на него сверху, усевшись поверх одеяла и уперла ладони в его грудь, — посмотри на меня. Если ты будешь врать, то я точно тебя тресну. Что случилось за 30 минут моего отсутствия?
— У меня дурное предчувствие. Я боюсь тебя потерять.
— Ну… Это от тебя зависит. Я адрес проживания менять не собираюсь. Хватит впадать в депрессию. Делай, что должно и будь что будет. Пошли завтракать.
«Один знает, каких усилий мне стоил этот жизнерадостный тон».
Внутри тикали часы, отсчитывая, как в бомбе с часовым механизмом, тот момент, когда я останусь одна. Я почему-то была в этом уверена, но не была готова.
Утро мы провели, создавая видимость нормальности происходящего: Локи читал, расположившись на ковре в гостиной, я изучала очередной отчет по артефактам, лежа на животе и закинув ноги на асгардца.
Время от времени по моим бедрам пробегала рука принца. Нет, он не отвлекался от чтения, просто ему было жизненно необходимо дотронуться до моей кожи и ощутить трепет моего тела на каждое прикосновение и мое мысленное «Локи.» Это была наша игра в поддавки.
Закончив с отчетом, я привстала. Лафейсон оторвал взгляд от очередного исторического манускрипта и вопросительно посмотрел на меня.
— Ты хотел экскурсию по Франции.
— Хотел. Проведешь? Не устала за ночь?
— Я чувствую, что у меня все получится.
— Тогда ползи сюда.
Я села перед Локи, прижавшись к нему спиной.
— Месье Лафейсон, прекратите целовать меня, и сосредоточьтесь.
— Не могу, — шумно выдохнул он мне в затылок, продолжая осыпать градом поцелуев.
— Магия, в первую очередь требует сосредоточенности — передразнила я его нравоучения.
Асгардец покладисто пристроил свою голову на моем плече и обиженно засопел.
— Покажи мне не Францию, а свои любимые места на планете.
— Ну, я немного, где была…
Золотой шар возник по первому требованию, разросся и окутал нас куполом свое сияния: Прованс, Иль де Франс, тепло Ниццы и Лазурного побережья, а потом я перенеслась в мое самое любимое место на планете — Норвегия, маленькая деревушка на берегу океана, волны разбивающиеся о скалистый обрыв, покрытой зеленым одеялом местных трав, ветер, несущий их аромат и крики чаек.
— Где мы?
— Там, где бы я хотела, чтобы был мой дом.
— Здесь прекрасно…
— Прекраснее, чем в Асгарде?
— Лучше.
Так мы и сидели на обрыве, всматриваясь в океан, слушая его глухой раскатистый голос. Пока у меня не зазвонил телефон. Видение рассыпалось.
— Нам пора собираться на аукцион.
— Ты опять будешь выбирать себе наряд?
— Тебе понравиться, — мазнула я поцелуем по уху принца и удалилась в спальню
Сегодня все было жестко и по деловому: черный костюм тройка на голое тело, тяжелое золотое колье, черные лодочки на небольшом каблуке. Прическа соответствовала случаю: волосы уложены волной на одну сторону, и завершающая образ матовая бордовая помада.
Выйдя на суд Лайфейсона, я облокотилась на косяк двери. Локи стоял напротив той же позе в иссиня черном костюме, черной рубашке и черном галстуке.
«Идеальная пара».
— Если бы кто-то мне сказал, что мадемуазель Каприс не серая мышка, а стервозный профи с сексуальностью богини, проклял бы еще пять дней назад.
— У меня хороший учитель, — парировала я.
— А еще договор подписывать не хотела.
Я только изогнула губы в лафейсоновской ухмылке и приподняла бровь.
«МОЯ богиня».
Такси уже ждало нас внизу, и мы отправились в аукционный дом сосредоточенные и собранные. Впереди нас ждала последняя битва за Калстэин.
