Жёлтый свет

      Неделя на даче с отцом была невыносима. Не смотря на все усилия Марии отвлечь мужа, он всё равно достовал братьев и Чёрного. Сидя на траве и слушая удивительные рассказы бати, с постоянным отвлечением на что-то другое, каждый думал о своём. Эрику хотелось застрелиться, Матвею певесится, Роме уехать в какую-нибудь Мусо́рку и утопиться там, а Мария хотела стать Анной Карениной, чтоб её переехал поезд. Не один человек в здравом уме и при доброй памяти не смог бы слушать этот откровенный бред. Возможно, именно поэтому Сфинкс такой идеальный слушатель - у него самого не все дома. А ещё психолог, понимаешь ли. – И мы поехали значит туда, на местную реку. Лето 1976-го, жарко было. Едем значит, пыль глотаем и тут бряк! Такой звук, как будто мёртвый верблюд взорвался. Вы знали, что верблюды когда умрут, то через несколько дней сильно раздуваются из-за газов и если из проткнуть, то они взорваться и все их внутренности прям на тебя и выльются. Вообще опасная штука, - Циммерман рассказывал про то, как они однажды на рыбалке выловили труп, но почему-то стал рассказывать, что верблюды взрываются. Потрясающий бред сумасшедшего. – Спасибо пап, теперь я нафиг не усну, - Матвею абсолютно не нравились трезвые рассказы отца. Пьяный он хотя бы интересно рассказывал, хотя всё тот же бред. – Эх, был бы он знаком с Шакалом, вот была бы веселуха, - поделился своей идеей Курильщик, - особенно в Ночь Сказок. – Ага, и ты бы повесился в ванне или же до смерти напился у Стервятника, - согласился с мужем Чёрный. – Ты мне это всю жизнь теперь будешь вспоминать? Я же не напоминаю тебе про... А неважно, - Эрик явно хотел сказать что-то колкое, но решил, что это будет слишком. – Ну уж нет, договаривай, - это было похоже на спор, но таковым не являлся. Матвей всегда слушал рассказы о Доме с глазами по 5 копеек, мама тоже прислушалась, всё же, интересно ведь, как жил сын. Даже отец замолчал - видать рассказы Сфинкса дали свои плоды. Да и сам он видел этот Дом, хоть и не таким, каким он был на самом деле. – Я не напоминаю тебе про Кузнечика, Ведьму и Черепа, Седого и... И про Лося, - Курильщик всё равно запнулся на Его имени. Он знал про всех остальных, потому что Чёрный ему всё нормально рассказал. А Кузнечик, Спортсмен и Белобрысый были для них отдельными людьми. – Кто такой Лось? - спросил младший. Он запомнил всех из четвертой, шестой и некоторых из второй и третьей, даже некоторых девушек и прошлый выпуск, воспитателей и нескольких учителей. – Бог, - коротко ответил Рома. Мама долго смотрела в траву. Потом она встала с веранды и пошла внутрь дома. Спустя несколько минут раздался грохот и крепкий мат. – А, теперь понятно от кого это у тебя, - Роман понимающе кивнул. – Семейное, - одновременно сказали братья. – А почему вы не говорили про Лося? - постоянно что-то спрашивать тоже семейное. – Если в кратце, то Лось, это единственный Бог, которого я видел, и Бог, которого убили Его же воспитанники, настолько боящихся Наружности, что посмели дотронуться ножом до Его шеи в Ночь Перед Выпуском, - Чёрный всегда рассказывал о нём с комом в горле. – Это табу и не смей спрашивать об этом Сфинкса, если не хочешь стать таким же как мы, - сказал строго Эрик, глядя прямо в глаза брату       Мария вышла из дома с старым фото альбомом. Она открыла его и, долистав до нужной страницы, вытащила фотографию, на которой была изображена группа молодых людей. – Это я, моя подруга, её брат и двое общих друзей. Её брат только устроился на работу воспитателем в интернат для инвалидов и рассказывал, как получил там кличку, что означало, что он стал частью Дома. Он стал Лосём, - мама печально смотрела на фото. Она знала Его. Знала Его имя, говорила с Ним, прикасалась к Нему. Это сводило с ума.       Сидя на кухне, Мария рассказывала Роме, Матвею и мужу про Лося. Курильщик сидел в ванной. Его тошнило. Возможно, Дом тоже его пометил. Эрик знает, что Он всё ещё жив и Они, всё ещё там, не в силах уйти оттуда. Все Они. И он тоже окажется Там, если не поторопиться. А община тому доказательство. У него нет времени. Часы, что всегда были при нём, после ухода Табаки, больше не имели смысла. Курильщику не хотелось ввязывать Чёрного в неё. Его время ограничено, Его ждёт Она - Большая Игра.