Тайнака Рицу учится любить

Это произошло ещё в средней школе, в один холодный октябрьский день, когда на небе, уже желтевшем от лучей заходящего солнца, плыли перистые облака, раскрашенные вместо серой тени тёмной синевой. Даже Рицу наполовину окрасилась в оранжевый, а на её лбу мерцал блик. Она подпрыгивала, тёрла руки, фыркала, время от времени хмуро поглядывая на Мио. — Давай быстрее, — сказала Рицу, — я уже вся об... об... обледенела! Бр-р-р!.. — Надо было куртку зимнюю брать, — вздохнула Мио и помотала головой. — Так утром не холодно было! Даже жарко, мне кажется. — Да уж, жарко. Мио продолжила молча идти, сопровождаемая ахами и охами подруги, громко топавшей и дувшей себе на руки, как дуют обычно на горячий чай. Сунув руки в карманы и завернувшись головой в тёплый шарф, Акияма смотрела вдаль, на горящее небо. — Я придумала! — закричала вдруг Рицу и побежала к ней. — Что? Рицу сунула обе руки в карман Мио и начала щекотать пальцами её ладонь. — Пау-у-ук! Тайнака тут же получила по голове. Какое-то время Рицу ещё пыталась одновременно держать в кармане две руки, поспевать за подругой и бесить её тем или иным способом, но потом мерзлячке стало уже совсем неудобно идти, и она вынула одну руку из кармашка. — Какие у вас холодные руки, Акияма-сан! — заметила Рицу и для пущего эффекта добавила: — Бр-р-р! — Если настолько холодные, можешь и вторую руку вытащить из кармана. — А может мне жарко. Вы охлаждаете меня, Акияма-сан. Охлаждаете, как кубик льда. — Вижу я, как тебе жарко. Мио только сейчас осознала, насколько тёплые у Рицу руки. А с этим пришло и осознание, насколько тут всё по сравнению с ними холодное. Она ещё больше укуталась в свой шарф. Подул прохладный ветер. Рицу схватилась за лоб и айкнула. — На лоб дует! — закричала она и сняла ободок, выпустив на свободу свою длинную чёлку. Даже для Мио, чуть ли не всю свою сознательную жизнь прожившую с Рицу, видеть ту без ободка было большой редкостью. Она не могла отвести от подруги взгляд. Рицу это заметила. — Ми~о. — Что? Рицу вдруг вынула руку из кармана и стала расчёсывать пальцами волосы на голове Мио. Затем она надела на неё ободок. — Рицу! — Не дёргайся, я тебе сейчас им в глаз попаду. Мио застыла и не смела шевельнуться (уж очень она дорожила своим глазом), а Рицу стала хохотать. — Что?! — Сейчас, сейчас, — прохихикала Тайнака и отошла назад, чтобы лучше разглядеть свое творение. — Ну как?.. — трогала свой лоб Мио, не привыкшая к отсутствию на этом месте волос. В ответ Рицу захохотала ещё сильнее, и Мио резко сняла ободок. — Да ладно, чего ты, ха-ха-ха-ха!! Тебе, ха-ха, тебе, на самом деле, немного шло, ха-ха-ха! — Правда? — Ха-ха-ха-ха-ха! Нет, конечно! — Дура, — обиделась Мио. — Прости, это просто слишком... хе-хе-хе-хе, это слишком смешно. Рицу запрятала ободок в сумку и снова сунула руку в карман Мио. В её глаза лезли волосы, и Тайнака стала дуть на них, но безрезультатно. Зато ветер лоб не морозит. Подруги молча шли по дороге, изредка поглядывая друг на друга. Рицу пыталась идти в шаг с Мио, а Мио, не замечав этого, то замедлялась, то ускорялась. Тайнака бросила это дело и о чём-то задумалась. Затем посмеялась. — Что, фонарный столб настолько смешной? — спросила Мио. — Да нет, я тебя в ободке вспоминаю. Просто так непривычно. — Ну не идёт и не идёт, чего сразу смеяться-то? — Говорю же, потому что непривычно. И вообще, тебе правда немного шло, — сказала Рицу. Подумав, продолжила: — Хотя нет, наверное всё же не шло. Просто с твоими волосами что не делай, они красивыми останутся. Непревзойдённая красота, А~кияма-сан! Мио вдруг почувствовала, что у неё покраснело лицо. Она не знала почему, но ей стало неловко и жарко. Акияма невольно обхватила пальцами ладонь подруги, но тут же отдёрнула руку. Рицу посмотрела на неё и улыбнулась. Её волосы мягко колебались на ветру, окрашенные закатом в оттенок более яркий, чем днём. Её улыбка сияла, а в глазах, в этих блестящих глазах, отражалась беззаботная радость и восхищение. Рицу зажала руку Мио в своей. Вокруг стало тепло. Этот октябрьский день, этот неизъяснимый трепет, этот счастливый маленький момент замер в сердце Мио, и, казалось, заставил его биться по-настоящему, будто до этого самого момента оно и не билось, а лишь постукивало, чтобы совсем не остановиться. Именно в этот октябрьский день она влюбилась. В настоящее же время Мио пожирала ручку. Она никогда не имела за собой привычки грызть что-либо, но сегодня руки так и тянули содержимое пенала ко рту. Нодока похлопала Мио по плечу. — Ты ручку жуёшь. Акияма рассеянно посмотрела на неё, затем на ручку, а затем снова на Нодоку. Немного попилив одноклассницу взглядом, Мио ещё раз взглянула на ручку, зажатую между зубов. Смотрит на неё и видит: действительно, ручка. Мио тут же выплюнула её. — Ты какая-то неспокойная со вторника, — подметила участница школьного совета. — Что-то случилось? Будучи переведённой на втором году старшей школы в класс, где она знала только одного человека, у Мио было только два варианта: либо молчать и помирать со скуки, пока уроки не кончатся, и ей можно будет наконец пойти в клуб, либо подружиться с Нодокой. Выбор был не особо сложным, ведь девушка в красных очках всегда импонировала ей. Почти сразу они нашли общий язык и взяли в привычку разговаривать по переменам. К этому времени Мио уже могла назвать Нодоку своим вторым лучшим другом. Но голова в данный момент у неё была забита первым. — Да нет, ничего... — ответила Мио и сунула обратно в пенал обглоданную ручку. — Как знаешь, — пожала плечами Нодока. Она не любила лезть в чужие дела, когда от неё их скрывали и всячески показывали, что эти дела — "не твоё дело". Девушка в очках продолжила что-то писать в тетради. Мио размышляла. Так усердно размышляла, однако, что ногти бессознательно пошли туда же, куда и ручка пару минут назад. Нодока снова похлопала Мио по плечу. — Ты ногти грызёшь. Мио что-то промычала и положила руку на парту. Нодока волновалась. — Я знаю, что это не моё дело, но... — не выдержала она, — точно ничего не случилось? Мио оглянулась. — Давай... давай попозже об этом, — чуть ли не шептала Акияма. — Я расскажу тебе позже, ладно? Нодока снова пожала плечами и, сказав растерянное "ладно", продолжила работать. Было столько мыслей в голове, что казалось, будто она сейчас взорвётся. Мио иногда придерживала макушку, чтобы, если голова уж и взорвётся, мозг бы не выкинуло наружу. На репетициях басистка всё время сбивалась, отставала, фальшивила. Благо, их было не так много, поэтому никто особо не придал этому значение. В первый раз Мио была рада, что клуб лёгкой музыки репетирует раз в столетие. Хоть Мио и была на грани нервного срыва, никто этого не замечал. Почему? Ответ прост: Мио всегда на грани нервного срыва. Это настолько естественное для неё состояние, что она полностью научилась контролировать его внешние признаки. Когда вы видите Акияму, мило пьющую чай, знайте — она еле сдерживает себя, чтобы не зарыдать прямо на месте. Ну ладно, может я и преувеличиваю с её психическим состоянием. "Всегда на грани нервного срыва" — не совсем подходящее описание. Скорее, "нескончаемая тревога". При каждом глотке чая плакать ей не хотелось, но мысли у Мио часто имели вид резкий, глубокий, почти (а иногда и полностью) панический. Особенно в последнее время. Рицу влюбилась. Подумать только. Рицу. Из всех людей, что Мио знала. Может, это она так прикалывалась? Нет, тогда она была серьёзна и теперь почти не разговаривает со своей лучшей подругой. Подумать только. А в кого? Кто этот парень? Мио стало обидно, что она даже не знает, каких мужчин предпочитает человек, с которым она чуть ли не всю жизнь провела. Молодых, старых? Блондинов, брюнетов, лысых? Мужчин, женщин? Ах, не тешь себя напрасными мечтами, Акияма Мио. Успокойся и размышляй разумно, Акияма Мио. Рицу говорила, что ей нравится барабанщик "The Who". Кит Мун, Кит Мун... Он же был мужчиной, да? Ох, опять. И так каждый день, раза два-три, совершенно неожиданно и без причины. Из мысли вытекает другая мысль, похуже; из другой — третья, ещё хуже, из третьей — четвёртая, из четвёртой — пятая, и так спиралью и скручивается на самое дно, пока Мио не займётся делом или не взглянет на Рицу. Красота возлюбленной сразу же выбивает из головы не только негативные, а вообще все мысли. Главное черезчур долго не глядеть. Ох. Я слишком пялюсь? Она заметила? Рицу в упор не замечала. Не замечали и остальные участники клуба, не замечали и одноклассники. Муги догадывалась, но списывала на своё воображение. Никто не знал о секрете, который Мио так долго хранит. И не с кем об этом поговорить. — Акияма, — громко сказал кто-то неподалёку. Мио повернулась и увидела в нескольких метрах от себя Нодоку. — Ох, Манабэ. — Привет. Мио осмотрелась вокруг. — Привет. — Странно тебя встретить около ресторана быстрого питания. — Я-я прогуливалась, — вздрогнула чёрноволосая девушка, — даже не заметила, как сюда пришла. — Вот как, — кивнула головой Нодока. — А я хотела книг взять из библиотеки, — и бросила на Мио взгляд, очевидно говорящий: "...И ты можешь пойти со мной". Безотказная девушка отказаться не смогла, да и не хотела. Вдвоём будет намного сложнее задуматься опять о Рицу и снова начать спускаться по спирали негативных мыс... — А что ты мне хотела "позже" рассказать? Ох, "позже" наступило. — Ну, а-а... — начала Акияма. Этим и кончила. Девушки молча дошли до библиотеки, Нодока молча взяла пару книг и сунула их в сумку, девушки молча вышли из библиотеки, потом молча пошли по дорожке и Мио вдруг закричала: — Всё! Хватит! — Что, хватит? — перепугалась Нодока. — Н... Нодока, м-можно? — Мио схватила её за руку и показала пальцем на заведение быстрого питания. — Ты так сильно есть хочешь? — удивилась девушка в очках. — Конечно можно, ты не должна... — Да я не это... в виду!.. — не сумев адекватно построить предложение, крикнула Мио и повела за собой Нодоку, прокручивая в голове её слова и думая, что о лишнем весе ей в данный момент мыслей ещё не хватало. Сели около окна и заказали много картошки и одну колу для Нодоки. Мио упорно молчала, хоть и выглядела так, будто очень хотела что-то сказать. "Собирается с мыслями", — подумала девушка с короткой стрижкой и молча ждала. И наконец дождалась. Картошки с колой. Нодока сунула трубочку в пластиковый стаканчик и начала пить. — К.. как мне разлюбить человека? — неожиданно спросила Акияма. Нодока подавилась и от внезапности вопроса чуть не всосала трубочку. Покашляв, она взглянула на Мио четырьмя своими глазами. — А?! — Ну... — вертела в руках локон волос басистка, — я... в-влюбилась в кое-кого... а.. э-этот человек... он не отвечает взаимностью. Мне. Гхм, — с горем пополам закончила Мио и сунула в рот картошку. Нодока молчала, пытаясь переварить ей сказанное. Мио съела вторую картошку. Затем третью, четвёртую, пятую, при этом засовывала их так глубоко в рот, что прикусывала себе вместе с картошкой ногти. — Угу, — вдруг махнула головой Нодока. — Прости, просто совсем такого не ожидала. Девушка в очках отхлебнула ещё немного из стаканчика и, прищурившись, посмотрела на собеседницу. — Кто этот человек? — Т-ты не знаешь. — Мгм. Почему ты думаешь, что он не отвечает тебе взаимностью? — Знаю. — В смысле? Почему? — Просто знаю. Я в этом уверена. — Правда? — Да. И к тому же, она сама сказала мне, что... что в кого-то влюбилась. — Ну, есть же вероятность, что этот человек — ты. Может, ты просто... — начала рассуждать Нодока и вдруг окаменела. — ...Как ты сейчас сказала? "Она?" Мио тоже застыла после этих слов. Она медленно, с испуганным лицом подняла взгляд на Нодоку. — Нет, — и в её глазах ясно читалось "да". Манабэ понимающе кивнула головой и придвинула колу к подруге. — Будешь? — А... спасибо. Мио взяла стаканчик, достала трубочку, перевернула её другой стороной и воткнула снова. — М-м, вот почему ты всегда так делаешь...— сказала Нодока и уже к концу предложения поняла, что зря его начала. — Что? — Нет, ничего. — Что делаю? Трубочку переворачиваю? — Ну, потому что непрямой поцелуй и... ну ты поняла... — участница студсовета с каждым словом всё больше и больше сожалела о том, что вообще заговорила. Мио не на шутку разозлилась. Даже на Рицу она не часто так грозно хмурилась. — Прости, прости, — разводили руками Нодока, — сказала, не подумав... — Потому что это гадко, — прошептала Мио. — Я переворачиваю трубочку, потому что я брезгую. — Да, извини. Обе посидели какое-то время в молчании. — Ты тоже думаешь, что это гадко? — послышался тихий голос Акиямы. — Скорее нет. Если бы ты знала, сколько раз Юи пила из моего... — Я про то, что мне нравятся девушки. Это ведь гадко. Нодока удивлённо посмотрела на неё. — Это неестественно, — продолжала Мио, царапая ногтями стаканчик. — Девочки не должны любить девочек, это... это... — Почему нет? — прервала её Манабэ. — Если тебе нравятся девушки, что в этом плохого? — Мне должны нравиться мужчины. — Ничего не должны. — Это ведь мерзко... Нодока встала со своего места и подошла к Мио. — Это нормально, — сказала она тихим, но уверенным голосом и погладила подругу по голове. На глазах Мио наворачивались слёзы. — Всё нормально. — Я слышала, как вчера девочки из нашего класса разговаривали про это. Одна из них так и сказала. "Мерзко". — Поменьше слушай всякую ерунду. — Что, если кто-нибудь из класса узнает? — Ничего плохого не случится. — Что, если кто-нибудь из клуба узнает? — Всё будет хорошо. Они порадуются за тебя. — Что, если Рицу узнает? — Она будет рада. — Хватит уже. Она не будет рада. Ничего не будет хорошо. Она подумает, что я странная. Все подумают, что я странная. Ненормальная. Больная. — Я же так не подумала. — Рицу — не ты. И... и остальные девочки, в смысле. Если бы... если бы кто-нибудь из клуба любил бы других девочек, я бы подумала, что это мерзко. — Не подумала бы. — Ты откуда знаешь?! — Потому что за этот год я слишком хорошо тебя узнала. Ты бы поддержала этого человека. Я знаю точно. Мио опустила голову на стол и зарылась в своих длинных волосах. — Ты думаешь, они примут меня? — Конечно. Молчание. — Обо мне станут по-другому думать. — Не станут. — Правда? — Она подняла голову. — А эта шутка про то, что я трубочку вставляю другим концом? Это ведь шутка была, да? — и она с отчаянием смотрела на Нодоку, надеясь, что та шутила. — Ты ведь не серьёзно считаешь, что это потому, что я думаю о непрямом поцелуе с тобой? — Извини. Я не хотела тебя обидеть. — Ты не обидела меня. Просто... — Мио прикрыла лицо руками. — Они станут по-другому меня воспринимать. И всем станет некомфортно. И мне будет неловко. И Рицу... — Ты левша или правша? — Что? — Левша или правша? — Левша... — Когда у тебя день рождения? — Пятнадцатого января. Манабэ, ты?.. — А год назад ты была левшой или правшой? — Левшой. Манабэ, ты о чём? — Значит, Акияма Мио — левша. И день рождения у неё в январе. И год назад так было. И сейчас так. — Так..? — Значит, ты как и была Акиямой Мио, так ей и осталась. — Манабэ, хватит нести чушь. — Разницы между новой и старой Акиямой почти нет. Так почему я должна по-другому теперь воспринимать тебя? — Потому что теперь ты знаешь... — ...Что ты левша. И что у тебя день рождения пятнадцатого января. И что ты отлично играешь на бас-гитаре. И что ты обожаешь клуб лёгкой музыки. И что ты ответственный и добрый человек. Вот, что я знаю. Какая разница, кто тебе нравится? Разве это хоть что-то меняет? Мио молча смотрела на Нодоку. — Это ничего не меняет. Ты — это ты. И для нас ты всегда останешься Акиямой Мио. Что бы не произошло. — Нодока... Мио хотела что-то сказать, но слёзы скользили по её щекам и она тщетно пыталась укротить дрожащее дыхание. Она снова зарылась в волосах и тихо сидела минут пять. Нодока успела съесть всю картошку. — Рицу... — пробубнила Акияма ни с того ни с сего. — Рицу? — Повторила Манабэ. — Что? — вдруг крикнула она, дрогнув всем телом. — К-к-какая Рицу? — Ты только что сказала: "Рицу". — Нет, — и в её глазах ясно читалось "да". — Тебе нравится Рицу? Мио с усилием подняла взгляд на Нодоку. Та лишь терпеливо, с мягкой улыбкой, готовая внимательно, до последнего слова выслушать и всерьёз обдумать ответ, ждала. "Что бы не произошло". Мио подумала, что ей стоит больше доверять людям, и на её лице тоже заиграла улыбка. Из полуоткрытого окна, устремлённый ветром на дорогу и дальше, по вечерним безмолвным улицам, пронёсся тихий, еле слышимый ответ. После дальнейшего задушевного разговора с Нодокой, услышать которого вы не удостоитесь (вам не хватило полглавы диалога о лесбиянках и трубочках?), Мио решила извиниться перед Рицу. В тот день, в день, когда Рицу осталась с Муги что-то обсудить, а около её дома решили упасть с тонны жёлтых листьев, Акияма обвинила подругу в том, что именно из-за неё они отдалились друг от друга. "Что с тобой произошло? " — говорила она, ни на секунду не задумавшись, что же произошло с ней самой. Но вчера Мио задумалась об этом, и поняла, что это однозначно и её вина. Нехорошо получилось. Да и эта реакция на секрет Рицу, который, может, Тайнака так же, как и она сама, хранила в секрете долгие годы. Вспоминая недавний разговор с Нодокой, Мио чувствовала себя эгоистичной бесчувственной дурой. — Слышите, даже Мио плохо отыграла. А если уж Мио плохо отыграла, то мы слишком интенсивно репетируем. Предлагаю по домам, — предложила Рицу. — По дома-ам! — громко и протяжно повторила Юи. — Мы только две песни сыграли, — как всегда пресекала всё хорошее, что в этом мире есть, Азуса. — Вы сюда ходите, только чтобы поесть? — По дома-ам! — повторила ещё раз Юи. — Юи-семпай, помолчите. — Извини. — Требуем отдыха! — вытянула руку вверх Рицу. — Отдыха! — даже не собиралась выполнять просьбу кохая Юи. Муги похлопала в ладоши. Азуса с отчаянием посмотрела на Мио. Но взгляд басистки был прикован к кое-кому другому. — Мио-семпай, скажите им! — А? — посмотрела вниз Мио и увидела макушку знакомой головы. — А, да... Рицу, давай домой. Холодная, мертвящая дрожь прошлась по телу Азусы. Её светлый, полный надежды, немного даже детский мир кончился, сгорел, рухнул. Перед глазами, в ушах, на кончиках пальцах лишь одно ощущение: ужасное осознание того, что её идол пал. Азуса побеждённо опустила голову вниз и пошла собирать вещи. — Ого-го, да ты бунтарка? — удивилась Рицу. — После двух песен домой? — Сама же предложила. — Мио, которую я знаю, отругала бы меня и погнала обратно к барабану. — Могу по голове стукнуть. — Не надо. Все направились на улицу и уже через несколько минут, обсуждая очередную глупость, сказанную Юи, разошлись разными путями. Мио и Рицу остались наедине. Солнце уже заходило за горизонт. Рицу молча шла впереди, улыбаясь и глядя куда угодно, только не на Мио. Девушка, шедшая позади, укуталась в длинный шерстяной шарф и топала за ней. — Мио, птеродактиль! — крикнула вдруг Тайнака и показала пальцем на летевшего по небу голубю. Мио шуганулась, но тут же выпрямилась и нахмурила брови. Рицу впервые за путь посмотрела на неё и посмеялась. — Рицу. — Ладно, ладно, звиняй. — Нет, я... Мио подошла к подруге и схватила за пиджак. — Я хотела сказать... — и вдруг запнулась. — Тебе не холодно в таком ходить? — Когда ты свои ледяные руки к моей шее прислоняешь, то холодно. — Нет, правда. Я новую песню почти написала, как мы её будем играть без барабанов? Заболеешь, я тебя прибью. Подул прохладный ветерок. — Подумаешь! Я и не такие морозы в этой форме переживала, — бодро говорила Рицу, а сама покрылась мурашками и дрожала всем телом. — Врать научись. — А вот не на-адо! Я очень хорошо вру. У меня с самого рождения талант чесать языком. — Был бы у тебя ещё талант на барабанах играть, цены бы тебе не было. — Мой уровень игры на барабанах намного выше среднего! У меня вообще слишком высокая квафили... квалификация для нашей группы, так что спасибо скажите, что я ещё с вами. — И всё же врать ты не умеешь. — Но признайся, до того, как ты меня за пиджак взяла, даже и не догадывалась, как я себя чувствовала, а? — М-м... — задумалась Мио. — Действительно. Когда ты так хорошо научилась скрывать такие вещи? Рицу хмыкнула и положила руки за голову. Пройдя немного в неловкой тишине, они вышли из тени дома и окрасились в жёлтый. На лбу Рицу заиграл блик. Мио охватило странное чувство дежавю. — Ладно, твоя взяла. Мне холодно, — призналась Тайнака, дунув себе на ладонь. — Говорила же. — Пошли быстрее. — У меня есть идея получше. Мио подошла к подруге и взяла её за руки. — Плохая идея!! — закричала Рицу. — Ты меня совсем своими ледышками заморозить хочешь? — Да помолчи ты. Снежная королева сунула все четыре руки в один карман своей куртки и улыбнулась. — А-а, вот ты про что... — махнула головой Тайнака. — Тут тепло. Затем сделала паузу и сочла нужным добавить: — И всё-таки руки у вас холоднющие, Акияма-сан. Акияма-сан вынула холоднющие руки из тёплого кармана и обвила ими талию подруги. Рицу засмущалась и ничего не сказала. — Видишь, как плохо, что ты шарф не надела. Всё лицо раскраснелось, — с шутливой ухмылкой сказала Мио, почувствовав какую-то необычную уверенность в себе. — Ничего оно не красное. Это всё закат, — стала оправдываться Тайнака и сняла ободок, спрятав своё лицо в упавших на лоб волосах. Мио наклонила голову и посмотрела сбоку на розовую мордашку Рицу. Солнце светило ей в глаза, но она чётко видела и сверкающие, жёлтые — возможно более, чем обычно, от света заходящего солнца — зрачки своей возлюбленной, милый румянец на её правой щеке, движение каждого волоска на её голове... Лицо Мио тоже загорелось, но её это больше не беспокоило. Рядом с Рицу все её волнения, вся нескончаемая тревога, все негативные мысли с лёгким чувством смущения исчезали, кончались, рассеивались в воздухе тёплым дымком. Разве я не хотела ей что-то сказать? Не помню. Ну и пусть. Что-то замершее давным давно в сердце вдруг будто очнулось, снова забилось живым, ярким стуком, и стало течь до боли знакомым ритмом, звучащим как удары палочек по барабану. Этот октябрьский день кончался, и было чувство, будто кончался он уже не в первый раз.