О разлуке

Погода стояла пасмурная уже третий день. Противная, слякотная, с моросью. Смотря в окно, хотелось просто закрыть его плотными шторами. И единственный признак нехорошей погоды, который скрыть было невозможно — редкий стук капель по стеклу. Всё это обычно создавало поганое настроение, но сейчас Эндрю Кресс буквально сгорал от ожидания и... Радости. Конечно, где-то внутри, у себя в голове, в груди, в душе. Внешне было сложно распознать, о чем же он так задумался, смотря куда-то вдаль. Когда-то в свои юные двадцать пять альбиносу повезло повстречаться с удивительным молодым человеком. Он был весьма прост, радушен, иногда даже слишком наивен. Это настораживало, но никак не отталкивало. Наоборот, вечно вдумчивому Эндрю всегда было интересно, что у таких людей на уме. И интерес дошёл до такой точки невозврата, что  Кресс влюбился до беспамятства и бесповоротно. Ему никогда не было так хорошо с кем-то, но он никогда не испытывал столь сильных чувств, а от того вопросов к себе становилось всё больше, а ответов практически никаких на ум не приходило. И имя этого удивительного человека Лука. Лука Бальса — никому неизвестный изобретатель, что любит конструировать совершенно неясные штуковины ради забавы. Учёба давалась ему легко, а потому Бальса спокойно устроился на престижную работу. Небольшого роста, стройный, со смешным хвостиком. Последняя внешняя деталь тоже как-то умиляла, непонятно почему. Наверное, это нормально, когда ты подмечаешь и считаешь совершенно любую деталь в любимом человеке милой. От этих мыслей у бедного альбиноса сносило крышу, щёки сгорали то ли от стыда, то ли от приятнейшего тёплого чувства. Эндрю долго решался, колебался, не мог принять решения поговорить с Бальсой обо всём. На самом деле ему безумно хотелось поделиться приятной обжигающей болью, которая "поглощала" его внутренности. А потому, лучше способа, чем рассказать честно о своей влюблённости, Кресс не смог найти. Но оно и не нужно, ведь так было бы проще обоим. И альбиносу повезло: его чувства оказались взаимны. Та роковая прогулка в парке, неловкий разговор о чувствах, огромнейшее старание подобрать слова, то самое действительно серьёзное лицо Луки Эндрю никогда не забудет. Но оно было по-особенному прекрасным. Такое вроде бы вдумчивое, но ласково-нежное. Как будто изобретатель уже давно принял решение и просто ждал момента, чтобы его озвучить. Все эти воспоминания грели душу Кресса, улыбка сама непроизвольно расползалась чуть ли не до ушей. Сейчас мужчинам немного за сорок, но они по прежнему находятся в каком-то "конфетно-букетном" периоде. Они не знали, как бы ещё назвать то, что их чувства с годами становятся лишь сильнее, поэтому и дали такое забавное наименование. Ну, по крайней мере Эндрю казалось, что всё слишком хорошо, спокойно. Хотя смотря на Луку, он мог точно утверждать, что изобретатель того же мнения. А на данный момент альбинос высматривал в окне такой нужный, такой родной силуэт. Разлука почти в полгода сжирала мужчину изнутри, ему так хотелось поскорее обнять, поцеловать, никуда не отпускать... Он был готов бежать чуть ли не в аэропорт, но Бальса попросил, чтобы Кресс просто дождался его дома. Так по-доброму, с целью действительно договориться. Погода нелётная, кто знает, насколько сильно польёт дождь ближе к обеду, а Лука просто не терпел эту противную морось! А заставлять стоять под ней любимого человека, он был категорически против. Невысокая фигура показалась примерно через 15 минут с последней посетившей голову Эндрю ностальгии по старым временам. Фигура шагала уверенно по дорожке парка, приободрённо, а всё тот же смешной хвостик с парой выбивающихся вперёд прядок легонько колыхался из стороны в сторону. Чёрное пальто, среднего размера чемодан, небольшой пакет на запястье, зонт над головой... Всё это альбинос рассматривал с огромнейшим интересом. Сейчас его внимание могла привлечь абсолютно любая мелочь, просто потому что взор прикован к единственному человеку. Да, за время разлуки возлюбленные созванивались почти каждый день, в противном случае хотя бы списывались, хотя бы парой сообщений. Но реальная встреча — совершенно иные ощущения. Мужчина буквально замер, пока сердце бешено колотилось, а щёки становились пунцовыми. И очнулся от минутного затмения Кресс уже тогда, когда Лука приближался к подъезду. Эндрю быстро схватил пальто и, лишь прикрыв двери, побежал вниз, пропуская некоторые ступеньки лестницы. Голова кружилась, сердце всё ещё хотело выпрыгнуть из груди, а сам мужчина был готов взорваться где-то внутри. Но эти эмоции он крайне боялся показывать на лице. В молодости оправдывался, что это не обязательно, а сейчас по возрасту уже и стыдно казаться мальчишкой со стороны. И Бальса часто ругал в шутку альбиноса за это. Его взгляды в этом вопросе радикально отличались, он не видел ничего зазорного в детской радости или настоящей печали, которые не обязательно было держать в себе! Но он понимал, что люди могут быть совершенно разными и со своими мыслями, а Эндрю лишь спокойно объяснял, что "так ему проще". И именно благодаря взаимопониманию, да и другим моментам, мужчины всё ещё оставались вместе. Ещё буквально пара минут, и они встретятся, смогут прикоснуться друг к другу, ощутить тёплое дыхание где-то у шеи, заглянуть в нежные глаза, что часто слезились в такие ответственные моменты у обоих. Тяжёлая дверь подъезда открылась от быстрого нажатия на кнопку, и альбинос выбежал чуть вперёд, оглядываясь. Немного испуганный изобретатель аж оставил руку в кармане пальто, ибо искал ключи, а второй, чуть замедлившись, убрал зонт в пакет. Секунд 10 возлюбленные смотрели друг на друга, просто хлопая глазами, но после оба буквально вцепились друг в друга. Так крепко и так сильно, как было возможно. Дыхание спёрло, как и ожидалось, глаза заслезились, а пальцы всё крепче сжимали ткань одежд. Кресс чуть отстранился, чтобы посмотреть на лицо своего милого Луки, чуть провёл подушечками пальцев по щеке, на которой слабо ощущалась небольшая щетина. Бальса лишь широко улыбался и смотрел в ярко-рубиновые глаза. Еле заметные морщинки на бледном лице Эндрю выглядели так мило, по-доброму и ничуть его не портили. Да и сам Лука давно посмеивался над собой, что скоро совсем состарится, хотя на самом деле до настоящей старости ещё жить и жить! В такой волнительный момент Кресс всё же не смог сдержаться, а потому тяжёлая горячая слеза стремительно покатилась вниз. Изобретатель мгновенно утёр её костяшкой указательного пальца, а после чмокнул в щёку. Почему поцелуй был настолько мимолетным? Лука не хотел лишней страсти на улице, ибо не чувствовал себя так спокойно, как в квартире. Да и случайных прохожих это не касалось. Альбинос слегка уткнулся в плечо такого удивительного Бальсы, что заставлял чувствовать себя живым и нужным буквально обычным присутствием рядом, обычными объятиями. Всё это неизвестное количество времени мужчины стояли абсолютно молча, под звуки нестихающего ветра и уже редких капель, что ударялись об асфальт. Но на эмоциях Кресс прервал молчание: —Я так скучал по тебе, я так ску...чал. Его голос чуть дрожал, но оно и понятно, они не виделись полгода! Это было тяжело, но мужчины справились, они прошли очередное испытание, которое, надеялись, было первым и последним в плане такой продолжительности. — Больше никаких отъездов и смен рабочего места, больше никаких командировок! Лука произнёс это весьма раздражённо, но быстро усмехнулся с самого себя и чуть приобнял напротив стоящего альбиноса за пояс. Сейчас у них всё хорошо, жизнь будет течь и дальше своим чередом. Тихо, мирно, спокойно, может даже моментами скучно, но в этом есть своя прелесть. Положив руку на поясницу Эндрю, изобретатель открыл двери парадной, как бы намекая, что лучше продолжить встречу дома. И Кресс был полностью согласен с этим молчаливым предложением. А тем временем, из-за серых туч уже пробивались слабые лучи вечернего солнца, небо розовело.