Игры чудовищ

Неуязвимость была её тайной, её проклятьем и благословением. Была её фишкой, рекламой, даром. Была чем-то ненужным, мешающим жить нормально. Чем-то, позволившим ей жить. Выживать в ситуациях, когда кому-то другому везло куда меньше. Она не сразу научилась этим пользоваться. И не сразу стала получать удовольствие от процесса. Она сидит в баре, обычная девчонка, едва шагнувшая за грань совершеннолетия. Не вызывающе красивая, но и не дурнушка. Она умеет делать из себя барби, но тогда вокруг вьется слишком много прилипал, а ей нужны только определенные типы. Только те, которые ведутся на наивный взгляд и непримечательную внешность. Те, которые взглядом выискивают её типаж в толпе. Те, кто словно бы невзначай устраиваются по соседству, заказывают что-то незначительно-обыденное, что-то приветственно говорят бармену, словно знакомы с ним. Бармену всё равно, всегда всё равно, у бармена такая профессия – быть приветливым, ничего не замечающим автоматом, раздающим скотч и ничего не значащие улыбки. А они сидят рядом, потягивают свой – возможно, уже не первый – стакан, набираясь «смелости», на деле раздраконивая монстра внутри, заводясь, планируя и сходя с ума от предвкушения. Она отвечает на их почти жалкие попытки заговорить. И даже не обрывает резко и не хамит. Просто старательно делает вид, что выискивает кого-то в толпе, хотя все вокруг понимают: она никого не ждет. Ничего не значащие разговоры продолжаются, она выдавливает реплики через приглушенные ненависть и презрение, здорово маскируя их под стеснительность. От её обманчивой невинности рвет крышу. А потом они уходят. Она уходит с тем, кто думает, что попался на удочку. Вот только рыбак – она. А монстрам, жадным до чужой боли, страха, смерти, светит на себе прочувствовать значение фразы «выпустить кишки». - Не занято? – говорит он, подсаживаясь. Она лишь равнодушно скользит по нему взглядом. Высокий, темноволосый. В глубоких карих глазах пляшут смешинки. Не совсем обычный для неё клиент. Она щурится, но тут же возвращается к созерцанию порции колы со льдом перед собой. - А ты интересная, - говорит он без предисловий. Она мысленно пытается представить его уничтоженным, разобранным на кусочки, разложенным по полочкам, разорванным. Пытается. И снова пытается. Не выходит. Она смотрит на него уже с любопытством. Он улыбается. В этой улыбке ей мерещится поощрение. - Интересная, - повторяет он. – Другая. Она вздрагивает, он показывает крепкие белые зубы в улыбке, кладет деньги на стойку и кивает ей: - Пойдем. В этот момент он начинает походить на тех, кого она обычно выслеживает. Она легко спрыгивает на пол, чтобы обнаружить, что он не просто высокий. Для неё он просто несправедливо высокий! Она даже до груди ему не достаёт. Он с насмешкой смотрит на неё сверху вниз, и она чувствует, что злится. - Пойдем, Клэр, - говорит он, предлагая ей руку. Она не хочет думать, откуда он знает её имя. Она не хочет думать, что это всё похоже на какую-то хитроумную ловушку. Она не хочет думать, что, возможно, это способ судьбы, небес, бога или ещё чего-то, воздать ей по заслугам. Она решительно вкладывает пальцы в его теплую ладонь. Он ведет её к выходу. Она шагает следом, поражаясь. Толпа раздвигается перед ними, люди вряд ли сами осознают, что происходит, но высокий незнакомец прорезает сборище, как горячий нож – масло. Она шагает следом, сверлит взглядом широкую спину и гадает, кто же он такой. Не боясь последствий, не думая об осторожности, она послушно следует за ним в неприметную подворотню, где вряд ли можно найти кого-то, кроме крыс. Свет фонарей остается позади, тьма смыкается за спиной, словно отвратительный занавес. Через несколько шагов он отпускает её руку. И через мгновение её ноги отрываются от земли, неведомая сила впечатывает её в кирпичную стену, она чувствует лопатками неровности кладки. - Мне очень жаль, Клэр, - говорит незнакомец. Широко раскрытыми глазами она следит, как он приближается к ней. Ленивое движение пальцев – и череп взрывается болью, на глаза набегает липкая волна крови. Клэр только выдыхает, не желая кричать – и привлечь внимание. Почему-то ей кажется, что в карих глазах она видит одобрение. И почему-то это одобрение кажется ей важным. И без того мрачная подворотня погружается во тьму. - Если бы ты могла выжить, - она слышит сожаление в ласковом шепоте. «Подожди! – хочется кричать. – Подожди, и ты увидишь!» Её трясет. В ушах гудит. Откуда-то издалека доносится жуткая мелодия. Кантри. Видит бог, она никогда не любила подобную музыку! Клэр с трудом открывает глаза. Справа за окном проносится однотипная прерия, впереди змеится пустынная дорога. Она опускает взгляд. Поперек груди её удерживает ремень безопасности. Клэр трет лицо, зевает – и только потом поворачивается к водителю. - Сайлар, - представляется давешний незнакомец. Она молча хлопает ресницами. - А ты молодец, - он улыбается. – Даже интереснее, чем я думал. Клэр тяжело сглатывает. - Там есть вода, - Сайлар жестом указывает на заднее сиденье. Она тут же разворачивается, пытаясь отыскать живительную влагу. Бутылка лежит на видном месте, Клэр хватает её, свинчивает крышку и жадно приникает к горлышку. - Кто ты? – она подает голос, только утолив жажду. - Чудовище, - предполагает Сайлар с неизменной улыбкой. Клэр рассматривает его расслабленное лицо, его ресницы, насмешливые глаза, губы… - Нет, - говорит она. – Не похож. - А на кого похож? – он серьезно смотрит на неё. Клэр поджимает губы. - На меня? – предполагает она. Некоторое время они молчат. Клэр тянется к радио и, попытавшись найти что-то путное и претерпев неудачу, выключает его. - Что ты сделаешь со мной? – спрашивает она, наконец. Он смеется. У него глубокий приятный смех. Мерзавцы так не смеются. Ну, мелкокалиберные мерзавцы, к которым она привыкла. - Уже всё сделал, - сообщает он. - Пора и в расход? – допытывается она. Он лишь качает головой. Она решает принять это за отрицательный ответ. - А как ты поступаешь с такими, как ты? – наконец, интересуется Сайлар. Наступает очередь Клэр улыбаться. - Ищу. – Она фыркает. – Вообще-то, я никогда не видела никого, похожего на меня. - Теперь видела, - парирует Сайлар. - Теперь да, - соглашается она. - И каков вердикт? Она молчит, снова возвращаясь к рассматриванию. Он небрежно ведет машину – кажется, грузовичок, - не подавая признаков беспокойства. Клэр трясет головой, отчего волосы на мгновение закрывают обзор. - Какой у нас план? – весело интересуется она. Сайлар снова смеется. Она на миг прикрывает глаза, вслушиваясь в звуки. - План, - произносит он оценивающе. – А что, можно начать и с него. Пустынная дорога кажется бесконечной. Но все дороги куда-то ведут, думает Клэр. Главное – не побояться сделать первый шаг.