Три рывка от Луны, левее Солнца

      Почему ты назвал их звёздами?       Ты ведь знаешь, что это был лишь выброс сильной магической энергии. У любой вещи, осязаемой или нет, есть свои выбросы энергии, но конкретно про этот ты сказал так.       Ты сделал это, потому что оно было красивым? Ты посчитал это красивым и решил сообщить об этом всему в пространстве? Или ты хотел сообщить это лично мне?       Ты — человек, выросший, не видя лучей солнца и мерцания звёзд, окутанных серыми облаками Смерти. Ты никогда не знал, о чём плачут звёзды по ночам. И всё же ты сказал, что это похоже на их мерцание.       Ты говорил, что сентиментальность тебе чужда. Что ты ничего не почувствовал, когда впервые увидел эти облака газа в небе, так как в астрологических трактатах говорилось об их существовании.       Я думаю, ты соврал. Я ещё не встречал человека, наиболее склонного к сентиментальности, чем ты. Но ты единственный, кто отрекается от этого.       Если я скажу, что твои глаза похожи на звёзды, мне не поверят. Ты сам не поверишь. Мы оба знаем, что звёзд из янтаря не существует.       И всё же я скажу это. До самой смерти, и что бы ни случилось, я буду говорить это. Вешай меня, жги на костре, доставай свою гильотину или веди меня на плаху — я скажу тысячи и миллионы раз. Пока существует вселенная и пока бьётся моё сердце, я буду приравнивать твои янтарные глаза к звёздам, к неземному и божественному, и во всех параллельных вселенных я завещаю себе восхвалять тебя и всё, что с тобой связано.       Я мечтаю, чтобы твои звёзды никогда не плакали, Виктор.       Остаточный выброс древней магии мерцал вокруг нас, и я согласен, что это было красиво, но не так красиво, как твои восхищённые ясные глаза. Природа сыграла интересную шутку, сделав твою радужку похожей на все драгоценности в мире, ведь, и не отрицай этого, пожалуйста, твои глаза сравнимы с жидким золотом.       Мы остались в темноте, и ты сказал не включать свет, чтобы нас не нашли. Мне было так страшно, что сердце могло остановиться. Билось ли твоё также сильно? В любом случае, твоё сбитое дыхание выдавало твоё местоположение во тьме.       Так что я остался во тьме с тобой.

***

      К сожалению, звёзды сгорают и взрываются. На небе это выглядит завораживающе, но когда это произошло с твоими звёздами… Это напугало. — Виктор, что-то случилось? — осторожно спросил я.       Ты даже не взглянул на меня своими потухшими звёздами, и это убивает во мне всё живое. — Ничего. Почему ты спрашиваешь? — ты продолжал пялиться в свои цифры. — Ты выглядишь уставшим. — Потому что я устал, — голос тихий и акцент щебечущий. — Ничего не приходит на ум? — Что? — Ты смотришь в этот лист десять минут. Всё ещё ничего не написал. — Да, я… Правда не могу ничего придумать. Мысль не идёт. Кажется, я немного выгорел, — и лёгкий смех, который должен был скрасить чужое волнение, но эта попытка провальная. — Я знаю, что может тебе помочь! — я подскочил и взял тебя за руку, помогая встать слишком резко. — Ч-что же? — и твоё волнение, вызванное моими бесцеремонными действиями, слегка подожгло блеск звёзд. — Небольшой отдых!       Пока мы шли до выставочного центра на первом этаже Академии, ты придумывал сотню причин, чтобы остаться в том затхлом тёмном помещении. И ни одна причина не оправдывала твоих потухших звёзд, так что я не принял их к сведению. — Что мы тут делаем, Джейс? — Забираем кое-что наше, — уверенно сказал я, открыв витрину с той самой медной установкой, которая помогла нам стабилизировать хекстек. — С-стой, погоди, это нельзя трогать. — Мы построили это, можем брать, когда захотим, — сказал я, подняв установку, — закрой витрину, пожалуйста.       Ты вздохнул и покачал головой так, будто перед тобой стоял неисправимый ребёнок, но витрину закрыл.       Я привёл тебя в первый свободный кабинет и оставил там. Принёс чайник с чашками, кипу разных журналов и даже наши вычисления. И только в самом конце принёс хекс-кристалл. — Джейс, что ты хочешь сделать? — настороженно спросил ты, и блеск в твоих глазах-звёздах стал ещё чуточку ярче.       И я не стал отвечать, быстро закидывая хекстек в медную конструкцию и нажимая кнопку включения. Кажется, ты что-то сказал или прокричал, но из-за взрыва энергии я не услышал. Вот комбинация поворотов рун, отпечатанная в моей памяти…       И мы летаем.       Я взглянул на тебя, и ты только-только открыл свои глаза, выглядя напуганным и растерянным. Поверишь ли ты мне, если я скажу, что хотел тебя обнять в этот момент очень сильно? — Джейс, что… Я думал, ты нас взорвать хочешь!       Этот лёгкий протест вызвал у меня улыбку, перешедшую в смех. Смех — вещь заразительная, и было приятно услышать, как ты заразился им, леветируя под потолком. — Ты невозможный человек, Джейс Талис! — А ты прекрасный, — не прекращая улыбаться во все тридцать два, пробормотал я. — Говори погромче, Джейс, мне плохо слышно тебя на той орбите! — и смех твой стал ярче.

***

— Виктор. — Да? — Планета солнечной системы, слово из шести букв?       Ты запрокинул голову, открыв мне вид на свою тонкую шею и ключицы, и начал оглядывать окружавшие нас хекстековые символы. Твои глаза бегали от одной планеты к другой и в итоге нашли. Подтянув своей тростью к себе чашку и чайник, ты налил чаю. — Три рывка от Луны, левее Солнца сейчас.       Я оглядел систему, следуя этим координатам. — Венера? — Совершенно верно.       Снизу послышались шаги. Ты и я мельком глянули вниз, увидев толпу студентов во главе с преподавателем. Они выглядели так шокировано, не ожидая увидеть нас в своей аудитории.       Я заметил твою озорную улыбку, Виктор. — Господа.. новаторы. У нас тут урок по расписанию! — Ты что-нибудь слышал об этом, Виктор? — М-м, определённо нет. Передай мои вычисления, пожалуйста. Седьмая страница. — Они…? — Между четвёртой и пятой орбитами, пояс астероидов.       Я потянулся за ними и, достав, сложил их самолётиком. — Лови! — Ты как ребёнок. — Хе-хе, не без этого.       Преподаватель был так возмущён нами, что снял свои очки и топнул ногой. — Я позову советницу Медарду, если вы не освободите мой кабинет сейчас же!       И я был удивлён тем, что ответил именно ты, Виктор. — Будет неплохо, если она присоединится, женщине тоже нужен отдых. Джейс, я из-за этой складки на листе не могу ничего разобрать! — Прошу прощения, Ви, хочешь, я тебе продиктую, что там было? — Ты знаешь наизусть? — Конечно. — Поразительно. Тогда диктуй, конечно.       Мы потрясающе изображаем рабочую деятельность, и я вижу по блеску в твоих звёздах, что ты солидарен со мной.       Когда нас оставили одних, я подумал о том, что хочу сделать это сейчас.       Сделав пару рывков, я оказался над тобой. — Ви.       Ты осмотрелся по сторонам, ища меня. Только, когда я рассмеялся и щёлкнул пальцами, ты взглянул наверх. Твои волосы поднимались вверх и обрамляли лицо, делая тебя похожим на воробья. — Что? — ты выглядел невинно растерянным, а глаза снова сияли ярче любой окружавшей нас звезды. — Могу я кое-что сделать? — Думаю, да? — Тогда закрой глаза, — я не хотел, чтобы ты их закрывал, но сейчас я подумал, что, если ты будешь смотреть, то я не справлюсь.       Ты усмехнулся моему ребячеству и закрыл их.       Я слегка коснулся пальцами твоей челюсти, направляя лицо выше. Ты продолжал доверчиво держать глаза закрытыми, и до конца своих дней я буду благодарен тебе за это доверие.       Чуть-чуть опустившись, я осторожно коснулся твоих губ своими. Это заставило тебя распахнуть свои глаза, но ты не отстранился, так что я пошёл дальше. Лёгкой походкой от шеи к ключицам, расстёгивая верх форменной одежды. Промелькнула мысль, что губы, всё же, слаще, так что я вернулся к ним, слегка проникая внутрь, проходясь языком по острым зубам.       Твой судорожный вздох заставил меня отстраниться на пару миллиметров. — Я хотел сделать это ещё тогда. У тебя лицо, которое очень хочется целовать, — сглотнув, прошептал в чужие губы.       Отлетел чуть подальше, чтобы разглядеть это самое лицо: всё пунцовое, губы сжаты, глаза, эти замечательные глаза, раскрыты и смотрят так удивлённо и искренне. Такому нельзя было не улыбнуться. — Господа, ко мне пришла целая орава студентов во главе с малодушным профессором. Мне сказали, что вы заня… Кхм. Вы объясните мне, что тут происходит? — леди Медарда шагнула в кабинет, скрестив руки на груди, требуя ответов.       Твои рефлексы сработали быстрее моих, и ты посмотрел на неё всё тем же взглядом, раскрывая рот, чтобы придумать ответ. — Мы работаем? — ты поднял первые бумаги, которые попались тебе под руку, показывая их советнице, — В такой обстановке работается лучше, в-верно, Джейс? — Виктор, вы держите кроссворд. И у Вас рубашка расстегнулась.       Мне казалось, что ты сейчас сгоришь и взорвёшься от стыда, подобно мириадам звёзд. — Мгм, спасибо, а то я не заметил… — накрыв полностью красное лицо ладонью, ты выдавил из себя более менее вежливую фразу.       Это заставило меня рассмеяться так сильно, что по инерции я отлетел от тебя на другую орбиту.       Любой выговор от советницы стоял того, чтобы прожить этот момент.