ошибки прошлого

майское туманное утро. после дождя всё вокруг казалось таким сырым, и только воздух обрёл приятные нотки свежести, что просто не могло не остановить все жалобы по поводу такой погоды. часы нудно тикали в углу кухни, наполняя комнату чем-то громче режущей уши тишины. старые друзья сидели в тишине довольно продолжительное время, часа два, не меньше. их общее молчание было не с того, что им совсем не о чем говорить, а потому что никто не мог подобрать слов, чтобы рассказать о множестве собственных мыслей. изо рта алишера вместе с шумным выдохом вылетает сигаретный дым. в один момент музыканту показалось, что для долгожданной поездки к славе нужно было выносить из магазина весь отсек сигарет, а не брать единственную жалкую пачку. неловкости не было, никто из них практически никогда в присутствии друг друга не ощущал подобных чувств. алишер наконец смог приехать на родину, уладив пару проблем с властью. ему хотелось забрать с собой всех друзей, всю уфу, да что уж там, всю москву. сердце ныло от осознания, что слишком многое изменилось с последней встречи со славой. теперь уже перед алишером сидел не скромный застенчивый мальчик, более он уже не писал биты моргенштерну и его псевдоним казалось никогда нельзя было увидеть в названии новых песен музыканта. конечно теперь у него не так много волос, теперь он выглядит крепче и мужественнее, на его лице красуются усы и редкая борода, что также придаёт ему брутальности. но в глазах, в томном взгляде и неловкости движений алишер узнал своего битмейкера, своего маленького мальчика. именно того, кто прижимался к его груди во время грозы и шептал о возможных неприятностях из-за неё несколько лет назад. а вроде бы недавно было. подняв взгляд тёмных карих глаз на гостя, слава вдруг уловил нечто знакомое, тёплое. несмотря на новые непривычные татуировки, чёрные дреды и несвойственную серьёзность, алишер выглядел таким же открытым и родным. наоборот, глаза его теперь пересеклись со взглядом своего экс-саунд продюссера и выражали мольбу начать этот разговор, который неизбежно предстоял друзьям. слава, с минуту подумав, всё-таки поддался немой просьбе и вздохнул. — алишер. — во время паузы между словами славы оба парня услышали как взглотнул тот, к кому обращались. — я очень рад тебя видеть, серьёзно, я… — не выдержав пристального взгляда мэрлоу отвёл глаза в сторону и продолжил. — …ты смог выделить для меня время и даже узнал у кого-то мой новый адрес. блин, чувак, спасибо тебе, для меня это супер неожиданно, учитывая, что мы почти не общались. алишер лишь наслаждался тихим голосом славы и эгоистично не обращал внимание на смысл слов. но потом пришлось думать над ответом, потому что вечно говорить тот всё-таки не мог. — я не мог не заехать к тебе, всё время, что мы не общались я скучал как последняя сучка, честно, я не стал бы нести этот бред просто так. — теперь очередь алишера смущённо отводить взгляд и подбирать слова. — ты скучал по мне? — удивлению славы не было предела. он всё это время думал об алишере, но как предполагал безответно. — и ты не писал мне, но это же глупо. — я знал, что рано или поздно придется свести отношения на нет, потому что не было возможности увидеться, так ещё и всякая еботня, у тебя куча проблем, у меня также, мы мешали бы друг другу. я просто не мог с тобой общаться дальше. — в стиле моргенштерна было сначала сморозить, а потом только обдумать свои же слова. так он и сейчас не заметил, как уже задел славу. — но ты же. сука ты, алишер. сразу после этого высказывания парень неспеша поднялся с дивана и отошёл к окну. теперь только алишер мог видеть славу, чем он успешно воспользовался и с новой тягой поднял глаза на удаляющуюся фигуру. спустя десять минут тишины, теперь пропитанной виноватыми вздохами алишера, он всё же придумал, что сказать. — прости меня. я помню, как настойчив ты был сначала, и как я спустя время перестал отвечать. но тут как бы. — желая быть поближе к собеседнику моргенштерн более резко, нежели слава поднялся с дивана и сделал несколько шагов не столько к окну, сколько к славе. — славик. — это выражение, сказанное шёпотом, заставило мэрлоу покрыться мурашками и сжаться сильнее. — славик, ты чего? кот, я не хотел, чтобы ты чувствовал мой холод, извини. с этими словами алишер положил сигарету на пепельницу, подошёл ближе к хозяину дома и положил руки ему на плечи, что из-за разницы в росте было весьма удобно. эти действия ещё сильнее озадачили и смутили младшего. моргенштерн назвал его «кот», как во время их отношений, всё это показалось славе не просто так. ситуация стала набирать обороты когда руки музыканта начали спускаться ниже, а потом плавно подниматься, образуя поглаживания. славины щёки постепенно покрылись румянцем, а руки стали сильнее сжимать собственные бока, как будто желая проникнуть в рёбра. прикосновения алишера спустя несколько лет ощущались по-другому, если раньше продюссер просто наслаждался ими, то сейчас он не мог без этих касаний, теперь они стали нужны, словно воздух, потерять эти руки на плечах снова он точно не желал бы. — я очень скучал по тебе, зачем ты так поступил, алишер ну? выбрал дилару и уехал с ней куда глаза глядят, совсем ничего не объяснив. спасибо хоть сказал, что мы расстаёмся, ты же сука и этого мог не сделать, я тебя знаю. слова, бьющие током. алишер не ощущал такого с тех пор, как рассказал диле о не угасших чувствах к славе. тогда они и приняли решение разойтись. дилара всё понимала ещё когда её бывший молодой человек по пьяне со слезами на глазах вспоминал времена трэп дома и выделял во всех рассказах одного «славочку». после расставания моргенштерн поставил чёткую цель, во что бы то не вылилось увидеться со славой и вновь почувствовать запах его волос, снова услышать родной и такой недосягаемый голос. — это было ошибкой. — да, алишер, но что-то ты поздно это осознал. — не держи на меня зла, пойми меня, мне было тяжело. — я знаю. — на этих словах битмейкер попытался успокоиться и набраться терпения, чтобы не сказать слишком много лишнего, так как он уже это начал. — всё, ладно, ты же не за этим приехал, не чтобы ругаться со мной. слава резким движением развернулся к алишеру лицом и посмотрел ему прямо в глаза, тем самым прожигающим взглядом. — у нас ведь немного времени осталось. — после битмейкер опустил глаза на привычный им уровень и не смог сдержать нахлынувших чувств. он подался вперёд, уткнулся носом алишеру в грудь и обнял его, как отметил музыкант сильнее, чем раньше. вскоре, получив в ответ тёплые руки на своей спине, слава почувствовал тягучее и сладкое удовольствие от присутствия рядом алишера. второй же воспрял духом и с радостью вдохнул привычный аромат щекочущих лицо чужих волос. «пахнет славиком» — единственное, что возникло у алишера в голове за исключением бесконечного трепетного счастья и любви к славе. после долгой разлуки наконец объятия таких близких друг для друга людей, казалось за них был рад и туман, и восходящее солнце, и даже занудно тикающие кухонные часы. однако к сожалению так не могло продолжаться вечно и парни отодвинулись друг от друга, а после вновь сели на злосчастный диван. снова наступило молчание, которое продлилось не более десяти минут. — может я тебе чаю налью? всё-таки в гости друг приехал. — не смотря на музыканта предложил хозяин дома. но он ничего не получил в ответ, а значит и вставать пока не стоило, это в поведении моргенштерна он чётко усвоил. алишера за все живое, что есть в нём задело слово «друг». таковыми они друг для друга и являлись, но чувства в глубине его души говорят об обратном. ведь разве друг фантазирует перед сном как его приятель берёт в рот его член и закатывая глаза изгибается под своим же другом? кажется нет, и былые сны, пришедшие в голову музыканта пробудили воспоминания отношений со славой. между периодом легендарной пыли и новыми отношениями с диларой парни действительно встречались. однако вскоре алишеру всё наскучило и он бросил своего битмейкера, не только в плане музыки, но и в более глубоком понимании их взаимодействий. это также было огромной ошибкой, как позже осознал моргенштерн, но куда уж теперь, осталось только уничтожать и презирать себя за поступки в прошлом. чувство ненависти к себе в алишере переросло в нечто большее, в нечто, переходящее в действия. он вдруг резко повернулся к славе, взял его за плечи и повалил на край дивана, сверху прижав всем своим телом. — к чёрту твой чай, слава, ты знаешь, что я мог приехать сюда похуй когда, в любое время, малыш? и ты думаешь я просто так подождал, пока вы с кариной окончательно расстанетесь и она съёбется от тебя в питер? я не забывал о тебе ни на секунду, как только понял насколько хуёво сделал, бросив тебя. я не знаю, что будет после всех моих слов, но я хочу чтобы ты знал, я люблю тебя как прежде, возможно в разы сильнее, и ты имеешь полное право сейчас просто въебать мне со всей дури, как ты можешь, давай же, я знаю, что ты можешь. — к концу реплики глаза алишера стали блестеть от слёз, всё, что слава должен был знать он услышал и по его лицу всегда понятно, что он думает по поводу сказанного. однако моргенштерн, понимая, что просто не выдержит ненавистного удивлённого взгляда любимого человека, зажмурился. слеза упала славе на щёку и вскоре на его глазах собрались собственные слёзы, он точно не способен был собрать все мысли в одну кучу и дать грамотный ответ. он не часто видел как плачет алишер, а сейчас, при таких обстоятельствах в груди кололо какое-то непонятное чувство. оно возникало до этого, но было не таким сильным. сердце сжалось от осознания, сколько эти глупышки могли бы быть вместе, если бы не спонтанность и резкость алишера. обеими руками слава коснулся щёк нависающего над ним моргенштерна. одну руку он завел в дреды, а другой вытер выступающие слёзы движением большого пальца. только тогда алишер осмелился открыть глаза снизу он увидел такую картину: славушка, со слезами на глазах и растрепавшимися волосами, улыбается своей обыкновенно искренней и по-детски милой улыбкой. тут же в душе алишера стало невероятно тепло, он узнал в славе именно того мальчика, которого когда-то провёз по городам россии в туре, который неловко всхлипывал носом из-за аллергии, который прижимался к своему парню во время грома. в этой улыбке смешалось всё, что хотелось ответить на признание, но из-за смешавшихся чувств произнести так и не получилось. — я тоже люблю тебя, по-прежнему люблю, алишер. руками слава притянул к себе алишера и парни слились в долгожданном сладком поцелуе. нежности не было предела, моргенштерн, желая наверстать упущенное и как бы извиняясь, активно заново изучал рот возлюбленного языком. битмейкер же с самого начала почувствовал сигаретный привкус, но это лишь навеяло воспоминаний о былой пылкой любви к этому человеку. языки проникали куда только можно, везде и во всём теперь чувствовалось тепло и прежняя страсть. когда дреды падали на лицо славе, он убирал их рукой за ухо алишеру, как убирал когда-то во время поцелуев его кудри. руки алишера спустились на талию славы и остановились на нежных поглаживаниях сквозь домашнюю футболку. языком он вырисовывал во рту славы узоры, если бы можно было бы, алишер написал бы языком заявление о том, что слава принадлежит только ему и никто не вправе залезать в него и выцеловывать славины бледные щёки с пухлыми губами. — ещё возможно исправить все наши ошибки, алишер, как стало понятно друг без друга мы не можем, теперь мы точно должны быть вместе. — ничего не знаю, но из этой страны я без тебя не уеду, мне дороги мои нервы и печень. мы снова будем рядом и.. — подожди, можно я на этот раз? алишер, будешь ли ты со мной встречаться? — конечно, кот, блять, конечно я буду, я увезу тебя отсюда и мы будем снова вместе, как давно я ждал этого, ты не представляешь. и ты был не прав, славик, времени у нас осталось дохуя и даже больше. солнце теперь окончательно взошло и освещало поцелуй близких друг для друга людей. им понятно было одно, они исправят все былые ошибки и наконец-то будут счастливы вместе, никто и ничто не способно будет их разлучить. на этот раз слава и алишер справятся, они познали горький вкус утраты любимого человека, никто не желал бы почувствовать такое снова. спустя несколько лет они заново признались друг другу в любви таким же ранним майским утром.