When we're talking
We always find a reason to meet
And when we're talking
All the things are not what they seem
Cause all we have are years and seconds
And that is how we spend our lives I reckon
We're building bridges and we're burning them down
We're coming back and back and spinning around
When we're talking
All the words are shields and swords
And when we're talking
It feels the best when we say nothing at all
Brainstorm – Years and Seconds
***
У Виктора Лебедева было мало тайн: может, потому что он по натуре своей всегда был достаточно простым и открытым человеком, а может, потому что Нюхачу легко было прочитать кого угодно, а его лучший (и единственный) друг не стал исключением. Но был у него один непостижимый секрет, на разгадку которого гениальный детектив давно уже махнул рукой: зачем он постоянно напрашивается к нему в гости по вечерам? Прямо как сейчас, когда он в очередной раз стоит у окна и донимает Нюхача какими-то странными рассуждениями о его неудачной личной жизни. –Скажи, что со мной не так? Нюхач недоуменно посмотрел на друга. –В смысле? Нет, ну правда, зачем это все? Герр эксперт – эксперт в чем угодно, кроме человеческих взаимоотношений, тем более сексуально-романтических. Какого совета Виктор ожидает услышать от самого социально неловкого и угрюмого эстонца планеты, Нюхач решительно не понимает. В конце концов, для таких разговоров вполне бы подошли Витины приятели из СБР, которые всегда готовы затереть за жизнь за кружкой пива и куском вчерашней пиццы, напичканной трансжирами – так почему он не идёт к ним? –Да, я не Брэд Питт, не олигарх, не кто-то там ещё, но ведь мужик же нормальный... Нормальный, конечно. Женщины, наверное, считают Лебедева очаровательным ловеласом; если же Нюхача бы попросили его описать, то он бы выдал очень длинный ряд характеристик, местами не очень лестных, а местами уж очень противоречивых. Несмотря на это, в общем и целом, Виктор, по его мнению, очень даже хороший человек, пусть даже он и редко это показывает открыто. Но Нюхача никто не спрашивал, поэтому он выдает скупое и ни к чему не обязывающее: –Да хороший ты мужик, Вить. Не загоняйся. Добрый. Умный. Красивый. Сильный. Надёжный. Заботливый. Такое Нюхач бы вслух не сказал даже под дулом пистолета, конечно. Как-то жить хочется пока что. –С каких пор ты делаешь мне комплименты? – ухмыльнулся Виктор. А улыбка у него, черт бы его побрал, такая родная. Нюхач мысленно морщится от этих никому не нужных (Виктору в первую очередь, он в этом убеждён) сантиментов и продолжает отвечать с лёгкой иронией, которой так удобно прикрывать свои истинные чувства: –Есть за что. Да, ты питаешься всякой хернёй и носишь китайские подделки, но ты хороший полицейский. И стрелок отличный. Главное – вовремя остановиться, чтобы "прикол" не зашёл слишком далеко. Как бы тяжело это ни было признавать, но Нюхач поддался Витиному очарованию даже раньше, чем бо́льшая часть его пассий на одну ночь. –Да уж, в отличие от некоторых, – добродушно усмехается Лебедев. – Сколько раз я спасал твою гениальную задницу? –Я не считал. Много. Моя задница тебе благодарна. Он считал. Виктор снова улыбается, но глаза у него все равно грустные. Когда он уже прекратит свои бессмысленные беспорядочные связи и станет счастлив с... Хорошей женщиной? О собственном признании Нюхач даже не думает: от позора его гениальную задницу точно никто не спасет. –Ладно, пойду я, – Витя неожиданно тяжело вздыхает и подходит к двери. – Не буду докучать тебе своими терзаниями. От этой резкой перемены настроения Нюхач немного растерялся. Приколы приколами, но не похоже, что другу стало лучше... –А... Яблоки? Я сок сделаю... Яблоки, будь они неладны. Витя без гостинца в гости не приходит: гость, может, и назойливый, но добродушный. Всё пытается угодить Нюхачу непонятно зачем: говорит, яблоки полностью экологически чистые, "дорогущие, ползарплаты на них потратил!" Виктор останавливается на пути к двери. Медлит, смотрит на друга, но не возвращается. –Да ну их, – машет рукой. – Они, наверное, тоже с какими-нибудь фуфломицидами. Не бери в голову. Не прощаясь, он выходит из квартиры и за ним закрывается дверь. Нюхач стоит на месте, не зная, как реагировать. Вернувшись к столу, он внимательно рассматривает яблоки и нюхает их. А они и правда экологически чистые... Он что, правда на них ползарплаты потратил?! Твою мать!***
Открывается дверь, и Витя заходит в свою небольшую, немного потрепанную служебную квартиру. Настоящее холостяцкое логово – безликое и унылое. Включает свет, разувается, идёт на маленькую кухню и машинально заваривает себе кофе, даже не собираясь на самом деле его пить. Лебедев глубоко погружается в свои мысли, и ему становится ещё паршивее. Он опять думает о друге. Глубины разума, в которые он в очередной раз спускается, уже давно знакомы ему; он без конца размышляет, унывает и будто чего-то ждёт. Виктору хотелось бы верить, что к нему герр эксперт относится по-особенному. Для оперативной группы, клиентов и бывшей жены – равнодушный взгляд, язвительные комментарии, брезгливость и кожаные перчатки. Для Виктора – искренний смех, домашние мягкие кофты, спокойные прикосновения и беззлобные подколы. Вите хочется думать, что что-то в нем есть только для него. Только он знает, что великий и ужасный товарищ эксперт – заботливый и добрый человек. Да, с заморочками, да, временами круглый идиот, но... Витя любит его таким, какой он есть. И ему очень больно от того, что Нюхач не привык к такому обращению. Витя знает, что он слушает классическую музыку, когда ему одиноко, вечерами смотрит в окно своей огромной дорогой квартиры и одевается в темные наглухо закрытые костюмы, как в броню; Витя видит, как сияют его глаза, когда он часами болтает о своей химии, науке, экзотических растениях и веществах, названия которых Лебедев никогда не запомнит; Витя знает, что на самом деле Нюхач радуется, когда тот приходит к нему в гости. Потому и приходит. А может ли он любить Витю в ответ? Звучит абсурдно, конечно, но если просто в теории представить... Ведь он навещает друга на работе по вечерам, хотя это совершенно необязательно. Ворчит, что Лебедев питается всякой дрянью, но всё равно покупает, чтобы он не помер в участке с голоду. Не умеет стрелять и боится маньяков, которых ловит, но старается защищать, как может. Отшучивается в ответ на Витины рассказы о душевных терзаниях, но на следующий день дарит дорогие часы, чтобы друг не комплексовал. Это все, что у них есть – годы дружбы и секунды близости. Это все, что есть у Виктора – бережно собранные в памяти теплые моменты и эфемерные надежды на взаимность. Кажется, что Витя знает этого вредного, печального и до смешного упрямого человека больше, чем самого себя. Он готов терпеть колкости в свою сторону, защищать его перед начальством и без конца спасать от всевозможных убийц, психов и прочих "ангелов возмездия". Потому что это не просто сиюминутное влечение или перепихон в отеле на одну ночь для заглушения внутренней пустоты. Это любовь. Немного печальная, иногда с надрывом, но самая искренняя и родная за всю Витину жизнь. Да, женщины считают его очаровательным ловеласом, любят флиртовать, болтать с ним за чашечкой кофе и спать после бутылки вина; он наивно надеялся, что это поможет ему отвлечься и забыть, но, разумеется, потерпел сокрушительное поражение. Теперь, когда он слышит от Нюхача какие-никакие, но комплименты, ему хочется горько усмехнуться от того, как зло Вселенная шутит над ним. Да, они уже не молоды, а ещё оба мужчины: Вите просто пришлось смириться с этим. Витя любит и молчит, потому что отказа он просто не выдержит. Слишком много раз из-за этого человека у него прихватывало сердце – а без него оно вообще перестанет биться. Когда он представляет его на лице шок и отвращение, он снова становится запуганным маленьким мальчиком, которого никто не любит. Маленький мальчик убегает из дома и взрослеет слишком рано. Маленький мальчик твердо запомнил, что свои чувства лучше держать при себе. А то мало ли что. За уязвимость можно легко получить по щам. А может, он знает? Он же читает Виктора как открытую книгу. Один вдох – и он уже в курсе, какой ты человек, есть ли у тебя жена и чем ты занимался вчера. В таком случае даже хорошо, что он молчит. Вежливый, чтоб его. Уважает Витино личное пространство. Это, безусловно, приятно, но менее страшно от этого не становится. Кофе остаётся нетронутым на кухонном столе. Виктор стоит у окна и невидящим взглядом всматривается в ночной городской пейзаж, пытаясь разобраться в себе.***
Через несколько дней после уничтожения отряда 1354 Виктор снова приходит вечером к Нюхачу. Пьяный. Очень пьяный. –Девушка отшила? – язвительно спрашивает герр эксперт, окинув друга скептическим взглядом, и сразу же об этом жалеет. Совсем он помятый какой-то. В последнее время он почти всегда такой... – Служба помощи одиноким мужчинам находится по другому адресу. –З-заткнись лучше, – огрызается Виктор, тяжёлым шагом проходя мимо него. – П-плохо чщеловекху, а ты тут умничщаешь! Нет, это не обычное для Лебедева рандеву с бутылкой пива после неудачного свидания: происходит что-то гораздо более серьезное. Нюхач хмурится. –Что-то случилось? Нахрена он это спросил, неизвестно, ведь в таком состоянии Лебедев все равно не способен на нормальный разговор. –Ага-а, вроде того! – взмахивает руками мужчина. – С-сначала тебя чуть не посадили, ты меня обос-срал, на чем свет стоит, а потом ты чуть не сдох на моих глазах от рук Саламатина! Как ты, блять, думаешь, чё случилось?! Твою мать... Лицо Нюхача удивлённо вытянулось от такого откровения. Он раньше не видел, чтобы Витя так заводился, буквально за секунду. Алкоголь сделал своё дело: Лебедев непрочно держался на ногах, а в глазах его горели злые, болезненные, немного сумасшедшие огоньки. Вообще, он прав – им стоило бы поговорить после всех ссор, задержаний и перестрелок, которые произошли за последний месяц. Ещё бы знать, как это сделать... –Вить, я... –Чё Вить?! – рвано выпалил Лебедев. У него что, глаза на мокром месте? – Ни тебе "спасибо", ни "здрасьте", ни "до свидания"... Мужчина схватил Нюхача за грудки. Ошарашенный, тот застыл. –Я т-тебя спасаю от маньяков, значит... Защищаю перед начальством... терплю твои выходки, и как ты мне отвечаешь?! Ну почщему ты такой... Вдруг Виктор ослабил свою хватку. Дрожащими руками он обхватил друга, то ли обняв, то ли повиснув на нём. –...Чё ты такой дурной, а? Я же боюсь за тебя... Волнуюсь... А ты то в больничку загремишь, то к маньякам каким-то... Я же не выдержу... Не выдержу, если ты помрёшь... Его плечи застряслись, руки задрожали. С ужасом Нюхач впервые в жизни увидел, как его***
Тихий, серый полдень. Нюхач сидит за барной стойкой, напряжённо ожидая, когда проснется Виктор. Завтракать не стал – кусок в горло не лезет. Он уже полчаса сверлит взглядом лицо спящего друга, проигрывая в голове бесконечное количество возможных сценариев серьёзного разговора, который должен очень скоро состояться. Когда со стороны дивана слышатся хриплые звуки просыпающегося человека с похмельем, все умные и правильные слова, которые Нюхач изо всех сил пытался подготовить все утро, моментально разбежались в разные стороны. –...Привет, – в полусонном недоумении произносит Виктор, поднимая взгляд на Нюхача. – Что я делаю этим замечательным утром в твоей замечательной квартире? Снова шутит, с облегчением думает Нюхач. Так немного легче. Наверное. –На столике аспирин и стакан воды, пей, – говорит он вслух с усталой ухмылкой. – А потом я предлагаю выпить чашечку ароматного итальянского кофе и серьезно поговорить. –Я что-то натворил? – немного шутливо спрашивает Лебедев, выпив таблетку и присаживаясь напротив Нюхача за барной стойкой. – Нихрена не помню... Ничего ужасного, надеюсь? – спросил он уже серьезно, искренне переживая за свое поведение. В любой другой раз Нюхач стал бы ворчать на друга, сказал бы ему пару ласковых о его ни с чем не сравнимых пьяных вечерних визитах, но... Теперь, когда он понял, что на самом деле все это время происходило с Лебедевым, он не может, не хочет, не имеет права на него злиться. –Нет-нет, все в порядке, – отвечает мужчина нарочито спокойно, наливая себе стакан воды, чтобы чем-то занять руки. – Тогда о чем нам надо серьезно поговорить? Нюхач делает глубокий вдох и на всякий случай мысленно прощается с жизнью. Отвага – его второе имя... Только вот первое, к сожалению, – безумие. –Вить, такое дело... ты вчера... Признался мне кое в чем. Виктор замирает. Смотрит с недоумением, перерастающим в ужас. Бледнеет и почти перестаёт дышать. Всё это еле заметно, под маской непоколебимой стойкости. Конечно же, Нюхач все равно все видит. –В смысле признался? В чем? Господи, это намного сложнее, чем кажется. Такое ощущение, что они на минном поле. Лишнее слово или движение, неправильная формулировка – и его поймут неправильно, отвергнут и больше не подпустят к себе так близко, как раньше. Нюхачу горько от того, как сильно Витя боится. –Ты пришел пьяный, стал на меня кричать из-за того, что мы поссорились, когда расследовали дело Саламатина... Ты сказал, что не выдержишь моей смерти и заплакал, а потом... Сказал, что я даже не догадываюсь, насколько я тебе дорог. Я же... Правильно понял эту фразу? Осознание обрушивается на Лебедева, и он еле сидит, если так вообще можно выразиться. –Господи, – убитым голосом выдыхает он и закрывает лицо рукой. – Только не это... Да, Нюхач правильно всё понял. Реакция Виктора сказала ему достаточно. Нюхач уже открывает рот, чтобы сказать что-нибудь успокаивающее, но Лебедев вскакивает из-за стола и нервно тараторит: –Это же не проблема, да? Просто забудь об этом. Я пьяный был, ляпнул херню какую-то... Мне не стоило вообще приходить, не знаю, чего я хотел добиться... Ты, это, только не подумай чего... Я нормальный, я просто– –Вить. Мужчина обходит барную стойку и делает шаг вперёд, но Виктор пятится и отмахивается от него: –Правда, я не хотел! Я не хочу потерять дружбу с тобой из-за этого... Я ничего с этим не делал, и не буду делать, просто давай забудем об этом и оно само пройдёт– –Витя! Лебедев замирает на полуслове. Нюхач внимательно смотрит ему в глаза. Аккуратно, только бы не напугать ещё сильнее. Нюхач делает финальный шаг и осторожно берёт мужчину за предплечья. –Хватит. Остановись. Всё нормально. Я тебя не осуждаю. Он берёт Виктора за руки. Давай же, сделай все правильно хоть раз в жизни. Не отталкивай любимого человека. –Я понимаю, что тебе страшно. Общество у нас такое, что... –Ты меня что, жалеешь? – то ли шепчет, то ли шипит Лебедев с хрипотцой в голосе и пустым взглядом. – Такое одолжение по старой дружбе? Мне твоя жалость нахрен не сдалась. Пусти! –Это не жалость, Вить, – грустно смотрит на него Нюхач. Он крепко держит руку Виктора в своей, цепляясь за него изо всех сил. Преодолевая внутреннюю неловкость и мысленно подписывая завещание, он наконец произносит: – Я... тоже люблю тебя. Четыре простых слова создают в комнате оглушительную тишину. Нюхач не то помер, не то парализован: мозг совершенно отказывается думать, и внутри звенящая, какая-то глупая пустота, которая понятия не имеет, что делать дальше. У Лебедева какие-то извилины ещё остались, поэтому он возвращается в реальность и оторопело спрашивает: –...Погоди, правда, что ли? Сто пудов. Зуб даю. Мамой клянусь. Я реально в тебя влюблен, представляешь? Смешно, правда? –Правда, Вить, – выдавливает Нюхач. – Ты для меня уже давно больше, чем просто друг, но я не хотел ничего говорить. Боялся, что ты меня педиком назовешь... Или сразу по морде дашь. –Плохого же ты обо мне мнения, – наигранно проворчал Лебедев. Немного помолчав, он признался: – ...А я думал, что тебе отношения даром не нужны. Тем более со мной. Встретились как-то два гения... Нюхач начинает перенимать Витино чувство юмора, и это ему не очень нравится. –...Я ничего не понимаю в отношениях, и, честно говоря, не знаю, что дальше делать, – поспешно говорит эксперт, – но я правда хочу быть с тобой рядом и– Договорить он не успевает, потому что ему затыкают рот поцелуем. Ладно, тоже вариант. Это... Что-то новое. Немного непривычное, но теплое и приятное. –Прости, не сдержался, – тяжело выдыхает Витя. – Ты не представляешь, как долго я мечтал это сделать. Он тоже. Мечтал и не сдержался. И слава Богу, что не сдержался. –Прощаю, – хмыкает эксперт. Эксперт в чем угодно, только не в отношениях. Они смотрят друг другу в глаза и отрывисто дышат из-за напряжённых до предела нервов. Витя начинает смеяться. –Столько лет... – выдавливает из себя он, уткнувшись лбом в плечо возлюбленного. – Мы с тобой дураки, оказывается. –Ага, – совершенно по-дебильному улыбается Нюхач, обнимая своего дурака. – Круглые идиоты.***
У Виктора Лебедева было мало тайн: может, потому что он по натуре своей всегда был достаточно простым и открытым человеком, а может, потому что Нюхачу легко было прочитать кого угодно, а его любимый человек не стал исключением. Но все же была у него одна небольшая очень важная тайна, которую он был счастлив наконец разделить на двоих: "любовь" называется. Теперь любовь не была стыдливо упрятана в самый дальний и пыльный угол его сознания, а незримо и верно сопровождала его везде: на работе и дома, в счастье и в горе. В долгих и опасных расследованиях и в длинных уютных вечерах, которые неизменно за ними следовали. Виктор был прав: Нюхачу нравится, что он приходит в гости. –Привет. Это тебе, – однажды утром во время перерыва Нюхач протянул Вите стаканчик с кофе и бургер в пакете, когда они уселись в его машину передохнуть. –Нифига себе, – Лебедев удивлённо вскинул брови. – Какая забота... У меня сейчас второй раз в жизни сердце прихватит. –Если будешь продолжать такое есть, то точно прихватит, – язвительно парировал мужчина. – И где моё спасибо? Виктор нежно поцеловал своего любимого эксперта в щеку. –Спасибо. Мне приятно, когда ты обо мне заботишься. Нюхач моргнул. Потом моргнул ещё раз. –...Нас же могут увидеть... –С каких пор тебя это беспокоит? – ухмыльнулся Лебедев. – Стесняешься свою ворчливую жену? –Ничего я не стесняюсь, – огрызнулся мужчина. –Как скажешь, котик. Котик закатил глаза и издал звук сильнейшего котячьего негодования. –Как долго ты будешь мне это припоминать? –Так долго, пока ты будешь так забавно на это реагировать. Нюхач в конце концов расплывается в улыбке: он совершенно потерял способность злиться на Лебедева. –Только тебе может прийти в голову назвать меня забавным. –Это я на правах твоего партнера говорю. Немного поодаль Ирина и Гена тихо наблюдали за тем, как они выходят из машины и неспешно возвращаются на место преступления, воодушевленно что-то обсуждая. –...Вы видите то же, что и я? – недоуменно произнесла Нордин, смотря на этих голубков. –А вы не знали? – невозмутимо ответил Гена вопросом на вопрос. – Товарищ полковник уже несколько месяцев... вместе с нашим экспертом. Они это не то что бы афишируют, но... Там всё и так понятно. Закончив работу, полковник и внештатный эксперт СБР вместе ушли с места преступления. Тишина не причиняла никакого дискомфорта. Все наконец-то в порядке. –Я опять поссорился с Юлей недавно, – говорит Нюхач, когда садится за руль своей машины, а Витя – на соседнее кресло. – Кажется, она ревнует. –Серьезно? – улыбается Лебедев. – Я в опасности? –Сказала, что мне только жениться на тебе не хватало. Виктор давится остатками кофе. Его смех заставляет Нюхача улыбнуться. –И что ты ей ответил? Мужчина смотрит на него с любовью и усмехается. –Ответил, что это хорошая идея. Видел бы ты ее лицо...