Бесстрашие ангара

      Эфра очень любил порядок, оружие и чтобы все были сыты. Поэтому и сам никак не понимал, что же привлекательного находит в оставшемся без ужина Скотте, чья одежда в полном беспорядке, а из оружия осталось разве что мужское — возможно, и внушительное для человека, но никак не способное устрашить ангара. Эфра поцокал, выпустил ноздрями тугую воздушную струю, с удовольствием заткнул ладонью со стоном раскрывшийся рот, и наконец лизнул Скотта в самую нежную и яркую часть орудия. Ладонь обдало влажным жаром, Скотт выгнулся, пытаясь атаковать рот Эфры, но Эфра легко увернулся и снова лизнул — уже по всему стволу.       Скотт что-то прохрипел в затыкающую рот руку — судя по интонации, скорее одобрительное, — и снова выгнулся. Эфра повторил приём увереннее, сначала прихватив кончиком языка свисающий снизу боезапас, а после ввинтившись в дуло. Скотт снова толкнулся вперёд, и на сей раз Эфра не стал уворачиваться, принимая удар языком и нёбом: сжал, втянул, будто пытаясь обезоружить, и Скотт вздрогнул всем телом, снова застонал и сполз ниже по стене. Давно бы так!       Эфра старательно ощупал языком всё, что поместилось в рот, надавливая сильнее в тех местах, после прикосновения к которым Скотт стонал громче и явственнее дрожал, потом мурлыкнул, посылая по стволу вибрацию, и крик Скотта прорвался даже сквозь ладонь, а на язык плеснуло тёплым и густым. Выстрел был слишком слабым, чтобы навредить хоть как-то, а объём — недостаточно большим, чтобы подавиться, и Эфра просто сглотнул и отстранился. Даже если заряд ядовит, он переживёт.       Скотт, стоило его отпустить, окончательно сполз на пол, растёкся, будто сделался вдруг более жидким, и осоловело моргал, дыша через силу. Эфра усмехнулся. Чистая победа.