***
Когда над тобой нависает демон нешуточных размеров, который, плюс ко всему, оказывается состряпан из наскоро подвернувшихся под руку вещей, а ты в это время без пальто, но в шляпе, и при этом собираешься дать отпор нахальному зверюге — тут уже начинаешь задумываться о собственной адекватности… Сглотнув комок в горле, Усаги пошарила рукой рядом с собой, в поисках обронённого недалече Лунного жезла. Но куда уж там! Не успев перевоплотиться, она выученным жестом вытащила свой жезл из кармана, но… Вся соль была в том, что перевоплотиться она таки не успела. В образе Сейлор Мун сноровка и ловкость у Усаги была несколько лучше, пусть и ненамного, нежели у её повседневной… «версии». Как итог: её отшвырнуло демонической атакой в одну сторону, а жезл — в другую. А нахальная йома нависла над несчастной жертвой, подумывая, как бы получше отхапать у неё сочный кусок энергии. И вот что теперь ей, Усаги Цукино, со всем этим делать-то? А вообще всё начиналось довольно прозаично, хоть и в некоторой степени странно… В предрождественскую неделю Усаги, Ами, Рей, Макото и Минако решили выбраться на приехавшую недавно в Токио ярмарку, посвящённую как раз этим самым скорым праздникам. Позавчера Икуко и мать Мины успели по ней прогуляться и хором нахваливали низкие цены на всяческие милые сердцу безделушки. Так что — было бы грех такое пропустить. Усаги как обычно опаздывала. Совсем чуть-чуть, минут пять-десять от силы, но девчонки уже успели изрядно подмёрзнуть. Повезло Луне и Артемису, которые решили остаться дома в этот вечер: они-то сейчас в тепле и покое. Подпрыгивая на месте, Рей недовольно пробурчала: — Знаете, я почему-то не удивлена. Она вечно всюду опаздывает. И как только её в школе терпят? — Очень просто, — отозвалась Ами. Помпон на её меховой шапочке подпрыгивал в такт тому, как Ами переминалась с ноги на ногу. — Харуна-сенсей обожает срывать на ней свою злость, поэтому и прощает все выходки. Вернее, не прощает. Рей закатила глаза и фыркнула, но промолчала. Вскоре Усаги, наконец, была на месте. Она примчалась аккурат в тот момент, когда Рей уже готова была начать ей названивать, чтобы обложить нецензурными ругательствами. — Я успела! — выдохнула Усаги, затормозив рядом с девочками: при этом она чуть не врезалась в Макото, и та заботливо её поддержала. — Мама заставила переодеться во что-то тёплое. — А ты планировала прийти в купальнике? — весело заметила Минако и оглядела джинсы, тёплое пальто и пушистые розовые наушники, в которые была облачена подруга. Усаги тут же надулась, однако Ами постаралась прервать очередную ссору, поскольку Рей вновь начала закипать: — Идём скорее, пока все лавочки работают, — улыбнулась Ами и потащила Усаги к ближайшей палатке. — Я бы хотела купить себе парочку книг по рисованию. Макото и Минако весело переглянулись и последовали за ними, и Рей ничего не оставалось, кроме как направиться следом, громко топая и недовольно сопя. Впрочем, как только они оказались посреди ярмарки, все недовольства тут же улетучились. Тут было красиво. Нет, нет, вернее — ужасно красиво и необычайно волшебно. Фонарики и переливающиеся новогодние игрушки создавали поистине таинственную сказочную атмосферу; ароматы пихты и горячего шоколада будоражили не только носовые рецепторы, но и рисовали прекрасные картины в воображении. Девочки как будто очутились посреди ожившей новогодней истории. — Ух ты, — выдохнула Макото, заметив неподалёку палатку с рождественскими украшениями. — Я, пожалуй, куплю себе парочку. Минако отвлеклась на лавочку с новогодними костюмами, Ами — на книжный магазинчик, а Рей устремилась к продавцу кофе и горячих пирожков, чтобы хоть как-то согреться. Усаги не успела и моргнуть, как оказалась одна посреди развесёлой толпы. Однако она не особо-то и переживала: на глаза ей мигом попалось интересная вывеска «Лавка чудес» над одним из магазинчиков. — Может, там можно найти какой-нибудь розыгрыш, чтобы подшутить над Шинго? — пробормотала Усаги себе под нос. Она огляделась, но подруг рядом не было. «И куда они подевались?» — подумала Усаги и подошла к лавке чуть ближе. Что-то было в ней такое, что завораживало и притягивало взор и все помыслы Усаги. Может, всё дело в названии? Вывеска рядом с дверью гласила:«Милый путник, постой, глаза шире открой — здесь найдёшь для себя много злат, серебра, но не в этом вся суть! Загляни — не забудь. Здесь найдёшь чудеса: и коль чисты сердца, коль открыта душа — как пройдёт полчаса, распахни ты глаза: загадай для себя, всё, что мучит тебя. И желанье взойдёт, осветит твой полёт: осветит небеса — и святая слеза распахнёт быстро дверь: всё отыщет, поверь!»
— Что за ерунда, — покачала головой Усаги, прочитав стихотворение. Она уже хотела было пройти мимо, но лавочка как магнитом притягивала на себя всё её внимание, и в итоге Усаги не стала противиться желанию зайти внутрь. Ничего же страшного не могло случиться, если она посмотрит одним глазком на витрины и на то, что тут продают, верно? Впрочем, оказалось, что она ошибалась. Стоило только Усаги переступить порог, как она столкнулась нос к носу (вернее, носом к груди — парень был гораздо выше неё) с никем иным, как Чиба Мамору. Тем самым противным мальчишкой, который до ужаса раздражал её одним своим существованием. Он вечно дразнил Усаги и при этом до хруста в костях нравился ей. Именно потому, что Мамору не воспринимал её всерьёз, он и бесил Усаги, до умопомрачения. — Вот это сюрприз, — удивлённо вскинул он брови, завидев Усаги, и усмехнулся. — Я думал, ты оккупируешь лавочки с пирожками с мясом, Оданго. Что же заставило тебя свернуть с пути? — Отвянь, — огрызнулась Усаги и предприняла попытку пройти мимо этого зануды, как тот вдруг схватил её за руку. — Да чего тебе? — грозно рявкнула она, попытавшись высвободиться. — Лучше иди на улицу, Оданго, — тихо проговорил Мамору, наклонившись к её уху. — Тебе точно тут делать нечего. Тут странно и может быть опасно. — Вот ещё, — фыркнула Усаги. — Тебя никто не спрашивал. Где хочу, там и хожу! Она всё же умудрилась вырвать руку и, гордо вздёрнув подбородок, прошагала внутрь магазинчика. — Я предупреждал, — донёсся до неё ненавистный голос. Усаги резко обернулась, чтобы ответить что-то колкое, но Мамору и след простыл. Звякнувший колокольчик на двери и удаляющийся за окном тёмный силуэт красноречиво говорили о многом. — Ну и вали, — беззлобно бросила Усаги. — Бака. Она постаралась выбросить из головы Мамору и его дурацкие предупреждения и огляделась. Лавочка как лавочка: в меру таинственная, в меру интересная, и не в меру набитая всякими разнообразными сувенирами и забавными штучками. Но больше всего в ней было часов: самых разнообразных форм и размеров. Тут можно увидеть и хихикающие часы, которые вместо боя курантов протяжно хохотали; и стайку механических летающих тикающих бабочек, которая порхала со стенки на стенку; и танцующие будильники. На одной из крутящихся стоек висели маленькие часики в виде амулетов, надписи на которых гласили: «От сглаза», «Для сглаза», «Для поиска любви», «Для вызова духов», «Дар танцев» и даже «Оборотный талисман». — Ну дела, — покачала головой Усаги, разглядывая амулет в виде половинки сердечка с надписью «Для поиска любви». Вторая его половинка почему-то отсутствовала. — И чего он меня отсюда выпроваживал? Тут хоть и необычно, но мило. Передёрнув плечами, Усаги двинулась вглубь магазинчика. Чем дальше она шла, тем чудесатее становились вокруг предметы для продажи. Один чайник в форме яблока на тонких механических ножках чего стоил. По пути Усаги на глаза даже попалась коллекция драгоценных камней самых разнообразных форм и размеров: от прозрачного хрусталя до мрачного чёрного оникса, который напоминал чёрную дыру в миниатюре. — Наверное, я сплю, — пробормотала Усаги, ощупывая ярко-зелёный нефрит. — И попала в Страну Чудес. Но я ведь не Алиса? — Вам что-нибудь подсказать? — раздался вдруг позади скрипучий старческий голос, и девушка подскочила на месте от неожиданности. Усаги резко обернулась с удивлением увидела маленького худого старичка в большом клетчатом фартуке, из которого выглядывал большой циферблат карманных часов; пенсне на длинном тонком носу загадочно поблёскивало. В руках старик держал старую лампу. — Эм, здравствуйте, — неуверенно начала Усаги. — Я вроде бы… просто так зашла? — Просто так сюда никто не захаживает, — покачал головой старичок, внимательно глядя на неё. — Если ты смогла отыскать мой магазин, значит, ты что-то потеряла и не можешь это найти. Здесь я продаю то, что помогает людям в поисках. Или исполнит сокровенное желание. Хотя частенько это бывает одним и тем же. — Но я ничего не теряла, — пожала плечами Усаги. — Ну, если только на прошлой неделе носок любимый, но он ведь был совсем старым. И потом, мама купила мне новую пару. Старичок покачал головой, и Усаги готова была поклясться, что услышала, как лампа в его руках пропищала тоненьким ворчливым голосочком: «Ещё одна глупая барыня пожаловала. Гони ты её отсюда, голубая кровь никогда нас не ценила». Усаги готова была обидеться на лампу, но спохватилась. Во-первых, ей вполне могло показаться. А во-вторых: это было как-то глупо обижаться на лампу. Она же не живая. «Сама ты неживая, глупая барыня, — вдруг отчётливо фыркнула лампа. — Я-то уж поживее некоторых буду. Фи, голубая кровь всегда такая некультурная?». Усаги гневно вспыхнула. Схватить и швырнуть лампу о стену ей не позволяло лишь то, что та находилась в руках у продавца. — Не обижайся на неё, — добродушно усмехнулся старичок и покачал головой. — Старушка Санни редко когда может поговорить с кем-нибудь, поэтому у неё такой скверный характер. У Усаги кружилась голова. «Санни»? «Характер?» Разве вещи могут носить имена и обладать характером? — Могут, ещё как могут, — кивнул головой старичок, словно прочитав её мысли. — Идём со мной, посмотрим, что можно сделать с твоей потеряшкой. Заинтригованная, Усаги последовала за продавцом. Ей было интересно, что она могла такого потерять, о чём забыла. Не контрольную же, в самом деле, с тридцатью баллами на смятой бумажке — Усаги хорошо помнила, как забрала её из рук этого придурка Мамору. Они прошли ещё дальше вглубь магазина, туда, где располагался прилавок, заваленный различными механическими зверьками, горой маленьких бумажек с красными числами да высушенными фруктами. Усаги не то чтобы хорошо разбиралась в физике, но даже она сообразила, что с магазином явно было что-то не то. Ну, не могло такое огромное помещение располагаться в обычном доме. Усаги-то помнила, что пятиэтажный дом, на первом этаже которого располагалась «Лавка чудес», не слыл широкими помещениями. По крайней мере, так казалось снаружи. Старичок зашёл за прилавок, поставил ворчливую Санни на полку на стене и вытащил откуда-то толстую пыльную книгу. Пока он что-то искал в ней, Усаги украдкой оглядывалась. Всё пространство помещения было заставлено самыми разнообразными вещами, и на мгновение Усаги показалось, что она попала в Выручай-комнату из фильмов про Гарри Поттера. Даже если это была не она, атмосфера казалась максимально похожей. Позади что-то зашуршало, и Усаги резко обернулась. Никого. Только как будто кошачьи глаза мигнули в одной из витрин. Усаги поёжилась, обхватив плечи руками. Странное местечко. Может, стоило всё же прислушаться к словам Мамору, и не ходить сюда? «Вот ещё, — нахмурилась Усаги, одёрнув себя. — Больше слушай этого придурка». «Красивого придурка», — мигом поправило её подсознание, и Усаги ещё больше разозлилась на себя. Да, Чиба ей нравился — хоть и не был в её вкусе: всё же Усаги больше по блондинам, — однако за его насмешливый тон, с коим он обращался к ней, Цукино готова расцарапать ему лицо. А может и не лицо — красивое всё же. — Так, так, так, — вывел Усаги из раздумий голос старичка. — Вот и нашёл я вас в списке. Я погляжу, вы много чего потеряли, да? — Разве? Усаги в изумлении приподнялась на цыпочках, чтобы заглянуть в книгу, но вместо иероглифов там были какие-то странные символы, и она ничего не поняла. — Вы же принцесса Серенити? — строго спросил её продавец, оглядывая девушка подозрительным взглядом. Брови Усаги поползли вверх. Кто-кто, а вот она точно не была принцессой. Да ещё и той, кого они с девочками так долго и упорно искали. Нет, в самом деле! Если Усаги была принцессой Луны, то знала бы этом, верно? Верно же? — Вряд ли я принцесса Серенити, извините, — фыркнула Усаги. — Но у вас же есть Лунный жезл? — прищурился старичок. Усаги напряглась. А вот это было ещё страннее. Откуда какой-то дедуля располагал такими сведениями? Если только он не… Голубые глаза расширились в ужасе; Усаги сделала вдох и задержала дыхание. Неужто очередные происки Тёмного королевства? Очередная йома, которая должна была одурачить ей разум, а кто-нибудь из Генералов вот-вот появится и сцапает её. — Я не причиню вам вреда, — покачал головой старичок, тяжело вздохнув. — Вы прям как тот юноша до вас. Такие подозрительные. «Голубая кровь никогда не ценила наши возможности», — проворчала со своей полки лампа Санни. Усаги почувствовала себя дурочкой. Как вообще можно было купиться на разговоры и пройти в самое пекло врага? Права Рей, у Усаги вообще нет мозгов. — Не стоит быть такой категоричной, — улыбнулся вдруг старичок, и лицо его показалось Усаги добрым, хоть и усталым. — Мы с Санни из раннего мира и существуем только в реальности нашего магазинчика. — «Ранний мир»? — изумилась Усаги. — Что за «ранний мир»? Ей нестерпимо захотелось узнать больше. И пускай Рей чуть позже назовёт её полной идиоткой, но Усаги удовлетворит своё любопытство. Вдруг она в самом деле узнает что-то о пропавшей лунной принцессе? — Мир до становления Серебряного Тысячелетия, до прихода королевы Селены на Луну, — принялся разъяснять старичок, хотя его слова оставались для Усаги пустым звуком (несмотря на то, что в душе что-то ёкало, словно она забыла о чём-то важном). — Я испокон веков помогал людям отыскать то, что они потеряли. За умеренную плату, конечно же. — За человеческую энергию? — тут же нахмурилась Усаги. Она была готова в любую минуту выхватить жезл и брошь и трансформироваться, однако медлила. Слова старика странным образом действовали на Усаги: ему хотелось верить, несмотря на то, что вся ситуация казалась до боли абсурдной. — Я лишь прошу то, с чем не жалко расстаться, — улыбнулся продавец и обвёл рукой горы своих странных сокровищ. — Всё это — то, что люди потеряли. И одновременно это их плата за помощь в поиске необходимого. Любая вещь кем-то потеряна и в то же время для другого она не представляет ценности. Прикусив губу, Усаги нахмурилась. — А… парень, который приходил до меня, — негромко начала она, беспокойно постукивая пальцами по деревянному прилавку. — Он что-то взял? Чем-то расплатился? Старичок кивнул и указал на небольшую шкатулку, которая неведомым образом вдруг оказалась неподалёку от Усаги. — Он оставил своё сердце, только чтобы найти священный артефакт. Нельзя осуждать, — пожал плечами продавец, а потом постучал невесть откуда взявшейся в руках ручкой по древним страницам. — У вас очень много чего потеряно, ваше высочество. Мне озвучить список? — Но я не… — начала Усаги, однако тут же осеклась под строгим взглядом старичка. — Хорошо, можете озвучить, — обречённо кивнула она. И хотя Усаги так и не поверила ему, что может быть той самой Серенити, сомнения всё же поселились в её душе. Нужно будет подробнее расспросить Луну. Старик тем временем монотонным голосом стал зачитывать список утерянного лунной принцессой: — Серебряный кристалл, королевская диадема, лунный дворец, погибшая любовь, подлинный документ на… Он бубнил и бубнил, но Усаги его слушала лишь вполуха. Это были не её «потеряшки», поэтому смысла запоминать не было. Если только чтобы потом озвучить всё Серенити, когда они с подругами, наконец, отыщут её?.. Лучше уж тогда саму сюда привести, и пусть разбираются. — Итак, что бы вы хотели получить в первую очередь? — поинтересовался продавец спустя десять минут беспрерывного чтения. Усаги не ожидала, что ткнёт пальцем в шкатулку с «сердцем» Мамору. Что бы там на самом деле не было внутри. Вряд ли он мог по-настоящему отдать сердце: это уже что-то на грани фантастики. — Это. Старичок, впрочем, даже не удивился. — Эх, молодёжь, — вздохнул он и захлопнул книгу. — Всегда любовь на первом месте, а про других совсем не думают… Он принялся оформлять заказ Усаги, которая до сих пор не могла понять, зачем ей сдалось «сердце» Мамору. Робкая надежда на их… более нормальное общение теплилась где-то под ворохом криков «бака» и пустых угроз, выброшенных на ветер под флёром неприязни. — Чем расплачиваться будете? — деловито осведомился продавец. Усаги размышляла лишь одно мгновение. Она сунула руку в карман и вытащила на свет пакет с пирожками, которые мама всучила ей перед выходом из дома — а вдруг дочка опять проголодается, даже не пообедала по-нормальному. — Мне это не нужно, — заявила Усаги на полном серьёзе, поражаясь самой себе. Год назад она бы вырвала эти пирожки из собственных рук. Но сейчас она не могла пройти мимо бездумно отданного «сердца» ради какой-то там безделушки. — Оформляйте. Старичок кивнул и заскрипел ручкой. Ещё несколько минут — и вскоре Усаги уже получила в своё владение шкатулку с «сердцем» Мамору. — Запомните, ваше высочество: всё зависит от вас, получится ли отыскать то, что потеряли, или нет, — назидательно говорил продавец напоследок. Но его слова доносились как сквозь толщу воды. Усаги плохо помнила, как добралась до выхода, совсем не обратила внимания на то, что Санни шепнула старику «Ты размяк, Хрони, ты же зарёкся помогать голубой крови, зачем тебе опять эта морока». И не слышала она, как тот ответил своей извечной спутнице: «Ты не понимаешь, Санни, они заслуживают шанс быть счастливыми хотя бы в этой жизни». Усаги вздрогнула, когда какой-то человек случайно пихнул её плечом. Пробормотав извинения, девушка отошла в сторонку, огляделась, но странная лавка исчезла, будто её и не бывало. Сколько бы не вглядывалась Усаги в стены дома позади, название «Лавка чудес» будто кануло в Лету. И только шкатулка в руках напоминала, что всё произошедшее — не было сном. «Луна бы сказала, что я сумасшедшая, — подумала Усаги, косясь на шкатулочку. — Не надо было заходить внутрь и говорить со стариком. А вдруг это происки Тёмного королевства?» Противоречивые мысли метались в голове Усаги, но она смогла выделить самую главную для себя: ей ужасно-ужасно хотелось заглянуть внутрь шкатулки. — Она же теперь моя, — уговаривала Усаги себя. — Этот дурак оставил её, значит, она ему не нужна. Но каким же нужно быть балбесом, чтобы отказаться от своего сердца… Как бы оно не выглядело. И всё же она не устояла перед искушением. Усаги отошла в сторонку, села на одну из лавочек в отдалении ярмарки и открыла крышечку. На тёмно-красной бархатной подушечке лежал золотой кристалл. Казалось, самый обычный, какие продают в ювелирных лавках, однако что-то в нём было… необычное, таинственное, что ли. Он притягивал к себе всё внимание подобно магниту — как «Лавка чудес» некоторое время назад. Случайно вспомнился незамысловатый стишок перед входом в странный магазинчик. Как там было?«И желанье взойдёт, осветит твой полёт: осветит небеса — и святая слеза распахнёт быстро дверь: всё отыщет, поверь!»
Единственное, чего хотела сейчас Усаги: отыскать Мамору, отдать ему этот кристалл и надавать заодно по ушам. Кто же так делает: сердцами разбрасывается ради… ради чего он там это всё затеял? Артефакта какого-то? Вот она за это и всыпет ему по пятое число. Усаги осторожно коснулась пальчиками кристалла. Он был холодным и плотным на ощупь — но только поначалу; через несколько секунд кристалл нагрелся от тепла кожи Усаги, а потом вдруг ярко вспыхнул и… пропал. Как и шкатулка, разом потерявшая очертания после исчезновения кристалла. Усаги растерянно хлопала ресницами, пытаясь понять, что произошло, однако ей даже этого не дали обдумать. Где-то неподалёку раздался крик. Крик ужаса, боли и страха. — Йома! — выдохнула Усаги. Она вскочила на ноги и заозирались в поисках укрытия для трансформации в Сейлор Мун. Всё прочее было отодвинуто на задний план. Усаги уже готова была превратиться в любой момент, как вдруг нечто врезалось ей в спину, и они кубарем покатились куда-то в сторону. Ощущения оказались неприятными. Пальто Усаги по пути порвалось, броши она в карманах не чувствовала, и только жезл удалось нащупать в обрывках ткани. Они затормозили в нескольких метрах от места столкновения. Усаги удалось спихнуть с себя неизвестного и даже лягнуть его, отчего некто пролетел ещё пару метров. Это был демон. Усаги сразу это поняла по хрипящему дыханию. Но не успела она вскочить и дать ему отпор, как её снова пригвоздило к земле магической волной: Усаги только и смогла, что перевернуться на спину. С запоздалым осознанием она поняла, что Лунный жезл откинуло куда-то в сторону. Блеск. Вернулись к тому, с чего начали. Усаги ужасно разозлилась. Будь это первый демон на её пути она бы всхлипнула приличия ради, но сейчас он её конкретно выбесил. Потому что планы у Усаги были совсем не… такие! Ещё и девочки непонятно где находились! — Не смей! — пригрозила она йоме, которая уже приготовилась высасывать из неё энергию. — Не смей, а то заколдую! Йома в изумлении уставилась на свою странную жертву. Маленький мозг туго соображал, но желание насытиться человеческой энергией всё же пересилило мимолётный миг задумчивости. Однако стоило йоме открыть рот, как что-то острое больно со всей силы врезалось ей в шею. Демон зарычал и резко развернулся на обидчика. Усаги краем глаза заметила вонзившуюся в плоть йомы розу и с облегчением выдохнула. Такседо Маск! Хоть кто-то пришёл ей на выручку. — Не смей её трогать, — пригрозил Такседо и ринулся в атаку. Вместо привычных пафосных речей он предпочёл кулаки, что, впрочем, было ещё лучше. Усаги поскорее вскочила на ноги. Не хотелось мешаться, да и брошь нужно было отыскать и на выручку Такседо прийти. Вот только как отыскать маленькое украшение посреди заснеженной улочки? Да и выпасть она могла где угодно. Хорошо, что хоть Лунный жезл отыскался — Усаги мигом схватила его и прижала к груди. Интересно, получится ли им воспользоваться без трансформации? Однако помогать Такседо Маску смысла уже не было. Тот расправился с йомой сам и поспешил проверить, в порядке ли Усаги. Она успела в последний момент спрятать жезл. — Ты в порядке? — взволнованно поинтересовался Такседо; глаза за маской пристально всматривались в лицо девушки. Усаги нервно хихикнула и кивнула. — В полном. Взгляд синих глаз помрачнел. Усаги тут же поняла, что прокололась: разорванное пальто, грязные джинсы и царапины на лице — тут нельзя сказать, что она действительно в полном порядке. — Всё правда хорошо, — поспешила заверить Усаги своего спасителя. — Я немного испачкалась, но чувствую себя отлично. Честно-честно. Она даже повернулась вокруг собственной оси, чтобы показать, что никаких серьёзных повреждений на ней нет. Вот только когда Усаги вновь очутилась лицом к лицу с Такседо, она ощутила странную тяжесть в ладонях. А когда опустила взгляд, то не удержалась от негромкого вскрика. Такседо тоже глянул вниз. Да так и застыл, не в силах оторвать взор от увиденного. В руках Усаги держала ту самую шкатулочку с «сердцем» Мамору, которая некоторое время назад исчезла. Сейчас она была без крышки, и золотой кристалл ярко сиял. — Откуда у тебя… — задохнулся от изумления Такседо. Усаги медленно переводила взгляд с кристалла, явно узнавшего своего хозяина, на Такседо Маска и обратно. В мозгу её что-то щёлкнуло. Она сделала решительный шаг к Такседо Маску и, задрав на него голову, грозно прищурилась. — Чиба Мамору? Несколько долгих секунд они неотрывно смотрели друг на друга. Потом Такседо тяжело вздохнул, что-то пробормотал себе под нос и превратился в Мамору. Усаги сдержала порыв наорать на него. — А ты догадливая, Оданго, — с горьким смешком ответил он. — Всё-таки не послушалась меня? Побывала в той лавочке? — Конечно, — Усаги гордо вздёрнула подбородок. — Ты совсем, что ли, рехнулся? Сердце своё раздавать направо и налево. У тебя их десять, что ли? Она изо всех сил держалась, чтобы не раскраснеться перед ним и всё в таком духе, а потому старалась выглядеть строгой и суровой. Удивительно, но Мамору несколько смешался под её пытливым взором. — Я должен найти Серебряный кристалл, чтобы вернуть свою память, — глухо произнёс он. Усаги кивнула. — Слышали, знаем. Что-то ещё? Мамору подозрительно прищурился. — Отку… — он не договорил и осёкся. — Ах, ну да, конечно. Сейлор Мун, я полагаю? — ему, похоже, вернулось былое настроение и ехидство. Усаги важно кивнула. То, что он догадается и о ней — было лишь вопросом времени. Особенно учитывая тот факт, что Лунный жезл сейчас торчал из заднего кармана её джинс, а пальто — увы и ах — разорвано и мало что может скрыть. Похоже, об этом подумал и Мамору; он придирчиво осмотрел её взъерошенный внешний вид, скинул с себя куртку и накинул на девичьи плечи. Усаги нахмурилась и покачала головой. — Замёрзнешь. — Я же джентльмен, — усмехнулся он. — Разве могу я оставить даму в беде? Усаги фыркнула. — Так, не переводи стрелки. Вот, забирай-ка себе, — и она всучила Мамору шкатулку. Вернее, попыталась всучить. Вместо того чтобы принять обратно своё «сердце» Мамору со вздохом отпихнул его обратно. — Не могу. Мне нужно найти Серебряный кристалл. Только он может помочь мне. — Да что вы все помешались на нём! — вспыхнула Усаги; лицо её покраснела от ярости. — Сначала Луне он нужен позарез, потом тебе, а потом ещё и этот странный дед заверяет, что это я его потеряла! Единственное, что мне нужно, чтобы ты не вёл себя как придурок! С этими словами она схватила золотой кристалл и со всей силы впечатала его в грудь Мамору, заставив его тихо охнуть. И тут произошло чудо. Кристалл ярко вспыхнул и… проник сквозь одежду Мамору. Усаги удивлённо вытаращилась на него, а Мамору — в свою очередь — на неё. — У тебя… тут… это, — прохрипел он, указывая на грудь. Усаги сначала не поняла, что он имел в виду. А потом громко ахнула, заметив яркое серебристое свечение у себя на груди. Медленно, как будто бы величаво, из сияющей воронки прямо из тела Усаги выплыл наружу прозрачный цветок лотоса, словно бы сотканный из хрусталя. Тепло от его сияния окутывало разум Усаги, приносило покой. Парочка застыла, не в силах оторвать от него взгляда. А кристалл тем временем засеребрился в отсветах снежинок, падающих с небес им на голову, и — резкой белой вспышкой застлал глаза. Усаги казалось, что она куда-то падала. Вокруг сиял космос, отражаясь лунным светом в её глазах, а мимо проплывали в бешеном хаосе картинки. То были обрывки воспоминаний прошлой жизни — Усаги совершенно ясно это вдруг поняла; и странные слова того старичка про Серебряное Тысячелетие пронзили её грудь раскалённым железом. Она всё вспомнила. Вспомнила улыбку матери-королевы, вспомнила балы в лунной зале. Вспомнила синие глаза любимого — принца Земли — и последнюю кровавую битву, в которой погибло множество невинных людей. В том числе и они с Эндимионом. С Мамору. Когда Усаги открыла глаза, то поняла, что плачет. Забытые раны вскрылись, старая боль затопила все мысли и чувства; Усаги била дрожь, и она всё никак не могла успокоиться. — Ш-ш-ш, Оданго, иди сюда, — услышала она голос Мамору словно бы издалека. А в следующую секунду — он уже обнимал её, а Усаги изо всех цеплялась за рубашку Мамору. Она уткнулась носом в его грудь. Приятный запах хвои и роз окутал её с головой, и это был самый лучший аромат в жизни Усаги. А ещё она вдруг поняла одну важную вещь. Тот старик был прав. Усаги Цукино и впрямь пропавшая принцесса Серенити. То-то Луна и Рей удивятся, когда узнают правду. Они же любили то и дело полоскать ей мозги насчёт ответственности, необходимости поисков и всё такое. А зачем было кого-то искать, если этот человек — ты? Видимо, подсознательно Усаги это понимала и безо всяких кристаллов, потому и не особо рвалась искать Серенити. Себя. Ух-х. С этим ещё предстоит свыкнуться. Как и с тем, что ей до одури понравилось стоять в объятьях Мамору. Усаги почувствовала, как загорелись уши: она вдруг вспомнила все их встречи в прошлом, которые начинались поцелуями и заканчивались кое-чем другим, интересным и волнующим. От чего Усаги засмущалась ещё больше. — А тот старик, — осторожно начала она, не зная, как теперь общаться с Мамору после всех этих воспоминаний. В нынешней-то жизни они только и делали, что ругались. — Он кого-то мне напоминает, не могу только понять, кого. — Хронос, — выдохнул Мамору ей в макушке, отчего Усаги судорожно вздохнула. По телу пробежала приятная волна мурашек. — Вот же пройдоха, — пробурчала Усаги. — Чёртов старикашка. — Что за выражения, Оданго, — рассмеялся Мамору. Усаги фыркнула. Помедлив, она всё же высвободилась из объятий Мамору. — Я… эм… — начал было он, но Усаги закрыла ему рот ладонью и покачала головой. — Ты как был бакой, так им и остался. Только посмей ещё раз отказаться от своего «сердца», слышишь? Я найду тебя — и в следующий раз пощады не жди. Мамору мягко рассмеялся, его смех защекотал кожу на руке Усаги. Она снова покраснела и поспешила убрать ладонь, чтобы ненароком не треснуть этого противного мальчишку. Но Мамору успел перехватить её, сжал тонкие пальчики своими, большими и тёплыми. Как будто вокруг не зима, а он — не в одной рубашке. — Но мы всё же нашли, что искали, верно? — донёс его тихие слова ветер. Усаги зарделась ещё сильнее, однако отрицать сказанное не могла. Мамору отказался от «сердца» — и нашёл Серебряный кристалл и её; Усаги — отпустила собственное наслаждение и обрела убитую в прошлой жизни любовь. А то, что они отринули, во сто крат вернулось обратно. А что делать с этим теперь — решать только им. Усаги перевела взгляд на их сцепленные ладони, потом — на Мамору. — Что будем делать дальше? — нервно хихикнув, спросила она. Мамору пожал плечами. На его губах вдруг появилась шальная улыбка. — Заглянем в «Корону»? Мотоки очень сильно переживал за нас всё это время. — Неужели? — в изумлении вскинула брови Усаги. — Ага, — Мамору усмехнулся. — Думаю, стоит его обрадовать, что мы, наконец, вместе. Румянец в который раз обжёг щёки Усаги. Она смущённо прикусила губу и робко посмотрела на Мамору. — А мы… теперь вместе? Мамору несколько долгих секунд смотрел на неё, потом наклонился и оставил лёгкий поцелуй на губах. Усаги поняла, что хотела бы продолжить его. — Я столько лет искал тебя, моя лунная принцесса. И теперь ни за что не отпущу. Усаги сморгнула непрошенные слёзы и, сделав шаг вперёд, крепко обняла Мамору. — Не отпускай, — прошептала она, уткнувшись носом в его плечо. Сильные руки обхватили Усаги, и стальные объятия успокоили её лучше любых слов. Сейчас они вместе, а всё остальное — уже не важно.
