Кайросклероз в лучах мая

Феликс старательно перемешивает шоколадный крем, периодически пробуя его на вкус, набирая немного на чайную ложку, поджимает губы в раздумьях, и мелкой горсткой досыпает сахар, потому что каждый раз сладости в креме словно недостаточно, и “еще совсем чуть-чуть” не помешает. Останавливается на пару минут, устало вздыхая и тряся правой рукой в попытках расслабить мышцы. Переключает музыку на телефоне, тщетно пытаясь найти ту самую песню, которая устроила бы его полностью и подошла по настроению. Через открытое нараспашку окно в небольшую саму по себе кухню редко пробирается слегка прохладный ветер, залетают мелкие пылинки и шум неугомонного города. Звук проезжающих мимо машин, смех детворы, которая или только-только вышла из школы, или решила погулять теплым майским вечером, и жужжание мелких насекомых, пролетающих мимо самой обыкновенной однокомнатной квартиры на шестом этаже, в которой все стены выкрашены в молочно-белый, а пол совсем недавно устелили темно-коричневым линолеумом. На светло-голубом, почти что прозрачном, небе пушистые объемные облака, на которые случайно пролили краску в бледно-розовых тонах с золотистым отливом, смотря на которые хочется прилечь на несколько часов, словно на мягкое кресло-мешок, и растечься от уюта и комфорта под теплыми лучами весеннего солнца. С улицы доносится слабо ощутимый аромат подступающего лета, и этот запах вызывает на губах блондина невольную улыбку. Совсем скоро солнце будет с нежностью припекать медового цвета кожу и заставит лицо с аккуратными и мягкими чертами покрыться веснушками. Феликс тихо напевает знакомый мотив, в очередной раз пробуя шоколадный крем на вкус, и теперь остается полностью довольным. Кивает головой из стороны в сторону, улыбается уголками губ, по привычке слегка их поджимая, и явственно ощущает растекающееся от солнечного сплетения по всему телу спокойствие, смешанное с предвкушением сегодняшней встречи. Потому что кто знает, когда подвернется следующая возможность встретиться с друзьями. Завтра? На следующей неделе? В конце октября? – Фели-и-и-икс! Фели-икс! – Хван появляется на пороге кухни немного неожиданно, врывается в её скромное пространство, а вместе с тем и в личные границы блондина, преспокойно ворковавшего в тихом одиночестве над партией булочек с шоколадным кремом. Ли на старшего нарочито не реагирует, но широкую улыбку сдержать все же не может. Поворачивается к источнику шума, и улыбается еще шире, когда худощавый парень с ярко-красными волосами скачет вокруг, как пребывающее в полнейшем восторге дитя, держа в руках смартфон с открытой вкладкой очередной мобильной игры. Хенджин хватает младшего за плечи со спины, слабо трясет из стороны в сторону, продолжая напевать чужое имя и вызывая у блондина сдержанный смех. – Мне попался член экипажа, – хён говорит с нескрываемым разочарованием в голосе, по-ребячески дует губы и периодически поглядывает на экран. Хван обнимает нежно, слабо сжимая чужое тело в руках, аккуратно прижимается к спине младшего и невесомо целует того в шею, вызывая стайку мурашек, пробегающую по позвоночнику. Блондин пытается выпутаться из чужих объятий, тихо смеясь, и проваливается с треском, оказываясь к старшему еще ближе, чем был до этого, и теперь расплачиваясь за подобное самовольство пыткой в виде не прекращающихся ни под какими уговорами поцелуями, щекочущими нежную кожу. – Прекрати, пожалуйста! Хватит... – Феликс останавливает Хенджина всеми силами, но терпит полное поражение, в конечном счете смиряясь со своей судьбой. – Почему, Ёнбок-и? Тебе не нравится? – парень на секунду отстраняется, пытаясь заглянуть в чужие глаза, а после целует смуглую кожу на шее младшего. Медленно, слегка касаясь её кончиком языка, проводит им небольшую дорожку вверх и снова накрывает еще не тронутый участок губами, слабо всасывая, чтобы не оставить отметин. Помнит, что Ли это не нравится. – Еще раз назовешь меня так – будешь спать на полу. Блондину требуется прокашляться, чтобы это сказать, потому что от действий хёна любой потерял бы дар речи. И вдобавок ко всему не может держать себя в руках, чтобы сохранять серьезное выражение лица, и лыбится, как последний дурак. – У меня игра началась! Красноволосый парень быстро и чуть смазано целует младшего в щеку и убегает обратно в общую комнату. Кажется, вприпрыжку. Шило в одном месте, иначе и не скажешь. Феликс приходит в себя пару минут, а после возвращается к своему занятию, быстро листая успевшую перезагрузиться ссылку с нужным рецептом, и вздыхает с небольшим облегчением, потому что теперь нужно поставить крем в холодильник. А это значит, что можно дать себе небольшую поблажку, и отдохнуть несколько минут, листая новостную ленту или бесконечный поток видео в тиктоке. Ли опирается одной рукой на маленький стол, стоящий у стены, и тихо смеется с очередного видео, потеряв счет минутам. Хотя прошло чуть больше времени, чем парень планировал изначально, погрешность была не критичной. Хенджин подходит незаметно, почти что украдкой. Забирается руками под белую футболку младшего, нежно поглаживая мягкую кожу, пальцами ощущая впадинки между кубиками пресса. Утыкается носом в чужое плечо, вдыхая знакомый до боли запах родного человека, и прижимает Феликса к себе еще сильнее. Оттягивает ворот футболки и ведет дорожку поцелуев от ключицы до уха, замечая, как блондин податливо наклоняет голову в сторону, словно прося не останавливаться. Слышит тихий сдержанный стон и слабо улыбается, решая, что прекращать сейчас явно не стоит. Касается языком чужого уха, проходится от хряща до мочки, заставляя Ли покрыться мурашками от ощущения теплого дыхания на чувствительном месте. Феликс не выдерживает, проигрывая самому себе в очередной раз, разворачивается к старшему, заглядывая в почти непроглядно черные глаза, кладет руку тому на плечо и накрывает нижнюю губу своими, слегка приоткрывая рот хёна кончиком языка. Зарывается рукой в короткие волосы на затылке, слабо сжимая в кулаке. Хван целует в ответ с напором, несильно прикусывает верхнюю губу блондина, переплетает языки, чувствуя образовавшуюся тонкую ниточку слюны. Сжимает бедра Феликса руками, усаживая на не то чтобы самый крепкий стол, придвигает младшего ближе к себе, так, чтобы позволить себе ощутить жар чужого тела. Скользит ладонями к чужой спине, надавливая и заставляя прижаться к себе практически в отчаянном бессознательном состоянии. Ли отстраняется на несколько секунд с характерным чмоканьем, сбито дышит и бегает взглядом по чужому лицу. Накрывает ладошкой щеку старшего, словно прося дать чуть больше, притягивает к себе и снова накрывает губы Хенджина своими, проходится языком по линии зубов, чувствуя миллион бабочек, зарождающихся под грудной клеткой, крошащих ребра. Фейерверк где-то в районе легких и тянущее ощущение внизу живота, щекочущее изнутри. Хён хватается за край белой футболки младшего, стягивает её с парня, откидывая куда-то в сторону, особо не отдавая себе отчета. Спускается к линии челюсти, после к шее и острым ключицам, осыпая медового цвета кожу поцелуями и оставляя красные крапинки слабых засосов на тех участках, которые можно скрыть под одеждой. Феликс будет ругаться, это общеизвестный факт, но сейчас до этого никому не было дела. Притягивает лицо блондина к себе за подбородок указательным и большим пальцами, нежно целуя в губы, без властного напора или страсти. Мягко, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, которую может дать. Заглядывает в чужие глаза, ловя взглядом появившиеся на аккуратном лице пока еще бледные веснушки, слабо улыбается и смазано целует в щеку, вызывая тихий смех. – Щекотно. – Прости, – Хван улыбается с толикой игривости, ясно давая понять, что ему совсем не жаль. Возвращает свое внимание к шее, проводит дорожку влажных поцелуев к ключице, несильно кусая хрупкую косточку. Феликс издает тихий стон, и, если честно, в такие моменты Хенджин готов продать душу кому угодно за этот низкий голос. Встает на колени, теперь смотря на младшего снизу, улыбается, и взглядом просит пересесть на стул, мимоходом отмечая для себя, что серые спортивные штаны – лучшее изобретение человечества. Кончиками пальцев гладит чужую грудь, ощущая ложбинку грудной клетки, целует живот, постепенно спускаясь к резинке штанов. Сжимает в руках вставший член через одежду и слегка всасывает кожу на животе около ткани, вызывая полунедовольное мычание. – Поможешь? Феликс развязывает аккуратный бантик на штанах, слегка их приспуская и обнажая перед старшим белые боксеры. Хван снимает с блондина всю оставшуюся одежду, оставляя только нижнее белье, и то ненадолго. Гладит ладонью член через тонкую белую ткань, невесомо касается его губами и нарочно задевает кромку трусов, заставляя Ли вздрогнуть от желания. Хён избавляется от всего мешающего окончательно, снимая и с себя одежду тоже. Кончиком языка проводит дорожку от самого основания к головке, целует и накрывает её губами, облизывая, и остается довольным чужой реакцией. Блондин тихо стонет, откидывая голову назад, и, честно говоря, вид данного действа – прекрасный. Хенджин берет глубже, не ускоряясь, плавными движениями двигаясь сверху вниз. Языком проходится по всей головке, спускается ниже, накрывает тонкую кожу основания губами, вызывая очередной стон. Младший останавливает хёна, слабо отталкивая рукой, и, заполучив чужое внимание, наклоняется к парню, целуя в губы, слегка кусая нижнюю губу. Отстраняется, улыбаясь и заглядывая в карие глаза, нежно целует в кончик носа и возвращается в прежнее положение, облокачиваясь на спинку стула. Старший снова накрывает губами головку, теперь заглатывая всю длину и наращивая темп, и чувствует, как чужая рука ложится на макушку, несильно надавливая. Глаза начинают слезиться с непривычки в первые минуты, и Хван двигается все быстрее, помогая себе рукой, заставляя блондина издавать один стон за другим. Отстраняется, оставляя между губами и членом ниточку слюны, переводя дыхание. Наблюдает за Феликсом, сидящим с закрытыми глазами и, по всей видимости, тоже пытающимся хоть немного отдышаться. Накрывает ладонью основание, слабо сжимая и двигаясь вверх-вниз, улыбаясь с какой-то кокетливой ноткой, выжидая, пока Ли опустит на него свой взгляд. Языком касается головки члена, будто издеваясь, и, чувствуя, как чужая ладошка сжимает длинные красные волосы, снова берет почти всю длину, двигаясь быстро и вместе с тем отточено аккуратно, помогает себе рукой точно в ритм, выбивая из младшего низкие стоны с хрипотцой в голосе. – Я скоро... я скоро кончу... – Ли несильно хлопает хёна по плечу, давая возможность вовремя остановиться, но тот вместо этого ускоряется и чувствует, как блондин в конце концов изливается, и теплая густоватая консистенция оказывается во рту. Феликс тяжело дышит, сидя на стуле и откинув голову назад, пытается прийти в чувство, сжимая собственную коленку. Светлые волосы спадают на спинку стула, касаясь её только кончиками. Хенджин сплевывает всё, что было во рту, в раковину, смывает холодной водой и умывается ею же, вскоре возвращаясь к младшему. – И что это было? – Мне стало скучно играть, – говорит Хван нарочито виновато, садясь на корточки напротив парня и нежно поглаживая тыльную сторону чужой ладони. Младший тихо смеется, все еще восстанавливая дыхание и чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. За окном по-прежнему галдят дети, и их смех иногда перебивается шумом проезжающих мимо машин. Ли слышит тихое жужжание где-то у самого уха, оборачивается и видит мохнатого крохотного шмеля, усевшегося на блюдце с малиновым джемом. На майском небе зарево вечерних красок, предвещающее скорое наступление жаркого лета. И Хван Хенджин, сидящий напротив. Нежно целующий руки младшего и тепло улыбающийся, стоит блондину посмотреть в его сторону.