На улицах Петербурга

Достоевский стоял на балконе одного из домов Петербурга, погрузившись в свои мысли, изредка замечая серое небо, людей снизу и городской шум. Он любил абстрагироваться от реальности и подолгу стоять на бетонной поверхности. Легкий холодный ветер дул в лицо и вызывал по телу мурашки. Холодно. Ну да, сейчас январь, а Федя стоит в кофте совершенно не обращая на это внимание. Его мысли были заняты одним человеком и воспоминаниями... *** Они познакомились случайно, но оставили след на сердце и в душе друг друга. Начало августа, 6 число если быть точным. Федор идёт в контору, по сдачи квартир, что-то похожее на агентство недвижимости. Она открылась всего месяц назад по идеи одного предпринимателя, ему показалось что было бы удобно, если квартиры со сдачей можно найти в одном месте и рассмотреть все варианты сразу. Офис был небольшой, белый стены и потолок, на большом столе лежали груды бумаг. Напротив были несколько стульев для клиентов. На одном из них сидел парень на вид такого же возраста, что и Федор. У него были пепельные длинные волосы, заплетенные в косичку. Среднего телосложения и высоким ростом, может на пару сантиметров выше Феди, в сидячем положение сложно понять. Одет был в джинсы и футболку с иллюстрациями персонажа из мультсериала. На его лице мелькала улыбка, а в голосе слышались нотки неправдоподобного веселья. Наиграно. Федор умел читать разные личности не допуская ошибок. Девушка обратилась к нему. Брюнет просто и понятно объяснил ей что ищет, и она тут же достала огромную папку бумаг. Федору было лень перебирать все это, но он все же пробежался по картинкам, а после и ценам, которые были до невозможности огромными. Он сделал вид, что выбирает между определенными вариантами, а потом вышел, поблагодарив девушку, сказав, что подумает. Парень, что сидел рядом тоже закончил и выскочил сразу за Федей. —Эй, ты же искал квартиру, не хочешь снимать ее вдвоем. Так платить меньше и вдвоем веселее будет,—парень очень эмоционально предлагал идею. Федору минуту назад приходила такая мысль, и он был рад, что теперь искать человека, готового жить с ним не придется, вот только он не любил шумных активистов, которые не заботятся ни о последствиях, ни о себе, ни об окружающих. Да и фраза "Вдвоем веселее" настораживала и не предвещала ничего хорошего, словно слова принадлежали маньяку, а не обычному студенту. Но выбора особого не было. —Пожалуй, я согласен,—как обычно спокойно произнес брюнет. —Отлично, меня, кстати, Коля зовут, а тебя? —Федор,—совершенно безразлично бросил Достоевский, появилось резкое желание вернуться в квартиру к другу и выпить кружечку чая, в полной тишине где нет незнакомцев. Отнюдь, Федор Михайлович не был пофигистом, может совсем малость, но сейчас он почувствовал усталость и другой мысли просто не могло возникнуть. Да и довольно громкий Коля вызывал головную боль. Его смех перешел в разговор по делу, что порадовало необщительного Федю. —У меня есть вариант двухкомнатной квартиры неподалеку, посмотрим сейчас?—голос звучал опять же задорно и весело. Видимо Достоевский до конца обучения будет слушать это... —Угу,—тихо ответил Федя, но его как не странно услышали. Коля был немного поражен спокойствию этой персоны, он даже ничего не скажет, как это делали многие? Пока они проходили несколько кварталов, Гоголь (как выяснилось его фамилия) говорил о всем на свете, задавал множество вопросов Феде, стараясь узнать его получше, а потом пытался угадать прав ли был он. Коля с интересом смотрел на атмосферу, все таки Санкт-Петербург интересный город, где достопримечательностей уйма. Достоевский любил этот город, он знал о нем многое, знал его историю, но никогда не видел его в живую и где-то глубоко в душе восхищался также как и Коля. Достоевский не совсем понял, когда Николай успел позвонить наймодателю и договориться о встрече. Но его перестал волновать этот вопрос, когда дверь квартиры открылась. Коля быстро пробежавшись глазами, заявил, что его все устраивает, хотя им даже еще недосказали условия и обстановку. Федор внимательно слушал, вникая в каждое слово и изредка обмениваясь словами с мужчиной, пока Коля смотрел в окна, бегая с одного места на другое. —Думаю все, если вы согласны, то могу отдать ключи прямо сейчас...—обобщил мужчина,-только у меня один экземпляр. —Ничего, меня все устраивает... Эм, Коля, ты согласен?—Федора озадачивало его поведение, он серьезно не слушал? —А? Да-да,—ответил Гоголь толком не задумываясь о чем его вообще спрашивают. Мужчина понял, что лучше доверить документы Достоевскому, передав ключи, он пожал руку и удалился. Федор устало выдохнул, в окне виднелся закат, на фоне которого видна крыша Исаакиевского собора. Он положил документы на рядом стоящую тумбочку. Рассказ мужчины утомил, и его сильно клонило в сон, в отличие от Коли, который радостно рассматривал квартиру уже с большой инициативой. "Идиот" подумал Федор и слегка улыбнулся, сейчас Николай был похож на маленького ребенка, который с интересом рассматривает новые вещи, словно видит их впервые. —Дост-кун, ты где спать будешь?—С большой улыбкой спросил Гоголь. Федора немного передернуло от прозвища, он не сразу понял, что обратились к нему. Но зацикливать внимание на этом не стал. Он еще раз обошел квартиру и остановил взгляд на дальней комнате, она была не такой большой по сравнению с залом, синие шторы наполовину закрывали окно, а кровать была достаточно широкой и тут вполне могли бы уместиться даже двое. По разные стороны кровати стояли две тумбочки. Вся атмосфера комнаты была сине-фиолетовая благодаря обоям, цвету мебели и выше упомянутых штор. —Здесь,—как обычно спокойно и четко выдал Федор. Николаю ничего не оставалось, кроме как обустроить диван в зале, напротив телевизора, да и он не возражал, сидеть допоздна за просмотром мультиков или сериалов было привычкой с детства. —Хорошо. —Ты никуда не уйдешь? Я собираюсь съездить за вещами,—Достоевский посмотрел на него своими аметистовыми глазами, Коле на секунду поразил этот проницающий взгляд, смотрящий в глубину души. Но он судорожно засмеялся, пытаясь сделать вид, что его ничего не напугало. —Ага, езжай, я тут буду,—челка закрывала правый глаз и Федор не разглядел полностью всю его натуру, но прекрасно почувствовал, от его взглядов у многих была такая реакция, словно демон, от которого ничего не скрыть. Он усмехнулся и направился к выходу, убирая руки с груди. Николай смотрел ему в след слегка напуганный, а от звука закрытия двери даже вздрогнул. Интересная личность будет с ним, если не сбежит конечно. Федор сел в маршрутку, параллельно набирая номер Вани. Они дружили с 8 класса. И он согласился поселить Достоевского к себе, пока тот не найдет квартиру. Заходящее солнце так и манило, закончив короткий разговор, Федя расслабился и начал задумываться о его новом знакомом. Он не считал Колю прям таким вот идиотом, хотя выглядел он именно так. Может есть что-то в чем он не хочет признаваться, вот и ведет себя так. Может имеет какие-нибудь психические отклонения, как Федор слабый иммунитет и нескончаемый кашель, от которого иногда задыхался. Не зря же говорят, что психи самые интересные собеседники... Федор вкратце описал произошедшее, и одарил маленькой теплой улыбкой Гончарова, наверное единственного кто не считал его черным злодеем. —Ты приходи если что, вдруг достанет. У меня всегда найдется твой любимый чай,—Иван улыбался в ответ, только он знал как сильно тот любил этот напиток. Достоевский усмехнулся, прощаясь с другом. Взяв чемодан и накинув рюкзак, он прошел под аркой старого дома. Едя в маршрутке, мысли снова вернулись к Гоголю. Хотелось верить, что он не такой как многие, все таки ему жить с ним года 3 точно. Федор не любил общество, он был настоящим социопатом, люди, волнующиеся о статусе, имуществе, ориентации и прочее были ему противны. Такие чувства были не потому что он был геем не из обеспеченной семьи. Его родители получали не мало и жили они в достатке, отец был руководителем отдела на предприятии, а мать многоуважающим инвестором. На счет ориентации он сам еще толком не знал, его мало привлекали люди, а если задумывался об отношениях, то пол ему был бы совершенно безразличен. Но ему все равно не нравились осуждения, которых в интернете навалом, это Россия, тут никогда к этому нормально не относились. Вернувшись в новый, так сказать дом, его встретил Николай, попивающий чай. Достоевский не осознано облизал губы, запах напитка заставлял увеличь скорость и пойти заварить себе кружечек 10 что-ли. Достоевский никогда не экономил на этом напитке, он мог питаться одним чаем, наплевав, что вес его падает и норме никак не соответствует. Пока он ездил к другу, Коле видимо уже привезли вещи, может кто-то из родных. До Федора дошло, что уже ровно минуту Коля не произносит ни звука, что с ним? Когда брюнет сел за стол, немного расстроившись, что осталось всего 8 пакетиков, а точнее уже 7 его любимого чая. Коля сел напротив, изучая Федора вдоль и поперек, который даже не разделся. —Ты любишь чай?—Николаю не встречался человек, который будет пить чай с таким... как это сказать энтузиазмом? Федор буквально наслаждался каждым глотком и вздохом приятного аромата, совершенно не скрывая этого. От слов Николая ему пришла в голову мысль "Как называется ориентация, когда ты любишь чай и только его?". Последовал кивок, и Достоевский прикрыл глаза впитывая в себя очередную часть жидкости. После он посмотрел на немного удивленного Колю, все же бывают моменты когда он не смеется и не перечисляет факты природы... Колю как-то поневоле начал манить этот взгляд, он поспешно отвернулся и последовал в зал, прикидывая, что будет если Федор умеет читать мысли. Остаток вечера Достоевский провел за книгой у себя на кровати, опершись на стенку мебели... *** "Коля тогда вроде бы, ужастик смотрел...". Достоевский вспоминал их первую встречу, его мнение сильно изменилось после этого, скорее даже не изменилось, а преобразилось. Был случай, примерно в сентябре. Тогда они добились неплохого взаимоотношения, и в какой-то мере принятия друг друга. Федор, придя с пар пытался приготовить суп, но когда резал картошку не слабо расхерачил руку, издав болезненное "Ай" и "Блять", Коля с огромным удивлением прошел на кухню и, увидев кровавую картину, понял, что нож и Достоевский мало совместимые вещи... Он достал из одного ящика бинт и пластырь. Взяв запястье, он промыл его, немного подул, заметив поморщенное лицо Феди, и аккуратно обработал перекисью, после чего обмотал бинтом и наклеил пластырь на маленькую ранку соседнего пальца. Федор был в полном шоке и недопонимание ситуации. Коля продолжил приготовление некого борща, а Федя с интересом наблюдал за ним... Николаю безумно нравилось в Федоре абсолютно все, и с каждым днём всё сильнее. В его глазах Достоевский был особым, понимающим, и не смеющимся над его поступками. Он с улыбкой изучал различные работы Коли, которые он с огромным трудом делал. Он любил рисовать и творить, и Федору действительно нравилось его творчество. Гоголь рассказывал не только шутки, но и рассуждал как настоящий философ, а Федор продолжал его мысли. Колю никогда не принимали, считали полным идиотом, не говоря уже про его характер. В Феде он видел защиту от этого недолюбвливания. Достоевский в свое время ценил Николая не меньше, один бы он давно что-нибудь поджог или сам покалечился, Федор помнит как месяц назад он сидел возле него, следил за питанием и подавал лекарства. Вообще Достоевский не собирался лечиться, но выбора не было. Коля сильно переживал, его пугала температура 3 дня, хотя Федор при виде 38.7 просто хмыкал, и продолжал читать какую-нибудь книгу. Достоевский также заметил, что в последние дни настроение Коли меняется по 100 раз за день. То смеётся, то ругается на самого себя, то кислее лимона. Иногда сидя на диване и посматривая телевизор он обнимал Федю, или засыпал прямо на нем, что брюнет полностью игнорировал, почему-то прикосновения Николая не бесили и не раздражали. Коля вышел на балкон и укрыл спину Федора одеялом. —Простудишься же,— как обычно весело произнес Николай. Достоевскому стало теплее, и он продолжил размышлять. —Я это, что пришел то...—начал Гоголь и Федор одарил его взглядом, что в горле встали слова.—Я хотел сказать... Ты...всегда выслушивал мои реплики, не был против моего навязчивого поведения, да и не смеялся надо мной как многие... Я люблю тебя... Достоевский стоял в небольшом ступоре, он чувствовал что-то теплое к нему, и в какой-то мере был бы рад, если его чувства не были пустыми, но он не знал, что это будет в реальности. —Не, я пойму если мои чувства не взаимны...Наверное тебе нравится та девочка, с которой ты позавчера гулял... Ну или кто-нибудь ещё...—Быстро начал исправлять ситуацию, на что Федя просто засмеялся. —Коль, они взаимны,—улыбнулся Федор. Николай тут же замолк, улыбки Достоевского были прекрасны, они грели и никогда не были фальшивыми. Федя подошёл вплотную, изучая эмоции на лице Коли. И аккуратно прильнул к губам. Обоих не волновало, что их могут увидеть, что на улице холодно. Достоевский отошёл входя в зал, все таки замёрз и чихнул. —И та девушка моя подруга, ей нравится другой парень со второго курса, тебе на заметку. Федор знал, что Николай достаточно ревнивый, и ему в тот день действительно показалось, что тот шпионил. —Ааа... Ладно... Эту ночь они провели вместе, Федор ещё никогда не видел Колю таким счастливым. Он уснул в его теплых объятьях, полностью забыв об одиночестве и обо всем плохом. На следующий день радость Коли поникла, он сидел убитый и истреблял взглядом учебник. Все таки учеба не его канек. Николай отложил книгу и посмотрел на потолок. Федору не нравилось когда Гоголю было плохо, когда у него нескладывалось с занятиями. Он решил немного его отвлечь. Убрав очередную книгу, он подвинулся к Николаю, который с интересом смотрел на Федю, в ожидании дальнейших действий. Федор впился в губы, обхватив шею блондина, не давая отодвинуться. Эмоции Коли переменились буквально в секунду, и он перенял всю инициативу на себя. Его руки полезли под кофту брюнета нежно оглаживая кожу. На миг Николаю показалось, что Федор ел вишню, его губы действительно были со вкусом этой ягоды. Похозяйничав на губах, он перешёл на ключицы и шею Феди и утянул его к себе на колени. Достоевский немного возмутился, не готовый к таким действиям. Намерения Николая были сразу понятны. С ним было неправдоподобно хорошо и желания остановить быстро испарилось. Вскоре Гоголю стала мешать кофта, и он с улыбкой ее стянул. Продолжив оставлять алые засосы на белоснежном теле, он слушал мычание Феди, который прикрыл свои прекрасные глазки от приятных действий. Иногда забирая губы Николая в плен, пока воздух не заканчивался. Достоевский аккуратно снял рубашку с Коли и с уверенностью показывал, что позволяет ему доминировать. Да и к слову, Федор доверял всего себя Коле, хоть и иногда он смахивал на убийцу, но к Феде он всегда относился тепло, аккуратно, словно Достоевский форфоровая кукла. Одно грубое касание и он сломается, в принципе это было правдой, парня тихонько толкни, а синяк появится может. Белоснежная кожа и худое телосложение свидетельствовали о том, что этого парня касаться вообще не желательно. Гоголь немного приподнял свое чудо, и уложил на диван, продолжая оставлять поцелуи на выпуклом животе Федора, на что тот недовольно фыркнул, щекотно. В комнате становилось жарко, а Коля с огромным рвением хотел продолжить пакостные делишки. Его начинало окутывать немалое возбуждение, но он все же сдерживал себя. Особенные глаза Федора манили, причем во всех смыслах, заставляли слушать, думать, смотреть и восхищаться. Словно гипноз, и неподдаться ему было невозможно. —Хочу тебя Дост-Кун,—жарко прошептал Николай. Ему хотелось стянуть эти джинсы, в которых Достоевский постоянно ходил,—Люблю тебя... Федор не возражал дальнейшему развитию событий, на что Коля с радостью его поцеловал. В горле все немного пересохло, кровообращение резко усилилось, а в голове закрутились мысли. Николай стянул оставшуюся одежду, замечая на лице Феди небольшой страх, он до сих пор тяжело дышал и были слышны частые удары сердца. —Не волнуйся, я буду нежным,—он прильнул к губам, Федя любил поцелуи Коли, они всегда были приятными и сладкими. Достоевский судорожно выдохнул. Гоголь отстранился и полез в сумку, после недолгого шорканья достал смазку и упаковку презервативов. Федор удивился, ему навязчиво полезли мысли, и ревность стала достигать предела. —Федь...ты когда-нибудь спал с кем-то ещё? —Нет, а ты? —Тоже, —немного застевнявшись ответил Коля, было просто интересно, он же не один сейчас немного в неловкой ситуации. Достоевского этот факт успокоил, но откуда у него все это? Николай заметил этот вопросительный взгляд. —Два года назад купил, в надежде, что найду свою любовь,—он показал дату изготовления, и упаковка действительно была двухлетней давности, причем нераспакованная. Федор снова выдохнул, словно камень с души упал. —Потерпишь немного?—заботливо спросил Коля. Федор кивнул, надеясь что наслаждения будет больше, чем боли... Николай медленно ввел палец, успев акунуть его в смазку. Изучая эмоции на лице Федора, он ввел второй палец, было чертовски не привычно, а на третьей фаланге стало немного больно, терпеть конечно можно, но появилась мысль завязать со всем этим, как вдруг Коля случайно задел простату и на секунду Достоевский передумал заканчивать. Гоголь заметив смену эмоций, начал двигать в нужном русле, пока Федя не начал тихо мычать. —Говори, если будет больно. Николай вынул пальцы и снова поцеловал Федора в губы, между прочим поцелуи действительно успокаивали и расслабляли. Он начал открывать упаковку от презервативов. —Можешь без них, если хочешь,—неожиданно издал звук Достоевский. Гоголю было просто напросто без разницы, с или без, но он отложил упаковку, так как она не хотела открываться. Приставив свой член к анусу, он начал медленно входить, давая Федору привыкнуть, не хотелось испортить ему первый раз. —Ммммм...—послышалось болезненное мычание. Коля остановился, Федор казался ужасно милым с растрепанными волосами и, прикрытыми от новых чувст, глазками. Николай наклонился и несколкько раз коснулся губами ключиц Достоевского. —Скоро будет приятнее, — тихо произнес Коля. И с каких пор он знает, что может привести в себя Федю, даже в этом шопоте чувствовалась забота. Он тяжело дышал. Николай продолжил двигаться и вошёл до конца, слегка коснувшись той самой точки. —Ахх...—Достоевский сладко застонал, уже забыв о боли и всем прочем, хотелось, чтобы это чувство длилось вечно. С каждым толчком Федор понимал, что конец уже близок, полностью растворившись под Николаем, которому льстили его стоны. Действительно, Федя даже представить не мог, что есть такие снокшибательные ощущения. Он иногда царапал спину Коли, не специально, так между делом получалось, но и возражения не было, по-моему Николай тогда испытывал мазохическое удовольствие, иногда схватывал рядом валявшаеся одеяло или подушку. Толчки Гоголя были сильными, но в какое-то мере нежными и не резкими. Гоголь кончил и рефлекторно толкнулся последний раз, Федор успел немного расстроиться, ведь пик наслаждения был достигнут. Он медленно вышел, падая на диван возле Достоевского, который заметил, что не может перевенуться. —Ты как?—осведомился Гоголь. Хотелось просто услышать, что-то хорошее, и что он не получит сковородкой по голове, а ведь Федя иногда так мягко угрожал, когда Николай мешал ему работать или заниматься. —Нормально...—выдохнул Федор и прикрыл глаза, почему-то резко захотелось спать. Коля посмотрел своим любящим взглядом, которого ещё никто не удостаивался видеть, и слегка обнял. —Понравилось? —Угу.—тихо ответил Федя, и собирался уже уснуть прям так, как ощутил небольшой холодок. Попытавшись привстать его ударила боль в позвоночник и он упал не в силах достать до одеяла. Николай заметил эти порывы согреться и взяв одеяло укрыл их двоих, а после поправил подушку, чтобы Федору было удобно. Сам он полежал минут 15, а потом ушел заваривать Феденьке чай, вряд ли он проспит долго. *** Федор уже как год не может оторваться от компьютера и постоянно что-то в нем набирает. "Ну не может же он работать по 6, а то и 7 часов" думал Гоголь, которому часто не хватало его внимания. Он всегда ложился рядом, с занятым Федей, читать, что он пишет было лень, но иногда он все же находил силы прочесть пару предложений. Строчки из какой-то книги... —Федя, что ты пишешь? —М? А, хочешь почитать? Гоголь вопросительно на него посмотрел. —Ты пишешь...книгу?—Коля знал, что Федор тот ещё мыслитель, но ничего не знал про его фантазию. Даже не смотря на то, что они почти год как пара, услышать у Доста личной информацию почти невозможно. —Ну, вообще да.—Достоевский немного запнулся, думая, что скажет Николай, он ведь не особо любит читать. Хотя может эта тема его как-то зацепит. Коля заглянул в экран, осмотрел каждый уголок, мало разбиравшись, что все это значит, но заметив надпись "Страниц: 265" у него в буквальном смысле отпала челюсть. Он же это год читать будет, если не два. —Я...прочитаю... Федор ждал чего-то ещё, но Коля от последних строк забыл что такое устная речь... —Знаешь, год назад ты вдохновил меня своими рассуждениями, только... Коль, ты ведь не собираешься это делать? Гоголь был в неопесуемом шоке, Федора и вправду было не все равно, его правда волновали проблемы и переживания часто раздражающего Николая? Он резко забыл про объем текста и решил, что с огромным желанием займётся прочтением, сидя в обнимку с Федором. —Федя, если бы ты сказал год назад "Нет", то сделал, а сейчас, я хочу чувствовать постоянно, мне не нужна никакая свобода, пока есть ты.—Гоголь улыбнулся, Федору ещё при первой встречи было интересно как бы выглядела настоящая улыбка этого парня, и он рад, что теперь смотри на нее каждый день... Тема его была проста количеством слов, и сложна смыслом и восприятием. Свобода от чувств. Достоевский никогда не задумывался, чтобы перестать что-то чувствовать. В какое-то мере он ценил все, что только может ощущать человек, как приятное так и больное. Только вот Николай не желал ценить это, он ещё давно признал, то что может дать Федор, не даст никто, так что и чувствовать он не желает ничего, если Достоевскому будет плевать... Николай прекрасно знал, что их отношение друг к другу было разное, но ему хватало того, что Федор просто ценит его рассудительность и творчество. У них была своеобразная любовь, но разве не в этом ее прелесть, когда она не поддается "Стандарту", где множество свиданий, краснеющих лиц и неловких моментов. Когда ты знаешь, что любимому человеку на тебя просто не плевать. Разве должны быть причины, чтобы просто не быть вместе до конца? Люди часто делают что-то потому что "надо", потому что "выгодно" и тд. Но Коля наплевал на все это, пока на лице Феде будет написано "Я понимаю и ценю тебя", он пошлет не только все, но и всех нафиг и будет жить счастливо, наблюдая лёгкую улыбку Федора...