***
— Оки-доки всё будет, да? — одаривая Чимина с ног до головы хмурым взглядом, говорит Юнги. — Ну я ж не думал, что споткнусь, а потом ещё и вас за собой потащу! Но весело же было! — заулыбался Чим, стоя на коленях с поднятым вверх руками. Остальные находились в точно такой же позе, исключая Хосока. — Ага, особенно убегать от разъяренного Джисон-хена о-очень весело, — пробурчал рядом сидящий Хосок. Ему досталось сильнее всего, а особенно его многострадальной спине, на которую сейчас был прилеплен специальный пластырь. — Хосяя, ну извини, — протянул Чимин, который неудачно приземлился на спину друга коленом. Визг Хосока был слышен по всему аэропорту. Неудивительно, что Джи-хен их заметил, поняв, что они хотели сбежать от него и провести отдых без наблюдения. Теперь же Хосок, как главный многострадалец, остался за главного, вот и следит за товарищами, дабы исполняли наказание и не смели убежать. — Да ладно, — небрежно дернув рукой, отмахнулся Хосок, — пройдёт. Так ладно, время пыток закончилось, давайте распределяться по комнатам, они двухместные. Я и Шуга будем в тринадцатой, а Джун и Джин в девятнадцатой. Остаются только малявки. Кто куда с кем? — Я буду с Чимином, — поднявшись с колен, сказал Тэхен, словив при этом пронзающий и недовольный взгляд темно карих глаз, — какая комната? — Ваша двадцать первая, а Чонгук будет в семнадцатой. Всем все понятно? Вопросов нет? Вопросов не последовало и Хосок, кивнув головой и взяв свои вещи, направился в свою комнату, так же поступил и Юнги, а за ним и остальные. Только Чонгук до последнего оставался стоять и смотреть на заходящего в комнату вслед за Чимином Тэхёна.***
Встретилась группа лишь за ужином. Все весело болтали, кушали острую курочку, запивая все светлым нефильтрованным, и со смехом вспоминали разъяренного менеджера. Вместе решали, как проведут пару единственных выходных в этом месяце, и единогласным решением приняли, что устроят пикник на берегу закрытого пляжа. Чонгук сидел тихо, не поднимая головы, поел и тихо ушёл в свою комнату сказав, что устал после перелёта. Никто возражать не стал. Лишь Тэхен странно посмотрел на него, а после продолжил есть. — Чего это с ним такое? Какой-то подавленный он, и я не уверен, что все дело в длительном перелёте, — смотря на удаляющуюся спину Чона, спросил Джун. — Кто ж его знает? Может и правда переутомился. Все-таки мы долго и упорно трудились без выходных, — ответил Джин, между тем ставя свой стакан с пивом на стол, — завтра будет понятно, — все согласно покачали головой и продолжили пить.***
Дверь в семнадцатую комнату тихо отворяется, донося до владельца лишь тихий щелчок замка́. Слышится шарканье тапок по паркету, а затем тихий скрип кровати, прогнувшейся под чужим весом. Одеяло немного откидывают и аккуратно протискиваются под него. По бедру ползёт широкая ладонь, а затем ложится на талию и прижимает к горячему телу сзади. Шею обдает горячим воздухом, а мягкие губы любовно целуют, проходятся по каждой выпирающей косточке позвонков, оставляя после себя фантомное ощущение тепла. Рука, что лежала на талии, пробирается под майку, очерчивает каждый кубик пресса, следует дальше, чуть выше, сжимает накаченную, раскрашенную татуировками грудь, царапает тёмные соски, чем вызывает у её владельца тихий стон. Неожиданно руки перехватывают, останавливая и отталкивая от себя. — Тэхён, уйди, — сказал Чонгук, повернувшись лицом к Тэхёну. — Что значит уйди? — с притворным возмущением спросил старший, — Я хочу провести эту ночь со своим любимым, — рука вновь ложится на талию, — нежным, — длинные пальцы приподнимают резинку спальных штанов, под которыми не оказалось белья, благодаря чему Тэхен без каких-либо препятствий смог поглаживать полувозбужденный член Чона, — парнем. — Закончил он, поцеловав любимые, мягкие губы, параллельно надрачивая своей ладонью уже возбужденный ствол. По мере нарастающего возбуждения, грудь младшего вздымается всё быстрее и быстрее, разум мутнеет, но все же Гук находит силы вытащить руку Кима из штанов и уйти от такого вкусного поцелуя, оборвав всё то наслаждение, что ему дарили. — Ты уверен, что я — твой парень? Мне кажется Чимин больше походит на его роль, вон, как вы весело болтали на ужине, да и в комнату ты поселился вместе с ним, — отвернув голову и зарывшись лицом в подушку, пробормотал Чонгук, — так что будь добр, иди к себе в комнату. К Чимину. — Не хочу я к Чимину, мне знаешь ли нравится мой ревнивый зайка, — ухмыляясь, произнёс Ким, плавно переползая на Чонгука. — Ничего я не ревнивый, — перевернувшись на спину, сказал Чон, — и вообще куда ты лезешь!? — возмутился, смотря на то, как Тэхен всем своим телом ложится на него, а освободившимися руками полностью снимает с него штаны, откидывая их за пределы кровати, спускаясь ниже так, что голова оказывается перед возбуждением Чонгука. — Тэхен, что ты хочешь а-ах, — срывается на стон из-за языка, который прошёлся по всей длине возбужденного члена, очертив каждую венку. — Говорил же, зайчик, не брейся полностью, а то вот даже ранка осталась, — смерив Чона ласковым взглядом, запричитал он, дуя на головку и касаясь ранки пальцами. Старший целует покрасневшую головку, заглатывает и начинает посасывать при этом причмокивая, будто вкуснее ничего не пробовал. Пальцы же, будто дразня, только растирали анус, не проникая внутрь. Тэхен отпускает уже мокрую головку изо рта, опускаясь к сжатому колечку мышц, лизнув его, тем самым вызывая мурашки по возбужденному телу. Ким облизывал его, пуская больше слюны, и начинал толкать кончик языка внутрь, двигать им вверх-низ, входя все глубже и глубже. Сверху слышится тихий, несдержанный стон, что тешит Кима, а он, не останавливаясь, вылизывает его изнутри и снаружи, губами присосавшись ко входу, издаёт пошлые хлюпанья и причмокивания . Язык, учащая частоту движений, ритмично толкается в жаркий проход, облизывая гладкие стеночки, а рука ложится на возбужденный член и начинает надрачивает, принося двойное удовольствие его владельцу. У Тэхёна по подбородку течёт слюна, образовывая лужицу на постели, а его напряжённый ствол в штанах сочится предэякулятом, что скорее всего мокрым пятном уже выделяется на его штанах. Терпению приходит конец, когда стоны Чонгука переходят на поскуливания. Тэхен последний раз проводит ладонью, пережимая кольцом из пальцев основание члена. — Не кончай без меня, детка, — вытащив язык из ануса и ухмыльнувшись, сказал он, смотря на красное лицо младшего. Штаны с себя снимает, предварительно вытащив из кармана смазку и презерватив, и откидывает в сторону Чонгуковых вещей. В ту же сторону летят и боксеры. Сразу два обильно смазанных пальца входят в Чонгука, который дёргается от её прохлады. К двум добавляет и третий палец, растягивает и разводит на манер ножниц. Шевелит ими, ищя заветную точку. Проходит около двух минут, спустя которые пальцы находят простату, о чем свидетельствует громкий стон. Чонгук бедрами начинает двигать, пытаясь насадиться сильнее на фаланги и получить то же удовольствие, что и ранее, но пальцы выходят из горячей дырочки, что тут же начинает сокращаться вокруг пустоты. — Поиздеваться решил? — смотря из-под мокрой от пота чёлки, прошипел Чон, — хватить тянуть, бери и трахай меня уже! Взгляд старшего полон похоти и обожания. Его глаза на тот момент можно было сравнить только с грозовым небом. Там грузные, тёмные облака, величаво плывут по небу, выпуская разряды молнии. Выливая остатки лубриканта на головку, Тэ размазывает его по члену, наклоняется ближе к уху Чона и кусает его мочку. Облизывает шею и дует на неё, вызывая мурашки из-за контраста температур. Чонгук под ним выгибается, закидывает ноги на талию, руками за шею обнимает. Тэхён входит медленно, погружая головку и делая толчок. Зрительный контакт не прерывая, накрывает чонгуковы губы своими, сглатывая тягучую слюну, и делает ещё один толчок, стеная в унисон с парнем. Чонгук давит в себе стоны, нельзя чтобы их услышали. Ким убирает одну руку от своей шеи, сцепляет её со своей в замок, двигается плавно, следя за эмоциями на лице любимого человека. Чонгук вторую руку с шеи отнимает, начиная надрачивать свой член. Ким закатывает глаза от удовольствия, когда его внутри крепче сжимают, но вновь открывает глаза и смотрит на парня, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Между ними считанные миллиметры, дыхание неровное, тяжёлое. Парни наслаждаются друг другом, разглядывают, находя всё новое и новое в друг друге. Тэхён чувствует, как плавится его кожа, губы сохнут из-за недостатка кислорода. У Чонгука заплаканные глаза и нахмуренные брови, он сменяет эмоции так быстро, что Тэхён не успевает за ними уследить. Тэхён ведёт рукой по груди Чонгука, когда приподнимается, и дотрагивается до сосков. Тело Чонгука чувствительное, это заметно по тому, как он каждый раз стонет от малейшего прикосновения, как закатываются его глаза, а стоны становятся сиплыми. Такого Чонгука хочется видеть каждый день. Мягкие толчки сменяются резкими. Он продолжает толкаться в него, все ускоряя движения. Чонгук зажмуривает глаза и срывается на громкий стон, когда Тэхён делает в него последний толчок, медленно выходя, и падает рядом, укладывая руку на задыхающегося парня. — Тэхен. — Ммм? — Сегодня же переселяешься ко мне , — залезая на Тэхёна, говорит Чонгук. Младший усаживается на его бедра, проезжаясь задницей по полувозбужденному члену. — Всё ещё ревнуешь? — поедая оголенное тело взглядом, интересуется Ким. Руки ползут к груди, сжимают её, затем пальцы находят соски, аккуратно щипают, от чего Чонгук сладостно всхлипывает, — я недостаточно постарался? — Мм, нет, не достаточно. Нужно больше, — полностью насаживаясь на ствол, начиная двигаться, громко выстанывает младший. А в это время за дверью...***
...стоял Юнги, с покрасневших лицом, ведь пришёл пригласить парней на ночную прогулку, а услышал их стоны. Мин возвращается в гостинную и садится на диван рядом с Хосоком. — Ну как, Чонгук и Тэхен придут? А ты чего такой красный? — Н-нет, они не придут. Они это, спят. И я пожалуй тоже пойду. Спать, спать и ещё раз спать, — бубнит он, уходя в комнату. –Ну вот, а как же погулять? Пойду что ли сам к ребятам схожу, — говорит, направляясь к комнате парней.