人魚

– Расскажи ещё раз, дедушка! Пожалуйста-пожалуйста! Взгляд малыша пропитан интересом, ожиданием интриги от той истории, которую он слышал, по крайней мере, раз 10, не меньше. На детском лице появляется солнечная заражающая улыбка, и дедушка не может удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. – Ну, что ж, юный моряк, присаживайся, – мужчина хлопает по свободному месту на старом коричневом диване, и мальчик покорно садится рядом, чуть прижимаясь телом к старику, сжимая край своей футболки в предвкушении рассказа. По всей крохотной деревне где-то на окраине мира ходит легенда о существах, покоривших моря и океаны по всему свету. О существах, прекрасных внешне, но коварных и жестоких, уродливых, внутри. О тех, кто погубил тысячи и тысячи моряков, кораблей, женщин и детей, завлекая их в самую пучину своим пением. – Раз в год они смеют выйти на сушу, провести невдалеке от воды время с полуночи до первого крика петуха, и вновь уходят под воду. – А что, если с ними заговорить? Вдруг, они не такие плохие... – Хосок смотрит дедушке прямо в глаза, пытаясь хоть в них найти поддержку. – Никто не пытался. А если и пытались, то больше о них никто не слышал, – сказал дедушка равнодушно и продолжил свой рассказ. А что теперь? От мечты встретить тех, о ком с опаской говорили старшие, осталось только убеждение, что всё это не больше, чем сказки. У Хосока теперь проблем и забот куда больше, чем какие-то русалки, существование которых даже не доказано. Куча долгов по учебе, противные клиенты в том кафе, в котором брюнет работает официантом за гроши, раздражающие своим вечным шумом и конфликтами соседи. Устал и, вероятно, отдал бы многое за то, чтобы умереть на несколько дней или недель, провалиться сквозь землю, чтобы и следа не осталось. Или хотя бы за то, чтобы почувствовать хоть что-то кроме чередующихся раздражения и безразличия, чтобы снова почувствовать себя живым. Бросить всё и уехать посреди ночи неизвестно куда, потому что, по сути, уже нечего терять. Уехать к бушующему, непредсказуемому и неукротимому океану, который, как бы странно ни звучало, успокаивает, дарит облегчение. Хосоку просто хочется обрести покой, уйти от той ежедневной городской суеты, которой он жил последние несколько лет. Утонуть в том безграничном пространстве, в котором мало что доступно человечеству. Не в прямом смысле, конечно, но даже и в этом брюнет не уверен до конца. Чон вдыхает солёный воздух, ощущает прохладный ветер на лице и немного замерзших кистях рук. И... улыбается. Еле заметно, так, что можно разглядеть только вблизи. Впервые за долгое время. Чувствует, будто снова вернулся в беззаботное детство, в котором сказки становятся частью реальности, а счастье чуть больше, чем безгранично.

***

– Тебя разве не учили, что быть у океана в такое время опасно? – Хосок вздрагивает от неожиданности и поворачивается на молодой мужской голос. У парня с крашеными волосами взгляд такой серьезный, что никак не соотносится с шутливым тоном, с которым он это сказал. Сосредоточенно глядя на Хосока, он будто бы ждал вполне осознанного ответа, но Чон словно потерял дар речи. Неизвестный ухмыльнулся, отвернувшись, и посмотрел в небо. – Погода сегодня хорошая, безоблачная, – он снова посмотрел на брюнета, но уже иначе. Словно с каким-то неясным теплом и нежностью, несвойственными для таких встреч. – Угу. Незнакомец с нескрываемым интересом оглядел парня с ног до головы, продолжая улыбаться. Что-то в этом молодом человеке было манящим, но пугающим одновременно. – Ну, так что? Ни разу не слышал сказ о ужасных подводных существах, которые утаскивают на дно всех, кого не лень? – в голосе явно читалась ирония, некая насмешка. И Чон, сам не понимая почему, тихо посмеялся в ответ. – Слышал, я в этих краях вырос. Тут неподалёку есть деревня, почти опустевшая. – Чонгук, – парень протянул руку, будто забыл обо всём, о чём они только что говорили. – Хосок. Рука Чонгука показалась Чону слишком холодной, практически ледяной, но парень особо этому значения не придал. Мало ли, человек быстро мёрзнет. Чонгук смотрел на отражение в воде, словно в трансе, и, по всей видимости, о чём-то думал. Хосок его примеру не последовал, оглядывая горизонт и бесконечное бледно-голубое небо. Во взгляде читалась мечтательность, смешанная со спокойствием, которого так долго жаждал Чон. Чонгук незаметно наблюдал за тем, как брюнет разглядывает непонятно что в небе с глуповатой, но заразительной улыбкой на губах. Всё это действо как-то завораживало, и от него не хотелось отводить глаза. Неизвестно сколько стояли они на берегу океана, час или все три. Время тянулось долго, но и летело с бешеной скоростью. Странное чувство, которое в тишине разделяли оба. Первый крик петуха. Чонгук оглянулся, улыбнулся как-то печально, посмотрев на Хосока. – А ты смелый, – прочитав вопрос в чужих глазах, он продолжил, – далеко не все осмелятся заговорить с таким, как я. Если быть точнее, ты первый. Ты сильнее многих. Брюнету потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное тем, кто для него некоторое время назад был совершенно незнакомой персоной. Глаза Хосока расширились, и он открыл рот, намереваясь что-то сказать, но Чонгук не дал ему этого сделать. – Обычно люди пугаются и замолкают, а потом в спешке уходят, когда встречаются со мной взглядом. В голосе парня прозвучала грусть и, кажется, вместе с ней невероятное одиночество, – кто знает, быть может, ты тайный сын Посейдона? Молодой человек улыбнулся, тоскливо глядя Чону прямо в глаза. Что-то в нем было цепляющее, как в песнях сирен. Парень с ледяными руками уходил всё дальше, скрываясь за рядом скал, с которых, прямо в воду, любили прыгать подростки во время детства Хосока. Брюнет стоял на одном месте, ошеломленный. Мысли со скоростью света проносились в его голове, а спустя несколько минут в воде показалось нечто, отдаленно похожее на огромную рыбу. «А что, если с ними заговорить?». И что следует теперь? Хосока поглотит океан, о нём больше никто не услышит? Легенда, о существах, покоривших моря и океаны по всему свету, погубивших тысячи и тысячи людей, казавшаяся не более, чем сказкой, теперь обретает смысл?