***
Прошло ещё тридцать лет. Игг-Шайл продвинулся в своих целях по укреплению и расширению королевства. Илайя по прежнему наводит порядки в кланах, исследуя их вдоль и поперёк. Большая часть склонилась перед ней, другие же презирали, отчего их приходилось наказывать за дерзость. Её сестры, жрицы теней, давали советы, как поступать с такими, помогали со стратегическими планами. Где-то она их слушала, где-то принимала решения сама. Она не прекращала молиться Малассе, так же каждый вечер сидя на коленях и смотря в пустоту. Девушка уже не ждала его возвращения, полностью сосредотачивалась на своих и государственных делах, но не забывала его. Возможно он уже мёртв, ведь про заточении Кха-белеха его собственным сыном Саретом прозвучала по всему Асхану. Пир длился во всех землях, давая наконец-то спокойную от демонов жизнь, даже в Игг-Шайле праздновали, хоть и каждый тёмный эльф тщательно проверял свои кружки на признак отравления. На одних из таких молитв Малассе к девушке подбежала жрица. Её дыхание было сбито, рука нервно сжимала и разжимала рукоять ритуального кинжала. — Госпожа, он вернулся. Илайя прервала свои молитвы. Она незаметно вздрогнула от её слов, сердце на секунду остановилось. Хоть и догадывалась кто, но холодным голосом спросила, будто и не знала о ком речь. — Кто? — Вождь… Раилаг.***
Он вернулся в Вирбет, город-лабиринт, созданный из множества порталов, где прятал свою любовь недолгое время. Любой кто бы ворвался тогда, он убил без колебаний. Но эльфийку с белокурыми волосами и фиолетовыми глазами он пощадил, узнавая, но ещё не понимая кто, давая ей время объясниться. И лишь тогда он понял, что больше сидеть на месте нельзя и нужно искать ответы на свои вопросы, но сначала помочь Игг-Шайлу отразить нападение Тралсая и Шадии. Изабель видела на что он был способен, и хоть она иногда и пугалась его, но всё равно принимала такого, какой он есть сейчас. И очередное расставание делала ещё один шрам на её сердце. Илайя же наоборот смотрела на обоих с сочувствием, ведь видела их взгляды, хоть и издалека, делая вид, что она ничего не замечает. Даже когда они убили Тралсая, она видела как тот обнимает её, медленно поглаживая её по голове. Ей тоже было тоскливо, но только от того, что он снова уходит, оставляя Игг-Шайл, но она понимала причину и смиренно её принимала. Сейчас она снова проходит тот же путь, что и в прошлый раз. Возможно он снова её забыл и подставит кинжал к её горлу, а возможно и вспомнит. Почему-то было страшно и она не понимала своего страха. Чутье её никогда не обманывало и, читая молитву, она надеется что чутье не обманет и сейчас. Последний портал. Последний шаг. Жрица закрыла глаза. Открыла уже их в другом месте и оглянулась. Тишина. Лишь эхо от каблуков ударялись от стен и кристаллов. Хранительницу закона никто не встретил, от чего та насторожилась, сжимая кинжал сильнее. Свернув к воротам, она медленно открыла и сложила руку в некий жест, готовая атаковать в любую секунду магией. Но ничего не произошло. Горло сжала невидимая петля от страха, но жрица продолжила идти вперёд, не ослабляя внимания. Услышав шаги чьих-то ботинок, резко свернула за колонну и затихла. Фиолетовые глаза внимательно следили за тенями, появляющиеся на стенах, земле от светящихся кристаллов. Лишь потом перевела на чёрные, как вороново крыло, волосы. Эльф прошёл мимо, не обращая внимания на притаившуюся девушку. И лишь когда она вышла из своего укрытия, он резко развернулся и кинул в неё огромный огненный шар. Илайя еле-еле успела защитить себя магией, но шар всё равно оставил сильный ожог на левом запястье. Зашипев от боли, она всмотрелась, но уже никого не увидела перед собой и в ту же секунду кинжал холодной сталью прикоснулся к её горлу. Скорость и сила соперника поразила её до глубины души, но сейчас ей не хотелось прощаться с жизнью, и поэтому она тоже приставила кинжал, который так и хранила в правой руке, к животу своего недруга. — Имя. Короткое обращение, но даже спустя столько лет она узнала его голос. Иронично про себя добавила, что уже второй раз чувствует сталь на своём горле от его руки. А ведь он не помнит её, снова. — Ты должен помнить меня… Вождь. Жрица старалась говорить чётко и ясно, но кинжал, сильнее вдавившийся в нежную кожу, заставил на последнем слоге прохрипеть. Казалось прошла вечность на грани жизни и смерти, но Раилаг медленно начал уводить острие, оставляя на её коже рану, из которой уже выступила капля крови. Девушка резко вырвалась из его рук, звонко скрещивая кинжалы, и повернулась к нему лицом, прикрывая рукой рану. — Илайя … Хранительница закона вгляделась в его лицо, и удивилась. Он не изменился ни на капли: тёмные глаза смотрели всё также холодно и высокомерно, лицо такое же каменное, на котором не дрогнет ни одна эмоция, сила, исходившая от него также внушала ужас, девушка уже убедилась в этом. Хоть она и знала его не так долго, но она скорее почувствовала, что что-то не так. И только сейчас она увидела темные круги под глазами, слегка нервные движения. Вождь всегда держал себя в руках, его единственная эмоция, которую он мог выпустить, это ярость. Она видела его таким лишь дважды: когда он убивал главу клана Суровых сердец, и Тралсая. Это сила одновременно и устрашала, и восхищала. Но сейчас это было всё не то, это была не ярость. Это была… тоска? — Мне сообщили о том, что ты прибыл, Вождь. Мужчина её не слушал, вглядываясь, на рану на запястье, и оно же сжимает ранку на горле, из которой уже текла струйка крови. В его глазах мелькнула на секунду сожаление, либо же это было фантазией эльфийки. — Рада видеть тебя живым. — И я рад тебя видеть. Голос был так же холоден. Для Илайи это не было удивлением, но почему-то вспыхнула в груди грусть на пару мгновений. Но несмотря на такой холодный и больной приём, она была рада его видеть.***
Сидя на диване, она всё пыталась почесать рану на запястье, но тут же отдёргивала себя, знала же, что так будет только больнее. Кровь на шее уже не шла, Илайя ещё по дороге вытирала её платком каждый раз, когда та снова кровоточила, но после оставляла лёгкое неприятное жжение, но она почти не обращала на это внимания. Раилаг отлучился куда-то, лишь попросил её подождать несколько минут. Она была удивлена, что тот принимает её в одних из своих апартаментов. Здесь было почти мрачно, кристаллы, вставленные в каменные стены, не справлялись с освещением, и почти пусто: лишь диванчик и в углу огромный рабочий стол и дверь, ведущая в его спальню. Но жрица не чувствовала дискомфорта, а наоборот, здесь было просторно и по-своему уютно. Дверь скрипнула, разрушая идиллию тишины, и в комнату зашёл он, неся в руках полотенце и стеклянные баночки с мазью. Девушка уже хотела подняться, но тот жестом руки остановил её. — Подними голову. Просьба, прозвучавшая как приказ, но она выполнила её. Задрав голову, рана снова неприятно заболела. Холодная мазь дала мимолетное наслаждение. Мужчина нежно растирал её по ране, стараясь лишний раз не задевать. Жрица прикрыла глаза. Было очень непривычно чувствовать чьи-то руки на своём теле. Когда в последний раз её кто-то трогал, хотя бы просто касаясь локтя? Она не помнит. А чтобы сам Вождь наносил целебные мази? Закончив с горлом, Раилаг взял её за руку, так же легонько растирая мазь на красной от ожога коже. Его руки были ледяными, и только бледность, что была сродни тёмным эльфам, давала понять, что он живой, а не труп. Холодная жидкость дала наслаждение ноющему и горящему запястью, что моментально расхотелось расчесывать рану до крови. Когда лечение травм закончилось, Вождь вытер руки полотенцем и подошел к окну. Молчание длилось недолго, но казалось, что целую вечность. — Я уже слышал издалека о продвинутом могуществе Игг-Шайла, очередной войны с гномами за подземное царство и разумеется о твоей победе. Прими мои поздравления. Илайя улыбнулась одними уголками губ. — Маласса дала верные советы мне во сне. И с Вульфстеном мы обговорили этот вопрос. Выяснилось, что это были жрецы Арката, которые решили оспорить решение самого бога. За что они и поплатились. Раилаг довольно улыбнулся, что Игг-Шайл не ослаб, а наоборот окреп. Хоть он и не планировал больше возвращаться на пост Вождя, но что-то подсказывало ему, что нужно вернуться. — Как и весь народ Игг-Шайла слышал о заточении Властелина. Эта новость точно дала новую надежду на спокойную жизнь хотя бы на какое-то время. Мужчина лишь коротко кивнул, не поддержав больше тему. Илайя рассказывала о жизни кланов, стараясь не упустить ни одну деталь, о будущих планах государства, о погибших воинах и командиров и о тех, кто занял их места. Старалась ничего не упустить и рассказывала казалось о самых незначительных новостях, но считала, что Вождь вправе знать каждый шаг Игг-Шайла. Но когда она повернула голову в его сторону, замолкла на полуслове. Вождь смотрел в окно на светящиеся и полу-тусклые кристаллы, прибывая в своих мрачных думах. Это было видно по хмуро сдвинутым бровям. Хранительница закона поднялась и подошла к нему, положила свою ладонь на его плечо. Тот никак не отреагировал. — Вождь. Поворот головы в её сторону, давая понять, что он слушает. — Я вижу, что последние пятьдесят лет не дались тебе легко, и даже после множеств побед что-то огорчает и по сей день. Ничего не получив в ответ, она продолжила: — Возможно, как-то я смогу помочь. — Не сможешь. От сухого ответа сердце несколько раз в груди подскочило. Убрав ладонь, сделала один шаг назад от него. — Если тебе нужно побыть одному, то я уйду. Посчитав молчание за знак согласия, девушка подошла к двери, но уже выходя, услышала: — Останься. Молча прикрыла дверь обратно и так же молча подошла к нему. Ему не нужны были слова, а просто чья-то поддержка. Он никогда её не получал, всегда был один. По большей части она была ему тогда и не нужна, он прекрасно справлялся со всем сам. Но сейчас он понял одиночество сполна. И когда Вождь снова почувствовал её ладонь на своём плече, стало менее тоскливо. — Так лучше? Очередной кивок без слов. Они не знали сколько стояли так, но Раилаг понял, что может сейчас по настоящему вот так с кем-то стоять, и просто наблюдать за кристаллами. Ему было спокойно. Илайя наоборот не понимала свои ощущения и чувства. Одновременно было и спокойно, и тревожно. Ей было очень интересно что с Вождём, но решила не настаивать. Придёт время и он сам всё расскажет. Возможно. А сейчас ему просто нужна была поддержка. И она дарила ему её. Многие жрицы Малассы спрашивали, что она будет делать, когда Вождь вернётся и снова заберёт полноценную власть в свои руки, обидит или оскорбит её тот факт, что она своими руками что-то смогла сделать для Игг-Шайла, и всё это он присвоит себе. Ответ был всегда один — нет. Она всегда считала, что будет на всё воля Малассы. Она ей твердила во сне, что он исчезнет на неопределенное время, но он обязательно вернётся. Она служила и будет служить во имя своей богини и всего Игг-шайла. И своему Вождю. — Спасибо, Илайя. Благодарность прозвучала искренне, и даже интимно. Но не произнести её, он не мог. Девушка улыбнулась и отошла назад. Решив заговорить, она спросила: — Как поживает госпож… Изабель. Только сейчас она поняла причину его тоски и бессонницы. Прошло пятьдесят лет. Люди живут очень мало и молодость их не вечна. А это значит только одно. — Соболезную, Вождь. Раилаг грустно улыбнулся. — Смогла подставить недостающую деталь. — Мне жаль. Ты всё это время был рядом с ней. — Сначала я искал Тёмного мессию. Искал его на протяжении восемнадцати лет, пока не услышал штурм некромантов на Стоунхельм. Но думаю ты слышала. — резко начал свою историю Вождь, лишь бы не слышать жалость от неё, — Мне показалось это странным, что некромантам нужно было в городе людей? Поэтому притворяясь странствующим поспрашивал у мирных жителей. Напуганные до смерти, каждый хоронил погибших, кто-то сошел с ума. Но из их криков и сумасшествия смог разобрать кое-что: до нападения приехал малец, один, без какого-либо сопровождение. Никто его не знал, но его знали хозяева города. Раилаг прервал свой рассказ, давай время на передышку. Из-под рабочего стола достал бутылку какой-то жидкости. Илайя вгляделась и поняла, что это просто выпивка. Наклоном руки предложил ей выпить, и та кивнула в знак согласия. Хоть пила она очень редко, но сейчас ей очень хотелось. Её утомила и дорога к нему, и напряжение вызывал его рассказ. — О чем это я? Да, капнув чуть глубже, узнал очень интересную деталь. Хозяева — демонопоклонники. А малец, который к ним прибыл? Сначала я не был уверен, потом понял — Тёмный мессия. У Изабель… родился мальчик, тогда. Прошло восемнадцать лет. Его сопровождали на острова Красного Черепа отыскать артефакт, способный сломать темницу Кха-Белеха. По пути я и узнал об Арантире, тогда новый правитель Эриша, и который освободил Изабель от заточения. — мужчина сжал свой кулак, — тогда она уже родила и ребёнка забрали. Сейчас некромант мёртв. Мессия его убил. — Ты узнал по слухам? — Нет, мы встретились. Демоническая сущность в нём чувствовалась, но он смог её одолеть. Он запер Кха-Белеха в его же темнице. О матери он ничего не знал. — И ты не убил его? — Не стал. Главное, что он не выпустил демонов. Остальное уже не так важно. Помолчав и подумав, Илайя сказала: — Не смотря на все новости, некроманты сейчас каждый сам за себя. Хоть и прошло уже тридцать лет, могут ли они продолжить путь Маркела? — Мы будем готовы дать отпор. И уверен, не только мы. — Надеюсь, Вождь, надеюсь.***
Прошло еще десять лет. Дружба между Раилагом и Илайей укрепилась. Всё чаще они обсуждали дела вместе, помогая выстраивать более удобные ходы, безопасные дороги для припасов и тому подобное. Даже за серьёзными делами они могли отпустить пару шуток и разгладить ситуацию. А после правления рассказывали друг другу о жизни, о прошлом и ещё более прошлом. А в самые тяжелые моменты для Вождя, она снова правила за него. Хоть и прошло время, но Изабель он вспоминал до сих пор. Боль угасала, оставляя вместо неё не то безразличие, не то пустоту. Жрица очень часто начинала задумываться о жизни, о новых вопросах, которые терзали её разум несколько недель. И всё это из его рассказов. Сомнений не было, что он пережил намного больше, чем она, и она прекрасно понимала, что где-то он недоговаривал, предпочитая оставлять некоторые факты в глубине своего сердца. Иногда ей было обидно, но вспоминая его быт с Шадией, к которой он уже проникся симпатией, как к другу, а после узнав кем на самом деле она является, она не спешила расспрашивать подробнее. Хоть и Раилаг не показывал сомнений в её сторону, но она была уверена, что он тщательно это скрывает. А девушка наоборот доверяла ему полностью и ничего не утаивала. Вождю было интересно слушать про её жизнь, узнавая её по-новому. Несмотря на все события, которые с ней произошли, он был уверен, что в ней осталась та светлая эльфийка, просто из-за мрачных пещер и более мрачных жителей Игг-Шайла, она упорно скрывала за маской, показывая себя настоящей жрицей Малассы: жестокой, властной и неоспоримую преданность к её дракону. А однажды он увидел, как она уходит куда-то ещё ночью. Хранительница закона хотела уйти от него тайно, но Вождь проницателен, и последовал за ней бесшумно, скрываясь в тенях. Но и девушка была не глупа, она прекрасно чувствовала на себе чей-то взгляд, от чего она каждый раз останавливалась, выхватывая кинжал и готовясь отразить магией. После быстрой схватки с Раилагом, она не один раз тренировала свои навыки, чтобы стать сильнее и способной защитить себя, даже от него. Но как бы она не старалась, перехитрить его не удавалось, и жрица снова выдыхала и шла вперёд. А после он был удивлен: Илайя смотрела на рассвет, улыбаясь. Ей нужно было одиночество, после стольких лет правления, где ей не давали ни секунды покоя, она просто уходила. Хоть она и не догадывалась, что её уже побеспокоили. Мужчина увидел что-то очень интимное при виде неё, будто сейчас её раздели догола и разглядывали со всех сторон. А на самом деле ей оголили душу. Он внимательно вглядывался, изучая каждую измененный уголочек её лица: улыбку, глаза, снятую холодную маску. Нет, она и при нём улыбалась, шутила, но сейчас она была настолько беззащитной, что ему захотелось защитить такую Илайю. Перед ним стояла не хранительница закона, а обычная эльфийка. Он ещё не понимал этого, но что-то изменилось в нём с этой поры. А после он больше за ней не ходил, давая ей возможность побыть одной.***
Опасения Илайи подтвердились. Некроманты снова начали разгул по землям и началась война, длившаяся год. Некромантам помогали и демонопоклонники из Серебряных Городов, которые хорошо прятались от Первого мага. Такой союз не мог не настораживать, и хоть и было их мало, всё равно несли опасность. Раилаг не стал медлить и собрал лучших и быстрых бойцов. Хранительница закона же созвала своих сестер и они встретились с армией Вождя уже на поверхности. Он также рубил магов и демоном быстро, изящно, даже не пачкаясь кровью, показывая, что он никогда не жалеет предателей и добьется своей цели. Илайя засмотрелась на его движения на несколько секунд и чуть не получила глыбу сверху. Вовремя успев перекатиться, в ответ она отправила магическую стрелу, которая попала точно в цель. Демон, который стоял за её спиной и готовившийся прыгнуть, получил кинжал точно в лоб от Раилага. А жрица в свою очередь подавила печалью и скорбью очередного мага, который читал свиток в сторону Вождя, и тот упал на колени, стоная в ладони. Их движения были быстры, реакции безупречны, магия разрушительной. Они составляли идеальный баланс друг другу, прикрывая, не подпуская врагов. Такой дуэт заставлял вселять страх в их врагов. Бились не только тёмные эльфы, но и маги и их големы, созданные от рук гоблинов, по приказу Зехира, который тоже участвовал в битве. После победы они пожали друг другу руку, как старые друзья. Тёмные эльфы не старели, а вот у мага уже были видны морщины, седые пряди, но магия давала ещё несколько лет жизни магам. От этого девушке было грустно. Она не знала каково это, отпускать друга, который однажды умрёт своей смертью, а не на поле боя. Будет ли так же тяжело отпускать? Или наоборот проще, зная, что он сделал для своего народа и Асхана всё, что было в его силах? Не знала. И по дороге домой, жрица снова ушла в свои невеселые думы. Вождь, заметивший изменения настроения в ней, подошел и, незаметно от других, провёл кончиками пальцев по её ладошке, а после пошел чуть дальше. Она была ошеломлена, что на пару секунд остановилась, и тут же почти спокойно пошла вперёд. Мысли все улетучились, оставляя только легкое покалывание в ладони. И, успокоившись, поняла, что это была своего рода поддержка. Возможно, он мыслил так же, как и она, и просто понял что с ней. Илайя улыбнулась одним уголком губ.***
Разгневанная Хранительница закона подошла к столу и резко с него всё скинула. Её гнев знала сама Маласса. Прошло ещё три года и она только сейчас узнала, что два клана в тайне вырезают друг друга, принося подношения Ургашу. Сколько нужно ещё понять всем, что каждый, кто свяжется с демонами, будет мёртв. И смерть не будет быстрой, она будет мучительной. Игг-Шайл прекрасно знает, как жрицы приносят дары своей богине-дракону. Однажды Маласса сказала: «дважды — слишком много». Илайя понимала, что трижды — это вверх наглость. В гневе прибывала не только из-за этого, а то, что они очень долго хранили свою тайну без всякого шума и подозрения. Жрица уже дала распределения своим сёстрам и другим войскам остановить это кровопролитие Ургашу и отправила своего самого верного командира. Ей пришлось остаться выполнять другие обязанности, так как Вождь снова отбыл выполнять дипломатическую миссию. Удивлена она была знатно, но решила не показывать эту эмоцию при нём. Лишь спокойной дала предложение, чтобы она сама отправилась вместо него, отчего получила отказ, при чём очень резкий. Звук распахнутой двери заставил эльфийку развернуться и колким взглядом обжечь фигуру Вождя. — Я слышал уже о кланах. Не волнуйся, мы быстро их очистим. Сделав глубокий вдох, произнесла на выдохе: — Немыслимо, я не терплю тех, кто предает мою богиню. Я лично хочу присутствовать на жертвенных ритуалах и отправлять сектантов на суд к ней. На фоне кристаллов казалось глаза жрицы вспыхнули от гнева. Раилаг сощурил глаза и начал обходить её, любуясь её гневным видом. Девушка же не обращая внимания, подошла к окну и оперлась руками. — Извини, Вождь, нужно держать себя в руках. — Не стоит. Она хотела развернуться, посмотреть на него, но тот схватил её за плечи, не давая сделать этого. Мужчина начал нежно массировать её кожу, отчего та недоуменно смотрела в окно, не понимая что он делает. — Ты слишком напряжена, расслабься. Постояв так ещё какое-то время, она начинала потихоньку расслабляться под жесткими руками Вождя, но сами движения были настолько нежны, будто он боялся повредить нежную кожу. Жрица прикрыла глаза, уже наслаждаясь его ласками. Почувствовав, что мышцы расслабились, мужчина опустил руки ниже, на спину, поглаживая каждую лопатку, переместился на ключицы, всё также нежно водя руками по её бледному телу. Ресницы Илайи дрожали, руки сжали подоконник, девушка окончательно впала в эйфорию. А он всё продолжал её пытать, лаская почти каждый участок кожи. И лишь когда руки прикоснулись к её лицу, она сглотнула и прикусила нижнюю губу. Тыльной стороной ладони он проводил по её щеке, виску, лбу, очерчивая контур её татуировки. Опустился чуть ниже, проводя большим пальцем по её нижней губе, отчего она приоткрыла рот. Хранительница не отдавала отчёта своим действиям, желая большего от его рук, пальцев. Раньше она никогда не испытывала такого чувства, а вот ощущения ей были знакомы. Жрицы Малассы умели не только убивать, но и соблазнять. И лишь когда его рука сместилась к её шее, он резко сжал и прижал её всем телом к себе. Жрица от неожиданности охнула и открыла глаза. Дыхание мужчины защекотало её длинное ушко и тот прошептал: — Умница, теперь нас ждёт наши войска. Ты вместе со мной пойдешь туда, оставь государственные дела сёстрам. Скоро ты отправишь всех сектантов к своей богине, дорогая жрица. Мужчина заправил прядь белых, как снег, волос и, отпуская её, быстрым шагом вышел из кабинета. Илайя была возмущена до кончиков ушей, её щеки запылали от стыда, низ живота горел до невозможного. Нервно выдохнув, ей захотелось лично отправить его к своей богине.***
Громкие крики сектантов и молитвы всех верных матери теней разрывали тишину этой ночью. Жрицы с кинжалами танцевали в такт музыки вокруг своих жертв, оставляя на их коже порезы, из которых сочилась кровь в жертвенную яму. Вино лилось рекой, ведь они одержали победу. Смех, насмешки, ругательства, проклятия, крики — всё смешалось и каждый житель знал, что никто не уснёт этой ночью, пока последний сектант не принесёт себя в жертву Малассе. Девушка с белокурыми волосами и темных, почти открытых, одеждах, стояла на балконе одного из замков с кубком вина, наблюдая за всем спектаклем с улыбкой. Сегодня её богиня может быть спокойна, все, кто ей не поклонялся в этих кланах, уйдут к ней на суд, возможно, она и после смерти не даст им покоя. Кристаллы тускло отсвечивались от стен, оставляя её во мраке, лишь фиолетовые глаза, в которых отражалась гордость и высокомерие, светились в ночи. Ногти постукивали в такт музыке по перилам. Мужчину, подошедшего сзади, она не услышала, он умел ходить бесшумно, но она почувствовала взгляд, направленный ей в спину. — Сегодня прекрасная ночь, не так ли, Вождь? — Возможно и прекрасна, но почему Хранительница закона не развлекается со всеми? — Мне нравится наблюдать за процессом, как мои сёстры теней расправляются с ними. И я уже успела подрезать их командиров. Вождь встал рядом с ней и опёрся локтями о перилла. Он, как и она, смотрел на праздник, но не вглядывался, а думал о своём. — Раилаг. Сколько лет они вместе правили, сколько бились рука об руку, сколько раз доверяли друг другу жизнь, но ещё никогда жрица не называла его по имени. Раилаг заинтересовано склонил голову набок, вглядываясь в Илайю. — Ты вернулся в Игг-Шайл только для того, чтобы собрать армию и защитить госпожу Изабель. Ты выполнил свой долг и исчез. Почему ты решил вернуться? Хранительница закона не раз задавалась вопросом. Когда она его только увидела, то не доверяла ему. Незнакомец, прибывший не пойми откуда, решивший участвовать в турнире и победивший его, ставший новым вождём клана, а после и вождем всего Игг-Шайла. Единственный, кто сумел собрать в единое государство всех тёмных эльфов после их первой королевы Туидханы. Его прошлое было сокрыто мраком, и после его исчезновения, она ушла к матери теней, найти ответы на свои вопросы. И то, что она узнала от неё, заставила жрицу похолодеть. — Единожды пропавший, дважды рождённый. Прошлое, такое далекое. Когда-то я вернул библиотеку безликих в Игг-Шайл из Шио, вырезáвший орды демонов. И подвергшийся магии Ургаша, забыл, кем я был и за что боролся, ставший слугой Кха-Белеха. И я же тот, кто повелевал Суровыми сердцами в обличие демона. Не вопрос, а утверждение: — Аграил… — И меня все забыли, я был забыт из истории. И людская девушка, росшая на моих глазах. И мне захотелось её защитить от него, ото всех демонов. Лишь тогда память ко мне начала возвращаться. Обряд истинной природы помог мне стать тем, кем я был. И кем я стал сейчас. Хоть я и хотел защитить её больше всего на свете, но и я хотел избавить Игг-Шайл от власти демонов. Я выполнил первое своё обещание. Осталось ещё одно. Илайя слушала внимательно, не перебивая, впитывая, как ману из колодца. Вызывало ли боль то, кем он был и то, что он поддался магии Ургаша? Она была уверена, что нет. Но мести он желал. Хоть и Кха-Белех заточен, он мечтал о его смерти. Но он не жил этой местью. Он вернулся туда, где его ждали, тот, кто вернул былое величие. Мрачный, заносчивый, но верный Игг-Шайлу. Жрица была уверена в своих действиях, поэтому она поставила пустой бокал, подошла к вождю со спины и обняла, уткнувшись лбом между лопаток. Мышцы напряглись, он не ожидал таких действий от своей хранительницы закона, но постепенно начал расслабляться и одной рукой сжал скрещенные её руки. Никого он так не подпускал к себе, кроме Изабель, не доверял и думал, что больше никому не доверится. Но он смог. Он подпустил к себе эту эльфийку, не боялся и был уверен, что та не предаст его, не вонзит нож в спину. — Спасибо, Илайя. — За что? — За всё. Улыбка озарила её лицо. Он открыл одно из своих лиц, доверился ей. Стала для него кем-то больше, чем просто хранительница закона. Голову кольнула невидимая иголка. Так бывало после алкоголя, начинала побаливать голова, но за этой болью пришло какое-то воспоминание. Девушка прикрыла глаза, сосредотачиваясь.***
Совсем ещё юная, но уже тёмная эльфийка, только вступившая в ряды жриц, изучающая магию и молитвы своего богини. Ей было страшно, ведь совсем недавно убили её друзей, родителей. Неизвестность пугала. Из-за этого она не могла сосредоточиться, отчего её часто ругали. Получалось скверно и её могли вот вот выгнать, или того хуже. Поэтому вместо сна она убегала в уединенный уголок, тренировать себя, свою магию, не забывая молиться своему дракону. И за этим занятием её увидел эльф. Его взгляд не сулил ничего хорошего, сам был чем-то озлоблен, а стоя во мраке он казался ещё страшнее и опаснее. Будущая жрица похолодела от страха, кожа казалась стала ещё бледнее. — Что ты здесь делаешь? Имя? — Илайя, господин. Я ученица. Девушка нервничала, из-за чего быстро тараторила. Но взглянув на него, узнала лицо предводителя клана. Побелев ещё сильнее, она поклонилась. — Оставь всё это, — махнул он рукой, — что ты здесь делаешь, повторяю. — Я… учусь. — Ночью? Ваши уроки ночью не проходят, поэтому говори мне правду, иначе будет только хуже. — Я… я клянусь, я пытаюсь побо-о-роть свои страхи, пытаюсь стать лучше, сильнее, иначе… иначе меня выгонят, убьют. Она была напугана и совсем юна. Раилаг видел таких очень много, не оправившиеся ещё от тех ужасов, что их настигла. Но всматриваясь в фиолетовые глаза, он видел, что она ему не лжёт. Руки сжаты, что костяшки пальцев побелели, губы чуть дрожали. — Хорошо, давай тебе помогу. Глаза расширились от удивления и недоверия. Зачем предводителю якшаться со жрицей? Но боясь отказать ему, лишь поклонилась ещё раз. Но страхи её были напрасны. Он стал ей другом, помог поверить в себя, научиться защищать себя. Она стала лучшей ученицей, а в будущем и жрицей Малассы, а ещё дальше заняла пост хранительницы закона одного из влиятельных кланов. Научилась убивать, не жалеть никого. А главное, почитать свою богиню-дракона. Годы тренировок и проведения в мрачных пещерах ожесточили её характер.***
Илайя была в изумлении. Она не помнила его, хотя это он дал ей всё, что у неё есть сейчас. Стало тоскливо, что она забыла. Хоть и не было в этом её вины. Но девушка сильнее прижалась к его спине, и не заметила, как сказала вслух: — Я помню тебя. Мужчина улыбнулся одним уголком губ. Они стояли в тишине какое-то время так, не двигаясь, не произнося ни звука. Лишь где-то там до сих пор играла музыка, звучал звонкий смех и крики ещё недобитых сектантов. Раилаг вспоминал Изабель, её изумрудные глаза, каштановые волосы, дерзкий характер. И не чувствовал больше ту боль. Нет, он чувствовал грусть, но она была намного легче. И почему-то изумрудные глаза заменяются на фиолетовые, которые смотрят с превосходством и слегка игривым настроением. Жрица встала чуть левее, не разрывая объятий, чтобы вглядеться в его лицо. Ей показалось, что он скорбит по первой возлюбленной, выдавали его грустный взгляд и чуть нахмуренные брови. Она не понимала чувства любви к кому-то, она лишь знала, что всегда есть способ на время забыть любую душевную боль. И сейчас она готова была рискнуть. Руки хранительницы закона медленно поползли вверх, поглаживая грудь за горой одежды и спрятанных мелких ножей. — Быть может, Вы позволите мне утешить Вашу скорбь? Как Вы знаете, жрицы Игг-Шайла искусны в подобных делах. Вождь усмехнулся на столь интимное предложение и на резкий переход на «вы». Мужчина повернулся к девушке лицом и шепотом спросил: — А ты уверена, что хочешь этого? Или что я соглашусь? Вопрос, прозвучавший как вызов, развеселил её. Жрица мило улыбнулась и склонила голову на бок. Сделала маленький шаг вперёд и оказалась полностью прижатой к его телу, а её губы медленно приблизились к его губам, готовые подарить поцелуй. Но она не спешила, и, так и не исполнив задуманное, лишь легонько мазнула и так же шепотом произнесла: — Я уверена в своих действиях. Дальше решать только Вам, Вождь. И медленно вышла с балкона, громко стукая каблуками. Не останавливаясь, сняла с себя металлический обруч с шипами и положила на рабочий стол, к нему же присоединился и снуд, обнажая тонкую и длинную шею. Бесшумно зашедший вслед за ней Вождь медленно сжал её горло, прижимая к себе жрицу со спины. На миг она поймала мысль, что слишком часто прижимается к нему упругой точкой. Губы медленно начали ласкать каждый сантиметр кожи на шее, иногда покусывая, и оставляя засосы на белоснежной коже. Другая рука сместилась ниже, обнимая за талию. Девушка тоже не отступала, приобняла эльфа за шею, зарываясь в черные, как сама ночь, волосы и легонько постанывая. Щеки покрылись румянцем, когда его руки начали медленно стягивать с неё одежду. Оставляя в покое шею, он двинулся ниже, к спине, влажными поцелуями спускаясь ниже, убирая мешающие белые локоны. Ноги эльфийки подкосились, и вождь выпрямился в полный рост, развернул к себе жрицу и закинул на себя, заставляя ту обнять его за талию ногами, и посадил на стол, перемещая свои поцелуи на плечи, ключицы. А Илайе хотелось большего, чтобы он наконец-то потрогал её за более интимные места, но просить она не смела, и ещё её смущал тот факт, что она почти полностью обнажённая, а вождь нет, но будто прочитав её мысли он начал освобождать себя от верхней одежды. Девушка пошире расставила свои ножки, и руками начала медленно гладить открывшийся живот вождя, нарочно царапая каждый кубик пресса. Скользила выше, к груди, а губы завладели мужскими губами, пробуя те на вкус. Они были слегка обветренные, но по-своему сладкими, и жрица без стеснений начала проводить языком по каждой губе, иногда покусывая и вытягивая. Какое было наслаждение доминировать над Вождём сейчас. Освободившись полностью от верха, мужчина сжал её грудь, почти что до боли, но ей это нравилось. Его движения заставляли жрицу выгибаться, извиваться, а когда он сжал её розовые сосочки, то уже не смогла сдержать стона наслаждения. Вождь не оставлял ни один участок тела без внимания, но когда в штанах стало слишком тесно, то тот отстранился от тела эльфийки и начал избавляться от мешающей одежды, но та спустилась со стола и прошептала немного хрипловатым голосом ему на ушко: — Я сама. Жрица оставила засос на его ключице, а руки опустились ниже, к ремню. Расстегнула ножны с оружиями и те с грохотом упали к её ногам. А после и сняла сам пояс. Её руки немного дрожали, но это было от нетерпения. Рука соскользнула ниже, обхватывая сквозь ткань набухший член. В ответ Вождь резко выдохнул на её ушко и, схватив за волосы, заставил её запрокинуть голову, и снова впился новыми поцелуями и укусами к шее, снова забирая всю инициативу на себя. Другая рука спустилась ниже, к её лону, и сквозь тонкую ткань надавил на самую чувствительную точку. Девушка громко застонала и её ноги снова подкосились, но мужчина не дал ей этого сделать и посадил обратно на стол. Руки Вождя сняли с хранительницы закона тонкое нижнее белье и откинул в сторону. Разглядывая полностью обнаженную, с румянцем и высоко поднимающейся грудью от сбитого дыхания, он понял, что это — самое настоящее благословение Малассы. И её слова тоже были правдой — вся боль остается позади, но пока он не понимал, что к ней чувствует. И это не волновало, сейчас он хотел её: слышать её стоны и сжимать упругие ягодицы до боли, доводить до экстаза. Раилаг снял с себя оставшуюся одежду и приобнял Илайю, входя в неё полностью, не давая возможности привыкнуть. А ей только нравилось, ей не нужна была нежность. Жрице нравилась жестокость и в ответ она впилась в его спину своими ногтями, царапая. Пот скатывался по телам, стоны и хрипы разносились по комнате. Девушка ничего не стеснялась и, оставляя его исцарапанную спину в покое, легла полностью на стол, продолжая баловать своей «музыкой» Вождя. Его руки сместились к груди, снова сжимая, всё наращивая темп. Губы нашли опухшие и раскрасневшиеся губы Илайи, снова впиваясь поцелуем, не давая сделать вдоха. Иногда жрица думала, какого это с Вождем, тлеть в его руках или дарить ему свою ласку. Один раз ей это даже приснилось, от чего она со стоном проснулась в своей спальне, сжимаясь от горящего низа. А сейчас она воистину горит в его руках от переполняющих её эмоций. Их медленно, но сладко поглощало безумие страсти. Стол начал скрипеть от резких движений. Хранительница закона застонала на всю комнату и сжала его бедра сильнее, продлевая своё наслаждение. Мужчина сделал несколько толчков и, выходя, тоже застонал в её шею, изливаясь. Они были мокрыми, тяжело дышали, но счастливые. Первый пришел в себя Раилаг и поднялся с неё, отошел в другой угол комнаты. Илайя продолжала лежать на столе также с раздвинутыми ногами, не стесняясь своей наготы. Она была удовлетворенной, выпившей и сейчас она готова была вот так уснуть и думать о произошедшем только на следующее утро. Но Вождь не дал ей этого сделать. Он нежно взял её на руки и отнёс в свою спальню. Дерзкая, жесткая и резкая страсть превратилась в нежную, по-своему любящую заботу. Девушка бы и ответила что-то, но она была настолько уставшей, что лишь положила голову ему на плечо и задремала. Она не увидела, как тот укрыл её, погладил по волосам и прикоснулся своим лбом к её. А на следующее утро никто и не обсуждал бурную ночь, делая вид, что будто ничего и не было.***
Прошёл ровно год. В землях Асхана что-то снова нагревалось, но это оставалось в тайне от всех её жителей и прислужников. Лишь Маласса что-то почувствовала, оставшиеся безликие сообщили ей новости. Многие думали или даже знали, что они все мертвы. Но их было меньше десяти выживших и дракон тьмы старательно скрывала их в своих тенях. О них не знали ни Раилаг, ни Илайя. Богиня снова призвала своего союзника к себе на аудиенцию через жрицу, в преданность которой она не сомневалась. И она не знала, что Вождь снова должен покинуть их. Её. Он пришел туда, где Илайя улыбалась. Знал, что она в этот день придёт, чтобы побыть в одиночестве, вспомнить что-то или же задуматься о своём. И услышав стук каблуков, Вождь не обернулся, продолжая смотреть в наступающее утро. Увидев его, жрица остановилась, удивленно смотря в его спину. Как давно он знал про эту тропу, сам ли ходил, или узнал её тайну. Но спрашивать было уже поздно. Замешательство Хранительницы закона не осталось незамеченным. Раилаг лениво повернулся в её сторону. Шепот, пронесшийся по округе, отскакивал от стен пещер и кристаллов, заставляя спину покрыться мурашками. — Подойди. Приказ или просьба. Или и то, и другое. Сделав ещё четыре шага, жрица поравнялась с ним, не смотря на него. Рассвет утонул в черных облаках, давая понять, что день обещал быть дождливым наверху. Они в тишине смотрели на небо, птиц, слушали завывание холодного ветра. Аромат, исходивший от её волос, достал до Раилага. Тот незаметно вдохнул, так полюбившийся в последнее время её запах. Пытался запомнить, отпечатать в своей памяти. Пахнувшие сиренью, цвет их так похожий на цвет её глаз. — Что-то назревает. И я должен понять что. — Ты уходишь. Не вопрос. Утверждение. — Да. — Когда ты вернешься? — Скоро. Надеюсь, что скоро. — Тогда ступай быстрее. Игг-Шайлу нужна твоя сила, — жрица несколько секунд молчала и продолжила шепотом. — и мне. Илайя сама не поняла, как эти слова вырвались сами. Что-то изменилось в ней и смотрела на Вождя она теперь по-другому. Чувство, настолько сильное и новое в её долгой жизни, заставляющее ладони потеть, а сердце биться быстрее. Но она не могла сказать полную правду, до-конца не разобравшись в себе. А сейчас посмотреть в его глаза и того сложнее. Мужчина посмотрел на неё так, как когда-то смотрел на Изабель. Думал, что в его жизни будет только одна любовь. Ошибся. Он подошел к ней вплотную, заставив ту всё-таки поднять на него глаза. Взгляды не озвучивших чувств, показавшие тоску. Раилаг нежно погладил её щеку, отчего та снова опустила взгляд вниз, прячась от него. — Ты боишься меня? — Нет. — Тогда посмотри на меня. Не сразу, но она подняла на него свои глаза. Мужчина нежно коснулся своими губами её, не настойчиво, давая время ей понять, что такое любовь, забота. Понять, хочет ли она продолжения, ждал её согласия. И она дала его. Поплыла по течению чувств, эмоций, обнажая свою душу ему. А после поцелуя крепко обнял её, давая понять, что она важна ему не как жрица, Хранительница закона, правая рука Вождя, а как самый близкий эльф. И также медленно отстранился. — Мне пора. Больше не оборачивая, не говоря ни слова, он ушел. Не давая лишнего прощального взгляда, чтобы не сделать больнее. А Илайя смотрела ему вслед, прикрывая свои губы, которые горели от недавнего поцелуя с ним. А когда его силуэт скрылся по мраке пещеры, она прошептала: — Я буду ждать. И улыбнулась. Той самой улыбкой непоседливой девочки далеких времен. И посмотрела на небо, где черные тучи открыли кусочек света и ту самую розовую полосу.