Снеговик и супергерой

      Он похож на снеговика. С лисьими ушами.       Когда они собирались выйти из дома, то Миньярд насчитывал: две футболки, водолазку, тёплый свитер, спортивные леггинсы, спортивные штаны, тёплые зимние штаны сверху, три пары обычных носков и одни шерстяные, те самые, которые связал Ники на Рождество.       — Ты на северный полюс собрался?       Нил не ответил, он злился, и просто направился к выходу, перекатываясь из стороны в сторону. Эндрю пришлось помогать, потому что ноги рыжика не влезали в тёплые ботинки, но как бы не пытался Джостен их надеть — ничего не выходило.       — Сними это, блять! — Эндрю был красным и мокрым от потуг натянуть эти чёртовы ботинки.       — Нет! — Нил развернулся на пятках и направился в кладовку.       — Мы так никуда не успеем и останемся без еды в буран. Не глупи!       — Я не сниму их!       Копошась в сваленных старых вещах, он что-то яростно бормотал и наконец замолчал, разворачиваясь к Эндрю с парой валенок в руках.       — Ты издеваешься?       — Ты видел сколько там градусов? Я ненавижу холод! Помоги мне.       — Всего лишь минус двадцать восемь по Цельсию. Ты разводишь долбанную трагедию!       Миньярд помог ему натянуть валенки, застегнуть тёплый пуховик, который еле сходился, и потянулся за шапкой, когда Нил остановил его.       — Не эту! — Эндрю замер с черной тканью в руках уже знатно заебавшись, а они даже не вышли на улицу. До бурана оставался час, может, чуть больше.       — Джостен.       — Не эту! — он упорно стоял на своём, осталось только ножкой притопнуть, и Эндрю точно убедится в том, что находится в детском саду.       Хорошо. Раз не эту. Хо-ро-шо.       Блондин дотянулся до шапки, которую Нил связал сам, когда Ники по видеосвязи показывал ему, как это сделать. Оранжевая, с белым ободком, колючая до ужаса, шерстяная шапка, которую Эндрю никогда в жизни не натянул бы на свою голову. И у этой мерзости была очень раздражающая его вещь — лисьи уши. А ещё он забыл про помпоны на концах завязок.       Нил смиренно поднял голову, открывая шею и показывая, что шапку следует завязать. Эндрю тяжело выдохнул и собрал весь контроль, чтобы не затянуть слишком сильно. Но немножко можно же?       — Эй, мне больно! — Нил закашлял и нахмурил брови, на что блондин ослабил завязки и уже развернулся к двери.       — А шарф? Зелёный, Эндрю.       Он больше ничего не говорил, лишь обмотал в два оборота, как сказал Нил, вокруг него зелёный шарф и, схватив того за руку, наконец вывел их из дома.       Миньярд точно не собирался оставаться без еды, мороженого и горячего шоколада на несколько дней бурана и после него, когда все дороги заметёт и понадобится время, пока спасательные и аварийные службы выкопают их из огромного сугроба, накрывающего маленький город.       Спускаться по ступенькам пришлось осторожно, ступая по заснеженной тропинке маленькими твёрдыми шагами без резких движений, зная, что за ночь она заледенела и каждое движение могло оказаться скользящим падением. Но Эндрю на секунду забыл, что Нил шёл за ним в чёртовых валенках и ограниченный в движениях.       Он обернулся, видя Нила, тяжело спускающегося со ступенек. Он был похож на неповоротливого, пыхтящего снеговика. Его руки торчали в стороны и не сходились на животе, щёки покраснели, а рыжие пушистые ресницы тут же покрылись инеем, веснушчатый нос торчал из-под шарфа и он вертел головой из стороны в сторону, а за ним вертелись и рыжие уши.       — Давай, Нил, быстрее!       — Не торопи меня. Я иду как могу.       — Не нужно было натягивать всё это дерьмо на себя.       Нил прошёл почти половину их придомовой дорожки и остановился перевести дух. Он был весь красным, а рыжие пряди волос завивались и торчали из-под дурацкой шапки, ловя на себя редкие снежинки.       Перед бураном должно было стать теплее. Эндрю помнил, что в сильный мороз снег не идёт, а значит, сейчас температура упала в сторону плюса на несколько градусов и времени оставалось не так много.       Ну что, жарко, засранец?       Он подумал о том, что с такими темпами они попадут в самый разгар природной аномалии и что один он сможет добежать до магазина быстрее, взять всё необходимое по списку, который они написали заранее, и на обратном пути встретит Нила.       — Я пойду вперёд. Встретимся «посередине».       — Эндрю! Нет, подожди, — рыжик сделал слишком широкий и быстрый шаг, поскальзываясь на ледяной ловушке.       — Нииил! — Эндрю видел, как его ноги взлетают вверх, правый валенок сваливается и отлетает в сторону и Джостен, словно мешок картошки, плюхается на спину, издавая болезненный стон. — Нииил!       Сделав необдуманное движение в сторону рыжего придурка, Эндрю чувствует, как ноги расползаются по льду, опрокидывая его навзничь, как и Нила.       — Ну, блять! Нил, ты как? — парень не отвечает, но Эндрю слышит его тихие стоны.       Ему нужно добраться до него, и чем быстрее, тем лучше. Но попытки подняться не приносят своих плодов, так как ботинки не приспособлены к наледи и предательски разъезжаются в стороны. Поэтому он находит единственный выход из этой ситуации — на четвереньках начинает ползти к Нилу, который уже сел на задницу, вытянув ноги перед собой.       Когда он доползает до него, то хватает лицо Джостена в свои руки, пытаясь определить, насколько ему больно, но вовремя понимает, что его пальцы, наверное, жутко холодные от соприкосновений со снегом.       — Прости, — он отдёргивает ладони и продолжает осматривать Нила на предмет травм. — Что болит? Где больно?       — Всё в порядке, Эндрю. Всё хорошо.       — Лучше тебе заткнуться! — его глаза натыкаются на окровавленный снег под рукой Нила и он хватает её, разворачивая ладонью вверх.       Нил напоролся на замёрзший сучок, торчащий из земли. Руку не проткнул, но рана была довольно глубокой, и кровь скапливалась по центру ладошки в лужицу, медленно растекаясь и капая на белый снег.       — Я не хотел. Я не хотел, Эндрю.       — Тише, детка. Я знаю. Давай вернёмся в дом и что-нибудь сделаем с этим?       — Да. Хорошо.       Нил поднимается с трудом, постоянно морща лоб и кашляя при глубоких вдохах. Эндрю стягивает с него шарф и заворачивает в него руку.       — Больно?       — Все в порядке, Энди. Пойдём домой?       — Ты как всегда врешь, — голкипер натягивает на своё лицо маску разочарования и отвращения, давая понять, чтобы Нил прекратил быть мучеником.       Они возвращаются домой, и Эндрю сажает его на низкую тумбу в прихожей, постепенно освобождая от слоев одежды. Джостен горячий и мокрый, ему жарко и он кряхтит от этого, но блондин рад тому, что он не замёрз.       Нил ненавидит холод.       Пока рыжик идёт на кухню, Эндрю пытается отыскать перекись и бинты, но ничего нет. Он промывает рану водой и рвёт свою футболку на полоски, которыми бинтует руку Нила. Кровь практически уже не идёт, но им нужны нормальные бинты, перекись, обезболивающие и еда.       Эндрю укладывает Нила на диван и кутает в тёплое одеяло, включает что-то на нетфликс, а сам обратно накидывает куртку.       — Детка, жди меня здесь. Я скоро приду.       — Нет, не надо! — Нил хватает его рукав здоровой рукой, пытаясь удержать рядом с собой.       Миньярд опускается перед ним на корточки и сжимает в уже теплых ладонях крохотные ступни, которые Нил ещё не спрятал в своё укрытие. Они холодные, и блондину это не нравится, поэтому он аккуратно потирает их до потепления, а потом прячет под одеяло.       — Нам нужна еда, Нил. И твою руку нужно хорошо обработать, если мы не можем поехать в больницу, а мы не можем — движение перекрыто.       — Всё нормально, Энди. Просто останься со мной. Мы что-нибудь придумаем с едой и остальным.       — Я же супергерой. Помнишь?       Эндрю целует Нила в горячие губы и, ухмыльнувшись, отстраняется, закутывая того сильнее, и через минуту открывает входную дверь, направляясь за добычей, словно он находится в первобытном мире, где если не успел — значит, умер от голода.       Он и правда чувствует себя супергероем, спасающим свою семью.

***

      Миньярд возвращается домой через сорок минут замёрзший, мокрый и злой. Правда супергерой, но со снегом в заднице. Холодные и колючие снежники буквально везде, в каждой складке его одежды, коже и сгибах суставов.       Но Эндрю очень горд собой, он добыл всё необходимое и даже больше, чем следовало. Забив холодильник и выложив медикаменты на стол, он направился в гостиную к Нилу.       Рыжик мирно посапывает в тепле, он зачем-то нацепил опять эту ужасную шапку, и уши выглядывают из-под одеяла, как и его правая нога, которая выскочила в холод комнаты. Эндрю проводит пальцами рук по коже красных, горячих щёк, ещё не отошедших от мороза, и Нил вздрагивает, резко пряча свисающую ступню.       — Эндрю?       — Это я, детка. Как ты?       — Мне холодно, — в доме и правда стало на несколько градусов холоднее от бушующего ветра за оконными рамами.       — Сейчас, — он раздевается до боксеров, пролезает между Джостеном и спинкой дивана, оплетая ногами и руками рыжее чудо. — Так хорошо?       — Да. Спасибо.       Он чувствует дыхание Нила на своей шее, а потом нежный поцелуй и улыбку, чувствует, как шапка колет его кожу на щеке и плече, на котором лежит голова его парня, и ему становится от этого спокойно и ужасно тепло, поэтому, уткнувшись между лисьих ушей носом, он проваливается в сладкий сон.       Скоро в доме станет невыносимо холодно и они переберутся в спальню, пытаясь спасти хоть частичку тепла в их доме. Кутаясь в одеяла и объятья друг друга, они лишь на несколько минут задумаются о переезде, о море и палящем солнце.       И Эндрю всегда будет супергероем для Нила, а Нил для него — мёрзнущей лисой или неуклюжим снеговиком. По правде говоря, он ещё не решил.