Не дыши против Ветра

В глубокой тишине звенящего молчания, в поникшем и пропитанном слезами взгляде, едва выдерживая душевное опустошение, она отчаянно боролась с внутренней болью, вставшей комом от недавних дней терзающих секунд, так и не в силах отогнать от себя гнетущие мысли былой печали и колкого шока, уже вовсю проклиная свою мягкую натуру душевной боли и приветливого характера, едва сожалея, что она действительно прониклась подобной памятью чужих и возможно когда-то счастливых будней, в чьей истории не было счастливого конца. В мокром взоре рубиновой неги, по чьим гладким щекам протекали блестящие слезинки, едва проникаясь вставшей реальностью, несмотря на усиленную поддержку со стороны её близких людей, Нагиса всё равно чувствала глубокое опустошение внутренней утраты, ибо тёмная память недавнего ясно давала о себе знать, даже преследуя бедную девчонку во снах, что в райских цветах мелодичной гармонии становились самыми болезненными кошмарами, заставляя её проснуться, принудительно проникаясь гулкой реальностью, сквозь рвущиеся нити болезненной памяти. Сквозь блестящую пелену недавних слезинок, Нагиса мельком бросила свой янтарный взгляд к стороне открытого окна, откуда плавными лучами проникал блеклый луч от уличных фонарей, до изнеможения предчувствуя, как последние силы её покидали, от чего Аои растерянно топилась ослабленным состоянием, почти не ощущая бодрости недавнего сна, так и терзаясь настигающей её вялостью, пока тихий шёпот от стороны соседней кровати не заставил её повернуться, в тусклом свечеии настольной лампы всматриваясь в тёмный сумрак комнатных стен. — Нагиса-тян ещё не спит? — слабо протянула сизоволосая девчонка, убрав в сторону недавно прочитанную книгу, с той же болью пронзая свою подругу поникшим до печали взглядом, давко осознавая какую боль той пришлось перенести за короткие промежутки часов. — Мне не хочется... — обеселенной тонацией произнесла ей Аои, ослабленно хватаясь за уголки мягкой ткани одеяла, почти забываясь привычной ей реальностью сквозь режущие осколки болезненных воспоминаний, что с голосами усиленно развались в её разболевшей голове, не в силах и сделать лёгкого выдоха в кромешную тишь. — Всё будет хорошо, я всегда буду рядом. Нагиса-тян... — в едва сдержанной и наигранной, в фальшивой улыбке тонации протянула ей Тамао, привставая со своего места, глядя в тёмную сторону стены соседней кровати, пока Нагиса устало выпрямилась в своих плечах, присев на краешек своего матраса. — Тамао-тян... — жалобно вымолвила девчонка, на что её подруга, тотчас сократила небольшое расстояние между Аои, осторожно взяв её ладошку в свои руки, из последних сил выдерживая тяжёлую боль, что встала у Сузуми твёрдым раскалённым комом: ибо наблюдать за страданиями своей лучшей подруги ей было тяжелее собственной боли, так пытаясь сделать наигранный вид отчаянной поддержки в сторону Нагисы. — Взгляни на меня... — чуть присев на корточки перед рыжеволосой тихо начала Тамао, на что Аои послушно пересеклась с её тяжёлым взором синих глаз, подсознательно принимая такое наблюдение, зная, что могла сейчас переносить её подруга в этот момент. — Чио-тян, Цубоми-тян и Яя-сан с Хикари-сан тоже о тебе волнуются, даже Осаки-сенсей... Эти люди никогда не позволят погибнуть лучезарной улыбке Нагиса-тян, ведь Нагиса-тян их лучший и дорогой друг... — почти не контролируя терзающие нотки в голосе вымолвила дрожащими устами Сузуми, глядя в обеселинный взор Аои, что внимательно и молчаливо вслушивалась в каждое сказанное слово Тамао, охотно принимая сию честность донесенной правды, несмотря на то, что Нагиса из последних сил старалась скрывать свою боль. — Прости меня... Я... — хотела было уже начать рыжеволосая, чей янтарный огонёк блестящей пеленной несдержанной слезы замелькал перед её болезненным взором, пока её подруга с последним выдохом тяжёлой уверенности обессиленно продолжила начатые слова. — ....нет... Нагисе-тян незачем извиняться, здесь нет ничьей вины... Она должна была это знать ещё с самого начала, но... — приостановиашись на сказанном, её подруга в последний раз бросила свой взгляд в пустоту дальней стены, ясно осознавая насколько была тяжела и непредсказуема подобная ситуация, ибо даже сама Этуаль была не вправе раскрывать «тёмную тайну» прожитого Нагисе, справедливо остерегаясь колких скачков по ударам в прошлое. — Я не хотела причинять Шизуме-сама боль... Ведь, если бы не я, то этого бы не случилось и все бы жили, как жили раньше... Это всё моя вина... — почти на взрыд жалобно проскулила Нагиса, слыша стук собственного пульса по своим вискам, что усиливался с каждым выдохом до головной боли, пока отчаянные объятия её подруги не притянули её к себе, позволяя отдать накопившуюся тяжесть безудержного страдания, уже в прикрытых глазах чувствуя как стикали её собственные слезы. — Нагиса-тян... Не плачь... — стонущим шепотом произнесла Тамао, до острой душевной боли вслушиваясь в срывное дыхание горького всхлипа от своей подруги, так и не в силах скрыть собственных слёз от двойственной тревожности. — Прости меня... Прости... Тамао-тян.... — судорожно выпалила девчонка, отчаянно стараясь найти в себе малейшие силы на спокойствие дрожащими руками валяясь за её плечи. — Прости... — тихо прошипела сквозь сдавленные слезы Нагиса, терпеливо и неосознанно вслушиваясь в звон комнатной тишины, колеблюще проникаясь последними силами близкой и дружеской поддержки.... **************************************** На часах показывало, тонкой и металлической стрелкой, – без пяти минут двенадцатого, что пропускала через себя секундную и бегающую по старому циферблату тоненькую, и прозрачную стрелочку. В пропитанной одиночеством комнате представителя трёх школ было тёмно и достаточно мрачно, что казалось, входило этим лунным сумраком наступившей ночи под саму атмосферу её страдающего и болевого, до самой нитки души, состояния. Она сидела на холодной кровате и слабо обвила руками мягкое и холодное от уличного ветра одеяло, в её глазах уже не было и капли слёз, лишь оставался малый и влажный отблеск где-то на ресницах, девушка больше не могла тратиться слезами в очередную пустоту, молясь что Она могла её услышать... Ещё три часа назад Шизума сидела за тёмным столом, что когда-то принадлежал Каори и горько заливалась уже давно утраченными ей сейчас слезами, пытаясь заглушить где-то в своём изувеченном сердце эту адскую боль, хоть и сама прекрасно понимала, что делала только хуже. Шизума невольно поёжилась от пропускающего, сквозь открытое окно, холодка, не торопясь закрывать окно зябкой и ночной улицы. Её измотанный взгляд был отведён на падающий луч ночного лунного света, который лёг на гладь бледной стены, а руки вновь придержали тонкое одеяло, прикрывая свое обнажённое тело, на которое так же свисали её распущенные и длинные волосы пепельным оттенком сквозь тусклый луч белого фонаря, что светил с улицы прямо в окно её комнаты. Мысли давно уже затихли в её голове, прильнув на глубину души тем неприятным и тяжелым осадком. Она была обсалютно выжата и обессиленна. Девушка уже не понимала, что же могло её гложить сильнее обычного: грубость по отношению к близким ей людям, которых она оттолкнула от себя, или же смерть её любимого человека? Многие представляли выборы «Этуаль» иначе, как и сама Шизума. Ей казалось, что в этом статусе должно быть что-то гораздо больше и сильнее обычного величия... Но так или иначе, она осталась на этом уровне без ничего... Осталась одна... «Так не должно быть!» – нервно закусив себе губу, подумала девушка, вспоминая тот самый момент, когда её руки подхватили слабые плечи Каори на пьедестале самого титула. Она невольно прислонилась к холодной стене, чувствуя как сильно болела её голова, отдавая раздражающий пульс где-то в висках и сделав глубокий вдох она тихо произнесла в темноту своей комнаты. — Нагиса... — тихо и так же глухо вымолвили её обессиленные уста, на что девушка себя курила сильнее обычного, ибо своим состоянием она не только причиняла боль себе, проникаясь тьмой утраченных грёз, но и заставила страдать самого близкого ей человека – Нагису, которая точно так же жалела Шизуму, болезненно наблюдая за её терзающими слезами, невольно не сдерживая собственные. После смерти её возлюбленной, Шизума заметно изменилась и это касалось не только её халатного отношения к учёбе и статусу Этуаль, но и в душевном плане её характера. Ещё в первый же день её глубокого горя, девушка была собой: она общалась и старалась не разрывать своего отношения между близкими ей людьми, которые на протяжении пяти лет были её опорой и дружеской поддержкой. Одна из таких людей была её лучшая подруга – Миюки Рокудзо. «Я знаю, что тебе больно и тяжело, но нужно идти и жить дальше... Прошу останься ради меня, Шизума...» — вспоминала она слова своей подруги, которая всё это время старалась быть рядом и помочь ей справиться с возникшими проблемами по титулу «Этуаль». Но в один прекрасный миг, девушка покинула Ичиго-Ша и вернулась уже лишь под утро. Где она была все это время – никто так и не узнал, но после этого момента, её таинственного похождения, Шизума шагнула за порог уже другим человеком, словно бы прошлая Шизума в ней умерла, а на её место пришла уже другая душа, именно так казалось всем людям в её окружении. Она стала холодной и немногословной, перестала улыбаться и как-то шутить, что могло когда-то случаться раньше. Миюки, которая просто в ней не узнавала свою подругу, лишь пыталась принять её новые и уже незнакомые черты характера ей близкого человека. После этого момента она никогда не видела её слез и мало слышала очередного разговора по общей обеим теме, и именно этот переломный момент её жизни изменил их отношения друг к другу. Шизума стала уходить в одиночество и никогда не просила больше о помощи своей лучшей подруги, от чего они заметно отдалились и словно бы стали чужими людьми. Днём, девушка бросалась на всех холодным взглядом и никогда не говорила с кем-то из своих знакомых, от чего и те люди перестали ей досаждать, понимая лишь один её такой взгляд в свою сторону, а ночью Шизума плакала и вновь повторяла одно и тоже слово, горько и тихо рыдая в пустоту своей одиночной комнаты, имя своей возлюбленной... Стук в дверь заставил девушку открыть глаза и чуть неохотно привстать с кровати, бросаясь усталым взором зеленых глаз в сторону двери после двух умеренных стуков. — Шизума... — послышался ровный голос президента Миатору, на что девушка лишь промолчала в пустоту четырёх стен, когда дверь открылась, то Миюки по привычке включила свет в комнате, который заставил Шизуму прикрыться от этого яркого света своим локтем руки. Темноволосая робко прошла в комнату и осмотрелась вокруг, ощущая эту внезапную и болезненную пустоту, что витала своей атмосферой одиночества в четырёх стенах, направив свой взгляд на подругу, девушка печально вздохнула уже понимая, что очередные слова утешения будут бесполезны, на что она сделала шаг ближе и присела рядом с Шизумой, осторожно положив свою ладонь той на запястье. Так, они просидели несколько минут в гиблом и длительном молчании, от которого слегка звенело в висках, пока Шизума сама не начала свой диалог первая сквозь горькую тяжесть изнеможённо пронзая сумеречную тишь ночной пустоты сквозь тонкие отблески тусклого комнатного света. — Она мне снилась.... Снова... — её глаза вяло пронзали пол, а рука в чутком импульсе сжалась об ткань простыни под ладонью Миюки. — Вот только жаль, что это был лишь чёртов сон! — сквозь стиснутые зубы прошипела Ханадзоно. — Шизума.... — произнесла подруга, повернув свою голову в сторону девкшки, что устало опустила свой взгляд вниз. Долго наблюдать за этим она не смогла и повернула её за подбородок к себе, из-за чего Шизума посмотрела в её медно-желтые глаза, еле сдерживая свои слёзы, которые блестели в её зелёных глазах. — Ты мне обещала, что не пойдёшь по этому пути за ней... Помнишь? — так же ровно и сдержанно произнесла Рокудзо, чётко вглядываясь в её глаза, которые заметно блестели от накопившихся слёз. — Так что, прекрати терзать себя и остальных... Ты нужна им, ты Этуаль! — Шизума лишь молчала наблюдала за ней, а после чего отстранённо отодвинулась в сторону. — Так и знала.... Ты ничего не понимаешь... Для тебя титул «Этуаль», это лишь очередная нагрузка обязанностей. – тихо ответила девушка, отвернувшись к стороне окна, привставая с места. Миюки лишь грустно и с каким-то пониманием бросила свой взгляд на спину подруги, ощущая эту преграду, что словно бы каким-то льдом выросла между ними, перегрождая их общие интересы и благополучное взаимопонимание твёрдой стеной. — Шизума, послушай... — хотела было что-то сказать Миюки, как резкий голос Шизумы тут же её прервал, чего президент явно от неё не ожидала, так и не проронив и слова. — Не надо! — твёрдо и горько буркнула Ханадзоно, чуть мотнув рукой в этом жесте остановки. – Я не хочу ничего больше слышать! Не хочу.... — последняя фраза прозвучала настолько жалобно и больно, что темноволосая грустно посмотрела на неё, наблюдая за вновь разбитым состоянием своей подруги. — И что же ты предлагаешь, Шизума? — сложив свои руки сказала девушка — Наплевать на всех и попросить оставить тебя в покое? Или может, внести изменения в традиции и правила Ичиго-Ша? К примеру – «Я отказываюсь, потому что, Я эгоистка!» – так ведь, Шизума? – от её сказанных слов длинноволосая девушка повернулась и отчаянным взглядом крикнула ей в ответ от сказанного в свой адрес. — Да! Я эгоистка! И что с того? Но в выборах я принимала участие не по этому! — сквозь горькиеи опустошенные отблески слёз сдавленным рыком прошипела ей девкшка, на что президент Миатору холодно бросила в её сторону свой монотонный взгляд. — Ты ставишь на этом точку? – сказала темноволосая, разъярённо бросая свой взгляд на Шизуму, слегка сжимая кулачки. — Опять ты за своё.... – досадно протянула девушка, закатив свои глаза к потолку. - Думаешь.... Ты думаешь, что я выбрала её как своего партнёра, только чтобы стать Этуаль? Ты серьёзно, Миюки? Только ради вот этого!? – уже кричала Шизума, указывая на лакированную коробку, что лежала на столе со вторым значком отличия. — Я не говорила тебе такого! И то, что я думаю в плане «Этуаль». – холодно бросила в её ответ Миюки, вставая с места, чей ровный взгляд был направлен на Шизуму, а голос где-то осел в груди, из-за чего к горлу поступала какая-то тяжесть и дрожь. – Тогда, зачем ты мне сейчас что-то доказываешь!? Какая я теперь Этуаль, если же без неё!? – рыкнула Ханадзоно, устремляя свой пламенный и горький взгляд на Миюки, что стояла от неё в трёх метрах. — С ней или же без неё, Шизума. Ты должна это принять, что твои обязанности остаются твоими обязанностями на ближайший месяц. И хочешь ты того или нет, но тебе придётся это принять, как оно есть! — ответила девушка, уже разворачиваясь к двери комнаты, делая неспешные шаги так и не оборачиваясь на свою подругу, едва удерживая в себе недосказанность изначально принесенного смысла. ************************************* В потоках сонной бездны утерянного временем сумрака, Нагиса сама не понимала, как и возможно было избавить себя от ярких картинок болезненных воспоминаний, которые, словно бы, поджидали девчонку за каждым углом при возможном обретении тишины и покоя, дабы вцепиться своими колючими когтями в её алое и изувеченное сердце, безжалостно съедая в ней чуткую душу, которая никак не могла подавить в себе обреченный крик отчаяния, чей жалобный голос могла слышать до головной боли Нагиса, путаясь между мрачной реальностью и настигшим её сном, от чего вся затихшая в отдыхе ночь ей стала казаться пыткой застывшей вечности. В тяжёлых веках приоткрыв свои рубиновые глаза, она в тянущей усталости постепенно начинала осматриваться по сторонам тусклой ранним утром комнаты, вслушиваясь в близкое сопение соседней кровати от своей лучшей подруги, едва улавливая утреннее пение ранних птиц, сквозь шелестящих потоки осенних ветров на огненной листве пышных деревьев пребываемой осени, которая впервые стала для Нагисы чем-то холодным и таким же отчуждённым, что приводила каждая утраченная нить недавних воспоминаний о сдавленной слабости и разбитых грёз утраченного. Выпутавшись из тёплого пледа, она тихими шагами осторожно направилась к входной двери, в последний раз обернувшись в сторону Тамао, оставляя после себя кромешную тишь первичных нот утреннего наступления. «Почему же, я не смогла её тогда успокоить? Я испугалась?» — в замедлительно нарастающей тревожности невольно прошлось в голове у Аои, чьи робкие шаги постепенно сокращали каждый выступ лакированной лестницы вдоль пустоты одинокого холла первого этажа и устремив свой взгляд к оранжевой стороне зимнего сада, она чуть затерянно приостановилась возле холодного порога общежития, грустно прикрывая свои усталые от сонной бездны глаза, горько сожалея о случившемся, ибо после этой близкой встречи, Нагиса, заметно для остальных начинала избегать встречь с Этуаль, как и сама Шизума, у которой то получалось, на всеобщее удивление, весьма удачно, даже если девушка того не желала делать. Но для Нагисы было всё иначе, она просто не хотела причинять лишнюю боль себе и остальным, включая самого представителя трёх школ, догадливо осознавая, что могла перенести Шизума, встреться они вновь в «тёмный период» болезненных секунд прожитых дней. — Я, словно бы, дышу против ветра, но сама не понимаю зачем. — зациклено обращая свой взор к высоте сероватого горизонта небесных вершин пробормотала Аои, цепкой хваткой придерживая тонкую ткань лёгкого пледа, что покоился на её слабых и маленьких плечах, временами, удерживая её пламенные волосы, прядки которых свободно колыхались на лёгком дыхании ветренных частот. Принудительно отгоняя все затмившие в своей голове мысли, она едва успела тронуться с места, пока не услышала позади себя посторонний скрип поодаль от лестницы, от чего Нагиса испаганно дрогнула, оборачиваясь назад от резкой неожиданности, уже в бледном взоре пересекаясь с остановившей возле нижней перилы Этуаль, чьи распущенные до осветленного серебра волосы длинными послушными прядками аккуратно свисали до самой поясницы девушки, на чьих женственных плечах покоилась зеленоватая накидка в слегка придержанной ладони старшеклассницы, чей такой же усталый и подавленный взгляд украдкой пересёкся со стоявшей девчонкой, от чего пламенноволосая чуть неохотно подала своим шагом в сторону открытого порога улицы, улавливая утреннюю зарю осенней свежести затишья. — Нагиса... — чуть дрожащим голосом выпалила длинноволосая старшеклассница, робко спустившись на холодную плитку гладкого пола коридорного затишья, на чей тихий посыл Аои невольно приостановилась, нервно сжимая ладони в кулачок, судорожно сожалея о такой хрупкой встрече с Этуаль. — Мне нужно уйти... — в едва сдержанной жалостью тонацией протянула девчонка, до боли прикусывая губу, пока Шизума так же тревожно и ослабленно наблюдала за Аои, торопливо пытаясь хоть что-нибудь бросить в такой ответ, ибо сама прекрасно понимала, что это был сейчас единственный шанс прекратить страдания обеих. — Постой... Не сейчас... — в шелестящей дрожи тихо произнесла девушка, пронзая своим зелёным взором застывшую на месте девчонку, чей взгляд испуганно и безразлично пал к земле, болезненно вслушиваясь в тихий шелест приближенных шагов, не в силах обернуться назад. — Шизума-сама... — тихо протянула девчонка, когда плавная ладонь старшеклассницы осторожно прилегла ей на плечо, принуждая её всё же повернуться к девушке. — Мы обе с тобой понимаем, что это нужно прекратить... Потому что, больно. — медленно обвивая своими тёплыми руками её со спины ощутимым шёпотом произнесла Шизума, неосознанно вдыхая в себя близкий запах, который впервые казался ей родным, как сам воздух в котором будет нуждаться каждый, на что Нагиса неосознанно расслабилась в её руках, позволяя немного прильнуть девушке ближе, секундами улавливая, лёгкий испуг неизвестности вперемешку с мягким умиротворением. — Прости меня... Я причинила всем боль и даже... Этуаль-сама... — с невольной и навязчивой слезою сиплым шёпотом простонала пламенноволосая, терпеливо ощущая мокрый след тонкой дорожки по своей щеке, пока правая ладонь Этуаль-сама успокаивающе прошлась по её виску, ловко смахивая талую слезинку с бледной щеки Аои, уже крепче прижимая к себе Нагису, подсознательно предугадывая возрастающую волну боли и тревог внутри своего раненного памятью сердца. — Нет... Ты не в чём не виновата, Нагиса... — сдавленным шёпотом протянула ей Шизума, горько выдыхая в её шею тяжёлым вздохом выбившего сердца, без единого желания выпускать её из своих рук, как и для Нагисы, которая покорно отдавалась такому безмолвному утешению без какого-либо желания уйти, по-прежнему виня себя в случившемся на вилле. — Я так не могу... Я... — хотела было уже продолжить девчонка, как резкая и осторожная хватка Этуаль мгновенно притянула её ближе, на чью неожиданность действий, Нагиса, невольно прислонилась к стене порога, робко бросаясь глазами в тёмную даль пустынных коридоров жилого помещения, пока гладкий кончик носа щекотливо пересёкся с щекой Аои, вновь заставляя ту впасть в глубокую волну смущённого удивления, в сверкающем взоре пересекаясь с усталым взглядом Шизумы, близкое дыхание которой заставило девчонку на секунду застыть на месте, перехватывая собственный тяжкий выдох. — Тише-тише... — едва свойственно прошептала ей девушка, мягко пробегаюсь пальцами вдоль хрупкой талии пламенноволосой, что чуть напряжённо прижималась к холодной стене рядом с дверным косяком, из последних сил принуждая себя успокоиться, как и сама Шизума которой было точно так же страшно – разрушить всё в очередной раз. — Не уходи... Нагиса... — чуть жалостно шепнула ей Ханадзоно, неосознанно проходясь жарким дыханием по её доступной шейке, едва понимая собственные же действия, на чьи близкие ощущения Аои робко дрогнула, на секунду прикрывая глаза. — Не могу... — сквозь лёгкую слезу обессиленно выпалила девчонка, на чей ответ Шизума замерла, на мгновение устремляя свой взгляд в пустоту, плавно приобняв её за талию так и не вымолвила слова. — Нагиса... — прерывая напряжённую и звенящую тишь полушёпотом протянула ей старшеклассница, лёгким движением подцепляя её за подбородок, заставляя девчонку взглянуть в её блестящие глаза зеленной пелены. — Не дыши против ветра.... — в последнее мгновение одаряя её губы близким шёпотом тихо произнесла девушка, осторожно оставляя на её устах дрожащий и в тоже время мимолётный поцелуй, в каждой секунде напряжённого двоим мгновения боясь сделать лишний вдох, уже нежно приобняв талию Нагисы обеими руками, что чуть поёжилась от лёгких касаний чужих кончиков длинных волос что непредсказуемо соприкасались с её шеей, пока под внутренним страхом Шизума осторожно отстранилась в стонущий миг горьких секунд обращая на Аои последний взор отчаяния, ясно предполагая, что та могла уйти и отпуская последние секунды хрупкого мгновения, она уже хотела было разомкнуть свои объятия, как дрожащие руки Нагисы мгновенно притянули в себе девушку, утыкаясь своим кончиком носа в её высокое плечо, ибо впервые ей не хотелось от неё уходить в очередной раз поддавшись внутренним страхам. — Не уходи... — тихо вымолвила Аои, глубоко вдохнув в себя близостный запах её волнистых прядей распущенных волос, уже ослабленной утопая в мягких объятиях девушки, чьи аккуратные ладони осторожно проходились по её рыжим волосам в сплетенном тревожностью нарастающем успокоении, плавно оставляя на её макушке головы свой тёплый поцелуй, на что робкие объятия Нагисы невольно окрепли возле талии старшеклассницы. — Всё хорошо... Я с тобой, я рядом... — жарким шепотом произнесла ей девушка едва борясь с собственными срывающими слезами, на что Нагиса тотчас подняла на девушку свой измотанный тревогами взор, уже поддаваясь в замедлительном поцелуе к ней ближе, так и не размытая своих уверенных и в то же время робких объятий, чуть осторожно подтянувшись в том поцелую к старшекласснице, чьи нежные объятия до последнего ветренного вздоха с трепетом согревали Нагису, в чьём сердце постепенно нарастал долгожданный покой сквозь исчезающее сплетение тревог. — Останься... — неохотно отстраняясь от лёгкого и окрылённого поцелуя, рвано шепнула ей девушка, пересекаясь своим взором уже со спокойным взглядом Нагисы, чьи робкие объятия так и оставались возле талии Этуаль, но так и ничего не ответив Нагиса лишь протягивала вставшее между обеими безмолвие, уже осторожно делая едва уверенный шаг на инициативу девушки, губы которой так же нежно прикоснулись к её подрагивающим устам, умиротворённо прикрывая свои глаза от столь близкой и возможно чуть странной поддержке, ответ которой Шизума сразу же поняла без единых слов и ненужных эмоций. «С ней мне так спокойно...» — прикрывая глаза прошлось в голове у Нагисы, чьи слабые руки плавно подтянулись кверху плечей девушки, на малом расстоянии и щекотливом прикосновении осторожно схватывая неумелые и такие же лёгкие ответы на нежное касание отданного поцелуя сей осторожности, ибо Шизума осознавала, что каждое движение и действие могло быть таким же разрушительным по отношению к Нагисе, которую она боялась испугать даже таким умеренным и спокойным мгновением, но несмотря на недавние переживания и гложущую до душераздирания боль обе наконец-то смогли найти тот покой, в близких секундах нежного мгновения в потоках успокаивающих объятиях под бережным натиском, пусть и мимолётного, но окрылённого поцелуя близкой поддержки и тёплой нежности — то, чего никому и ничему у них не отнять; то, что положило конец тёмным переживаниям исчезающих грёз прошлых воспоминаний.