В тобі я втоплю свою весну

Холодно, как же холодно. В окно дует, и никакие меховые шубы не спасают от холода, проникающего под кожу, в кости, в самое сердце. В окно дует ледяной ветер, несмотря на то, что ставни тщательно закрыли — для ветра нет преград. Теон накрывается волчьей шкурой с головой, вдыхает звериный запах. Когда-то он думал, что от всех Старков должно пахнуть зверем, когда только приехал в Винтерфелл, и не знал ничего ни о севере, ни о его обитателях, кроме того, что он их заложник, а вовсе не воспитанник. Возможно, от Робба вправду пахло похоже… не то чтобы Теон нюхал кого-то из Старков, но там, где переодеваются потные после тренировки с оружием мужчины везде пахнет примерно одинаково. А вот Санса пахла сладко, как цветы, столь редкие среди снегов. Интересно, с кем она отходит ко сну — одна, или?.. У королевы Севера есть выбор. От нее ждут выбора, и она никогда не выберет Теона, и что он вообще делает до сих пор в Винтерфелле? Мертвецов победили, Серсею тоже, на троне наконец законная королева, а Теон нужен Яре, и место его на Железных Островах, но он почему-то до сих пор торчит здесь, невесть на что надеясь. Кому он нужен такой? Весна наступает медленно, почти незаметно, но зима уже закончилась. Теон впервые не хочет, чтобы весна приходила — зимой у него есть хотя бы малейший повод быть на Севере. Он бы утопил весну в морских водах, если бы мог. Холодно. Теон сжимает зубы, думает: ему все равно, что вчера, когда они ездили в Кротовый городок и внезапно пошел дождь, Джон накрывал Сансу своим плащом, и забота его была не братской. Ее так часто оставляли одну, она заслужила заботы, заслужила любви, а Джон ей может дать намного больше любви. Джон ее не предавал, в отличие от всех — Теона в том числе. Любовь Сансы принесла ей много боли, она слишком долго вела войну, ей нужно тепло. Холодно. Теон не может заснуть один, наедине с собой и полночью. Когда он выздоравливал от ран, полученных в бою с Иными, Санса приходила к нему. Теон не мог спать, его мучили кошмары, как будто Рамси снова вернулся в его голову, и только Санса могла понять, и она… жалела его, наверное. Ложилась рядом, гладила по волосам, по лицу, шептала что-то или пела, наверное, думая, что Теон спит и не слышит, а он слышал все, и чувствовал все. И помнил все. Тот, прежний Теон Грейджой, каким он был — прижал бы девушку к себе крепче, поцеловал бы ее, любил бы ее так, что она бы забыла обо всей причиненной ей мужчинами боли. О, он умел быть нежным, с Сансой он бы вел себя так бережно… но Теон лежал, притворяясь спящим. Тепло тела Сансы, прикосновения ее ладоней, сладкий цветочный аромат ее волос были весной. Она сама была весной — Теон нашел в ней свою весну. Как же так вышло с ними, как же так… Теон нырнул еще глубже под меха. Все равно — холодно.