Соседки

Дай женщине рыбу и она приготовит обед. Дай женщине свободу выбора и она будет спать до этого самого обеда. Яна вскочила, иначе такой резкий переход из горизонтального положения в вертикальное, не назовёшь. На голове чистый хаос, а в ней самой не такой уж и чистый, если учесть, что и как она собирается доказывать некоторым личностям, прерывающим чужой сон. Поставленный на полную громкость динамик извергал из себя песню Queen, которой подпевал, причём довольно фальшиво, неизвестный голос. — «Толстозадые девчонки, вы заставляете этот мир вращаться»*, — если это была насмешка, то она. Она ещё не знала, что сделает, но что-то очень плохое точно. Яна опустила ступни на пол, не такой холодный как думала, ночи в конце августа выдались на удивление тёплые. — «Толстозадые девчонки, вы источник движения этого сотрясающегося мира», — вчерашнее нечто прыгало по кухоньке и, как оказалось, готовило блины. — Утро, — кажется её не услышали. — Доброе утро! Вот теперь услышали. Девушка, до этого пытавшаяся перевернуть блин, подпрыгнула, резко развернулась и пребольно ударилась локтем о холодильник, да так, что тот чуть не упал. — Бля, — многообещающее начало дня, ничего не скажешь. Зато, можно сказать, отыгралась. — Эм, ты в порядке? Да, глупый вопрос. Извини, не хотела пугать, — быстро проговорила Яна, во все глаза смотря на застывшую в неестественной позе девушку. — Лучше блять и не бывает, — и, вспомнив, кинулась обратно к сковородке, но было поздно — солдат пал честью храбрых. Яна хотела сказать, чтобы та сделала потише, но не успела и рта раскрыть, как девушка подошла и полностью выключила музыку. — Спасибо. — Да без «бэ». И в воздухе повисло молчание. Того вида, где хоть нож бери и нарезай. — Я, ну, — а ведь когда-то она выступала на сцене, и пусть, что в первом классе, новогодняя ёлка тоже важное событие, а сейчас двух слов связать не может. — Я — Яна. Вроде как теперь твоя соседка. — Знаю, — насмешливый взгляд карих, о боже до чего они красивые, глаз скользит по всему телу сверху вниз и обратно, и лишь затем встречается с другим. — Тётка позвонила и всё рассказала, — немного подумав добавляет она, очевидно, чтобы не заставлять других уверовать в её экстрасенсорные способности, коих, очевидно, не было. — Ох, чу́дно. А как твоё имя? — если так продолжиться она сбежит сама. Слишком тяжело давался диалог. — Называй меня Корделией**. — Так тебя зовут? — Нет, но мне бы хотелось, чтобы меня называли Корделией, — лёгкий смешок. — Настя. — Приятно познакомиться, — облегчённо улыбнулась блондинка и в следующую секунду залилась краской — звуки китовой стаи раздались из её нутра, возвещая, что рот создан не только для болтовни. — Пфф. Садись давай. Хотя лучше сделай чай. Второй шкафчик слева. Мне три ложки, — и неопределённо махнула рукой на всё и сразу. Завтрак проходил в молчании, уже более уютном. — Так, какие планы на день? — спросила Яна, бегло заглядывая в лицо напротив. — Да никаких. Наверное завалюсь смотреть фильмы, — чуть лениво тянула гласные Настя. — И что за фильмы? Расскажешь? — было ли ей интересно на самом деле — известно одному лишь Богу. Но чужие глаза вспыхнули, а губы растянулись в робкой улыбке. Следующие пол часа она рассказывала о гениальных шедеврах Марвел. Как оказалось Яна ничего в этом не понимала, или понимала, но умело притворялась в обратном, и лишь пожимала плечами: мол, а я тут не причём, моя хата с краю. — Так, хватит, пойдём, — Настя поднялась и быстро собрала посуду, отставив её в раковину. — Потом помоешь. — Куда пойдём? — растерянно спросила девушка. — Как куда? Приобщать тебя к прекрасному! Стоит ли говорить, что те часы были одними из лучших в жизни Яны? Столько смеяться с комментариев, причём в большинстве своём откровенно пошлых и глупых, было просто возмутительно. Но вся эта ситуация ощущалась до безумия правильной.