Первые солнечные лучи ложились на лицо, отсвечивали в глаза, заставляя щуриться. Неприятно, слишком ярко и тепло. Казалось, вчера были сильные ветра и дожди, а сегодня светило во всю отыгрывается на капитане! Альберих потёр свои веки руками, а после с горем пополам разлепил их.
То, что он увидел, было ему до боли знакомым: большая изящная люстра, деревянный потолок и стены, балки. Та комната, в которой Кэйа жил раньше, до той самой роковой ночи. Проснуться здесь оказалось огромной неожиданностью! Даже если б мужчина очутился на винокурне, то смог бы списать все на душевную доброту хозяина или горничных. Однако оказался он в поместье Крепуса, которое его сын продал после смерти отца.
Долго лежать Альберих не собирался: привстал с большой высокой кровати и сразу направился к приоткрытому окну. На улице было сухо, светило солнце, и пели птицы. Что-то тут нечисто. Возможно, прошло несколько дней, может и недель, но вопрос о том, почему именно тут, все никак не выходил из головы.
"Что если новые хозяева позвали сюда? Или, если так подумать, я мог получить ранение при зачистке, а потом оказаться здесь.. "
Кэйа не мог вспомнить, что он делал вчера, или неделю назад, или месяц, год.. Архонты, какой сейчас день? Почему голова так сильно болит, когда он пытается произвести события прошлого? Натворил ещё чего вдруг, прежде чем память отшибло!
За окном был красивый сад, в котором росли разные деревья и кусты. Казалось, что ничего не поменялось с того времени, как это все принадлежало Рагнвиндрам.. Кристальные анемо бабочки пархали над розами, на натянутых верёвках сушилось бельё.. Надо успеть полюбоваться знакомыми видами, пока капитан не покинет это место.
Раздались громкие стуки в дверь. Стук, три стука, стук.. Недовольный вздох из коридора.. Альберих замер в неверии, направляя взор прямо, чувствуя всем телом бешенные удары сердца. В груди что-то сжалось, заставляя сильно занервничать мужчину.
– Кэйа-а-а! Ты что, дрыхнешь ещё? Солнце уже встало, а это значит, что нам пора вставать тоже! – звонкий голос. Знакомый звонкий голос. Дилюк. Что он, черт возьми, тут забыл? Почему он говорит все так эмоционально, а не как последние несколько лет скрывает свои чувства за каменной гримасой?
Все казалось странным для Кэйи. Бедолага ещё не понимал, что вообще происходит с ним, что творится вокруг, а самое главное – почему именно с ним творятся неприятности?
Альберих подбежал к двери, открывая её. Перед ним стоял ещё совсем молодой Рагнвиндр в своём на то время привычном одеянии: рубашка, белые штаны и жителка, ну куда же без алого камня на шее. Глаза раскрылись широко-широко.
Он пошатнулся,
замер.
Казалось, что он рехнулся.
Он ударил себя по щеке, в надежде проснуться, прийти в себя, но в ответ получил лишь недоумевающий взгляд.
Его сердце вырывалось из груди, а боль ударила в виски, оглушая.
– Кэйа? Ты чего, заболел? Мне позвать отца или Аделинду, может?
Отец..
Крепус жив? Что, черт возьми, творится в этом мире?
Но надо сначала изучить, проникнуться в эту загадку, притвориться своим, чтобы потом найти ответы. Задавать вопросы сейчас может оказаться делом несерьёзным, как никак Альберих, черт проклятый, только проснулся, и все его слова восприсутся как бред и кошмарики.
После получившейся неловкой паузы стоило притвориться либо пьяным, либо слабоумным. Кэйа натянул глупую улыбку и отшутился:
– Нет-нет, все хорошо. Увидел такого красивого парня перед собой и подумал, что я сплю.
Дилюк слегка толкнул Альбериха, чтобы тот не увидел, как лицо залилось краской от смущения. Тихая усмешка, скорее похожая на выдох, и Рагнвиндр зацепился за ночную рубашку теперь-не-капитана, вытаскивая того из комнаты.
– Будешь так шутить – добавлю бумажной работы, романтик.
– Мой братец засмущался? Или же за этим стоит что-то большее? – ехидная улыбка растянулась на лице Кэйи, но быстро исчезла после слабого-слабого удара по щеке.
– Идём уже, шут гороховый. Отец ждёт нас внизу, время завтрака давно наступило. – Дилюк поправил свои волосы, убирая правую прядь за ухо. – А ты, как я посмотрю, все ещё в ночнушке шастаешь.
– Ну чего ты, только не злись на бедного клоуна. – Альберих закрыл дверь, и парни направились к лестнице. – Я, мастер Дилюк, всего лишь –
– Мастер Дилюк? Что за глупое обращение, Кэйа? – вновь усмехнулся Рагнвиндр, быстро спускаясь на первый этаж.
Черт, мужчина облажался, сказал то, что не нужно. А было ли вообще все это? Не приснились ли все те события после дня рождения названного брата? Действительно ли умер Крепус? Правда ли Альберих получил свой крио глаз Бога? Странно, запутанно, и ведь не вспомнишь ничего. Намного легче поверить в то, что это все сон.
Но может ли он быть таким реалистичным?
Могут ли все те переживания и чувства быть лишь плодом фантазии и воображения?
Неужели Кэйю ждёт счастливая жизнь, а все то горе оказалось неправдивым?
И все же, что-то не даёт покоя, заставляет прерывисто дышать и волноваться. А когда парень видит живого Крепуса, спокойно сидящего за столом, сердце грозит остановиться.
– И чего ты встал? Идём! – Дилюк схватил Альбериха за руку, утаскивая в столовую, где их ждал завтрак. Этот запах по-настоящему вкусной еды вызывал прилив слюны в рот, заставлял живот скручиваться от голода, который раньше не ощущался.
На шаги обернулся и старший Рагнвиндр, по-доброму улыбаясь сыновьям. Мужчина отложил какие-то документы и сложил руки на столе.
– Доброе утро, как прошла ночь?
– Доброе, отец! Просто прекрасно, впервые за долгое время я смог хорошо отоспаться! – главный наследник сел на своё место и взял вилку, по привычке рассматривая её с разных сторон.
– Замечательно. А как ты себя чувствуешь, Кэйа? Помнится, ты жаловался на бессоницу. – Крепус принялся за яичницу, насаживая её на вилку и отрезая небольшой кусок ножом. Его алые волосы были темнее, чем у Дилюка, и завивались сильнее. Мужчина поглаживал бородку, рассматривая выражение лица Кэйи.
Стоп, Альберих, меньше надо волноваться!
– А-а-а, бессонница.. Не знаю, что случилось, но спал я как убитый! – снова отшутился парень, обходя стол и присаживаясь напротив капитана кавалерии. Черт, теперь и назвать себя так станет огромной ошибкой.
– По тебе и видно! Вон в какой одежде вышел! Зато все шутки шутит, тебе бы ещё бубенчики дать, Альберих! – любимые ругательства Дилюка. Не все понимали, зачем же так ссориться двум близким людям, кидать обидные словечки и унижать. Но такое происходило только за завтраком, и то не всерьёз. Все в поместье прекрасно понимали, что юноши говорят все любя, как бы ни звучало грубо.
– Ах ты так, зазнайка! Знал бы ты, как я твою –
– Ребята, хватит! – крикнула подходящая горничная, что несла в руках поднос с чайным сервизом. Между стопкой с тарелками и сахарницей стоял непрозрачный чайник, так что узнать, каким он будет сегодня, не удавалось.
– Аделинда! Ты принесла чай! – воскликнул младший Рагнвиндр, зачем-то радостно разводя руками. Без клоунады за столом не начинался ни один завтрак.
И все же что-то говорило остановиться, не таить ту информацию, что держал в себе Кэйа. Творится что-то неладное, и, быть может, замешано тут нечто плохое. Они могут что-то знать, помочь, принять.. Сделать хотя бы что-то..
Но Альберих всё не начинал, все вокруг казалось абсурдом, чем-то нереальным и запредельно далёким. Мужчине, который находился в теле паренька, приходилось вести себя, как ни в чем не бывало, жить прошлым, вести себя так же.
По традиции в начале дня обсуждались планы на день. Как выяснилось, у Кэйи с Дилюком выходной, но им нужно забрать из штаба важные бумаги. Также Крепус дал парням задание: требовалось передать Чарльзу, что был в таверне, жалование.
После недолгого завтрака Кэйю отправили переодеваться в одежду более серьёзную и солидную, чем ночная рубашка. И все же, прошла половина утра, для того, чтоб забыть кошмар, этого более чем достаточно. Но эти красочные воспоминания, местами печальные, а местами радостные, не могли оказаться глупой фантазией!
Шагая по коридору, Альберих внимательно изучал окружающее его помещение. Не было ничего, к чему можно было придраться! Все было так, как и помнилось. Происходящее сейчас явно не является больным воображением капитана, что пока что не капитан вовсе, ведь все эти касания, ощущения и переживания вполне реальны. А надо ли отбрасывать те события, что не произошли ещё? Может, судьба предупреждает, даёт возможность исправить? Не исключено.
Забывшись в раздумьях, Кэйа сам не заметил, как дошёл до своей комнаты, бывшей комнаты, если быть точнее. На туалетном столике, как и было раньше, стояли небольшие бутыльки. В одних был бальзам для волос, в других находился крем. По воспоминаниям в фиолетовом флаконе налито масло для лица. Парень нанес немного содержимого на руку, распределяя по коже: следовало расслабить напрягшиеся мышцы.
В зеркале было отражение, но принадлежало ли оно Альбериху? Можно ли назвать ту тушу – именно её, мёртвую и давно холодную внутри – своей, когда перед тобой юный и прекрасный молодец? Много загадок, вопросов, ответ на которых не найдешь, наверное, никогда в жизни.
В голове лишь одно – счастливо жить,
Забыть о том, чего "не было", делать все, как ни в чем не бывало.
Это ведь то, чего Кэйа так хотел, разве нет?
Нет.
Нет..
Признание. Вот, что ему надо,
Но не добиться, видимо, никогда.
А раз не получается – скрывать, таить. Раз не узнают – не осудят, не смогут снова истерзать потрёпанную душу.
Да, легче забыть все это "будущее", быть по-настоящему любимым и любить, любить свою семью, да и вообще иметь её.. Было то предупреждение или нет – не важно, единственный урок, который извлек парень из всего этого – не раскрывать свою сущность.
Бутылек остался на столе, а рыцарь – уже не капитан – подошёл к шкафу, раскрывая его и доставая свою одежду. Все по классике, официально. Снимая с себя белую сорочку, парень увидел своё тело, и его взгляд застыл на зеркале. Нежная кожа, на которой практически не было уродливых шрамов и ожогов, худые ноги, осиная талия.. Грудь меньше, чем была, но все же её рельеф хорошо виден.
Нет следов от того боя.. Это была неправда? В любом случае, все стремится к лучшему, но не будет ли больно смотреть на весёлого Дилюка?..
Из-за двери Альбериха поторапливает звонкий голос капитана, а также частые стуки в дверь. Опять с этими мыслями он отрывается от настоящего! Так дело не пойдет.
– Кэйа-а-а, выходи! – крик из коридора заставил быстрее одеваться, не отвлекаясь на себя самого. Быстро застегивая пуговицы на рубашке, парень успевал натягивать штаны, ёрзая ногами. – Чем ты так занят? – Дилюк явно недоволен.
– Подожди-подожди, я уже почти собран! – ответил Альберих, нащупывая на кровати жилетку, а после накидывая её на себя. И вот мужчина стоял в костюме, что полностью закрывал тело, в том числе грудь. Непривычно, и корсета на талии нет, что может поддерживать осанку.
Спустя несколько секунд Кэйа уже вылетел из своей комнаты, запинаясь об ноги сидящего на полу Рагнвиндра. Раздался громкий смех парней. Улыбка на лице Дилюка свидетельствовала о хорошем настроении пиро мечника, а это значит, что день будет весёлым.
Очередная брошенная глупая шутка, и юноши выбегают из поместья, направляясь к стойлу для лошадей. Их кони – чёрный и белый – заждались своих хозяев и очень заскучали. Честно, Альберих и сам не видел любимиго жеребца несколько лет. Лёгкие поглаживания по боку, и он прижимается щекой к шерсти лошади.
– Мой малыш.. – прошептал рыцарь тихо-тихо, так, что никто не услышал. Жеребец заржал, а мужчина отстранился, выводя его из загона за узду. Рагнвиндр шёл впереди и был уже на своём белом коне.
– Ну чего ты так тормозишь сегодня, вперёд и с песней! – Дилюк слегка попустил натяжение поводьев и подал посыл ногами, из-за чего лошадь побежала в нужную сторону. Эти действия не заставили Кэйю долго ждать, и тот двинулся следом за названным братом.
Их волосы развевались на ветру, как и сюртуки. Парни ехали вместе, бок о бок, и, несмотря на некую гонку, приехали тоже одновременно. Оставив своих коней у стен Мондштадта, юноши переступили через врата, входя в город Свободы.
Знакомые здания, люди.. Невозможно не заметить отличия с тем, что помнится: все какое-то не такое, и не объяснить же, в чем дело! Странное чувство.. Чувство ностальгии охватило Альбериха... Как бы не хотелось забыть плохое будущее, все возвращало к нему. Та же улыбка Дилюка выбивала из груди все, что можно.
Проходящая мимо Маргарита поздоровалась с пареньками, махая рукой. Её лицо было моложе, чем там, когда-то, каки у любого встречного горожанина.
Чудится.
Все эти воспоминания.. Все чудится. Не может же быть такого!
Но забыть тяжело, искренне поверить ещё сложнее.
Дилюк держит осанку, улыбается, когда слышит приветствия от других рыцарей. Ему нравится своя работа.. Тот ещё не знает, что ждёт потом, какое разочарование и гнев обрушится на 18-и летнего капитана, как несправедлив этот мир.
Поднимаясь по ступеням наверх, Рагнвиндр оборачивается, протягивает Кэйе руку, зовя за собой. И они идут – а точнее бегут – до штаба, влетают внутрь и торопятся на второй этаж, в кабинет кавалериста. Дверь захлопывается, и Дилюк крепко-крепко обнимает братца, прижимает к себе и блаженно закатывает глаза. Такие приливы нежности могут наступить в любой момент, и оба парня списывают все на любовь, как к близким. Однако у каждого в голове нечто большее.
И только сейчас, спустя четыре года одиночества, которые то ли прошли, то ли нет, Альберих замечает, что это ненормально – ненормально для братьев – так делать. После долгого периода, когда никто из них не проявлял никаких таких чувств, простые объятья кажутся безумием.
Но разве это "братская" любовь?
Но они не родственники, разве это все не меняет?
Нет...
Нет, не меняет...
Им не положено любить друг друга по-другому. И лучше забыть об этом и никогда не вспоминать.
Рагнвиндр отстраняется так же быстро, как и накинулся, отряхивая свою одежду и расправляя образовавшиеся складки. Легкое смущение на лице капитана присутствовало, даже окрашивало уши в алый цвет. Дилюк выдохнул и подошёл к столу, хватаясь за бумаги. Его глаза скользили по строкам, слабо вчитываясь в текст. Волновали лишь некоторые слова.
– Так. Да, вот, держи. – сунул в руки Кэйе документы кавалерист. Следовало разобраться с ними дома, чтобы не проводить лишние часы в штабе. – И это, извини за мои спонтанные объятья.
– Ничего страшного, – натянул улыбку рыцарь. – Это же не означает что-то плохое, для семьи это нормально.
Нормально..
Для семьи..
Дилюк с горечью вздохнул, а после, как бы невзначай, прокашлялся, отмахиваясь. Парень раскрыл свою сумку и сложил туда бумаги, а также засунул внутрь книгу с красной обложкой, что взял с полки.
Настроение, казалось, упало у обоих: слова о семье опровергали чувства. Но Альберих соврал, когда сказал такую глупость, соврал, как и врет всю жизнь. Позор.
– Пойдём, нам надо успеть зайти в "Долю Ангелов", а через час уже намечается обед. – сообщил Дилюк, собираясь выйти из кабинета. – Как думаешь, успеем?
– Доскачем.
***
И вот, подходя к таверне, такому знакомому месту, в котором проходил чуть ли не каждый вечер Кэйи, Рагнвиндр остановился, прерывая свой рассказ о погоде. Он свел брови к переносице и грозно глянул на мужчину.
– Что?
– Кай, ты же постоишь здесь, да?
– В смысле? Зачем? – непонимающий взгляд искал на лице собеседника ответы.
– Думаешь, я тебя не знаю? Опять будешь просить у бедного Чарльза вино под предлогом того, что отцу срочно понадобилось попробовать конкретно это. – парень сложил руки у груди, вытягивая одну ногу вперёд, сверля своим взором.
– Хах, Дилюк, ты чего? Думаешь, я сам купить его не смогу? Я же так всегда делаю, каждый день.
– В каком смысле? Тебе даже 17-и нет! Когда.. Когда ты вообще успеваешь? Это низко для рыцаря Ордо Фавориус, Кэйа! – фыркнул обладатель огненных волос и резко развернулся, расправляя свои вихры на ветру и гордо шагая вперёд.
Первый раз, когда он спалился, когда мог выдать себя глупым проступком. Осторожнее, сэр Кэйа, ходишь по хрупкому льду, можно с треском провалиться в любой момент.
– Хей, Люк, подожди! Это же все глупые шутки! Ну чего же ты, шалости братца распознать не можешь? – догонял капитана Альберих.
– Не называй меня так на людях, хлопец! – чётко, но негромко проговорил Рагнвиндр, немного сбавляя шаг.
– А ты не изменился, – пробубнил себе под нос Кэйа. – Такой же ворчун.
Дверь таверны распахнулась, и юношей встретил запах перегара и вина. Чарльз стоял за барной стойкой, протирая стеклянные бокалы мягкой тряпкой.
– Ох! Сэр Дилюк, сэр Кэйа, что же привело вас сюда? – спросил у зашедших мужчина, оставляя чистый фужер для игристого на стойке.
Сэр Дилюк.. Забавно.
– Отец просил передать вам жалование, – заявил парень и достал из своей сумки запечатанный конверт со счётом. Везти мешок моры до города – задача непростая, поэтому своим сотрудникам старший Рагнвиндр выдаёт именно счета, чтобы те могли сами получить деньги.
– Ох, спасибо, сэр! Кстати, как поживает мастер Крепус? Все ли хорошо?
– Да, Чарльз, просто замечательно. – ответил уже Альберих, рассматривая "Долю Ангелов", замечая, что мебель тут ещё не такая потрёпанная.
– Ну что ж, нам пора возвращаться домой. Отец обещал наведаться в пятницу, а до этого дня его можно будет найти либо в поместье, либо на винокурне. До свидания, Чарльз! – крикнул Дилюк напоследок, выходя из таверны на улицу.
Кэйа махнул рукой и покинул помещение следом за капитаном, оказываясь на свежем воздухе. Ветра анемо Архонта частенько дули здесь, однако этот день обещал быть знойным. Рагнвиндр шёл впереди не оглядываясь, своей идеальной походкой привлекая взгляды многих девушек и, если быть честным, не только их.
– Купим лошадям сладкое на перекус? – обернувшись, спросил Дилюк.
– Ты имеешь в виду сахар? – переспросил Кэйа, немного ускоряясь и догоняя братца.
– Именно. Надо же как-то их побаловать. – Дилюк открыл свою сумку и достал из небольшого кармана такой же небольшой мешочек со сбережениями. Через несколько секунд деньги полетели к Альбериху, и тот их поймал. – Тут ровно 450 моры, не теряй.
– А где будешь ты? – спросил парень, открывая мешок и проверяя на наличие монет. Когда-то его разыграли, подложив камней вместо моры. Как же долго пришлось объяснять торговцу, что Кэйа не при делах.
– Мне нужно взять чёрный перец, на кухне заканчиваются запасы. Пока ты будешь в "Хорошем Охотнике", я пойду к мисс Бланш в "Мондштадтский купец". Закончишь раньше – подойдешь.
– Понял. – кротко ответил он.
Парням повезло, ведь очередей не было ни у одного, ни у другого. Получив нужный товар, Кэйа с Дилюком побежали к лошадям наперегонки, но, как и ожидалось, юноши прибежали вместе. Они быстро запрыгнули на жеребцов и выдвинулись в путь. Как только оба рыцаря пересекли мост через Сидровое озеро, решили поскакать галопом.
В этот раз дорога заняла меньше времени, чем утром, и никто обед не пропустил. Наслаждаясь сливочным рагу, семья провела приём пищи, а после Крепус ушёл к себе в кабинет, оставляя сыновей за столом.
– Давай потренируемся на улице? В этот раз мой Феникс будет сильнее! – предложил капитан.
Феникс. Сильнее.
Он же не на Кэйю будет, верно?..
Или нет..
Страшно.
– Хей, погоди-ка! Куда ты там планируешь его запускать, м? – Кэйа встал, опираясь руками на стол, с улыбкой, что была натянута, смотря на названного брата.
– Как куда? По траве и прямо в воздух! – такой жест со стороны младшего Рагнвиндр посчитал за окончание обеда и тоже вышел из-за стола, потягиваясь.
– Очень надеюсь, рыжий.
– Как ты меня там назвал?!
***
Было непривычно биться без своего элемента. Выпад холода – одна из самых сильных сторон Альбериха, но он невозможен без крио глаза Бога. Но был ли он вообще? Не померещилось ли?
Впрочем, неважно. Тренировка подходила к концу, и парни устали достаточно, чтобы завалиться где-то под деревом на мягкой зелёной траве. Они смотрели наверх, на зелёные листья дерева, а также небо, что виднелось сквозь ажурные контуры зелени.
– Давай поедем к озеру Звездопадов... – спустя минуты тишины раздался вопрос со стороны. – Хочу поотмокать в озёрной водичке..
– Сейчас? Ты уверен? – Кэйа не считал это время лучшим. Во-первых, путь займёт много времени, и парни могут опоздать на ужин, если не пропустить его; во-вторых, после боя Рагнвиндр успел вымотаться, как и Альберих, а управлять лошадьми не так-то просто.
– Уверен, ты со мной? – рука в белых перчатках потянулась к чужому лбу, поправляя чёлку, открывая вид на смуглую кожу.
– А я.. Я... – Кэйа сглотнул. – Да! Я с тобой!
И юноши вновь оседлали своих жеребцов, рассекая ветер, двигаясь по извилистым тропам прямо к цели. Жара спала к вечеру, солнце не так сильно пекло, было комфортно.
Жалкий час понадобился для того, чтоб наконец ступить на мокрый песок босыми ногами, оставляя обувь подальше от воды. Прекрасное место, чтоб расслабиться и собраться с мыслями. Солнце было недалеко от горизонта, приближался закат.
– Чего стоишь? Раздевайся. – приказал Дилюк, скидывая с себя рубашку, оголяя молочную кожу с розовыми сосками, бросая одежду на траву. Пряжка ремня прозвенела, и штаны с нижним бельём были оставлены также, как и ранее брошенная рубашка.
Кэйа замер, засмотревшись на молодое тело. Черт, тот и забыл, какая красивая фигура у Рагнвиндра! Эта светлая кожа, мышцы.. Прекрасно, нет слов. Можно часами рассматривать эту спину, бёдра, ягодицы...
Это то, о чем должен думать брат?
Нет.
Неужели ему нравится смотреть на Дилюка, как на мужчину? Стоит ли забывать о том, что они одного пола, что главной целью, по словам Крепуса, является найти пару и завести семью?
Нет...
Архонты, что с ним не так?
Ладно бы смотрел на взрослого, не-е-ет, любуется 17-и летним!
Но ведь и ему столько же, что за лишние волнения?
Все прекращается, когда капитан разбирается со своей одеждой и оставляет аккуратно сложенную стопку на травке. Развернувшись, он видит Кэйю, все ещё одетого Кэйю.
– Ну и чего ты стоишь? На кого смотришь? – с улыбкой поинтересовался он, зная ответ на этот вопрос.
– Ни на кого! Отстань! – Альберих подошёл ближе, как бы не боясь Дилюка. Стягивая с себя сначала брюки, а потом и верх, рыцарь остался голым и готовым к купанию. Переборов смущение мыслями "это мой брат, а это всего лишь плаванье", Кэйа одной ногой оказался в воде. Та, как и ожидалось, была тёплой, идеально подходящей для расслабления, когда ты не мерзнешь и не варишься.
Следом за ним в озеро залез Рагнвиндр, отплывая недалеко от берега, укладываясь на спине. Так, качаясь по водной глади, юноши отдыхали от всего, блаженно прикрыв глаза. Тем временем солнце садилось, окрашивая небо в розовый цвет.
– Знаешь, – нарушил тишину в этот раз Кэйа, – Мне кажется, что что-то в этом мире не так.. – парень принырнул в воду, споласкивая лицо. – Как будто я должен что-то сделать, что-то понять... Я не знаю. Я всегда мечтал о семье, о счастливых безработных деньках, о том, чтобы рядом со мной был хороший человек...
– Кэйа...
– И я это получил. После долгих мук, конечно, но получил! Я же должен этому радоваться?.. Нет?..
– Кэйа, ты... Я не знаю, какие подобрать слова.. – Дилюк на долю секунды замолчал. – Но ты не должен грустить, правда. Все же хорошо, ты сам это понимаешь. Просто расслабься и воспринимай все так, будто так и должно быть, так это или нет.
– Хорошо, Люк. – улыбнулся Альберих.
– Спасибо, что не рыжий.
Раз так сказал он, Кэйа действительно поверит во все. 
