(не) жалея

Они пересекаются неизбежно. Маленький город, один район, общие друзья, те, связь с которыми ещё не ослабла после выпускного. Эд замечает Арсения первый, замирает на секунду, обмирая, сердце сжимается спазмом тоски. Арсений чувствует взгляд, переводит взгляд с собеседника на Эда, улыбка тускнеет и пропадает, взгляд стекленеет на мгновение. Всего секунда, они оба приходят в себя, улыбаются почти искренне, салютуют стаканчиками. Привет, мол, я вообще-то это не планировал. Не то чтобы Арсений об этом не думал. Отчасти он даже надеялся увидеть его на этой спонтанной встрече выпускников. Это первое их студенческое лето, так совпало, что многие стеклись в родной город, и ещё были рады встрече. Арсений заглушает волнение в животе алкоголем, долго выбирает, в чем пойти, долго думает, что сказать. Боится выдать себя с потрохами. Боится, что повиснет на нем, едва увидев, что пьяным станет плакаться, что потеряет контроль. Шумно выдыхает, глядя в глаза отражению в грязном зеркале, морщится недовольно. Нельзя ещё несчастнее глаза? В единственном в городе клубе хуевые коктейли и музыка, но Арсений напивается, закидывая в голодный желудок шот за шотом. Кажется, он боялся потерять контроль, но теперь к этому идёт. Бежит даже, быстрее самой быстрой хищной кошки. Ему стыдно, что он скатился в жалость к себе после секунды взаимодействия. Он так и не смог вернуться в диалог, сбежал позорно в туалет, дышал судорожно, пялясь в грязный потолок. За прошедший год начало казаться, что любовь, прожигавшаяя сердце последние годы учебы, угасла, оставила за собой безразличную благодарность, а теперь кончики пальцев зудят от желания коснуться. Эд успел набить кучу татух, и Арсению ужасно хочется коснуться их, очертить контуры, запомнить их навсегда. Он заставляет себя проглотить непролитые слезы, и они оседают где-то в груди противной тяжестью. У Арсения закончились деньги, и теперь он сидит за стойкой один, уронив голову на сцепленные руки, и ждёт, пока его накроет. Надеется, что туман в голове поможет все отпустить и развлечься. Через несколько минут рывком поднимается, тут же хватаясь за стойку. Ноги ватные, и тело такое лёгкое, будто он в солёном бассейне. Наверное, это те слёзы, что он не выплакал. Он забывается в отчаянном желании танцевать, вклинивается в круг, смеётся, показывая свои лучшие движения. Эд наблюдает издалека, тянет один коктейль, тянет время. Знает, что нужно подойти, хотя бы формально, узнать, как у его одноклассника дела. Они ведь за этим все здесь собрались? Он сам сегодня отбил кучу однотипных вопросов, но не может теперь сформулировать хотя бы один. Он вообще не уверен, что сможет. Не пьян совсем, но голова тяжёлая, а тело медленное. Он жадно впитывает каждое движение Арсения, образ которого, кажется, отпечатывается на сетчатке. Арсений удивительно повзрослел за год, стал ещё красивее, и сейчас, пьяный и потный, в цветном мигающем свете, подобен божеству. Эд готов упасть на колени. Почти ровно год назад, на выпускном, они не могли оторваться друг от друга. Сидели вместе в душном актовом зале, полном родных, вместе позировали для памятных фото, танцевали всю ночь бок о бок. Они не обсуждали это, они тогда вообще почти ни о чем не разговаривали, но все было понятно. Оба знали, что это прощание не только со школой. Сбежали под утро из зала на замершую улицу, разгоряченные, веселые и печальные одновременно. Арсений взял Эда за руки. Он смотрел на Эда и молчал, не зная, как облечь свою тоску в слова. Эд помнит эту ночь, кажется, поминутно. Помнит, как несколько минут любовался Арсением в утреннем свете, как от холода бежали мурашки под тонкой рубашкой, как сжималось сердце. Он тогда впервые заканчивал отношения, в которых вообще многое было впервые. Он ныряет в воспоминания и находиться в духоте всей этой ситуации становится невыносимо. Выскакивает на улицу, оставив стакан там, где был, жадно вдыхает ночную свежесть. Арсений срывается следом, сам не знает зачем, забывает попрощаться и забрать из гардероба куртку. Они снова в тишине и холоде вдвоём. Арс успокаивает дыхание, подходит, переплетает пальцы, тянет в сторону дома. Они так и не научились, обсуждать чувства, видимо, года избегания этих чувств недостаточно, поэтому по пути домой молчат, по очереди глядя один на другого. Эд провожает Арсения домой, они долго стоят у подъезда, держатся за руки, Арсений расстёгивает ему рубашку и гладит татуировки. Эд умирает где-то в душе и обещает себе больше никогда так не проебаться, если сможет снова полюбить. Арсений целует его на прощание и это самый нежный и самый горький поцелуй из всех, что у них были. — Я так тебя любил, — шелестит Арс сухими губами, крепко сжав руку Эда в своей. Эд жмурится и вздыхает, высвобождаясь. — Я знаю.