Под светом луны

      Как быстро он вернется, я не знала, но что-то мне подсказывало, что времени у меня немного. Я попыталась встать, ноги не слушались. Каждый шаг отдавался нестерпимой болью. Я дошла до ближайшего заколоченного окна, которой находилось в пяти шагах. Использовав, остатки стекла, торчащего из рамы как зеркало, я попыталась привести себя в порядок. Волосы превратились в колтуны. Одежда вся изрезана и изорвана в клочья. Большинство «ударов», как я поняла, пришлось на живот и грудь. Лицо превратилось в нечто темное и неузнаваемое. Я решила осмотреться. Ноги понемногу начали привыкать к движению. Это часть здания, существенно не пострадала. Я пыталась сообразить, для чего оно использовалось, но это оказалось не просто. Повсюду валялись тряпки, разбитая посуда, обломки старой мебели. Это напоминало складское помещение. Я прошла дальше по коридору. Здесь у стен стояли железные шкафчики, гораздо меньше, чем в школе, но больше чем в раздевалке бассейна. Я лихорадочно начала открывать все шкафчики. Первый, второй, третий — везде пусто. Чего можно ожидать от здания, которое пустует столько времени. Открыв очередную дверцу, я так же быстро ее захлопнула, решив, что и там ничего нет. Но я оказалась неправа. Вернувшись к тому шкафчику, я заметила что-то синее на фоне черной стены. Это оказался халат. Он напоминал халат моей матери. Синий — больничный… Мама, что же теперь будет? Как же она без меня. Я взяла халат и пошла дальше по коридору. Двери были почти все заперты.         — Теперь ясно, почему все погибли! — сказала я, — не могли выбраться. Вот и задохнулись от дыма.        Удивительно, как легко говорить о смерти. Умирали ведь дети, десятки детей.        С такими мыслями я направилась дальше по коридору, пока не наткнулась на то, что искала. Дверь с почерневшей от старости надписью «Душевая» была не заперта. Глупо, наверное, надеяться, что по прошествии стольких лет она будет работать, но все же. Я смело повернула ручку крана. Он ожил, на это указывало мерное рычание старых труб. Я ждала, скрестив пальцы до тех пор, пока из крана не потекла вода. Она была грязная, и от нее пахло ржавчиной. Подождав немного, пока грязная вода стечет, я начала умываться. Вода все еще имела неприятный запах, но было уже почти чистой. Я умыла лицо и руки, и только после этого заметила душевую кабинку. Занавески там не оказалось. Но радовало то, что чистая вода пошла почти сразу. Недолго думая, я скинула грязную одежду и встала под струю холодной воды. Это сразу помогло расслабиться и успокоиться. Я смыла кровь и грязь с тела и волос. Халат я предусмотрительно положила недалеко от себя.        Я и представить себе не могла, что со мной может произойти что-то подобное. Я никогда не думала, что стану мишенью для ножей и закуской для вампира. Как после всего этого не подумать о злом роке. Что будет со мной дальше? От этой мысли меня замутило, и я упала на колени. Слезы застилали глаза. Голова болела все сильнее и сильнее. Я попыталась встать. В этот момент, краем глаза я заметила Лео. Он смотрел на меня с нескрываемым любопытством. В руках он держал большую сумку.         — Прости, — сказал он. Поставил сумку и исчез.        Только тогда я осознала, что он увидел. Обнаженную девушку, стоящую на коленях перед струей воды, плачущая, непонятно по какой причине.         — Лео…        Это все, что я могла сказать. Я встала. Смыла соленую влагу с лица. Закрыв кран, я накинула халат. Лео оставил сумку у самых дверей, так что пришлось надеть грязные кеды. Сумка оказалась гораздо больше, чем казалась на первый взгляд. Открыв ее, я увидела одежду. Доставая по одной вещи и кладя их себе на колени, я заметила, что они почти все черного или серого цвета. Черная куртка, серая футболка, черные кожаные штаны… Дальше было интереснее. На дне лежала пара потертых джинсов синего цвета и несколько белых футболок. В боковом кармане я нашла небольшую косметичку. То, что мне было нужно, я нашла почти сразу. Это были ножницы. Подойдя к раковине, я смахнула с зеркала пыль, и уставилась на свое отражение. Оно не изменилось с того момента, как я смотрела на себя будучи еще человеком. Я подняла ножницы вверх и обрезала прядь темных влажных волос. Затем еще одну, и еще одну, и еще… Слез не было, сколько можно плакать. Отрезанные волосы падали в раковину. Таким образом, я попрощалась с прошлой жизнью. Это был жест отчаяния. Как то я читала что если в вашей жизни появляются перемены нужно менять что-то в себе. Когда со стрижкой было покончено, я вернулась к вещам. Выбрала самое неприметное — серую футболки и черные штаны. Сложив вещи обратно в сумку, а ножницы в косметичку, я отправилась к Лео. Сумка оказалась не тяжелой. Идя по коридору, вдоль запертых дверей и шкафчиков, я думала, что будет дальше.        Обратная дорога оказалась гораздо быстрее. Зайдя в помещение, в котором находилась большую часть сегодняшнего дня, я никого не увидела. Дверь оказалась распахнута. Поставив сумку, я направилась к выходу. Он стоял снаружи, у стены. Руки скрещены на груди, глаза закрыты, губы сжаты в тонкую линию… Казалось он меня не видит. Вдруг его глаза распахнулись.         — Привет! — сказал он, как будто мы были с ним лучшими друзьями. — Пора начинать, у нас мало времени.         — Спасибо, — голос казался не моим. Умытая, и одетая в чистую одежду, я чувствовала себя гораздо уверенней. Я тряхнула почти высохшими волосами и улыбнулась. — Ты прав, времени мало, я это чувствую. Который час?         — Без четверти одиннадцать! — ответил он, улыбнувшись, явно увидев значительные перемены, как во внешности, так и в поведении.         — Надо как-то заманить суда Пола, сама же я не могу к нему заявиться?! — Лео одобрительно покачал головой. Я была рада одобрению вампира. — Что же делать? Лео, как нам заманить его сюда?         — Может просто притащить? Я имею ввиду силой.        Идея мне не совсем нравилось, особенно, что он мог пострадать. Немного подумав, я вспомнила для чего он мне нужен, и одобрительно махнула головой.         — Тогда жди меня здесь. Я его приведу.        Ни сказав больше ни слова он исчез в лесной чаще. Я вернулась в здание. Осмотрев почти все помещения, я не нашла ничего стоящего, кроме нескольких целых стульев. Неудивительно, здесь побывало множество вандалов. Уцелевшую мебель я перенесла в «зал переговоров». Прошло уже больше получаса, а Лео еще не было. Думать о предстоящем убийстве не хотелось. Тем более, что думать в общем, не давала головная боль, нараставшая с каждой минутой. Еще немного и я закричу.        Отвлечься помог какой-то шум доносившийся с улицы. Это напомнило мне то, как скулят маленькие щенки. Я выбежала на улицу и увидела их. Леопольд держал на плече что-то огромное, напоминающее мешок. Я сделала ему жест, призывающий к тишине, и показала куда идти. Я провела их в одну из комнат, которую нашла ранее.        Размерами, комната напоминала собой классный кабинет. Мебели в ней не было совсем, кроме трех стульев которые я принесла сюда. Отчасти из-за этого я и выбрала именно эту комнату. На спинку одного из стульев я повесила пояс от халата, который использовала ранее. Леопольд тихонько усадил Пола на стул и связал руки за спиной. Я наблюдала за происходящим и пыталась запомнить, как он завязывал хитроумный узел. Сама бы такой, никогда не завязала. В такие моменты невольно задумываешься, чему можно научиться за полторы сотни лет жизни. Даже не жизни, а существования.       Все это время, я стояла за спиной у Пола. При отсутствии света, заметить что-либо, было почти невозможно. Но все же, я заметила, что на голове парня надет мешок, из-за этого он и не кричит, и не пытается вырваться. Обойдя Пола и Лео, я встала спиной к дверному проему, чтобы видеть лица обоих. Я подошла к Полу и сдернула мешок с его головы. Глаза его были закрыты, губы сомкнуты. Он либо спал, либо находился без сознания.        Я слышала его мерное дыхание. Слышала, как бьется его сердце, как оно гонит по венам густую теплую кровь. Это было чертовски жутко. Лео, не проронивший все это время не одного слова, внимательно следил за моими движениями и поведением.         — С ним пока все в порядке, — сказал Лео. — Пока!         — Пока… — повторила я. Боль, о которой я постепенно начала забывать напомнила о себе. Нет, она не притупилась, она словно стала частью меня. Она пульсировала с каким-то определенным ритмом. Эта боль заменяла мне мое сердцебиение, которого мне так не хватало.         — Анна…        Я посмотрела Лео в глаза. Он был спокоен. Чего не скажешь обо мне. Я нервничала. Только теперь я заметила, насколько устала. Руки начали трястись. Я привалилась спиной к стене и съехала по ней вниз.         — Он приходит в себя…         — Пол, здравствуй, — слова давались мне с огромным трудом. Прилагая огромные усилия, я встала и направилась к одному из свободных стульев, стоявших напротив стула Пола. В это время Лео встал за моей спиной, крепко сжимая мои плечи.       Голова нашего пленника медленно начала подниматься. Руки, непроизвольно наткнувшийся на препятствие, дернулась, пытаясь высвободиться.        — Бесполезно, Пол. Не трать силы зря, они тебе еще понадобятся.             Леопольд говорил бесстрашным голосом. Конечно, чего ему можно бояться. Этот парень многое повидал на своем веку. Скольких он убил…             — Что за… черт. Что это за место? Вы кто…             — Ты меня не узнаешь? — странно, такое ощущение, что с новой стрижкой я обрела уверенность. Хотя я могу ошибаться. Скорее всего, это неуверенность, и страх. — А я думала, ты меня надолго запомнишь. Странно…       Пол никак не мог прийти в себя. Только теперь я заметила на его голове огромный синяк. Не свежий, ему уже около трех или четырех дней. Этот синяк явно достался ему на той вечеринке.             — Что дальше? — вопрос был адресован Лео, но на него также отреагировал и Пол.             — Решать тебе. Можешь просто убить его. Можешь поиграть с ним как кошка с мышкой, а затем убить. Можешь ждать до последнего, пока силы тебя не покинут, как это было со мной. От этого легче не будет. Исход один. До рассвета он дожить не должен.             Для каждого из нас это было похоже на фильм. Для меня на фантастику. Для Пола — на фильм ужасов. Для Лео — на мыльную оперу. Каждому, была отведена определенная роль: жертва, хищник, зритель.             — Куда ты?             Лео направился к выходу.             — Дам тебе время собраться с мыслями. Главное не забывай, это у каждого в душе. Ты справишься. Всегда есть выбор, быть убитым или быть убийцей. Мы, одни из немногих кому это позволено сделать в несколько ином порядке. — С этими словами он бросил взгляд на «жертву», и вышел из комнаты.             Теперь я была уверена, что выберу третий вариант. Дождусь, пока мое тело само все сделает. Так будет легче, хотя бы для меня. Все это время Пол сидел, не говоря ни слова. Я слышала каждый вздох, каждый удар сердца, отдававшийся у меня в голове. Это было невыносимо. Оставалось ждать совсем немного.             — Ты кто? Зачем я здесь? Что я тебе сделал?             Я не удержалась от смеха.             — Раньше у меня были длинные волосы. Я ходила в школу. У меня были друзья, подруги, семья. Мы были знакомы. Но после одного случая все изменилось. Я со своей подругой, пошла на день рожденье к одному парню из моего класса. А он меня убил… глупо, как-то получилось. Да?             — Анна…             Это все что он мог мне сказать. Я встала со стула и медленно подошла к нему. Встала за его спиной и положила руки на плечи, как это сделал несколько минут назад вампир. Только в его жесте была поддержка, а в моем презрение. Пол вздрогнул от моего прикосновения. Но продолжал молчать. Руки мои задрожали от усталости, а может это дрожали плечи Пола от страха и холода. Теперь моя температура тела была ниже. Она стала равна температуре тела покойника. В глазах начало темнеть. Левая рука оставалась лежать на плече парня, в то время как правая оказалась на его голове. Мои ногти впились в кожу на его плече. Я это не почувствовала. Поняла это только тогда, когда из горла Пола вырвался звук, похожий на собачий лай. Правой рукой я все еще держала его за голову, погружая пальцы в мягкие волосы, наклонила его голову в сторону, обнажая шею. Это было бы романтично, если бы происходило в другой обстановке и при другом раскладе.             Я почувствовала такой возбуждение, от которого мысли начинают путаться. В челюсти возникла незнакомая боль, которая сразу отошла на второй план. Возбуждение сменилось злостью и яростью. Проведя языком по верхней челюсти, я дважды наткнулась на препятствие — клыки, подсказало взвинченное сознание. Я запрокинула голову и впилась клыками в его шею. Как раз в то самое место, где пульсировала кровь под тонкой кожей.             Пол, сидевший все это время почти без звука и движения, закричал. Это был настолько оглушительный звук, что мне пришлось прикрыть ему рот одной рукой. Вторая, в это время покоилась на его голове.             Он начал извиваться, как я в свое время. Но его попытки не увенчались успехом.             Когда мои губы коснулись его шеи, я услышала, как его кожа разорвалась под моими клыками. Мой рот наполнился теплой соленой влагой. Я сделала всего несколько глотков и почувствовала, что Пол больше не сопротивляется. Я убрала руку от его рта, но не прекратила пить. Я слышала, как его сердце замедляет стук. Я чувствовала, как из его тела уходит жизнь. Но я не отрывалась от его горла. Губы открылись, но из них не вырвался крик, которого я ждала. Он прошептал всего одно слово. Затем, его сердце стукнулось еще дважды и споткнулась. Я больше ничего не слышала. Наступила тишина. Сделав еще пару глотков, я оторвалась от его шеи и отступила на шаг назад. Он был мертв. Посмотрев на его безжизненное тело, я испугалась. Я понимала, что он мертв, понимала, что это сделала я. Его голова была наклонена под неестественным углом. На шее была огромная рваная рана. Она напоминала укус разъяренной собаки. Руки и ноги расслаблены. Обойдя его, я увидела его лицо. Оно было перекошено от страха и боли. В глазах отпечатался ужас.             Я думала, это произойдет не так. Я думала, что не буду отдавать отчет своим поступкам в этот момент, думала, что не буду помнить его. Но я помнила все. Я знала, что не выбрала третий вариант предложенный Леопольдом. Я выбрала первый — просто убила. На глаза навернулись слезы. Смахнув их тыльной стороной ладони, я увидела кровь. Я не понимала, откуда она, до тех пор, пока не облизала губы. Руки невольно дернулись к губам. Почувствовав на кончиках пальцев теплую влагу, я отступила к дверям на несколько шагов. Шаг за шагом я направлялась к выходу, не отрывая взгляда от перекошенного лица Пола, до тех пор, пока не наткнулась на преграду.        Вскрикнув от испуга, я обернулась и увидела Леопольда. Посмотрев на меня, он перевел взгляд на тело. И направился к нему. Что будет дальше, я не знала, да и не хотела знать. Чтобы ничего не видеть я направилась на улицу.        Шаг за шагом, я заставляла свои ноги двигаться. Шаг за шагом, я набирала скорость.        Как только я очутилась на улице, я дала волю слезам. Внутри здания слышались странные звуки, похожие на лязг рвущегося металла. Стараясь заглушить этот звук воем ветра в ушах, я побежала. Это был мой первый бег в новой ипостаси. Я развила невероятную скорость. Казалось, ноги не касаются земли. Лязг металла постепенно удалялся. С каждым шагом он становился все тише и тише. Ему на смену пришли другие, не менее громкие звуки. Шум дороги, журчание ручья, звуки жизни вокруг. Я слышала, как на вершине дерева чирикают птенцы в гнезде, слышала плач…        Я бежала, не обращая внимания ни на что на свете. Я бежала, пока не наткнулась на небольшой домик у кромки леса. Это был мой дом. Несмотря на поздний час, свет горел только в окне моей спальни. Подойдя к дому, я услышала женский голос — мама. Я больше никогда ее не увижу. Это был мой последний шанс попрощаться. Пусть даже она меня и не увидит. Подойдя к окну, я увидела маму, стоящую у моей кровати. На ней лежали мои вещи, те самые, которые я одевала на вечеринку к Полу: черное платье и браслет Елены. Туфли тоже стояли у кровати. Мама плакала. Последний раз я видела ее в таком состоянии, когда от нас ушел отец. Мне тогда было лет десять. Он бросил нас, ради любовницы — уехал в теплые страны. Больше ни я, ни мама его не видели. Тогда, мы остались одни.        Теперь маму бросила и я. Она осталась совсем одна. Я все стояла и смотрела, как она плачет, глядя на мои вещи. С той самой ночи, там ничего не изменилось. Вещи, обувь, косметика, игрушки, мой дневник. Все осталось на своих местах. Я даже не могла постучать в окно, и сказать, «Мама, я здесь! Я жива! Посмотри же на меня». Единственное что я могла, стоять и смотреть на нее до самого рассвета. Это было невыносимо. Взглянув на нее последний раз, я смахнула с глаз последнюю слезинку.         — Я люблю тебя, мама! — сказала я, и растворилась в ночной тьме.              Я не знаю, слышала ли она меня или нет, но я была уверена, она это и так знает. Я люблю ее, всем сердцем. Пообещав себе больше никогда не плакать, я остановилась. Теперь я знала куда направляюсь.             Я шла к ручью, чтобы смыть последние слезы. Я нашла одну из своих тропинок, ведущих к ручью. Ориентироваться по звуку была гораздо легче, чем идти по тропе. Темнота ночи теперь меня ни пугала, тем более, что я все прекрасно видела. Как и обещал Лео, все мои чувства усилились. Теперь ночью я видела не хуже, чем днем.        Дойдя до места, которое искала, я склонилась над водой. Умывшись, я дождалась, пока вода успокоится. Я увидела свое отражение. На меня смотрела девушка, лицо которой было искажено страхом. Это была я.        Сколько времени оставалось до рассвета, я не знала. Но что-то подсказывало что немного. Где я смогу спрятаться от палящего солнца? Я знала только одно место, это был приют. Возвращаться туда ужасно не хотелось. Там был Лео. Мысли предстоящем будущем меня больше ни пугали. Самое страшное уже позади. Я заплатила цену — убила человека. А это самое страшное. Сколько я просидела у воды смотря в мутную гладь я не знала, но думаю, что долго. В голове было столько мыслей, что за ходом и половины я просто не могла уследить. Но одна, звучала настолько сильно что зашумело в ушах. Я больше не человек. У меня нет души, а значит и чувств которые мне могут помешать жить в дальнейшем тоже нет, (по крайней мере не должно быть). После того как это четко сформировалось в моей голове стало так спокойно… Ушли на задний план переживания, тревоги, жалость к самой себе, желание плакать. Наступил покой. Нет, где-то глубоко в груди было шевеление, но скорее всего это эхо уже не бьющегося сердца. Пусть оно будет там, хоть какое-то напоминание о Жизни.        У меня оставалось совсем мало времени на то, чтобы вернуться в приют. Я не знала, успею или нет, но я побежала. Набрав скорость хоть и меньшую, чем я ожидала, но достаточную я добралась до здания за пару минут. На пороге меня ждал Лео. Как только он меня увидел, сразу направился в здание. Я последовала за ним. Он прошел мимо закрытой двери, ведущей в комнату, где мы держали Пола, и направился дальше по коридору. Дойдя до конца коридора, он остановился. Указав пальцем на дверь с левой стороны, он обернулся.              — Тебе следует отдохнуть. Это был трудный день. — Сказав это, он отвернулся и вошел в дверь с правой стороны.        Пока он не скрылся, ему нужно задать главный вопрос.         — Что будет дальше?        — Отдохни. Завтра будет легче, не переживай. — Он захлопнул дверь.        Делать было нечего. Развернувшись лицом к своей двери, я застыла.         — Спасибо, Лео.        Я точно знала, что он меня услышит. Из-за его двери послышался голос. Разобрать слова труда не составило большого труда, тем более он тоже знал, что я его слышу. Я слышала, как он ухмыляется.         — Отдохни…        Я открыла дверь и вошла в комнату. Это на самом деле была комната. Там было несколько кроватей и тумбочек для вещей. Большой письменный стол и несколько стульев. Эта комната была пригодна для жилья, но ненадолго. Отсутствие света меня не волновало, ночное зрение компенсировало наличие темноты, а вот отсутствие нормального душа ничто не заменит. На одном из стульев, стоявших у первой кровати, я заметила сумку с вещами, которую принес Лео. На стене висело огромное зеркало. Оно явно не вписывалось в общую обстановку комнаты. Оно было чистым, в отличие от остальных предметов в комнате. Паутины и пыль — неотъемлемые части старых помещений. Но с этим можно было смириться. Окна были занавешены какими-то старыми плотными тряпками, трогать которые совсем не хотелось. Надеюсь они спасут от солнечного света.        Стряхнув с первой кровати пыль и смахнув паутину, я решила отдохнуть. Кровать оказалась настолько мягкой и удобной, что мне сразу захотелось спать. Обстановка была такой уютной и убаюкивающей, глаза сразу начали закрываться, и я решила последовать совету вампира. Отдохнуть.