Под светом луны

      Сегодня мы пошли в парк. Давно я не наслаждалась простой и не спешной прогулкой. Антон покупал мороженное для себя и Елены. В парке был огромный пруд, в котором можно было кормить уток. Животные активно принимали угощения, иногда прямо из рук выходя на берег. Мы смеялись и веселились, на улице было очень жарко. Антон даже в фонтане искупался, еще пытался и Елену намочить, но бегала она довольно шустро. Наблюдать за этой парочкой было довольно весело. Иногда Антон украдкой целовал ее. Он был гораздо выше, поэтому ему приходилось наклонять голову, и девушка каждый раз подставляла щеку вместо губ, на что парень громко фыркал. День подходил к концу, когда мы возвращались домой. Антон провожал Елену до дверей и целовал на прощанье, а я подставляла лицо последним лучам заходящего солнца, жмурясь при этом и мурлыкая как кошка.       Разбудил меня крик и звук падения. Разбудил, но не заставил открыть глаза. Помня, что в кровати я не одна, я попыталась нащупать рукой парней, но в пастели я оказалась одна. Когда я села и потянулась, разминая затекшие мышцы, то увидела, что оба парня сидят на полу. На груди Лео была кровоточащая рана размером с футбольный мяч. От нее исходил еле заметный пар. Тим сидел на полу с другой стороны кровати. Одна я все еще сидела на кровати, пытаясь проснуться и понять, что происходит.       — Что произошло? Откуда рана? — Тим и Лео не отрываясь смотрели на меня. Пришлось все-таки встать чтобы помочь Лео.       Он продолжал отползать от кровати к стене. В то время как Тим просто сидел и наблюдал за нами.       — Да что здесь происходит? — Лео просто показал в сторону. Тим последовал его примеру. Оба показывали в одну и ту же точку.       Повернув голову в указанном направлении и не обнаружив там ничего не обычного, я вернула свой взгляд на Лео. Плевать, нужно обработать рану. С остальным позже разберусь.       — Тим не стой столбом, неси кровь, — но никто не пошевелился, — да что с вами? Тим ты тоже ранен?       Он отрицательно помахал головой. Да что тут творится? Я сама направилась к холодильнику на ходу наливая кровь в стакан. Уже сидя возле Лео, и пытаясь заставить его взять стакан я добилась от него всего одного слова.       — Солнце…       Только сейчас более детально рассматривая его рану, я поняла, что это ожег. Почти вся правая половина его груди была кровавым месивом, от кожи не осталось и следа, одни мышцы. Он залпом выпил стакан крови, следом последовал второй. Только спустя пару минут дым от ожога, который я ошибочно приняла за пар начал рассеиваться, и рана начала рубцеваться. Медленно. Слишком медленно, такими темпами он потеряет слишком много крови. Я снова побежала к холодильнику за новым пакетом. Только заставив выпить его второй пакет крови, и видя, как кровотечение останавливается я немного успокоилась. Рана продолжала рубцеваться, но на то чтобы она обросла кожей снова, понадобится как минимум пара дней.       Парни продолжали молчать. Если Лео хоть немного шевелился пока пил кровь, то Тим замерз совсем. Он продолжал смотреть на меня, на нас. Пришлось помогать ему прийти в себя отвесив ему звонкую пощечину, совсем как в тот раз. От удара заныла рука. Я бы и Лео отвесила, но он и так сейчас ранен.       — Больно, — я схватилась за ушибленную ладонь. Только после этого Тим пришёл в себя.       — Покажи, сильно болит, тебе тоже нужна кровь.       — Да со мной в порядке, просто у тебя голова железная. Ну слава богу, что ты пришел в себя. Это Лео попал под солнце, а не я, о нем нужно переживать.       — Вообще-то под солнцем была именно ты, — Старший попытался встать, облокотившись о стену. Тим направился ему помогать, Оттащив его к креслу они сели и продолжили смотреть на меня.       — Нет, на мне же нет ожогов, значит меня не коснулись лучи, — я подошла к зеркалу чтобы убедиться, что со мной все в порядке, возможно боли просто не чувствую от шока, но, как и ожидалось все было в норме, — Как оно вообще попало в комнату.       — Сквозняк, ветром открыло, — Тим прижал руки к лицу, — Да кто ты такая? Что ты такое?       Я не понимала его. Лео продолжал меня рассматривать как будто видел в первый раз. Они сверлили меня глазами, и по комнате начал разливаться горький привкус страха. Под их взглядами хотелось забиться в угол и расплакаться, но их бы все равно не заставило это объяснить свое поведение. Тим быстро начал собирать разбросанные вчера вещи, попутно передавая вещи Лео, оделся и вылетел с комнаты. За то время что его не было, а это буквально пара минут, я накинула халат, а вампир натянул штаны. Возвращался Тим неся в руках огромную кожаную перчатку. Оба вампира переглянулись и Лео махнул головой. Натягивая перчатку на одну руку, мой медведь подошел ко мне. Перчатка полностью покрывала руку почти до локтя. Так хотелось прижаться к нему, но вместо того чтобы просто обнять меня, он схватил меня за руку и потащил к кровати. У меня не было даже мысли сопротивляться, как и не было мыслей что он хочет сделать.       На кровати, со стороны Лео тянулся длинный луч света. Плотная штора, которая некогда закрывала окно, препятствуя прохождению солнца в комнату завернулась. Держа меня рукой в перчатке, он заставил меня сунуть руку в солнечную ванну, по инерции я попыталась вырваться, предчувствуя боль, но ее не последовало. Даже спустя пару минут, когда рука в перчатке начала дымиться я не почувствовала ничего. Совсем. Кроме того, что солнце грело кожу, совсем как раньше.       Тим не в силах больше терпеть отпустил мою руку, резким движением сдергивая перчатку, с частью отошедшей кожи. Я же продолжала стоять, держа руку под солнцем, подставляя под свет все новые и новые участки кожи. Когда очередь дошла до лица, я закрыла глаза. По щеке скатилась слеза…       Парни продолжали молчать. Тим одной рукой подал Лео стаканы, затем пакет. Оба были наполнены — одной рукой это сделать было бы проблематично. А я все продолжала стоять на солнце.       — Что теперь? — Тим со стуком поставил на стол свой стакан и полез в холодильник за новым пакетом. Его рука еще кровоточила. Обратная сторона ладони лишилась кожи даже через перчатку.       — Понятия не имею, — я о таком даже не слышал.       Комната все сильнее наполнялась страхом. От этого чувства начинало тошнить. Зубы сводило от обиды, понимая, что они боятся не солнца, ни ран. Они боятся меня! Меня, ту которую они вроде как любили. Ту с которой не единожды делили постель и кровь.       В тот момент я подумала о том, что увидела, когда проснулась. Оба парня сидели на полу, и видели, что меня касается солнце. Но ни у кого не возникло желания защитить или хотя бы как оттолкнуть от солнца. Они боялись. В тот момент они скорее всего боялись солнца. Я пыталась себя убедить что они просто не могли пошевелиться от шока, или страха. И в то же время старалась даже не допускать мысли о том, что им плевать на меня.       — Вы же понимаете, что я чувствую, что вы боитесь меня? — отворачиваясь от солнца, я стирала слезы с щек, — Вы же понимаете, что это не приятно.       Мои глаза полыхнули красным против моей воли. Но это было даже лучше. За вспышкой последовала волна, чуть не сбившая меня с ног, волна паники и еще большего страха — страха за свою жизнь. Сделав шаг им на встречу, в надежде разрушить эту иллюзию и ощутить на своих плечах объятия, я получила только сделанный шаг назад от парней. Даже Лео до этого сидевший в кресле подскочил. Большего мне не требовалось. Шаг назад, сделанный мной обратно под солнце, заставил их немного расслабиться, но не уменьшил уровень напряжения в комнате.       — Вы вообще меня любили? — от бессилия я рухнула на колени. Слезы стекали по щекам.       — Конечно, мы тебя и сейчас любим, правда Лео? — Тим стоял за его спиной.       — Что значит ты чувствуешь? — Старший был явно умнее. Он не стал врать, в отличии от Тима.       — То это и значит. Я кожей чувствую, что вы меня боитесь. И что сейчас Тим лжет. Зачем? — мой голос был спокоен, но с глаз продолжали течь слезы, — Зачем я вам вообще нужна?       — Мы любим тебя… — голос моего медведя дрожал, — ну скажи ей, Лео.       — Нельзя любить того, кого боишься. Нельзя бояться того, кого любишь, — все больше и больше лжи говорил он, — Я могу понять почему Тим делала вид что я ему нужна и не безразлична. Трахать девушку одного из самых уважаемых Старших, фактически внучку Старейшины. Решил таким образом подняться наверх… Поздравляю… Поднялся… Теперь можешь без посредников трахать самого Старшего. Но ты Лео…       — Это не так, я люблю тебя…       — Ложь! Ложь! Ложь! Это все ложь! Ты лжешь мне! Чем больше ты говоришь, тем больше лжи. Каждое твое слово вранье, — я начала кричать от бессилия стуча кулаками по полу.       Когда моя истерика закончилась и слезы перестали течь из глаз, я подняла голову. Два вампира, с которыми я рассчитывала на долгую и счастливую жизнь стояли, не решаясь пошевелиться. Комната все еще носила оттенки красного.       — Лео, — поднимаясь с колен я видела как парень напрягся. Подходить к ним я не стала, — ответь мне на вопрос. Зачем? Зачем ты меня создал? Зачем обратил? Зачем дал такую жизнь? Ты мог просто дать мне умереть в том лесу. Мог просто пройти мимо… Но ты забрал мою человечность…       — Я хотел тебя спасти…       — Хм… Смешно… — я улыбнулась, — единственная правда… Так почему ты просто не дал своей крови. Шансы были пятьдесят на пятьдесят. Был шанс, что я останусь человеком. Но ты решил все же меня обратить. Зачем?       — Я любил тебя… — Лео пытался улыбнуться.       — Снова ложь… Ты любил ту маленькую девочку, которую нашел. Ты любил ребенка, найденного в лесу. Ребенка, который предложил тебя стать мужем… Вот кого ты любил… — улыбаться уже выходило против воли. Чувства были обострены, поэтому от меня не скрылся тот факт, что на долю секунды он поднял руку в моем направлении, но опустил в последний момент, — Пару дней назад ты спросил, что со мной не так, и где моя человечность. Похожий вопрос мне задал Тим в ту ночь в мотели, так вот теперь я знаю на него ответ. Это ты ее отнял. Ты отнял мою человечность в ту ночь, когда обратил меня… Лео я не сержусь на тебя за то, что ты сделал меня той, кем я являюсь. Ты возможно и в правду хотел, как лучше. Поэтому я прощаю тебя. Но…       На максимально возможной скорости я подлетела к парням. Они не успели ничего сделать, как оба лежали на полу, прижатые к полу моими руками.       — Не двигайся!       Фраза, брошенная Тиму, не имела ничего общего с просьбой. Это был приказ. Мой взгляд вернулся к Лео. Он еще пытался сопротивляться. Я отпустила некогда своего медведя, который продолжал лежать, не делая попыток встать. Лео. Одна рука крепко держала его шею, вторая за подбородок заставляя смотреть в глаза. В его черных глазах я видела свое отражение. Клыки и красные глаза. Красной была не только радужка, красными они были полностью от слез. Он видел их впервые так близко, отчего все больше и больше наполнял комнату горечью страха.       — Ты никому не посмеешь сказать обо мне. Никому даже не подумаешь хоть как-то намекнуть о моей силе и способностях. Ты никогда не будешь это с кем-то обсуждать… — его зрачки расширились, совсем как в тот день у парня под гипнозом. Интересно… — Ты меня понял? Повтори!       — Я никому никогда не расскажу о тебе и твоей силе. Никому даже не подумаю намекнуть о тебе… — его спокойный и ровный голос в тот момент не оставлял даже сомнений что гипноз сработал.       — Отлично, теперь ты, — отпуская Лео и переходя к Тиму я повторила все то же самое. Потом заставила повторить его. Он тоже поддался на внушение, выполнил мой приказ незамедлительно. Они продолжили лежать и ждать своей участи дальше. Уже сидя в кресле и наполняя чистый стакан кровью я наблюдала за ними.       — Встаньте, — парни встали и снова сжались у двери, — Если вы, когда ни будь, нарушите слово. Я найду Вас, и убью. Вы будите умирать долго и мучительно. Я буду рвать ваше тело очень долго. Давая ему исцелиться, я буду начинать сначала снова… и снова… и снова… А после, когда мне надоест, я отдам вас на растерзание солнцу. И последнее, что вы увидите будут мои красные глаза. Вы меня поняли?       Возможно и в правду говорил выскочка, я психованная, но сейчас мне было на это плевать.       Парни стояли и махали головой. Стакан в моих руках опустел. Наполняя снова его кровью, я вспомнила одну вещь. Я все еще нахожусь под их опекой. У вампиров большое значение отдавалось ритуальным клятвам.       — Тим, — парень, и без того находящийся на взводе вздрогнул от своего имени, — я отрекаюсь от тебя как от временного опекуна, назначенного Старейшиной.       — Я принимаю твое отречение, — его голос… Почему так больно…       — Лео. Леопольд, — парень смотрел мне в глаза, — я отрекаюсь от тебя как от опекуна. Я отрекаюсь от тебя как от родителя. Я отрекаюсь от тебя как от своего мужчины и друга.       — Я… Принимаю твое отречение, Анна, дитя мое. Прости… — Господи…       — Я больше не твое дитя. Поздравляю, — от моего резкого хлопка в ладоши они подпрыгнули, — вы теперь свободны. Вы больше не обязаны хранить мне верность. Вы больше ничем мне не обязаны… Вы свободны… Вы свободны от меня…       Теперь я свободный вампир. Без родителя. Без опекуна. Без семьи и клана.       Сделав большой глоток уже порядком согревшейся крови, я смотрела на них. Смотрела на их лица, которые были покрыты гримасами отчаяния боли и всего того чем уже долгое время наполняется комната. По моим щекам снова потекли слезы…       — А теперь идите к черту. Не хочу Вас больше видеть. ​       Допивала кровь я уже в полной тишине… и только открытые настежь шторы напоминали о случившимся в комнате… На лице не было никаких эмоций. Слезы текли по щекам, оставляя мокрые следы… Они светились в последних лучах заходящего солнца… ​