***
20ХХ, май, шесть лет назад
Коридор был заполнен от и до школьниками, кричащими и хихикающими, весёлыми и спокойными. Хан Чонхи шла сквозь толпу, кусая выхваченную одну из последних булок в школьной столовой. За ней шагала её подруга, Сок Хи, то и дело рассказывающая анекдоты и шутки. Смотря в никуда, Чонхи едва не столкнулась лбами с незнакомцем, успевшим вовремя её подхватить. В нос ударил нежный запах вишни, от которого Чонхи будто проснулась. Банальные извинения, и они разошлись. Но Сок Хи не заметила, как её подруга на полпути остановилась и обернулась, смотря в спину незнакомцу. Надкусив булочку, ей вдруг стало интересно, обернётся он или нет. И будто услышав ее мысли, незнакомец оглянулся и встретился взглядом с Чонхи. Обернулся, – подумала она про себя, улыбнувшись и приветливо помахав свободной рукой.***
В классную дверь постучали. Была большая перемена, и некоторые школьники легли спать прямо на партах. Сквозь открытые окна проникал приятный аромат набухших почек и цветов. – Хан Чонхи свободна? Голос из-за дверей снова вырвал Чонхи из размышлений, вернув в реальность. Девушка недоумённо уставилась на одноклассника, открывшего дверь. Тот же пожал плечам и кивнул в сторону дверей, мол, пойдёшь или прогнать его? А за дверью оказался незнакомец с вишневыми духами. Закрыв за собой дверь, Чонхи во все глаза смотрела на незнакомца. Опустив глаза на бейджик, она прочитала: «Ким Чжемин». – Вы хотели что-то спросить? – начала Чонхи, встретившись взглядом с Чжемином. Внезапно у неё в голове пронеслась мысль, что у него красивое имя. Чжемин улыбнулся и протянул руку: – Ким Чжемин, – представился он, хотя знал, что она видела его бейдж. – Хан Чонхи, – в ответ улыбнулась она и пожала руку, хотя слышала, как пару минут назад он позвал ее по имени. – Значит, Чонхи, – произнёс Чжемин. В его устах имя звучало как сладкий мёд, отчего на её щеках появился непроизвольный румянец. – Я много слышал о тебе от учителя иностранной литературы, вот мне и стало интересно познакомиться поближе. Утренняя встреча была неожиданная, да? Она неловко улыбнулась, смущаясь от внезапной похвалы. Учитель иностранной литературы ее хвалил? – Да… Очень. – Вот что, Чонхи, – Чжемин наклонился, смотря Чонхи в глаза. – Я хотел пригласить тебя в ресторанчик неподалёку… Нет, пожалуйста, не смотри на меня как на маньяка. Мне правда очень интересно с тобой познакомиться поближе. Так что, ты согласна?***
– Хан Чонхи свободна? Это был двадцатый день, как Чжемин звал Чонхи. С того вечера дружеские отношения между ними завязались сами собой, и ребята не заметили, как сблизились. Постепенно Чонхи начала подмечать изменения во внешнем облике Чжемина, но все заметки и подсчёты велись только у неё в уме. Однажды Чонхи едва не завела личный дневник, в котором собиралась написать все то, о чём думала, и от чего у неё болела голова. Ему идёт с укладкой, – часто подсознательно думала она, общаясь с ним. – Чёрная водолазка тоже к лицу. Серая серёжка? Она идеально подходит к блеску жизни в его глазах. О, неужели сегодня он не выспался? Он такой сонный… Может, сбежать с уроков и найти укромный уголок на крыше? Сегодня вроде солнечно. Эти мысли постепенно перерастали в большее, начиная пугать Чонхи. Почему ей вдруг стало интересно, с кем он общается днём? Почему начинает нести несуразную ерунду, едва оказывается рядом с ним? Несомненно, Чонхи понимала, что у неё появляются чувства к Чжемину, и отнюдь не дружеские. Она чувствовала это по раскрасневшимся щекам и хаотичным мыслям, кои появляются только в его присутствии. Это всё наводило её на мысли о влюблённости. Её первой школьной влюблённости. Время шло, и, в конце концов, Чонхи решила признаться спустя год их дружбы. В их обычном ресторанчике, где они впервые встретились, Чонхи сидела весь день. Она смотрела на цветущую вишню за окном. Смотрела и на её падающие нежные лепестки, медленным снегопадом покрывающие асфальт. Чжемин не пришёл на встречу. После не пришёл и в школу. Через месяц его классная руководительница сообщила, что он переехал в другой город, и причин для беспокойства нет. Тогда она вздохнула с облегчением, но тяжесть в груди не пропадала. Она безумно волновалась и скучала последующий год. Её постоянно терзали мысли, почему он не сказал о своём уходе, или почему до сих пор не позвонил. Ей хотелось узнать, что привело их к этому. У неё появлялось всё больше вопросов, на которые нет ответов. Она не хотела признавать, что иногда сверлила взглядом телефон, надеясь, что сейчас позвонит Чжемин и скажет что-нибудь смешное. Надеялась, что всё это долгий сон, от которого она проснётся, как в их первую встречу. С каждым днём разочарование становилось всё больше. И пока дни непрерывно шли друг за другом, сменялись времена года. Наступило лето. И после осени с зимой вновь пришла весна. Только тогда Чонхи поняла, что Чжемин исчез из её жизни.***
20ХХ, май, настоящее время
Дверь открылась, и из неё выглянула макушка головы владелицы ресторанчика: – Та группка ребят ушла, – сообщила она, тут же нырнув обратно и закрыв дверь. Солнце ушло за горизонт. Зажгли фонари по обеим сторонам от заднего двора. Перерыв Чонхи был длиннее положенного, но никто не возражал. Она промёрзла, поэтому встала и встряхнулась, подбадриваясь и приводя себя в хорошее расположение духа. Чонхи бы никогда себе не призналась, что устроилась работать в этот ресторанчик из-за Чжемина. Здесь они впервые пришли знакомиться. Здесь они общались и после, и здесь же они виделись последний раз. Она никогда бы не призналась, что втайне всё ещё надеялась увидеть здесь Чжемина. И вот, он был здесь, а она как последняя трусишка сбежала и спряталась на заднем дворе. Взявшись за холодную ручку, Чонхи глубоко вздохнула, набираясь энтузиазма и сил. Едва войдя, она тут же натолкнулась на незнакомого человека, быстро проговорив извинения. Стоило ей поднять глаза, слова застряли в горле клоком, а в нос запоздало ударил приятный аромат вишни. Перед ней стоял Чжемин. Он удивлённо смотрел на неё сверху вниз, замерев. Здесь, при нормальном освещении настенных ламп, Чонхи могла хорошо разглядеть его лицо и глаза. Она смотрела на его взъерошенные волосы, на блестящие глаза, на пухлые губы и румянец на щеках. Она смотрела, как он берет её под локоть и как поднимает другую руку, чтобы большим пальцем стереть слёзы с её лица. Чонхи сама не заметила, как начала плакать. Не заметила, как сильно ему обрадовалась и как прочла в его глазах то, что он не смог сказать шесть лет назад. Глаза Чжемина наполнились слезами, но он улыбался. Его губы не могли не растянуться в улыбке. Он жалел о многом, но полную глубину вины почувствовал только сейчас. По щекам скатились слёзы. – Хан Чонхи свободна?..