Возьми себе на память мое сердце -
Еще я жив, а ты уже возьми!
(с) Торба На Круче
Они сидели в каюте Луки на разных концах софы и молча слушали дыхание друг друга.
Лука, должно быть, искал новую хрупкую мелодию в сладко-волнующем напряжении их тишины. А Хлоя собиралась с духом, чтобы сказать кое-что, что явно выставит ее не в самом выгодном свете.
И нет, даже не с точки зрения этики общения или морали, как это ни странно.
- Мм... Ты помнишь ту газетную сплетню, из-за которой мы с Феликсом считались самой скандальной парой позапрошлого года? - наконец проговорила Буржуа с плохо сыгранной презрительной небрежностью.
Куффен моментально сконцентрировался на ней целиком, на ее дрогнувшем голосе, напряженно-злом лице и взгляде, отведенном в явно непривычном смущении.
- Да вроде бы что-то такое слышал, - уклончиво ответил Лука. - Так, ты сейчас хочешь мне рассказать о...?
- Нет, придурок! - Хлоя нервно, нетерпеливо тряхнула головой, и светлый мелированный хвост хлестнул ее по обнаженному плечу. - То есть. Извини. Я... в смысле... Феликс это фигня. Он не был моим парнем. И никто не был! Никогда. Я просто... Ни с кем. Вот!
Выпалив эту страшную тайну, пересыпанную междометиями, она спрятала лицо в ладони (не
по-маринеттовски, а совсем другим, быстрым и сердитым движением).
Лука тихо вздохнул и пересел поближе к своей новой
девушке. Немного помедлил в размышлении, а затем мягко дотронулся до ее предплечья.
- Если ты не встречалась с парнями до меня или считала себя не заинтересованной в них, это не станет для нас проблемой, - произнес он очень проникновенно и без малейшей фальши.
Вопреки ожиданиям, эта бережность, эта
невозмутимость вызвала у Хлои иррациональный гнев. Он всегда-всегда все понимал и ничего-ничего не пугался!
Разве так можно жить? Как у него получается?
Вот у нее - совсем нет.
- Для
меня это проблема! - Буржуа резко отвела его руку и вскочила, словно пробудившаяся фурия. - Это даже катастрофично... в своем роде. Я буду постоянно косячить, буду делать...
с тобой все смешно и неправильно, клишированно, неидеально, тупо,
нелепо, совершенно нелепо!
Луке стоило некоторых усилий не фыркнуть себе под нос на ее коронной фразочке, всегда смешившей его. Он молча посмотрел на Хлою снизу вверх и стал покорно ожидать завершения пламенной речи.
- В общем, может, ты и
офигенно эмпатичный, интутивный, понимающий, внимательный... и чертовски горячий, - кожу лица чуть "обожгло" неловкостью, но это почти моментально прошло, - Разве не очевидно, что я буду главной лохушкой в нашем тандеме!? Это неслыханно! Я все провалю, разрушу, раздолбаю и останусь
абсолютно одна.
У глазах Куффена появилось глубокое недоумение, которое сменилось тревогой и острой болью.
- Ч-что, правда? - его худые руки хаотично взметнулись к бирюзовым кончикам волос и окончательно испортили и без того небрежную прическу. - В смысле... ты уверена в этом?
- Так же как и в том, что мой папаша сидит в кресле мэра и хлещет эспрессо с тростниковым сахаром по утрам! - резко бросила Хлоя и снова приземлилась на диванчик. - У нас нет выбора. Это финиш.
- Ты меня... бросаешь? - Лука чуть приподнял брови и как будто снова успокоился.
Эти частые перепады настроения неуловимо меняли атмосферу в комнате, но вместе с этим делали ее невероятно...
живой. Но было ли это действительно плохо или хорошо? Вот в чем вопрос.
- Нет, не насовсем. Мне только нужно набраться опыта с кем-то, - пробормотала Буржуа почти виновато и жалко захрустела пальцами, как на сложной контрольной без помощи Сабрины. - Не с Феликсом и не с Адрианом! Даже не с кем-то в Париже, быть может. Я просто... прощупаю почву и научусь
в это играть. Достойно платить тебе за твою... близость ко мне.
- Прости, что ты сейчас...? - Лука оборвал сам себя и хрипло рассмеялся - внезапно, приступообразно, нервно и очень пугающе.
У Хлои вся кровь прилила к лицу, а влажно блестевшие глаза округлились в потрясении. Он потерял свое спокойствие и почти поддался истерике! Но вряд ли это было тем, к чему она стремилась. Видеть его
другим, неидеальным, выбитым из колеи - это здорово, но только не... Не так. Не сейчас.
-
Ты просто спятила, - заключил Куффен, когда Хлоя грубо похлопала его по спине, чтобы вернуть к реальности.
Она очень сильно закусила губу, пока приводила его в чувство, и теперь по подбородку текла тонкая струйка вишнево-красного.
Светлее, чем кола. Темнее, чем матовая помада матери.
- Я хочу не облажаться с тобой, Лука, - хрипло прошептала Буржуа и позволила тонкой руке музыканта стереть с ее лица "следы внутренней борьбы".
- Мне кажется, что облажаться - это как раз-таки
сбежать от того, что делает тебя счастливее, - громко прошептал Куффен и невзначай стянул блестящую резинку с ее волос. - Мне не страшна неопытность, мне не противны ошибки и недопонимания. Я не придаю значение нелепости или неадекватности. Но если ты правда уйдешь, я буду снова разбит, и больше меня никто уже не соберет. Ты мне веришь?
Веришь?
Их губы соприкоснулись очень мягко и очень синхронно -
потянуться навстречу друг друг оказалось чертовски правильной идеей. Пальцы переплелись, чтобы образовать подобие нерушимого замка - не клятва верности, но ее предвестник, возможно.
- И до чего же я обожаю твои романтизированные бредни, Куффен, - Хлоя спрятала улыбку в его плече и впервые за весь долгий вечер выдохнула с облегчением. - Так уж и быть. Я согласна. Будешь моим репетитором по романтике, пока я не привяжусь к тебе окончательно. И только попробуй, кретин... Только попробуй!
Лука приложил палец к ее губам и медленно покачал головой, словно знал все ее страхи наперед.
- Можешь не бояться. Это исключено. Не оставлю.
***
Кажется, у них начиналась новая эпоха. И по какой-то причине все остальное в сравнении с этим уже не имело значения.
Любая дорога в самом начале пугает, но нет ли за поворотом радости, которая перечеркнет этот страх? Главное - не перечеркнуть себя.
Прочие задачи выполнить будет гораздо, гораздо легче.
