Про занпакто и чужие секреты

В сейрейтейском идзакая воздух спертый, шумные разговоры, стук чашек. Одно слово - вечер пятницы. Особенно громко в комнате за закрытыми сёдзи: это лейтенанты отмечают приручение занпакто. Спустя месяц ожесточенных боёв эти засранцы (занпакто, разумеется) наконец признали, кто есть кто, но проблемы и не думали заканчиваться. Объявились дикие мечи, да и свои доставляли ещё хлопоты: став отдельными личностями во плоти и крови, занпакто рвались восполнить свои потребности, чем изрядно действовали хозяевам на нервы. Вот поэтому неутомимая Мацумото быстренько организовала пятничную вечеринку: официально отметить приручение, по факту - обсудить насущные проблемы. Как ни крути, всем им нужна была передышка. - Мой меч со мной спорит, что бы нам съесть. Я уже устал ему объяснять, что шашлык из мяса куда вкуснее кальмаров, - страдальчески вещал Омаэда, чавкая курицей. - Мне бы твои проблемы, - мрачно протянул Шухей, протягиваясь за саке перебинтованной рукой. Строптивый Казешини всё ещё отказывался подчиняться, а если и объявлялся, то непременно с приветом в виде кусаригамы в спину. Рангику, подперев щеку, задумчиво разглядывала через покачивающиеся уже плечи товарищей темнеющее небо. Комната попалась что надо, с окном, круглым, как глаз карпа. Но не оно сейчас занимало лейтенанта 10 отряда. - Мне больше вот что интересно, - протянула она, - а чей это занпакто? Все недоумённо оглянулись. Из-за плеча пышногрудой синигами робко выглянул мальчишка. Совсем ещё мелкий, лет 6 -7, не больше. Растрёпанная шевелюра цвета печенья, расстроенный взгляд ореховых глаз. Подбородка и носа было почти не видать: они скрывались за широким воротом тёплого бежево-жёлтого пончо. У Иккаку бровь поползла вверх, чуть не соскользнув с гладкого черепа. - Это чё, реально занпакто? Он же пацан сопливый. Малыш сжался ещё сильнее. Юмичика укоризненно цокнул в сторону товарища. - Духовный меч не обязательно должен иметь гору мышц и брутальный вид. Вспомни капитана Укитаке: у него вообще мальчишки - близнецы. Уже изрядно набравшийся Ренджи локтями лежал на столе, руками удерживая спешившую поприветствовать стол голову. - Вот уж кому не повезло… - задумчиво изрёк он, глядя куда-то в стену, - У меня хоть Обезьяна взрослая, а если б такая же, как змей… - Да, - гоготнул Иба, - они бы не пол Сейрейтея, они бы весь разнесли. Плакала бы твоя лейтенантская задница. - Причём в первую очередь благодаря капитану Кучики, - подмигнул Юмичика. За столом засмеялись. Все, кроме Ренджи. Его голова наконец достигла цели и теперь свободно возлежала на деревянной поверхности. Надо ж было по пьяни выболтать этому павлину Аясегаве тайну своей влюблённости. Вот теперь и отдувайся, слушай сальные шуточки. Рангику вздохнула. Им бы всё хохотать да жаловаться. Никакой помощи. - Разговоры разговорами, а делать-то что-то нужно. Мальчик, - обернулась она к нему, приветливо улыбаясь, - как тебя зовут? Тот, вцепившись маленькими ручонками в её косоде, совсем потерялся. Из длинного ворота теперь выглядывали только глаза - Стесняется, - сочувственно протянула Момо. С ней никто не спорил: как-никак, а в психологии детского поведения она знала куда больше остальных. Тоширо, конечно, исключительный случай (и не приведи Ками, он услышит, что его назвали ребёнком), но всё же… Всеобщими усилиями и уговорами уже поддатые синигами успокоили малыша, усадили за стол. Момо заботливо протянула в его сторону поднос с печеньем, но мальчик, на удивление, совсем не прикоснулся к сладостям. Зато с удовольствием уплетал купленные на закуску шашлычки якитори. - Даа, есть вкус у пацана, - с восхищением одобрил выбор Иккаку, - мясо - лучшая еда для сильных мышц. Юмичика покосился на него, подозрительно задрал бровь. - Иччан, ты же сам называл мясо тяжёлой пищей? Тот искренне не понимал, в чём, собственно, проблема. - Чё? На завтрак да, забивает реяцу. А сейчас-то уже ночь, можно. Аясегава на это только вздохнул не забывая при этом изящно махнуть рукой. Иногда (вернее, почти всегда) представления товарища о здоровом образе жизни расходились с реальностью. Но - что ж поделать! - все мы живём в иллюзиях. Ах, как прекрасна и иллюзорна наша жизнь! На этой ноте пятый офицер, подперев щекой руку уплыл в эстетические мечты. Мальчик в это время закончил уплетать шашлычки, и, сложив ручки на животе, довольно закрыл глаза. Девушки переглянулись. Настал момент поговорить. - Малыш, - улыбнулась Момо, - а где твой хозяин? Тот вдруг испуганно открыл глаза, весь как-то сжался, замотал головой. - Н-не надо меня к хозяину! Н-не надо! За столом затихли немногочисленные разговоры. Момо сочувственно посмотрела на мальчугана. - Хозяин…тебя обижает? - Он… - предположил до этого молчавший Кира, - с тобой жестоко обращается? Малыш вдруг всхлипнул и заревел. - Кира! - шикнули Момо с Матсумото. Изуру громко сглотнул и решил больше вообще ничего не предлагать. От вида детских слез он сам уже готов был разреветься, держался на одной только мужской гордости. Отлипший от стола Ренджи понимающе похлопал его по плечу. - Вот-вот, я тоже не знаю, как со своим змеём разговаривать. - Хорошо, что с Вабисуке таких проблем нет, - грустно выдохнул Изуру и надолго замолчал. Игра в угадайку продолжилась. - Запрещает драться? - рявкнул Иккаку. - Не даёт играть? - предположила Момо. - Заставляет писать отчёты? - спросила Рангику. Все обернулись на Рангику. - Ну а что, - пожала та плечами, - это тоже вид издевательства. С капитаном Хитсугая всегда так. Шинигами помолчали. Идей не было вообще. - Может, - пробасил Иба, - позвать Казешини? Ходили слухи, что с детьми он… - Не надо Казешини! - в один голос запротестовали Изуру и Шухей. Малыш, все это время продолжающий держать глухую детскую оборону, вдруг подал голос. - П-просто… хозяин злой! Он… не даёт мне обниматься! Не гладит меня! Сидящие в помещении мужчины-синигами посмотрели друг на друга. - Чё? - глубокомысленно изрёк Иккаку. Началось невообразимое. То ли от выпитых градусов, то ли от выматывающей недели синигами вдруг так прониклись судьбой мальчика, что пытались оказать посильную помощь. Рангику усадила его к себе на колени, Момо бережно гладила по голове. Кира порывался нарвать мальцу самой сочной хурмы из своей коллекции. Иккаку звал сражаться врукопашную, но его никто не слушал. Поддатый Иба предлагал позвать “дядю Волка”, который и сказку прочитает и за ушком даст себя почесать. Дядю Волка, звать, конечно, никто не собирался, как и отчаиваться за глаза давать капитану Комамуре такое прозвище, но идея всем показалась смелой. За предложением вариантов лейтенанты не обратили внимание, как створки сёдзи распахнулись. Пахнуло сильной реацу. Хисаги пьяно поднял мутный от саке взгляд и вдруг вздрогнул, мгновенно трезвея. - Капитан… В дверях стоял Неджи Хьюга - новый капитан девятого отряда. Первым сориентировался малыш. На удивление стерев всю свою робость, он ласково улыбнулся, протянул к вошедшему маленькие ручонки. - Дядя Неджи! Лейтенанты переглянулись. Назвать одного из самых строгих капитанов Готея-13 “дядей” решались…да никто раньше не решался. Ходили слухи, что он родственник капитану Кучики. Слухи, конечно, ничем, кроме внешнего сходства не подтверждённые. Однако удивительно уж были они похожи: такие же безэмоциональные, аристократически выделанные. Шухей, конечно, назвал бы пару отличий: эмоциональным его капитан-то был, только вот по-своему. Но это только близко знакомым с ним людям понятно. А вот для всех остальных он - суровый тайчо с пронизывающим насквозь белёсым взглядом. Рангику ткнула Хисаги локтем. - Может, это его? - начала она шёпотом - Я видел мельком, занпакто капитана выглядит иначе. По крайней мере, взрослее. Хьюга-тайчо тем временем оглядел гостиную отсутствующим холодным взглядом. Остановился на малыше. - Что здесь происходит? - Х-Хьюга-тайчо, тут, понимаете, ребёнок потерялся… - запинаясь, начинает Хинамори. Капитан пристально смотрит на мальчика. От такого взгляда даже у бывалого вояки бы мурашки пошли по спине, а малышу всё нипочем. Сидит, улыбается. - Судя по месту, где он находится, несложно догадаться, что потерялся, - без эмоций произносит Хьюга. Непонятно: или язвит, или просто констатирует факт, - Как вы его нашли? - Он сам пришёл, - откликается Рангику, поглаживая парнишку по лохматой макушке. - Говорит, сбежал от хозяина… Неджи хмурится, ещё раз переводит взгляд на мальчика. - Сбежал, значит… Под его суровым взглядом все шинигами врастают в стулья, но пацан, кажется, только млеет больше от такого внимания. Странный, не иначе. Секунда - он соскакивает с колен опешившей Матсумото и несётся прямо к капитану. А ведь совсем мелкий: макушка едва до бедра достаёт. Мальчик сжимает хаори в руках, задирает головёнку, чтобы видеть Неджи и вдруг выдаёт. - Дядя Неджи, я не хотел убегать, но… Я просто хочу обнимашек! Повисает тишина. Поразительнее всего здесь сам Неджи: щёки сурового капитана покрываются…румянцем. Нет, наверное, это массовая галлюцинация. Свет там отблески дает или что… Нанао как-то рассказывала про такое. Эффект Ман…кого-то там, Ренджи не помнил точно. - Сейчас не время и не место для подобных просьб,- отрезает Неджи. Тон звучит максимально холодно, чтобы осадить зарвавшегося мальчишку. Но того уже не остановить. Пацан хмурится, пятит недовольно губу. Того и гляди, сейчас расплачется. - А вот хозяину ты так не говорил! Постоянно с ним спишь в обнимку, ещё и целу… Остаток фразы потонул в белой ладони капитана Хьюга. Повисла звенящая тишина. Впервые Шухей Хисаги видел своего капитана покрасневшим. Впервые Абарай Ренджи протрезвел прямо на пьянке, а не после неё. А Неджи Хьюга захотелось провалиться под землю. - Будут тебе обнимашки, - обрывает его капитан, хватает в охапку, приподнимает так, чтобы тот сел на согнутую в локте руку. Поворачивается к выходу. - Только слово и...думаю, понятно, что будет дальше, - непонятно к кому обращался тайчо: к пацану, лейтенантом или и к тем и другим, но все послушно закивали. Никто не хотел проблем от сурового капитана. Тот ворчит, совсем тихо, никто не слышит. Но до уха Хисаги уже настроенного на голос тайчо доносится тихий раздражённый шепот. - Весь в своего хозяина, такой же прямолинейный, Ками побери… Впрочем, наверное, ему показалось. Взметнув полами хаори, Неджи-тайчо исчезает в шунпо, оставляя после себя запах свежести и праведного гнева. Тишина после его ухода становится уже не звенящей, а оглушающей. - И…что это, блять, было? - выдавил из себя Рэнджи, не привыкший все стрессовые моменты держать в себе. - Пиздец, - лаконично подводит итог Иккаку и почему-то остальные с ним соглашаются. Даже Хинамори не стала читать лекцию про вред матов: сама отходила. Тихо сидящий до этого Шухей молча подошел к столу, взял оставшуюся бутылку сакэ и стал вливать в себя прямо из горлышка. Юмичика даже не цыкнул, насколько это некрасиво. Оно и понятно: не каждый день узнаёшь, что твой суровый капитан, оказывается… тоже человек и имеет свои, кхм, потребности. Пять минут из закрытой сёдзи комнаты не доносилось ни звука. Можно было подумать, что празднование завершилось. – Я не понял, - подал голос наконец оторвавшийся от куриной ножки Омаэда. - Так а что там пацан хотел сказать? Хисаги прикрыл глаза рукой в молчаливом жесте. Момо покраснела. - Жри дальше свою курицу, - махнул рукой Иккаку. Омаэда посуровел молодым кабанчиком, свёл тонкие брови. - Я бы попросил так не выражаться. И вообще, не жру, а дегу... Сёдзи снова распахнулись. Пахнуло капитанской реяцу. - Кто опять? - простонал Шухей. - Добрый вечер, господа лейтенанты. На пороге мило улыбаясь своей зловещей улыбкой стояла Унохана-тайчо. За ней робко поводя глаза в пол пыталась спрятаться Хисанэ. Пыталась в силу роста довольно неудачно, но её, похоже, всё устраивало. - Господа лейтенанты, - елейно начинает в своей обычной манере Рецу, - вы не видели здесь занпакто? - Он…кхх - начинает Кира после долгого молчания, но тут же прерывается: Рангику пинает его под столом. - Ох, занпакто... Неужели случилось что-то, Унохана-тайчо? - очаровательно улыбается рыжая девушка, изображает искреннюю озабоченность. Да, её актёрской игре только позавидовать. Недаром ещё не получила от Хитсугая нагоняй за просроченные полгода назад отчёты. Хисанэ обеспокоенно кивает. - Утром к нам в лазарет поступил Сабаку-сан, наконец, нашедший свой занпакто. А тот сбежал. Унохана тоже кивает, улыбаясь как обычно нежно. - Всё верно. Вы не видели маленького мальчика? Волосы песочные, слегка растрёпанный, как воробушек. Прячется всё в свой костюм, стесняется… Тишина. - Зан…занпакто Сабаку но Гаары? - наконец, доходит до Иккаку. И до всех остальных тоже. - Иккаку-сан, вам плохо? - обеспокоенно спрашивает Рецу. - Приступы заикания у вас впервые. Кто-то падает. - Нет здесь никого, - отвечает улыбкой Рангику, с трудом удерживая начинающийся нервный тик. - Мы сидим, отдыхаем. Если заметим что-то необычное обязательно сообщим. Капитан четвёртого смотрит пристально, не мигая. Затем поворачивается всё-таки. - Хорошо. Сообщите обязательно. Унохана с Хисанэ уходят, распространяя запах больничных трав и скрытой угрозы. Иккаку смотрит в пустоту. - Я ошибся. Раньше был не пиздец. Вот это пиздец. Лейтенанты молчаливо соглашаются. Остатки саке выветривались сами собой. Кто-то самый болтливый - Абарай, видимо, - решается подытожить очевидное. - Так Хьюга-тайчо с… - Чувства порой запутанная и противоречивая, но неизменно прекрасная вещь, - обрывает его Юмичика на таинственной ноте, изящно осушает содержимое стопки. Все таращатся на него. - Так ты знал? - понимает Иккаку. Тот лишь картинно пожимает плечами, артистично прикрывает глаза. - Это было очевидно. Он стал спокойнее, уже не шарахается от людей, как в первые дни. С этих самых пор и пропадает ночами где-то в направлении девятого отряда. - смотрит на Шухея. Тот хватает воздух ртом, как рыба и вообще ничего не может сказать. Мадараме неверяще смотрит на друга. - Но этот рыжий же…неживой какой-то. Молчит постоянно, глазами сверлит. Хер пойми, что у него на уме. - Как и у Хьюга-тайчо - вдруг выдаёт Хисаги, справившись с шоком. “Так, пора с этим заканчивать”, решает Рангику. Поднимается, распахивает створки двери и зовёт громко: - Эй, налейте ещё сакэ! Все молчаливо её поддерживают. - Да, здесь только напиться и забыться, - Шухэй устало кивает, падая головой на стол. Кира успокаивающе кладёт другу руку на плечо. В закрытой комнате сейрейтейского идзакая* воздух спёртый, стук чашек. Только вот разговоров почти не слышно: впервые лейтенанты словно нашли общую гармонию, молча уничтожая запасы сакэ. А Ренджи задумчиво вертел в руке опустевшую бутылку и строил гипотезы: может, у Хьюга-тайчо и Кучики-тайчо сходство не только внешнее. Если сделать вывод, что у капитана Девятого слабость на красные волосы, то... Почему-то Абараю в своих пьяных изысканиях казалось, что он не так далёк от правды.