Пора это заканчивать

Он не знал, где находится. Лишь чувствовал, как холод проходил через него, задевая кости и органы. Ничего не было видно. Всепоглощающая тьма не остановится ни перед кем, пожирая каждого на своем пути. Так ли чувствуют себя мертвые? Те, у кого он самолично отнял жизнь, выполняя заказ по благословению Бога Смерти. Он пытается сделать шаг и чувствует, как ноги отлипают от какой-то жидкости густой и противно хлюпающей. В нос ударяет запах смерти, а на языке чувствуется металлический привкус. Сделав шаг, он чувствует, как все его тело будто пронзает тысячи иголок. На шее ощущается ледяная рука, сдавливающая непростительно большой ком в горле. Он пытается закричать, но выходит лишь тихий хрип, а изо рта вытекает металлическая жидкость, запах которой одновременно такой знакомый и невероятно противный. По лбу ручьем течет пот, холодный как смерть. Он старается его вытереть, но видит ту же темно-красную густую жидкость на своих руках. Ему становится тошно от количества ЭТОЙ ЧЕРТОВОЙ КРОВИ! Она везде. Капает с бездонного потолка прямо на его лицо, течет изо рта, обволакивает руки и подбирается к ногам. Хватка на шее становится все сильнее. Красный тошнотворный цвет пеленой застелил его глаза. Разум уже давно не переваривал происходящее, а от нехватки кислорода думать, как и дышать, становилось все труднее. Реальность ускользала, пробивал озноб, руки и ноги уже не чувствовались и сейчас он уже— — Модди? Модди, проснись! Он резко принял сидячее положение. В глазах плыло, а голова шла кругом. Воздуха как-то слишком быстро стало много, и мужчина пытался успокоить дыхание. Боль в теле напоминала о неудачных недавних сражениях с Альцестом за его голову. Звон в ушах перебивало лишь учащенное сердцебиение, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки. — Модди, все в порядке? Чей-то голос казался очень знакомым, но он не мог вспомнить, кто был его обладателем. Думать с пульсирующей головой было практически невозможно, а фантомное чувство крови на теле лишь усугубляло его и так плачевное положение. К губам поднесли что-то холодное. Маленькими глотками он поглощал жидкость, осторожно стекающую в рот. От этого сухость немного отступила, а голова кружилась чуть меньше. Вкуса у жидкости как такого не было, лишь лёгкий привкус водорослей и земли, так что мужчина подумал, что это была самая обычная вода. Дыхание приходило в норму, а поток мыслей отступал, так что МоддиЧат попробовал сфокусироваться на чём-нибудь из окружения. К счастью, у него это вышло. Он находился дома. Запах меда просачивался сквозь бревна, напоминая о пчелах, что жужжали на пасеке. Где-то стены были ещё не обработаны — на них виднелись следы булыжника и камня. Окно было не закрыто, и ветер мог спокойно ворваться в комнату, но сегодня его почему-то не было. За окном светила луна. Кровать была жёсткая, но двухспальная, и мужчина мог наконец увидеть обладателя голоса, что разбудил его от это ада. Пугод. Шляпы на нем не было — он только что проснулся. Беспокойные жёлтые глаза внимательно следили за Модди, пытаясь понять, нужна ли помощь и какая. Волосы были растрепаны, а сам он был в смятой пижаме. Пугод не говорил ничего, наблюдая за действиями мужчины, который уже почти пришел в норму. — Блин… — тихий, хриплый голос МоддиЧата нарушил тишину. — Ты как? — Бывало и лучше. — Тебе приснился кошмар? Модди откинулся на подушку и прикрыл глаза. От одной только мысли о случившемся пробегал холод по спине. Вспоминать об этом не хотелось. Это было не в первый раз, но сейчас все стало гораздо хуже. Прошлый «сон» закончился лишь мимолётным наваждением, но даже от него кровь стыла в жилах. Этот культ Бога Смерти не приведет ни к чему хорошему, это он сам понимал. Но всегда откладывал закрытие храма. Теперь же об этом не может идти никакой речи. Либо это был знак свыше, либо он уже совсем тронулся. — Нужно это заканчивать. Пугод лишь сочувственно кивнул, устраиваясь поудобнее рядом с Модди. От парня исходило уютное тепло, заставляя прильнуть к телу и взять его руки в свои. Контраст с ледяной рукой смерти, сжимавшей его горло ранее, был колоссальный. Модди боялся засыпать. Он не хотел снова оказаться в темноте, утопая в крови. Не хотел снова ощущать этот металлический привкус на своем языке. Не хотел чувствовать холод и иглы, что пронзают его тело. Не хотел видеть Смерть. Не хотел умирать. И этот страх заставлял все сильнее сжимать руку и прижиматься к телу того, кто не должен был видеть эту слабость со стороны сильнейшего. Но он видел. И все понимал. И именно он сейчас мягко гладил большим пальцем по дрожащей руке и еле слышно шептал слова поддержки, которые были абсолютно бесполезными, но такими важными. И Модди не знал, даже не предполагал, почему становилось теплее, и уходила дрожь вместе со страхом. А Пугод все напевал какую-то неизвестную мелодию, попутно приговаривая, что все теперь будет хорошо.