Сейчас между нами

Странное, по сути ничем не обоснованное беспокойство, поселилось перед самым сном в сердце Арсения. И вроде день прошёл отлично, везде успел, вдохновения на любимой работе море, даже усталость к концу дня какая-то приятная. И вот на часах почти 2.00 ночи, в гостинице очень приятная мягкая кровать, а тихое бормотание телевизора, золотистый свет ночника мягко навевают дрему, однако Арс слегка воспаленными глазами продолжает смотреть в телевизор. Хотя по сути ничего там не видит, витая в собственных мыслях. Между русыми бровями всё глубже обозначается складочка. Ладно. Бесполезно отрицать. Он вполне помнит, в какой момент сегодняшнего дня своей командировки настроение резко пошло на спад. Помнит даже минуту. Может даже эту самую минуту пересмотреть в записи в одном известном телеграмм-канале. Сначала, среди привычного вала видео-кружков этого канала, он не обратил внимание на тот самый, абрамовский. Улыбался с отдыхающих на баскетбольном матче ребят, сначала посмеялся, а потом несколько раз пересмотрел кружок Антона с Игорем Джабраиловым. Ну, зачем эта курчавая любимая балбесина так явно сильно приложился к коктейлям? Глазки блестят, весь растрепанный, речь невнятная, но при этом так обаятельно и невинно смотреть в камеру и совершенно развратно показать язык, а потом еще и облизать палец - конечно, надо уметь вызвать разом столько полярных эмоций! В этом, конечно, Антон мастер. А потом Арсению попадается кружок Вани. Тот эмоционально просит Зою Яровицыну позвать Антона и сказать, что антонова футболка с баттлов теперь вот на нем, Ване. Он купил ее себе. Знал, что Антон ее до этого носил. И в кружке он сидит и вдыхает запах этой футболки, вроде как с юмором жмуря глаза от удовольствия. Сначала Арсений просто улыбнулся этому видео, как и многим другим до этого. Ну, подумаешь, ТНТ одевает своих звезд из разных проектов в одну и ту же одежду, это даже забавно. Но почему-то этот кружок не давал покоя, и Арсений через некоторое время вернулся к нему и пересмотрел. Потом еще раз и еще. Сколько лайков на этом кружке, сколько много просмотров! Больше в разы, чем на предыдущих. Все смотрят и пересматривают. Думают про Антона и Ваню? Что они думают себе? Где-то внутри шевельнулась и подняла голову внезапная ревность. Ваня в записи смотрел широко распахнутыми глазами, по обыкновению торопился с речью и у него аж щеки горели от восторга от своей проделки. Вроде бы забавно. Вроде ничего особенного - Абрамов всегда гиперэмоционален и эксцентричен, тараторит, зачастую комкая слова. Но что-то мешало Арсу пролистнуть этот кружок наверх и забыть о нём. Арсений собственно был в курсе теплого дружеского чувства, связывающего Антона и Ваню. Хорошо помнил по съемке "Контактов", как они в перерывах между дублями сидели рядышком на диване, болтали без перерыва и хихикали точно смешливые девчонки. Арс тогда буквально мимо пробегал и в шутку шуганул их грозным голосом: - Что тут за сладкая парочка? А ну, брысь друг от друга, сучки, а то я в ревности беспощаден! Искренне рассмеялся, когда эти двое реально отпрыгнули по разным концам дивана, а потом воззрились на него круглыми глазами. - Арс, ты чего орёшь так? - Арс, очень смешно! - Арсученька территорию метит? - Сенечка, по себе-то не суди, сладенький. - Может, мы шведская семья теперь? Сначала испугались, потом шуточками посыпали. Ну-ну. Интересные воспоминания. Внезапные, конечно. Арсений обнаружил себя у зеркала, внимательно вглядывающимся в отражение. Складка между бровями еще чуть углубилась. Хмыкнул, глядя себе самому в глаза. Да что за подростковые страдания? Что с ним? Зачем он тут смакует эти воспоминания? Кстати, Антон часто говорил, что ему нравятся глаза его, Арсения. Нравится цвет, светло-голубой, чистый, иногда в определенном освещении становящийся бархатно-серым. Нравятся длинные русые ресницы. И смешливые тонкие морщинки-лучики вокруг глаз, когда улыбается. Их хотелось коснуться, погладить пальцами. У Ваньки, между прочим, глаза тоже голубые, только с примесью зеленого внутри, у самого зрачка. Ресницы черные, подзавитой щеточкой. Вообще, выразительные глаза, кошачьи какие-то. И когда смеется, они загораются огоньками совершенно притягательно. Нда... Приехали. Он серьезно сейчас в два ночи стоит и проводит сравнительно-оценочный анализ своих глаз и абрамовских? Экспертиза, блять, подъехала. Может, таблицу составить? Балловую систему там, с итогами? Опросничек для друзей можно, опять же. Потом губы, руки, пальцы исследовать. Ахах. Надо успокоиться. Вспомнить теплую улыбку Тоши, вспомнить его касания, поцелуи, преданный взгляд. Странно. Как слово преданный и предательский схоже составлены, схоже звучат, буквы одни и те же практически. А память снова гнет свою линию. Перед глазами всплывает тот самый "Громкий вопрос", где они все просто на какой-то период потеряли эту смешливую парочку, Ваню и Антона, из игры. Те хохотали над попыткой Вани пояснить слово и никак не могли остановиться. Так и просмеялись все время, данное для пояснения. Они вообще всю игру словно скооперировались, Ваня даже словно ближе оказался к Антону, чем к Сереже, хотя по идее, должен был сидеть по центру стола. В один из моментов Ваня взял руку Антона в свою, рассматривая его украшения, а в другой раз, когда Позов и Матвиенко слишком яро сцепились в споре, сам Антон, словно успокаивая немного испуганного Ваню, взялся за его запястье, сжал чуть-чуть и пошутил что-то вроде "Спокойно! Если будет драка, я тебя закрою собой!" Я тебе закрою. Антон?! С каких это пор такой мягкий и мирный, как божья коровка на лугу, Антон собирается собой кого-то закрыть от драки? Помнится, после этой фразы, в перерыве между дублями, Арсений, повинуясь какому-то первобытному чувству собственности, подошел к заваривающему себе в сторонке чай Антону, мягко притянул к себе, обнял и нежно поцеловал в щеку. И сейчас вдруг отчетливо вспомнил, каким грустным взглядом смотрел на них тогда Абрамов. Смотрел, пока не заметил, как Арс на него смотрит, и тут же отвел взгляд. И больше за весь этот 15-минутный перерыв не взглянул в их сторону ни разу. Что это было, кстати, тогда? Ревновал? Чужое ревновал, сучонок? Да нет. Не может быть. Или может? Арсений посмотрел на телефон. Они с Антоном пару дней в разлуке, днем разговаривали, но с этого момента словно неделя прошла, он сильно соскучился. Смотрел на часы и задумался - не хотелось будить Тоху, у того завтра тоже тяжелые многочасовые съёмки, а эта дурилка еще и, судя по "кругам на полях", подбухнул неплохо. Поспать бы как следует надо. Но как же сильно хотелось услышать его голос! Ладно. Завтра созвонится. Он взял уже телефон, чтобы перед сном выключить звук, как вдруг тот мелодично звякнул сообщением. Антоша. Сам написал. "Ты там где? Спишь?" Арсений не смог сдержать довольной улыбки. Схватился за сотовый, быстро набрал такой знакомый номер. - Привет, ночной мотылёк! Я соскучился сильно. Не сплю вот, думаю о тебе. В трубке Тоша забавно фыркнул и, конечно, не удержался, чтобы не потроллить: - Ой, прынц мой звонит! Мне тут драконы спать не дают, скачи, спасай давай! - Угу, драконы или вертолёты? - Дотошные училки! - Дотошные училки лучше пьяненьких омежек. - Пьяненькие априори лучше, потому что с ними веселее! - Да, они классно падают на коленки! - Фу, пошлятина какая, Арс! - Ахах, прости, я имел в виду именно то, что сказал, а именно, коленки некоторых близких друзей, когда они спотыкаются при выходе из такси! - Это только раз и было! Всю жизнь будешь мне вспоминать? - Тоша деланно недовольно пропыхтел в трубку, но потом не выдержал и прыснул со смеху: - Наверное, это правда было смешно со стороны, я бы сам над собой поржал. Картина маслом: чувак открывает дверь машины и вываливается на колени перед всем чесным миром! Я не знаю, как я так тогда споткнулся, правда! Они вспомнили еще некоторые детали того забавного случая, потом болтали еще какое-то время о разном. Милое и приятное щебетание очень близких людей. А потом Арсений вдруг, сам от себя не ожидая такого, выпалил: - Слушай, а что между тобой и Ваней Абрамовым? Хотел было продолжить, словно подсказать ответ: "Вы дружите? Вы просто так общаетесь?" Но с силой заставил себя проглотить эту подсказку - лазейку по сути своей. В конце концов, если что и было, то прошло наверняка, по крайней мере, со стороны Антона - в нем Арсений не мог и не хотел сомневаться! А что там у Абрамова ему, честно говоря, наплевать. Его проблемы. Антон какое-то время молчал. Арсений почти воочию видел перед собой, как тот теребил свою длинную челку, накручивая кудри на палец. Так палевно и по-детски искренне. Господи, зачем он вообще спросил? Чёрт, почему Антон так долго не отвечает? Наконец, Антон заговорил. Негромко, четко, словно взвешивая каждое слово: - Ничего. Между мной и Ваней ничего нет. Сейчас. Сейчас. Сейчас нет. Между вами. Сейчас. Нет. А не "сейчас"? Между вами не сейчас? Ничего сейчас. А чего было до "сейчас"? Арсений даже прикрыл глаза от силы волны накатившей ревности. Как кадр фильма в голове появилась пронзительно чистая картинка. Ваня стоит перед Шастуном и светящимися глазами смотрит на него снизу вверх. Тот выше Вани на голову и поэтому ему удобно взяться за низ футболки Абрамова и, потянув наверх, легко сдернуть ее ему через голову. Ваня же, пытаясь повторить такую же процедуру с футболкой Антона, застревает аккурат посередине, и тому приходится чуток присесть и наклониться, чтобы Иван смог завершить начатое. "Мне так нравится твоя футболка" - шепчет Ваня пересохшими губами, а глаза блестят так ярко, точно драгоценные камни, когда он смотрит на обнаженный торс Шастуна, а потом прямо ему в глаза. "Ну, и забирай себе. Мне будет приятно знать, что ты ее носишь" - успевает выпалить Антон прежде, чем они сплетутся телами так крепко, словно желая попасть под кожу друг друга, прежде, чем Ваня узнает, что целоваться, запрокинув голову и чувствуя удерживающую руку того, в кого без памяти влюбился, на своем затылке - это то ещё приключение. До пылающих щек, подламывающихся коленей и головокружения. А Антон узнает, что после сильной ссоры с Сеней, можно вот так предательски откликнуться телом на чужое желание, на взволнованные касания чужих тонких пальцев, мять с силою белую кожу, целовать красные по-девичьи пухлые губы, подминать под себя и не встретить сопротивления, взять слишком быстро и грубовато, кончить бурно, лежать и дышать куда-то во влажную чужую шею, и... думать о том, что это ошибка. Что не любит ни капли. Что хочет сейчас оттолкнуть от себя подальше. Что влюбленные зеленовато-кошачьи глаза не так красивы, как влюбленные серо-голубые небесные. Что сейчас нужно встать и честно объясниться. Да, разбить это чужое сердце, но спасти другое, самое родное. Что любит и будет всегда любить другого человека. Арсений. Арсения. Арс. - Арс... Арс! Арс, ты, блядь, слышишь меня? Ты там заснул что ли? Ты чего там надумал себе? Эй!!! Арсений громадным усилием воли вернулся в действительность. Весь покрытый испариной, с колотящимся сердцем и туманом слез на глазах. Оказалось, Антон зовет его уже пару минут, голос его звенит от волнения, нотки опьянения давно пропали. - Арс, ты слышишь меня, не молчи! Про Ваню и вообще... У меня ничего с ним нет, ты понимаешь? Ты веришь? Я ведь... Я ведь человек и мог ошибиться, но это только однажды, и я никогда так ясно не понимал, с кем именно хочу быть рядом! Сень, Сеня... Сенечка, прости! Тоша так боялся. Так сильно боялся. Голос дрожал, срывался от волнения. И Арсения потихоньку отпустило. Взлохматил короткие волосы, глубоко вздохнул и выдохнул несколько раз, смахнул непролившиеся слезы, осмотрел комнату, в которой находился, словно увидел ее первый раз. Остатки видения улетучивались из головы. Да, это было. Он не понимал, откуда точно теперь знал, что всё так и было когда-то между Тошей и Ваней, но это прошлое уже! Всё! Было и ушло. Теперь настоящее - "сейчас" - это он и Антон вместе. Просто надо это оценить, ведь могло обернуться иначе! Маленький уютный мир из них, двоих, создали и сохранили они сами! Своими руками! Всяких кошек, гуляющих сами по себе, будет много на их пути, но теперь Арсений знал - его Антон уже сделал выбор. Сердцем, телом, мыслями своими. Выбрал однажды, когда взглянул в ласковые серо-голубые глаза.