Четвертая власть

Если кто-то не хочет своего же счастья, то в иных случаях полезно и принуждение! Роберт Музиль

Раз в квартал они пьют кофе. Такая уж традиция сложилась у профессора и его бывшей студентки. Обычно этот холеный мужчина выбирает дорогие заведения, где можно спрятаться от толпы и спокойно поговорить. Оля с благодарностью принимает все, что получила от учителя, сидящего напротив. И, конечно, помнит, что дала. Баш на баш. Все у них вышло выгодно и по-деловому, хотя, кто сказал, что деловые отношения обязательно неприятные. Они до сих пор весьма мило общаются. И помочь мужчина всегда готов, а это же немаловажно для любой девушки. Оле нравится, что ее опекают, профессору нравится опекать молоденькую бывшую. Студентку. Конечно, в первую очередь студентку. - Итак, как твои дела?- улыбается все той же приятной улыбкой преподаватель. - Работаю. Уже хорошо в наше-то время,- чуть покачивает головой Оля. - Не лезь на рожон, малыш,- напутствует умудренный опытом человек. - Да я и не лезу,- вздыхает журналистка,- сижу тихо, работаю споро. Как учил. - Я верил в тебя всегда,- кивает мужчина.- У тебя натура правильная, без соплей. И без лишней щепетильности. Наша профессия не любит чистоплюйства. Мы из дипломатических сфер. - Только дипломатия особая,- кивает Ольга.- Я помню. - Вот и не забывай. Твое дело работать материал, а не высказывать свою позицию по всем поводам,- напоминает собственные установки профессор. - Да, конечно,- снова вздыхает собеседница. Они пьют кофе. Можно бы и вина, но преподаватель с некоторого времени трезвенник. Врачи просят воздерживаться. Он воздерживается. Шутит, что приходит время, когда вкус жизни познаешь по таблеткам, а не по вину и красоткам. На девочку рядом профессор не в обиде. Понимал всегда, что такие не просиживают жизнь с отходящими мужчинами. У них иные планы. Да и не надо ему этого. При его работе молодого мяса каждый год поставляется в количествах. Эта и зацепила тем, что не играла в любовь, но и не стервила. Честно жила, честно определяла цели и по ним отрабатывала тоже честно. Хорошая женщина. Правильная жена у правильного мужчины будет. Вот только современные мужики пошли неправильные какие-то, не обращают внимания на таких положительных женщин. - Как на личном фронте?- поинтересовался у Оли. - Все так же,- морщится девушка. - Не созревает значит твой ледовый принц?- покачал головой профессор. - Я не знаю,- устало опустила голову журналистка.- Он вроде всем доволен, а ничего не двигается. Даже как-то вроде и не вместе мы, хотя вроде и вместе. Но сразу же договорились - не оповещать широкую публику. Как тут переиграешь теперь, если он не хочет? - Хороший вопрос, малыш,- улыбнулся преподаватель.- Но ты все же была перспективной ученицей. Давай представим, что речь идет о левом мужике. Как его вывести на чистую воду? - Слив информации нужен. Вроде глупый и случайный,- споро ответила Ольга. - Правильно мыслишь. Организовать сможешь?- прищурился педагог. Девушка задумалась, поправляя гладкие темные волосы, пряча падающие пряди за уши. - Да, смогу, пожалуй. Он тут с вечеринкой запаздывает. Я вроде организатор. - Вот и чудно. Найди повод активизировать процесс и зажги покруче. Например, пусть говорят, что он на тебе женился или сделал предложение,- мужчина снова улыбнулся.- По хорошему после такого ему положено, конечно, именно жениться, но нынешняя молодежь с долгами чести обращается, хуже, чем с денежными. Но в любом случае ты не в накладе. Как минимум сможешь пересмотреть условия договора. Раз уж все выплыло на свет божий. Ольга крутила в руках салфетку и размышляла. Все было несколько мутно и даже опасно, если Даня ее поймает или просто догадается. А с другой стороны, разве игра не стоит свеч? *** Когда Глейхенгауз понял, что напился, было уже настолько поздно для остановки, что проще было продолжать пить и отмечать день рождения. В конце концов - повод есть, хотя его как-то не сильно смущает и когда повода нет. В этот раз даже весело, впрочем, ему всегда весело. Решил, что так будет, так и живет. Не напрягается. На работе работай, вне работы - гуляй, пока молодой. Он же еще молодой. Все говорят, что молодой. Забыться и гулять. А то, как протрезвеешь, так и вспомнишь, что молодость уже не такая и молодость. Твои ученицы по очереди выигрывают олимпиады. А ты сидишь на одном месте и не то, что олимпиаду не выиграешь, а вообще ничего не выиграешь. Ты не “звезда”. Обслуга при “звездах”. Дерьма - много, радости - мало. Зато место теплое и хлебное. Вот ведь странность: Авербух - великий хореограф. Глейхенгауз - работник конвейера Тутберидзе. Он даже не сам по себе Глейхенгауз. А при Тутберидзе. Или при Загитовой. Или при Щербаковой. Одна Ольга только и считает его богом на земле. И опять же. Авербуху Арзамасова. Мало того, что в дочери годящаяся, так еще и актриса небезынтересная. А Дане - вот… Оля. Хорошая девочка Оля, которая, как прицепилась хвостиком три года назад, так и живет неподалеку, радуясь тому, что он есть. А чего радуется-то? Он не миллионер. Бесед о Шопенгауэре с ней не поддержит. Даня любит футбол, работает тренером и гоняет на Мерсе. Все его заслуги и радости. Вот чего она сидит? Может, и правда любит? - Дань, давай уже фотаться!- друзья теребят, Оля поддерживает. - Макс,- склоняется к Ковтуну,- представляешь, как она меня любит! Хочет еще сказать, что только от безумной любви столько стерпят, сколько Ольга. И, может, пожаловаться приятелю, что сам-то он, увы, так про себя не скажет. Он, конечно, тоже любит, только к Оле это вообще не относится. Встают полукругом. Щелкает телефон, делая кадр за кадром. Все дурачатся. В конце Ковтун хлопает по плечу Даню и говорит: - Ну, раз любит, отметим это в сториз сердечками! Подмигивает Оле, та скромно улыбается в ответ. Она давно начинающего блоггера подговорила и чуть-чуть простимулировала обещанием лучшей доли и хорошими связями в спорте. Даня только улыбается. Его любят. Это же немало! Сториз эту он видел. Даже не отреагировал. Фото и фото. Не такой уж Даня монстр, чтобы еще и у друзей требовать не выкладывать их вместе. Дело совсем не в этом. не в том, что ему светиться не хочется. Ему у себя не хочется фото с Олей. А ведь будет спрашивать,ч то не выставляешь, если она поставила. Все девушки одинаковые. Для них попасть в ленту мужчины, как знак, что парень арендован и больше не ищет никого. А Даня, ну, в общем, ищет. Хоть бы и временных постоялиц. - Ну вот и все, ты замужем теперь,- промурлыкал над ухом Дудаков, а потом развернул телефон с новостью. Только выматерился. Лента инстаграма порадовала разлетевшимся слухом. Пришлось звонить Максу, пусть опровергает, с него же все началось, и из-за него. На кой черт он эти сердечки навтыкал?! Потом по фан-группам пробежал. - Что это изменит, Глейх?- невольно усмехнулся Дудаков.- Теперь по законам жанра, хочешь ты или нет, а придется делать ей предложение. Да и какая разница? Даже жениться не обязательно. Сто лет проходите помолвленными, если уж на то пошло. А можно и жениться,- философски рассуждал коллега,- родит тебе кого-нибудь. Оно дело хорошее, дети-то. А там и сама уйдет от тебя в голубые дали. Ты тот еще подарок, надо сказать. - Не буду!- набычился Глейхенгауз. - Ты дурак что ли?- возмутился Дудаков.- Тебе, что, лучше, когда фантазируют, что ты учениц малолетних сношаешь или у Этери в постели ночные смены отрабатываешь, чем свадьба с женщиной, с которой вы и так уже несколько лет вместе? - Не буду,- упрямо повторил Глейхенгауз. И да, ему было приятнее, когда фантазировали про Алину, Аню или даже Этери. Там, в фантазиях, он был одной из "звезд". А в реальности. Ну, Оля, ну и что? Не хочет он. Не станет он. Не заставите! Мессенджер выдал конструктивное предложение за подписью девушки: “Может, хватит прятаться, Дань, раз уж рассекретили?” Ответил резко и желчно, хотя Оля-то тут при чем: “Я свою личную жизнь не афиширую. Пока она у нас на двоих одна - ты тоже!” И отложил мобильный. В конце концов, он терпеть не может принуждения. Даже от судьбы.