08.06.22

Так хотелось раскрасить душу, когда ты говорил о любви. Будто это умерит стужу, будто выстою. Ну не мни (!) ты моё золотое сердце, ты мою золотую боль. Я не чувствую в аде дверцы, я не вижу в себе покой. Пустота не равна смиренью. Пустота  — это только боль, что болит не касаясь нервов, и не может отдать покой. Ничего не касаясь в сумме, безразлично куя металл, ты вываливал все раздумья и бездумно меня ломал. Кто так мил и так близок сердцу? Про кого ты так говоришь? Что тебе добавляет перцу? Что в уме твоем, чем горишь? Час болтаем. О ком не скажешь. Всё окольные, да пути! Понимаешь, что сердце ранишь?! Что дорогою — не пройти. Я не зла, не грущу, не плачу. Мне всё по боку уж давно. Из обид не коплю на сдачу, но болею. Как заодно… Мне так сердцу совсем не мило. Разве можно не понимать, что со мной, хоть и говорила — это темы не поднимать. Мне не важно, кого ты любишь. (Раз уж это совсем не я). Мне не важно, кого ты сгубишь. Не меня бы, да не себя… Мне не больно, но очень грустно слушать дум твоих глупый бред. Почему для тебя искусство превращается в поле бед? Кто угодно: и те, другие — в сердце рваное западут. Понимаю. Они такие. Да и ты такой. Что уж — плут. Даже капли, хотя бы малой — в твоем сердце не далось мне. Ты всё кажешься мне усталый. Я не чувствую груз на дне. Знаю, где-то, в потёмках клеток, что-то есть ещё для меня. Но ты болен. Цветных палеток, всем красивых — в душе храня. Что ж, спасибо. Что поболтали. Не поняв для чего и с чем. С чем приходишь ты в мои дали? Чем так манишь в страшащий тлен?