Ванечкины сказки

***

      От тепла камина на первом этаже дачного дома было окутывающе душно, да и разговаривать с шумными родственниками, завершающими посиделки чаем (после водки), Ваня не особенно хотел. Не дождавшись даже десяти вечера, он отпросился уйти наверх готовиться ко сну и, перетерпев несколько дядь Толиных комментариев о том, что его разморило после одной рюмки «красненькой», поднялся по лестнице в отведенную ему на сегодняшнюю ночь спальню.       Ваня едва успел улечься на прохладное покрывало и отдышаться (после полкило бутербродов с рыбой вперемешку с шашлыком это было не так уж просто), когда ручка двери начала нерешительно опускаться. Потом из-за нее показалась Поля — дочка Маши и дяди Сережи.       — Ва-ня, — зачем-то окликнула она, хотя они и так смотрели друг на друга, — а мама сказала, сегодня ты мне сказку л’асскажешь.       — Заходи-заходи, не бойся, — мягко позвал Ваня и подвинулся.       Маша с дядей Сережей еще при нем танцевали пьяной лодочкой, попутно хохоча над шутками Ваниного отца. Рассказать сказку они могли попросить, наверное, хоть Пушкина, но выпало Ваньке.       — А книжка у тебя есть? — спросил он.       — Не-а, — улыбнулась Поля, пробираясь коленками по кровати и устраиваясь у брата под боком.       Ваня откинул голову на подушку, готовый придумать короткую сказку про принцессу и дракона, а потом спросил:       — Какое имя тебе больше всего нравится?       — Ваня, — быстро ответила Поля. Ваня понимающе усмехнулся — хитрюшка. Принцессу Ваней, конечно, звать не могли, и он ненадолго задумался, а потом, устроился поудобнее, высунув одну ногу из-под пледа.       — Ваня был обычным мальчиком, ничем особо не примечательным, — без интереса начал он.       — Не хочу «обычным», — сразу возразила Поля. Ваня снова улыбнулся и провел ладонью по глазам, отгоняя сон.       — Ладно. Ваня был не совсем обычным мальчиком: он многого боялся, но никому об этом не говорил. А еще у него, как и у всех, был за душой один секрет. В остальном — он был вполне обычным.       — А пауков боялся? — рассудительно переспросила Поля, оторвав щеку от его груди.       — Нет, пауков не очень. Шмелей больше. А ос и пчел просто на дух не переносил, — серьезно кивнул Ваня требовательной до подробностей сестре. — Он спокойно жил за рекой Смородиной, на окраине Тридевятого царства. То гонялся за золотыми рыбками, то клады выкапывал, то просто лежал на печи. Пока до него не дошли слухи, что в Тридевятом царстве, прямо у него под носом, завелся Дракон.       — Длакон? — нахмурилась Поля.       — Да, не уследили, — со смешком почесал бородку Ваня. — Мальчик жил в волшебном мире, — вдруг добавил он, — там были лакричные палочки, которые позволяли ненадолго взлетать, и леденцы, которые… которые делали тебя немного счастливее. В общем, если наесться сладостей в этом мире, то непременно потянет на глупости, понимаешь? — сестра кивнула.       — А Длакон? — напомнила она.       — А Дракона звали Руд, — ответил Ваня, рассудив, что второго Ваню сказка не переживет. — Но погоди, это уже когда они с Ваней познакомились. А пока что — в кондитерской, где Ваня с друзьями собирались, чтобы до отвала наесться лакричных палочек, проскочил слух о том, что на их территории, в их вотчине, завелся Дракон.       — Стлашный?       — А никто не знал. Понимаешь, по жителю Тридевятого царства нельзя было сразу сказать, Дракон это или человек. Большинство Драконов старательно скрывали свою натуру — притворялись людьми. А если кого-то подозревали в том, что он под маской дружелюбного соседа скрывает драконью морду, то все — туши свет. Но настоящие Драконы встречались на улицах редко. Все только говорили, что они мерзкие, опасные и… гадкие. В Тридевятом царстве их никто на дух не переносил, хотя очень мало кто видел. Бытовали легенды, что поведясь с Драконом, ты и сам таким станешь. Родители предостерегали детей, чтобы они не дружили с ними, а еще поговаривали, что Драконы делают неправильные…       — Они ели людей? — будто прикидывая уровень опасности, втесалась Поля.       — Нет, настолько плохо о них даже в Тридевятом царстве не говорили, — хохотнул Ваня. — Но говорили много чего еще, поэтому Драконы в этом волшебном мире почти всегда прятались, а с виду казались обычными людьми, ничем от них не отличались.       — И Лут? — привычно не выговаривая -р- и оглушая -д-, спросила Поля.       — А Руд нет. Но погоди, они с Ваней еще не познакомились. В общем, объевшись леденцов, Ваня с друзьями решили во что бы то ни стало проучить Дракона, потому что их потянуло на подвиги. Проучить и наказать его они хотели как раз из-за того, что Руд недостаточно хорошо скрывал свою драконью сущность. В Тридевятом царстве было такое правило: если Дракон выдавал себя, ему следовало насолить. И вредить Дракону можно было долго и безнаказанно, потому что они, ну, никому не нравились, — дернул плечами Ваня. — Никто толком не мог назвать причину, но все были согласны, что они плохие — и Ваня с друзьями тоже. Так было заведено. А еще, если немножко побить Дракона, то ты вроде как ненадолго можешь почувствовать себя рыцарем. А Ване очень хотелось хоть ненадолго оказаться рыцарем.       — Лыцали смелые, — подтвердила Поля.       — Вообще не все, — мотнул головой Ваня. — Наш был самым трусливым из трусливых. Но примерно через неделю от стен, у которых есть уши, и от друзей-стрекоз, у которых были такие большие-большие глаза, что они могли видеть до самого горизонта, Ваня узнал, где живет Дракон. В обычном таком логове, почти что в соседнем доме. Тогда он взял своего верного друга-оруженосца и пошел в Драконье укрытие, — Ваня ненадолго задумался, как переложить в сказку то, что, пьянеющие, с другом-оруженосцем Славой они хамски нассали Дракону под дверь и написали одолженным у стрекоз перманентным маркером «Мы знаем, где ты живешь». — И они… в общем, прибили к его двери табличку с надписью «Мы знаем, что ты Дракон», чтобы его напугать, и наколдовали смердящие чары, чтобы Дракон еще долго-долго не мог спокойно заходить в свое логово.       — Смелдящие?       — Вонючие, ужа-а-сно вонючие чары.       — Фу, — коротко отозвалась Поля, а потом, будто обдумав, еще раз повторила: — Фу.       — Ну да. Только оказалось, в отличие от Вани, Дракон Руд ничего не боялся. Через три дня и три ночи он подкараулил Ваню на улице. И мальчик сразу понял, что это Дракон.       — У него был хвост?       — Нет, хвостов у Драконов не было. И вообще, согласно легендам Тридевятого царства, Драконы были хиляками. Это в других сказках они мощные, а за рекой Смородиной их считали слабее любого человека. В книжках Драконов рисовали гибкими, изворотливыми, как клубок змей, а еще слабыми, хитрыми и плаксивыми. В общем, считалась, что в битве один на один с Драконом любой рыцарь выйдет победителем, а если уж толпой, — Ваня хмыкнул. — Короче, в этом волшебном мире хотя и не было принято обижать слабых, но вот слабых Драконов обижать было можно.       — Почему? — заметив несостыковку только после того, как Ваня ее обозначил, пробубнила Поля. Да потому что мир Тридевятого царства совсем не был сказочным. Но Ваня после небольшого молчания просто напомнил:       — Потому что Драконы никому не нравились. И все верили, что они делают дурные вещи. Поэтому насолить Дракону, даже если он слабее тебя, считалось хорошим поступком. Но, если честно, большинство людей, которые ненавидели Драконов, просто хотели побороться за правое дело и почувствовать себя рыцарями. Им было не так важно, насколько крупный или опасный этот Дракон. По законам Тридевятого царства получалось, что тот, кто обидит дракона, будет считаться настоящим рыцарем. Вроде как он даже может выбить из Дракона всю его драконью дурь и наставить его на путь исправления, перевоспитать, — Ваня поморщился от нестройности сказанного, но продолжил: — Но Руд, он не был таким, как говорили в Тридевятом царстве, он выглядел… хищно, и все его тело было покрыто рисунками. Огнем он не дышал, но глазами как будто мог прожечь дырку в любом человеке. И в момент встречи с Ваней он точно был очень зол. А Ваня-то как раз не был готов к схватке с Драконом один на один. Он бы с радостью дал деру, но Дракон поднял его над землей, тряхнул и зашипел по-змеиному. Он шипел, что если рыцари, оруженосцы или кто-то другой сунется к его логову, то Дракон испепелит их и сотрет в порошок. Это звучало внушительно, особенно из-за того, что Ваня висел над землей.       — И чары сняли?       — Какие? А, да. Он сам снял, Драконы тоже немного умеют в колдовство. Но Ваня не мог оставить эту встряску безнаказанной. Он, хотя и был трусливейшим из рыцарей, не хотел казаться таким. Ваня собрался с друзьями в их любимой кондитерской, рассказал о схватке с Драконом — и так рассочинялся, что по всему выходило — дрались они не на жизнь, а на смерть. Сначала рыцари и оруженосцы Ване сочувствовали и от души восхищались, что он не испугался выйти один на один с не в меру крупным сказочным существом. А потом, наевшись лакричных палочек, решили, что им непременно стоит отомстить. Их было человек шесть, и вместе они ничего не боялись. Но Ване было страшно из-за того, что… ну, он так заврался, что остальные рыцари хотели выбить из Дракона весь дух. Но ведь ничего плохого на самом деле Дракон ему не сделал, только припугнул. Понимаешь?       — Да, — с неуверенностью в голосе отозвалась Поля.       — В общем, из-за того, что Ваня наврал о героической схватке с Драконом, целый рыцарский отряд отправился вечером поджидать Дракона у логова. Они храбрились и бряцали оружием, бражничали от скуки и ждали долго-долго. Ваня надеялся, что из-за этой пирушки все немного забудут о желании почистить Дракону перья, но менять что-то было уже поздно. И когда Дракон наконец появился, вшестером они основательно пересчитали ему крылышки, пустили из носа голубую драконью кровь и кубарем спустили его с крыльца. Перепалка была долгой, рыцари раззадорились и расхрабрились. Но Ване не казалось, что Дракон заслужил хоть что-то из этого. Он единственный знал, что Дракон пострадал только из-за его, Ваниного, длинного языка. А еще ему вдруг показалось странным, что нападать на Дракона вшестером — это рыцарски. Он стоял среди победителей, пил из победной чаши, три дня и три ночи слушал от друзей-оруженосцев все более невероятные пересказы этой схватки. А сам думал, что Дракону было больно.       — Жалко Длакона.       — Вот да, — кивнул Ваня, обрадовавшись, что его сказка оказалась хоть в какой-то мере понятной. — Это потому что врать — нехорошо. И даже если в чьих-то глазах хочешь выглядеть лучше, не нужно врать. Иначе сначала ты позволяешь себе маленькую подлость, а если она остается безнаказанной, ты думаешь, что можно сотворить что-то и похуже, соврать побольше, а потом уже не можешь отказаться от большой подлости в угоду собственной лжи. Никогда не обманывай маму с папой, — дидактически добавил Ваня, — и друзей.       — А что было дальше? — Поля нетерпеливо уперлась рукой ему в бок и подняла голову. Разжевывание морали ей было не так интересно, как сюжет.       — Дальше? Ваня тайком решил наведаться к Дракону и узнать о его самочувствии. Еще он хотел пообещать, что больше никто не будет рыцарствовать за его счет. Ведь если бы не Ваня, никакой настоящей драки бы не было. Тогда они и познакомились. Ваня узнал, что Дракона зовут Руд. И что в драке один на один Руд все-таки превосходит его по силе. Значительно превосходит. Ты извини, что у нас сказка такая мальчишечья, одни драки, — усмехнулся Ваня, — просто в Тридевятом царстве суровые порядки. И когда Ваня сам слетал со ступенек драконьего логова, он, во-первых, доподлинно узнал, что это больно, а во-вторых, задумался о том, что настоящие Драконы совсем не такие, как о них писали в книжках. Не плаксивые и не хилые, любому рыцарю могут накостылять, если поединок честный. А вшестером на одного — это нечестный, — пояснил Ваня, но потом спохватился: — Хотя ты лучше вообще не дерись, это нехорошо. Это в Тридевятом царстве так заведено, а в нашей жизни все можно решить словами.       — У нас мальчишки в глуппе делутся, — заверила Поля.       — И зря. Воспитательница наверняка разнимает.       — А дальше?       — Да тебе спать уже пора.       — Ну Вань, ну что дальше? — заканючила Поля.       — Да ничего интересного, — тот пожал плечами, — на Драконах раны затягивались быстро, а вот Ване пришлось помучиться. Долго ли, коротко ли, в общем, но и он поправился. Может, все рыцари в глубине души хотели быть биты, а может, один Ваня такой дурак, но Руд его, — он задумался и проследил за пробежавшими по комнате тенями от фар развернувшейся во дворе машины, — заинтересовал что ли. Наверное потому, что Руд ничего не боялся. Ни рыцарей, ни того, что он Дракон. Не каждый рыцарь отличался такой смелостью, если честно. И Ваня с этим раньше не сталкивался — он вообще ни разу не видел Дракона своими глазами. Ну, который бы сам признавал, что он Дракон. А народная молва, как оказалось, рассказывала о Драконах неправду и небывальщину. В общем, Ваня заподозрил, что в Тридевятом царстве, за рекой Смородиной, против Драконов был какой-то тайный рыцарский уговор.       — Какой?       — Ну, — усмехнулся детской наивности Ваня, — все же говорили, что они плохие, слабые и что их нужно выжить из Тридевятого царства. Но вот Руд — Ване не казалось, что он гадкий или что он вьется, как клубок змей. Ничего такого, о чем все шептались, в нем не было, — он вынул руку из-под головы и уложил ее на Полину макушку. — Если люди говорят о ком-то плохо, это не всегда правильно. И не всегда можно в этом убедиться, пока не столкнешься нос к носу. Ваня же не стрекоза — он вообще ничего не видел дальше собственного забрала. В общем, он захотел подружиться с Рудом и узнать наверняка, что это такое — Дракон.       — И что?       — Оказалось, Драконы — такие же люди, как и остальные жители Тридевятого царства. Они тоже ходили на работу, совершали хорошие и плохие поступки, заводили друзей. Только рыцарям было удобнее говорить, что они опасные и мерзкие. Потому что как рыцарю иначе доказать, что он рыцарь? — пожал плечами Ваня. — Там, где есть рыцарь, должен быть Дракон, которого он смог победить. Иначе никак. Но большинство рыцарей на поверку оказывались трусами, потому что настоящая смелость в том, — Ваня ненадолго умолк, не представляя, как сформулировать, — чтобы не судить о том, кто рыцарь, а кто дракон, по хвосту и забралу.       — У Длаконов же нет хвостов, — возмутилась Поля, и Ваня рассмеялся.       — Ну да. Я это к тому, что судить о ком-то нужно по поступкам, а не по тому, что говорят остальные. Злые люди часто хотят казаться лучше, выставляя злыми других. Короче, — усмехнулся Ваня, немного запутавшийся в морали собственной истории, — каждый может приложить руку к тому, чтобы добро победило зло, — он поджал губы, поправил вечно скошенные очки и посмотрел на блондинистую макушку, устроившуюся у него на груди. — Вот и сказке конец, а кто слушал, тому пора спать, — Поля не шелохнулась. — Ты притворяешься спящей, чтобы я отнес тебя в кровать, — деланно возмущенно сказал Ваня, — не пытайся меня обмануть, я сам так делал.       Не дождавшись ответа, он выскользнул плечом из-под сестры и заглянул ей в лицо — Поля сначала сжимала губы, а потом, не удержавшись, шкодливо улыбнулась на сторону — притворщица. Ваня понимающе дернул бровями, подхватил девочку на руки и отнес в комнату к Маше и дяде Сереже.       Хорошо, что по детской невнимательности Поля забыла спросить о секрете мальчика, который многого боялся, но никому об этом не говорил.