Доктор.

В одном из снов Лектер распахивает грудную клетку Уилла, как ставни на окне, и Грэм понимает, что до этого задыхался. Меж ребёр катятся волны, они оба по пояс в воде. Одна из особенностей Ганнибала в том, что у него существует три способа принятия и подачи информации: безразличный, профессиональный, человеческий. Ну, Уиллу нравится верить, что человеческий, а не лживый, как всегда. Во время пятиминутного разговора с Уиллом он может чередовать последние два около десяти раз. Никто, кроме Грэма этого практически не замечает и не считает. День за днём пальцы Лектера всё ближе к его груди, он уже чувствует треск, захлёбывается в солёном море с послевкусием железа. Вне сна это не кажется спасением. На каждом сеансе Ганнибал собирает голову Уилла по кусочкам, как ему этого захочется. Для Грэма правильный порядок - это желание Лектера, и ему даже не приходит мысль о том, что это попытка его использовать. Ночь через ночь Уилл умоляет фантом с чёрными рогами стать его волей. Он сегодня смотрел на жертву, которую резали ради эстетики обнажения сути, говорит Грэм. Эмпат смотрел на разрез, а сам видел, как маньяк любуется всеми масками и слоями, которые он препарировал. Уилл смотрит на Лектера и в глаза ему говорит, что сам не может избавиться от мысли, что ему нужно снести чьи-то стены, а потом вглядываться в поперечное сечение. Это был третий сеанс - день и событие памятное, почти праздник, носящий название "День потери самоконтроля психиатров". Половина жизни Грэма - это сны. *** Проблема заключается во взаимной одержимости, с налётом пренебрежения к фактам. Грэм не уточняет, что понять не равняется принять. Ганнибал не афиширует единство заботы и тотального контроля. Зачем? Они оба читали это, записанное чёрными буквами на границе слепых пятен глаза. Алана сказала ему, что их разделяет её профессиональный интерес. Лектер же подробно объяснил Грэму, что это значит. Это значит желание взять раскалённый нож - чтобы объект потерял меньше крови - и вскрыть его, разобрать каждый синопс, законсервировать и поставить на полочку системы, чувствовать себя с головы до ног в чужой крови - но добраться до сути. Иногда забывая поставить всё на место. Именно это желание испытывает Ганнибал каждый раз, это сильнее, чем физическое влечение. Тогда Уилл превращает себя в огромное слепое пятно, потому что лишиться чувств и отдать себя Лектеру не так больно, как выдрать из сердца к нему привязанность. Ведь тогда придётся вскрыть грудную клетку, жизнь покинет его, мелко плещась у костей таза, и его внутреннее цунами поглотит всех: и Алану, и Кроуфорда, и каждого, кто услышит: эй, этот сумасшедший профессор не справился. Ни с душой, ни с телом. *** Однажды Уильяма Грэма не станет, Лектер убьёт его. Нет, нет, Ганнибал никогда не отберёт эту жизнь, но сдерёт очки со скуластого лица вместе с кожей, насладится превосходным, выдержанным букетом ароматов и вылепит из податливой массы то, что пожелает, всё вокруг скелета любви к Лектеру. Он заполнит пустоту внутри Уилла собой и тысячью мелочей, наложит швы и уложит спать, погладив по голове. Утром проснётся его лучшая кукла. Он будет кормить, одевать, заботиться и любить эту куклу, как маленькие девочки заботятся о пластиковых уродцах, отдалённо напоминающих людей - совершенно не думая, что внутри есть что-то кроме пластика и самого Ганнибала у сердца. Конечно, ведь он высушит море Грэма, оставив только острую соль. Ключицы изнутри покрывает щётка мелких рубинов. Чтобы полюбоваться алым сиянием, Ганнибалу нужен будет только один поцелуй, прямо в сердце.