Просто момент облегчения

Это был тяжёлый день для Дазая, потому что сегодня день годовщины Одасаку, отмечающий 5 лет со дня его смерти. И Куникида, действующий ему на нервы, не особо-то помогал. Обычно, примерно за неделю до этого события, он исчезал и не возвращался до тех пор, пока не чувствовал достаточно стабильно, чтобы находится с другими. Чаще всего Дазай проводил эти дни в одиночестве, бродя по улицам Йокогамы или посещал могилу Оды и разговаривал с ним, как будто он все еще был там, слушал и отвечал. Или, в лучшие времена, он навещал своего бывшего партнера. Другую половину печально известного дуэта двойного черного, Чую, и они проводили день вместе, практически ничего не делая и отдыхая в квартире рыжеволосого. Чуя говорил ему расслабиться и не сдерживать себя, позволив скорбеть. Он обнимал Дазая, сажал к себе на колени, шепча ему на ухо всякие милые пустяки, и пытался успокоить, когда тот начинал скатываться по спирали в уродливые цепочки мыслей, в плену которых он был постоянно. Однако, в этом году он думал, что справится с этим, думал, что сможет пережить этот день со своей жизнерадостной личностью, поговорить с сотрудниками агентства или даже подразнить Куникиду своими выходками. Но Дазай переоценил себя и свои силы. Все начиналось гладко. Дазай вальсировал по зданию, при этом опоздав на 3 часа. Он направился прямо к своему подчиненному, чтобы попытаться заставить заняться бумажной волокитой. Дазай даже начал работать! Так вот, все было гладко, пока к нему не подошел Куникида и не огрызнулся за то, что он снова попытался передать свою работу Ацуши. Его голос был настолько громким, что у Дазая звенело в ушах. Осаму начал раздражаться. Если уже появилось желание ударить его, долго ли он сможет продержаться? Однако он не мог просто так отказаться от своего прикрытия. Выдавив из себя еще более широкую улыбку, он посмотрел на блондина и рассмеялся ему в лицо. — Не нужно так волноваться из-за пустяков, Куникида-кун! Наш маленький Ацуши не против сделать за меня работу, да будет тебе известно! Он так благодарен, что я оказываю ему такую честь, в конце концов! Было бы так обидно, если бы он отказывался, — сказал Дазай тихим, певучим голосом и ущипнул седоволосого мальчика за правую щеку. Его терпение было на исходе. Ему нужно было выбраться отсюда. Срочно. — ДАЗАЙ, ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРОСТО БРОСИТЬ СВОИ РАБОЧИЕ ОБЯЗАННОСТИ НА ДРУГОГО И… — Что ж, было приятно быть здесь со всеми вами сегодня, но мне пора идти! Такой тяжелый рабочий день, да? Я думаю, что заслуживаю немного отдыха, — и с этими словами он вышел за дверь, оставив детективов в замешательстве и игнорировал громкий голос, кричавший на него изнутри, когда он вышел из здания через заднюю дверь кафе на первом этаже. У него так кружилась голова. После этого шатен направился прямиком в квартиру своего любимого Чибико. Он знал, что другой, вероятно, ждёт его. Дазай появился на пороге его дома в тот же день в прошлом году. И за год до этого. И, может быть, в позапрошлом тоже? Он не мог точно вспомнить, сколько раз обращался к Чуе за утешением в день кончины своего лучшего друга. В любом случае, думать об этом было больно, поэтому Осаму решил оставить эту тему и принялся вскрывать дверь в жилой комплекс Чуи. Упомянутый ранее мафиози в настоящее время готовил обед на своей кухне, диван уже превратился в самодельную кровать для ожидаемого им гостя. Младший обычно врывался в его квартиру, а затем падал на диван, почти не двигаясь весь день, иногда и на следующей тоже. Иногда Дазай ждал, пока Чуя окажется на близком расстоянии, а затем тянулся к руке и тащил на диван, прижимая их тела друг к другу, чтобы напомнить себе, что, на самом деле, не один, что не утонул во тьме своего разума, и даже, если он ненавидел это, его сердце все еще билось, и он не исчез из памяти людей, которых повстречал. В других случаях он делал то же самое, но вместо того, чтобы тащить его вниз, он тянулся к руке другого. Чуя тут же смягчался и садился на пол или на кресло рядом с диваном, расположенное достаточно близко, чтобы Дазай мог крепко держать его за запястье и показывать, что ему нужно. Одним нажатием было просто остаться рядом. Когда он подавал сигнал, Чуя позволял шатену держать его за руки, иногда за бедра, если он был достаточно близко, сохраняя тишину между ними и позволяя своему присутствию успокаивать детектива. Два нажатия — твой голос. Когда об этом сообщалось, Чуя просто бездумно начинал рассказывать о своем дне или о последних днях, если одного разговора было недостаточно для Дазая, добавлял больше деталей, поскольку на самом деле, для него не имела значения тема. Единственное, что имело значение — это голос Накахары, заглушающий пытку длительного молчания, которое они хранили до этого, и, медленно убаюкивая его беспокойным сном. Это было лучше, чем ничего, рассуждал Дазай, когда возвращался к своему обычному состоянию. Три нажатия, очень редкий феномен — он просил об этом только дважды, значило это — обними. Чуя осторожно брал Дазая на руки и усаживался на диван, прижимая его к себе и гладя по волосам, время от времени нежно почесывая кожу головы, а Дазай просто таял в его объятиях, закрывая глаза и позволяя себе расслабиться. У этого третьего варианта были некоторые преимущества. Это всегда приводило младшего в более спокойное душевное состояние, его тревоги таяли, и он позволял единственному человеку, которому действительно доверял, заботиться о нем. Но некоторые минусы тоже присутствовали. Ни один из них не знал, что это за состояние на самом деле, как долго оно длится, во многих ли аспектах оно влияет на шатена и как правильно обращаться с ним во время этого. Все, что было известно, это то, что объятия, ласка и забота принимались, но говорить было нельзя. Просьба Дазая говорить, находясь в таком расслабленном состоянии, всегда выводило его из себя, напрягало и подталкивало к панике. Насколько Чуя понял по молчаливому согласию, нельзя было упоминать про эти моменты уязвимости, поэтому он не мог расспросить Дазая про его состояние. У Накахары не было с этим никаких проблем. Его устраивало говорить, а Осаму слушать. Сегодня Дазай попросил Чую помочь ему войти в расслабленное состояние. Как и было предсказано, Дазай без особых усилий открыл замок на двери и упал на диван, закрыв глаза и повернувшись набок, подтянул колени к груди. Чуя бросил на него быстрый взгляд, прежде чем быстро закончить то, что он делал, чтобы подойти к дивану и убедиться, что детектив не поранился. На самом деле было совсем наоборот. Дазай пытался утешить себя, нежно поглаживая одной рукой другую и еще больше натягивая ткань пальто на свое тело. Чуя схватил ближайшее одеяло и накрыл им дрожащее тело своего бывшего партнера, нежно целуя его в лоб и наблюдая, как он расслабляется под вновь обретенным теплом. Как раз в тот момент, когда собирался оставить напарника, он почувствовал, как слабая рука едва схватила его за левое запястье и слегка потянула назад. Преувеличенно вздохнув, Чуя развернулся и подтащил стул поближе, чтобы сесть рядом с Дазаем на диване. — Чем я могу помочь? — спросил он с легкой улыбкой, поглаживая тонкое запястье большим пальцем и нежно целуя его в макушку. Более высокому мужчине потребовалось больше минуты, чтобы собраться с мыслями и ответить, но Чуя не возражал против этого. Он даст Дазаю столько времени, сколько ему нужно. Не было никаких причин торопить события. Ответ пришел в виде трех легких постукиваний по запястью, поначалу слегка шокировавших его. Дело не в том, что он не был готов, не поймите его неправильно. Чуя всегда был готов к этому, но все равно немного отбрасывало его назад. Он потратил всего несколько секунд, чтобы прийти в себя, поднял Дазая и сел с ним на диван, прижимая к груди на случай, если понадобится послушать биение его сердца, и протянул руку к волосам, чтобы нежно почесать кожу головы. Ощущение того, как мышцы другого расслабляются, вызвало легкую улыбку на лице, зная, что скоро он почувствует себя по крайней мере немного лучше. Они провели большую часть дня в тишине, сидя на диване и держась поближе друг к другу. Дазай чувствовал себя в безопасности и чувствовал себя любимым в объятиях Чуи В этот раз он не оставил рыжеволосого посреди ночи. Осаму оставался там до тех пор, пока его партнер не проснулся и помог прибраться на кухне, а затем убрал запасные простыни и одеяла, чтобы диван можно было снова сложить, прежде чем действительно уйти. И даже уйдя, он выразил свою признательность руководителю мафии за то, что тот остался с ним во время плохого состояния, помог ему и слегка чмокнул в губы, прежде чем исчез из квартиры. Агентство не видело Дазая еще неделю. Большинство местных магазинов с бинтами были ограблены.