Мир падших душ

      — Что? Что там… — спросила Джованна, оглядываясь через плечо, и мгновение спустя комната вокруг как будто закрутилась, а в ее груди застыл безмолвный крик.                       — МАДАМ ПОМФРИ! — воскликнул Фред, поднося с Перси тело Данте к целительнице. — О-осмотрите его, скорее!                Вскочив с лавочки, Джина побежала к сыну, а Сириус помчался за ней.                — Что с ним?                — Я-я не знаю. — дрожащим голосом ответил он, игнорируя собственное ранение.                — Он в коме. — сказала Поппи, рассматривая показания диагностических чар. — Кожные рефлексы отсутствуют, его срочно нужно перевезти в Мунго. Тебя тоже. — глядя на окровавленный глаз Фреда, беспрекословно добавила она.                — Данте п-правда жив? — с надеждой спросил он.                — Да, он неудачно ударился головой, и я не знаю, как долго пробудет в этом состоянии, но он выживет. Восстановление будет зависеть от длительности коматоза. Возможна потеря памяти, и пока трудно сказать, насколько серьезная.                — Но… В него попало смертельное проклятие. — изумленно прошептал Перси. — Как…                — Куда попало заклятие? — серьезно спросила Поппи, а Уизли указал на грудь Данте.                Целительница внимательно осмотрела участок, прощупывая его, как вдруг взмахнула палочкой и разрезала кофту парня. На его голой груди лежал медальон.       Тот самый, что дала им с Гермионой Джина. А аметист в центре медальона был расколот на мелкие кусочки.                — Видимо, заклинание попало в амулет. Такое бывает, хоть и редко. Ему несказанно повезло.       Джина вздрогнула и закрыла лицо ладонями, рыдая, а Блэк притянул ее в крепкие объятия. Поппи подозвала целителей из Мунго, и они сразу же наложили специальные чары на Данте, чтобы трансгрессия не повредила ему, и вскоре забрали его вместе с Дорой.                — Потерпи, это будет неприятно. — сказала Помфри Фреду, промывая его рану, и парень зашипел, сжав кулаки.                — Насколько все плохо? — спокойно спросил он и ободряюще улыбнулся Джине, Сириусу и Перси.                — Слишком много осколков в глазу. Ты не будешь им видеть.       Перси вздрогнул, а Джованна закусила губу от волнения.                — Жаль — не ухо. — усмехнулся Фред. — Но зато моя рана круче. Смогу носить пиратскую повязку…                — Я могу вытащить все осколки, но в битве ты все равно не сможешь участвовать дальше. — перебила его Помфри.                  — Нет, его нужно отправить в Мунго — он все равно найдет способ влезть в передрягу, если останется в замке. — твердо сказал Перси, а Фред удивленно посмотрел на него. — Ты обещал вернуться к Эдди и дочкам.                Фредерик кивнул, а в зал забежали Молли, Артур, Джордж и Джинни и сразу же поспешили к сыновьям. Вскоре после них вошли Гарри с Роном и Гермионой, которая искала глазами Данте.                — Он в Мунго. — сказала ей Джина и похлопала по скамье рядом с собой, чтобы девушка присела. — Он неудачно ударился головой и впал в кому. Поппи сказала, что он выживет, но скорее всего у него будет амнезия.                Девушка вздрогнула, по ее щекам стали срываться слезы, а Джованна мягко обняла ее.                — Как это случилось? — всхлипывая, спросила шатенка.                — Это моя вина. — ответил Фред, нахмурившись.       Он стал пересказывать произошедшую битву с Пожирателями, среди которых оказался министр, как Перси поверг его, как они с Данте расправились с двумя другими, и как оставшийся противник направил в него смертельное проклятие.                         — Я просто... просто смотрел, как луч летел мне прямо в грудь, но ничего не мог сделать. Время будто замедлилось... Я точно прирос к полу, но потом... я почувствовал толчок. Что-то врезалось в меня, и я упал — в глазах потемнело, а все звуки вокруг превратились в неразборчивый гул, а потом...                       Открыв глаза, Фред ощутил звенящую боль в голове и режущую в ребрах, словно в него врезались два бладжера, а затем он услышал страшный крик, от которого внутри у него все оборвалось.       — Нет! Нет! Нет! — кричал чей-то голос. — Нет! Данте! Нет!       Охваченный ужасом, какого еще не испытывал в этот день, а может быть и никогда в жизни, Фредерик поднялся, хватаясь рукой за ноющие ребра, и медленно обернулся, а открывшаяся картина показалась ему слишком жестокой, чтобы быть правдой:         Перси тряс Риччи за плечи, а Фред неподвижно глядел на бездыханное тело друга, на губах которого застыла его хитрая ухмылка, но вдруг они заметили, что его грудь продолжает вздыматься.                — Кто это был? — хрипло спросил Сириус.                — Р-руквуд. — с отвращением сказал Перси, а Поттер, пользуясь отвлеченностью других, накинул мантию и незамеченным вышел из зала.                                                        

*

               — Гарри Поттер мертв.       — НЕТ! — раздались истошные крики Минервы и Сириуса, за которыми последовал смех Беллатрисы, что всецело наслаждалась отчаянием кузена и профессора, а Джина стояла неподвижно, не веря ни своим ушам, ни глазам, глядя на бездыханное тело мальчика в руках Хагрида.              — Нет!       — Нет!       — Гарри! ГАРРИ!       Голоса Рона, Гермионы и Джинни послужили сигналом, и теперь вся толпа уцелевших вопила, выкрикивая проклятия Пожирателям смерти, а Невилл вышел против Волан-де-Морта, говоря, что все будут продолжать сражаться дальше — с Гарри или без него.       Волан-де-Морт лишь взмахнул рукой, и в следующую секунду из разбитого окна замка вылетело что-то, похожее на уродливую птицу, и приземлилось в полумраке на его ладонь. Он приподнял пахнущий плесенью предмет за острый конец и встряхнул. И вот она закачалась у всех на глазах, пустая и потрепанная — Распределяющая шляпа.         Он направил палочку на Невилла, и тот застыл, словно окаменев. Волан-де-Морт нахлобучил на него шляпу, так что она закрыла Невиллу глаза. В толпе стоящих перед замком началось движение, и Пожиратели смерти, как один, вскинули палочки, не давая защитникам Хогвартса пошевелиться.       Страшный крик разорвал предрассветный полумрак — Невилл горел, прикованный к месту, неспособный шевельнуть ни рукой, ни ногой.       В ту же минуту из-за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «ХАГГИ!» В ответ ему раздался рык великанов Волан-де-Морта: они ринулись на Грохха, как боевые слоны, и земля затряслась под их топотом. Потом раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы — и на Пожирателей смерти внезапно обрушился град стрел.       Люди Волан-де-Морта закричали от неожиданности, ломая строй, — и вдруг Невилл тоже стал двигаться. Быстрым, еле уловимым движением он освободился от Цепенящего заклятия, пылающая шляпа слетела с его головы, и парень вытянул из нее что-то серебряное, со сверкающей рубинами рукояткой.       Одним ударом Невилл снес голову огромной змее. Голова подлетела высоко в воздух, сверкнув в лучах света, лившегося из вестибюля. Рот Волан-де-Морта раскрылся в яростном крике, которого никто не услышал, и тело змеи с глухим стуком упало на землю к его ногам.       Начался хаос.       Стрелы кентавров рассеивали Пожирателей смерти, все, кто мог, бежали от топчущих вслепую великаньих ног, и все ближе и ближе громыхало подкрепление. Фестралы и гиппогрифы вместе с Клювокрылом выцарапывали великанам глаза, а Грохх мутузил их кулаками.       Волшебникам — как защитникам Хогвартса, так и Пожирателям смерти — пришлось отступить обратно в замок. Волан-де-Морт направился в Большой зал, метая во все стороны заклятия, и продолжал в то же время раздавать приказания своим сторонникам.       Джина с Сириусом старались подобраться к Руквуду, по пути ставя щитовые чары вокруг студентов, которые не успевали защититься сами.       Они видели, как Джордж и Ли Джордан повалили на пол Яксли, как Долохов пал от руки Флитвика, а Хагрид швырнул через всю комнату Уолдена Макнейра, и тот врезался в противоположную стену и мешком упал на пол.       — Остолбеней! — услышала Джованна голос Аберфорта, и, обернувшись, увидела, как он оглушил Августа, а Сириус тут же побежал к нему.       — Оставь его мне. — твердо сказал Блэк, сурово глядя на Пожирателя, а Дамблдор ушел на подмогу Минерве и Кингсли, которые сражались с самим Волан-де-Мортом.       Руквуд быстро пришел в себя после заклинания Аберфорта, но лишь на несколько мгновений — чтобы увидеть, как Сириус выверенным движением накладывает на него чары отсечения, рассекая ими его голову по диагонали.       А в это время Артур и Перси одолели Толстоватого, а Джина и Римус повергли Сивого, и именно Люпин нанес решающий удар, вкладывая в него возмездие за все погубленный Фенриром жизни.       — Ты как? — спросил брюнет, подойдя к другу, который с отвращением смотрел на мертвое тело оборотня.       — Теперь будет лучше. — ответил шатен и вместе с Блэками кинулся на помощь Гермионе, Полумне и Джинни, что бились в неравной схватке с Беллатрисой.       Джина вздрогнула, заметив, как Джиневру едва не коснулось убивающее проклятие, но не успела сделать и нескольких шагов, как перед ней промчалась Молли, на ходу сбрасывая мантию.       — НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, СУКА!       Беллатриса резко повернулась и расхохоталась при виде новой противницы.       — Всем отойти — ОНА МОЯ! — командным голосом сказала миссис Уизли, и никто не посмел ей перечить.       Женщина ловко отбивала атаки Пожирательницы, чем удивила всех, кто хотя бы краем глаза наблюдал за их битвой — никто не мог подумать, что ведьма, которая всю жизнь посвятила семье, может быть так хороша в боевой магии.       — Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью? — дразнила Беллатриса, безумная, как и ее повелитель, уворачиваясь от пляшущих вокруг нее заклятий Молли.       — Ты больше никогда не тронешь ни нас, ни наших детей! — выкрикнула миссис Уизли, Беллатриса засмеялась исступленным смехом, а Сириус с Джиной взволнованно вздохнули.       Блэк потянулся к палочке, собираясь бросить щит между Беллой и Молли, но тут заклятие рыжеволосой пронеслось под вытянутой рукой противницы и ударило ее в грудь, прямо над сердцем.       Злорадная улыбка замерла на губах Беллатрисы, глаза словно выкатились из орбит. Еще мгновение она понимала, что случилось, а потом со вздохом медленно растворилась в пепел.         Толпа зрителей зашумела, а Волан-де-Морт вскрикнул. Джине казалось, что она видит все в замедленной съемке: Макгонагалл, Кингсли и Аберфорт отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ярость Волан-де-Морта при виде гибели последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы.       Он направил палочку на Молли, собираясь произнести смертельное проклятие, но Джина с Сириусом одновременно воскликнули «ПРОТЕГО», и волшебный щит поделил Большой зал на две части.       Этого времени хватило, чтобы Минерва с Кингсли и Дамблдором вернулись к схватке с Темным Лордом, а к ним на помощь подоспели Рон с Невиллом.       Маги с новой силой стали атаковать Волан-де-Морта, не давая ему возможности убить кого-то из них, но и им самим не удавалось нанести решающий удар.       — Что он делает? — взволнованно спросил Сириус, глядя, как Невилл обходит темного волшебника сбоку.       Но тут Долгопупс высоко поднял меч и, пользуясь отвлеченностью Волан-де-Морта, с криком бросился к нему, резким ударом отрубая магу руку, в которой он держал волшебную палочку.       Все ахнули, а Волан-де-Морт стоял, онемевший, и гневно смотрел на парня перед собой, не зная, что по его венам уже растекается яд василиска.       — Это тебе за моих родителей. — с отвращением глядя на противника, сказал Невилл. — А это, — он вновь замахнулся мечом, пока защитники Хогвартса вокруг поставили барьер, чтобы никто не мог ему помешать, — за Гарри.       Голова Волан-де-Морта подлетела к заколдованному потолку точно так же, как и некоторое время назад — голова Нагайны, и с мерзким треском упала на пол возле бездыханного тела.       Какое-то мгновение вокруг стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Невиллу, пораженные тем, что все наконец кончилось, а на полу лежали смертные останки некогда самого сильного темного волшебника своего времени.       Тело Волан-де-Морта вынесли из Большого зала и положили в другом помещении, подальше от погибших в борьбе с ним. Макгонагалл вернула на место столы факультетов, но сейчас все сидели как попало, за столами смешались преподаватели и ученики, призраки и родители, кентавры и эльфы.       А тело Гарри лежало на своеобразном постаменте, где прежде стоял стол профессоров.       Каждый по очереди подходил к парню, не в силах поверить, что его больше нет. Все надеялись, что вновь произойдет чудо, и он найдет способ вернуться, но мертвые не возвращаются.       Закон жизни для всех один.       И единственное, что могло утешить всех, кому Гарри был дорог, — мысль, что он наконец обрел заслуженный покой и оказался рядом с любящими Джеймсом и Лили.