Изуку ненавидел тишину.
Там, где другие могли бы видеть чистый холст, без звука, ожидающий наполнения словами, музыкой и жизнью, он —чувствовал только пустоту. Холодная, пульсирующая пустота, поглотившая в своем абсолютном небытии. Те, кто говорят, что тишина хрупка, никогда не испытывали ее по-настоящему, никогда не стояли перед голодной пастью, которая высасывает воздух из легких и пожирает невысказанные крики всего, что когда-либо жило.
Да, Изуку ненавидел тишину. И все же тишина, казалось, следовала за ним, куда бы он ни пошел, единственная постоянная часть его жизни, какой бы жестокой и нежеланной она ни была.
Бессловесная боль, которая нависла над домом Мидории в тот день, когда Изуку узнал, что его отец никогда не вернется домой.
Напряженная тишина в кабинете врача, когда ему сказали, что у него нет причуды, рот его мамы был открыт, но ни один всхлип не сорвался с её губ.
Воздух сжался вокруг него, когда он поднял свою обгоревшую и потрепанную тетрадь под номером 13, даже птицы перестали чирикать, когда он стал на колени на обочине дороги, присоединяясь к его тихой скорби.
Городской сброд растворился, когда слизь заткнула его уши, а руки слепо царапались в беззвучной панике.
Вот почему Изуку так ценил гул разговоров, который так сильно эхом разносился по коридорам школы, по тротуарам и переулкам возле его дома. Мягкое бормотание его матери, когда она обнимала его. Слова были для Изуку всем, даже резкие слова, брошенные ему Каччаном в школе. Они удерживали его на земле, заполняя страницу за страницей в его блокнотах и пленяя каждое мгновение его мыслей и бормотания.
Итак, унылая болтовня в метро была для Изуку прекрасным началом его первого официального дня в UA.
Он сидел в одиночестве, слева и справа от него были пустые места, глаза были закрыты, а уши навостирились, чтобы слышать гул поезда и шепот, мелькающий вокруг него, секреты, высказанные в лучах солнца над зданиями, над ними. Изуку сел на более ранний поезд, желая убедиться, что он не опоздает. Первое впечатления и все такое.
Он почувствовал, что поезд замедляется, и открыл глаза, слегка приподняв голову. Не его остановка. Намереваясь вернуться к своим полусонным размышлениям, он откинул голову назад, чтобы еще раз прислониться к окну, только для того, чтобы вернуться к реальности, когда он почувствовал кого-то, перемещающегося на сиденье прямо слева от него.
Мальчик примерно его возраста, хотя, возможно, и старше, если судить по его росту. Пурпурные волосы, которые стояли волнистыми прядями, казалось бы, бросая вызов гравитации. Он не мог толком разглядеть его лицо под тем углом, под которым стоял, но мельком заметил тяжелые мешки под глазами и вспышку пурпура в радужной оболочке, похожего на цвет его волос, но каким-то образом в миллион раз глубже. Он выглядел мило, хотя и немного растрёпано.
Понятно, что он устал, учитывая, как рано было, и Изуку, вероятно, выглядел не намного лучше. У него была беспокойная ночь, мысли и заботы дня отогнали любой сон, который пытался проникнуть в его разум.
Что, если они решат, что он недостаточно хорош, и вышвырнут его? В конце концов, это была престижная школа, и на вступительных экзаменах он справился только по баллам…
Нет. Он не собирался думать об этом сейчас. Он собирался в UA! Детская мечта, которая когда-то казалась далекой фантазией, была всего в одной поездке. В тот момент, когда он выйдет из этих дверей на солнечный свет, его жизнь действительно начнется. Именно тогда он наконец-
Скрип
Резкий звук трения металла о металл вырвал Изуку из его мыслей. Вздрогнув и растерянно повернув голову, он увидел, что у всех остальных в поезде такое же недоумение. Значит, не еще одна остановка поезда. Прежде чем он успел попытаться оценить ситуацию в поисках возможных объяснений, из динамиков послышался голос, заметно менее роботизированный, чем тот, который оповещал о предстоящих остановках.
—Извините, что прерываю, дамы и господа, у нас просто какие-то… технические проблемы с трассой. Мы попытаемся решить проблему с найменьшей задержкой, и мы приносим извинения за это. Спасибо, это все.
Технические трудности. Не обращая внимания на расплывчатость этого объяснения, Изуку позволил себе немного расслабиться. Кажется, его решение сесть на ранний поезд в конце концов окупилось. У мальчика рядом с ним, казалось, была похожая мысль, поскольку легкая улыбка расползалась по его лицу. Подождите, разве он не отводил взгляд от Изуку?
Мальчик с фиолетовыми волосами теперь стоял перед ним, глядя на него пронзительными фиолетовыми глазами. Очевидно, поняв, что его поймали, он быстро повернул голову к противоположной стороне поезда и вернулся в исходное положение.
Странный.
В поезде было жутко тихо, словно внезапная остановка заставила всех замолчать. И снова была эта тишина. Неуклюже и неудобно, Изуку начал ерзать на стуле. Он хотел что-то сказать, сказать что-нибудь, чтобы нарушить болезненную тишину.
Было бы странно начать говорить? Остальные молчат.
Ах, черт с ним.
— Эй, как тебя зовут? — сказал он, повернувшись лицом к парню, сидевшему рядом с ним, все еще многозначительно отводящего взгляд от Изуку. Когда он не отреагировал, он ткнул его и повторил вопрос.
—Как тебя зовут? Я Изуку Мидория.
***
Хитоши был в панике.
Вероятно, это было из-за того, что он часами ворочался прошлой ночью, а мозг бурлил от предвкушения. Не то чтобы бессонные ночи были редкостью для Хитоши, но начало его первого дня в старшей школе, измученным и накаченным кофеином, достаточным для того, чтобы убить маленького бобра, было не самым лучшим для его психической устойчивости.
Это определенно не имело никакого отношения к парню, сидевшему рядом с ним, с лицом, обрамленным ореолом темно-зеленых кудрей и россыпью веснушек на носу и щеках. Голова его прислонилась к окну, и в чертах его застыло довольное выражение. Он явно не выспался и прошлой ночью, и выглядел примерно на ровесником Хитоши. Может быть, сегодня тоже его первый день в старшей школе.
Он был совершенно счастлив, тайно глядя на парня, как бы жутко это ни звучало, но прежде чем он успел это осознать, поезд с визгом остановился, и зеленые глаза встретились с пурпурными, и он почувствовал угрызение совести, и ему пришлось снова перевести взгляд на противоположную сторону вагона и подальше от красивого лица, которое смотрело на него со смесью замешательства и любопытства.
—Эй, как тебя зовут?
Он услышал вопрос после нескольких секунд молчания, но проигнорировал его. Скорее всего, это было адресовано не ему. Ему так не повезёт.
Затем он почувствовал легкое похлопывание по плечу и более четкое повторение вопроса.
—Как тебя зовут? Я Изуку Мидория.
На мгновение он замер, пока не повернул голову к зеленоволосому парню, Мидории, и, вкупе с расширившимися от удивления глазами, он почувствовал себя похожим на сову.
—Э-э, — он прочистил горло, — и тебе привет. Меня зовут Шинсо Хитоши.
Почему он разговаривал с ним? Почему он просто разговаривает с незнакомцами в поезде? Почему он не мог просто промолчать, он был не особо склонен к разговорам или друзьям, хотя, возможно, было самонадеянно предполагать, что Мидория хочет дружить…
— Что ж, очень приятно познакомиться. Это и твой первый день в старшей школе? Мой да, и я немного нервничаю, но в основном взволнован!
Яркая улыбка появилась на лице Мидории, и только тогда Хитоши заметил школьную форму, которую он носил. Униформа UA.
—Да, это мой первый день. И судя по всему, мы ходим в одну и ту же школу. — сказал он, указывая на свою рубашку с пуговицами и блейзер.
Лицо Мидории слегка покраснело, хотя он не выглядел удивленным. Наверное, он просто был вежлив. Он был немного болтлив, но Хитоши нравилось, что ему не приходилось много говорить. Те несколько раз, когда ему приходилось вести разговор, заканчивались неловкими паузами и напряженным молчанием. Не смешно.
Они оказались вовлечены в тихую дискуссию об UA, Мидория выразил, как он нервничает из-за своей квалификации для посещения школы, а Хитоши заверил, что с ним все будет в порядке. Удивительно, но разговоров о причудах и классах, в которых они учились, никогда не возникало. Может быть, его не слишком волновали эти вещи, а может быть, было просто рано, и они оба слишком устали, чтобы говорить о чем-то, что требовало серьезного размышления.
Через некоторое время они погрузились в уютную тишину, поезд все еще стоял на путях. Хитоши почувствовал тяжесть и повернулся, чтобы увидеть, как Мидория слегка положил голову ему на плечо. Его грудь вздымалась и опускалась, тихое сопение разносилось в тишине.
Что он чувствует, раз можно так легко доверять? Довериться такому человеку, как Хитоши, тому, кого ты только что встретил. Это было странно для него. Это было нормально? Это все делали? Хитоши так не думал. Должен ли он позволить этому продолжаться?
Он дал Мидории поспать.
В мире было спокойно, будто время остановилось вместе с поездом, и вместо того, чтобы работать и двигаться вперед, они просто… существовали.
***
Мидория очнулся ото сна, когда поезд наконец тронулся.
Он моргнул и посмотрел вверх, чтобы увидеть…
Пурпурный.
Фиолетовые волосы и лиловые глаза, и, о боже , он прислонился к Шинсо, которого только что встретил…
—Я не против.
Что?
Очевидно, почувствовав его замешательство, Шинсо повторил свою фразу.
—Я не против. Ты выглядел усталым. Однако поезд снова тронулся, так что следи за тем когда тебе выходить.
Ой.
— Ты имеешь в виду нам? — он прошептал. Отличный ответ.
Как неловко, это, похоже, вызвало короткий смешок у Шинсо, и он слабо улыбнулся, прежде чем отвернуться от Изуку.
Он позволил себе снова погрузиться в сон, грохот поезда успокаивал, когда мир ускользал.
***
UA
Наконец-то он был здесь.
С решительным взглядом и высоко поднятой головой он прошел через передние ворота, крепко сжимая руку зеленоволосого мальчика с глазами, сияющими, как само солнце.
