«Однажды, мы с тобой, Нач-чан, точно так же засияем!
Как и эти звёздочки».
В детстве, Нацуки не понимал, что именно имел в виду его лучший друг. Ведь, люди не могут стать звёздочками. И, лишь спустя 20 лет, Шиномия понял, что тогда Сё хотел ему сказать. Сегодня — одна из самых важных дат в их жизни. День, когда на небе появились две самые яркие звёздочки. Сегодня — их день рождения. И для Нацуки, этот день важен те тем, что он снова вырос на год. Это день, который он празднует вместе с Курусу. А большего и не надо, это самая высшая из наград и лучший в мире подарок. И, как не странно, но точно так, же считает и Сё. Он рад дню рождения, безусловно, рад. И зная, что в этот день, Нацуки будет улыбаться даже ещё сильнее обычного — Сё радуется ещё больше! Да и не стоит скрывать, что они оба нравятся друг другу. Правда, ни Шиномия, ни Курусу, не могут об этом сказать: Сё слишком стеснителен, чтобы такое выпалить, а Нацуки боится, что получит отказ в ответ, и что страшнее — навсегда утратит Сё. Но сегодня, они оба настроены серьёзно! Набрались смелости!.. Но она пропадает, стоит им только посмотреть друг на друга. А у Сё даже коленки начинают дрожать, хорошо хоть не падал перед Шиномией. И, такую нерешительность заметил Рен. Всё таки, они с Курусу учились в одном классе почти три года. Потому, он знает Очиби-чана, как свои пять пальцев. Джингуджи понял, что без вмешательства не обойтись, и решил, что нужно как-то помочь Сё, по крайней мере, не падать в обморок рядом с Нацуки. — Доброе утро, Шиноми, Очиби-чан. Поздравлю вас с днём рождения! — для правдоподобности, рыжик подошёл к именинникам и каждого из них приобнял. Надо же ему как-то выманить Сё и отойти с ним поговорить. — Вай, спасибо, Рен-кун! Это очень мило с твоей стороны! — щёчки Нацуки немного покраснели, но сам парень широко улыбнулся, закрыв глаза. — Эхехе, спасибо, Рен! — Шиноми, я вынужден украсть у тебя твоего маленького Принца, — Рен точно так же мило улыбнулся, закрыв глаза, и незамедлительно потащил Сё за собой, чтобы где-то скрыться. — Очиби-чан- — Я не Очиби-чан. — Очиби-чан, не перебивай. Я всё понимаю, нерешительность в деле любви никуда не денется, но не три года же не решаться об этом говорить, — шёпотом сказал Рен, наклонившись к Сё ближе. — Да я готов! Вот, прямо сейчас пойду и при всех скажу «Нацуки, я тебя-» — Ты ещё громче говори, и с ним даже видеться не придётся. Мало того, об этом узнают все, — Джингуджи успел вовремя закрыть рот Курусу своей рукой, чтобы тот не проболтался раньше времени. Лицо Сё покраснело до ушей, но сам он гордо поднял голову, сложив руки на груди. — Т-тебе вовсе необязательно мне помогать! Я и сам справлюсь! Рен наигранно удивился, подняв одну бровь, а после решил напомнить мальчишке, как он пришёл к Джингуджи за помощью. Рыжий немного прокашлялся, а после заговорил голосом, похожим на Сё: — «Рен, помоги мне! Ты единственный, кто мне поможет! Я не справлюсь без помощи амбассадора любви!» или как-то по-другому было, Очиби-чан? — иронично спросил Рен, выгибая бровь сильнее. — В любви твоя нерешительность и вовсе не поможет! Соберись, возьми себя в руки и признайся уже! Сколько ждать-то можно? — возмущённо сказал Рен, стараясь хоть немного подбодрить Курусу. — Ой, а ты сам-то, кому-то признавался? — Сё приоткрыл глаза, всё так же краснея. — Очиби-чан, а то, что я уже год с Икки встречаюсь, тебя вообще не смущает, нет? — Ладно, согласен, опыта у тебя больше, — Сё вздохнул, а после томно вздохнул. — И, что ты сделал? Рен, по началу, даже не мог вспомнить, что было в тот день. А после пары минут, голова таки заработала, и он вспомнил, как тогда признался Иттоки в своих чувствах. — Я тогда просто сказал, что он мне нравится, и вот, год встречаемся! Джингуджи, по своей мужской солидарности, не стал хвастаться тем, что специально для Отои, сделал квест по всему дому, который парнишка закончил только к вечеру. А вечером, Отоя вышел на улицу, за здание общежития, и увидел там столик, который Рен тогда сам приготовил, чтобы признание прошло максимально романтично. А после, Джингуджи устроил прогулку по парку недалеко от дома. — Да ладно? И ты не боялся или стеснялся? — удивлённо спросил Курусу, широко открывая глаза. Если это так, то Джингуджи вырастет в глазах Сё, вместе с уважением. — Ну… — Рен покраснел, немного отводя взгляд в сторонку. — Я знал, что я нравлюсь Икки, но… Эхех, когда он начал плакать, при этом ничего не сказав, я уже подумал, что мои догадки неверны… Ну, в общем. Тебе надо набраться смелости и признаться Шиноми! Давай, смелее! — Признаться в чём? — вдруг прозвучал чей-то голос за спиной у Рена, а Сё успел помолиться на трёх разных языках. — Ах… Икки, золотце моё, давай ты не будешь так подкрадываться? Очиби-чан уже успел в штаны наложить, — Рен аккуратно взял Отою под руку и завёл его в комнату, закрыв за собой дверь. — А, что у вас произошло? — неуверенно спросил Отоя, переводя взгляд на Рена и на Сё. Но, уже 20 минут спустя, они вместе думали над тем, как же именно Сё должен признаться Нацуки.***
— Сё-чан? Сё-чан, ты где? Пошли, нас мамы зовут! Они чего-то хотят нам показать! — маленький мальчик разыскивал своего друга. Нацуки не видел Сё почти с самого утра, хотя, на завтраке он был, да и ночевали они вместе. Шиномия так же успел соскучиться по другу, да так сильно, что если бы он его сейчас увидел, то обнял бы как можно крепче! — Сё-чан, ну где же ты? — спросил Нацуки, но уже более грустным голосом, словно и сам сейчас заплачет. Может, он бы и заплакал, но его опередили. А сделал это Сё, который плакал недалеко от Нацуки. Курусу упал на пол, споткнувшись о камушек, и ударился своей коленкой. — Сё-чан! Что случилось? Ты почему плачешь? — Н-Нач-ч-ча-ан! — Сё снова заплакал, но уже из-за того, что его лучший друг будет рядом, а значит, будет не так больно. — Ты упал? Ничего, Сё-чан, я тебя понесу! Нацуки тут же сел рядом с Сё, чтобы он полез на спинку друга, а Шиномия его бы понёс на спине, потому что сам Курусу не смог бы этого сделать, ведь коленка очень болит. — Спасибо большое, Нач-чан… — смущённо сказал Сё, а после и вовсе, быстренько чмокнул Нацуки в щёчку, и чтобы скрыть свои красные щёчки, уткнулся в плечо друга. Можно сказать, что Сё был по-детски влюблён в своего друга. Ведь Нацуки такой хороший и милый… Он такой тёплый и мягкий, особенно с ним хорошо обниматься! Словно с большим плюшевым мишкой! А Сё таких мишек любит… — Ой, Сё-чан, ты такой милый! Не за что! Я, как настоящий принц, пришёл спасать принцессу! — радостно проговорил Нацуки, пока щёчки были красными, словно помидорки! — А, почему я — принцесса? Может, я тоже хочу быть принцем?! — Ахах, Сё-чан, но сейчас, я тебя спасаю! А, когда меня будешь спасать ты, тогда ты будешь принцем, а я — принцессой! Сё снова смутился и уткнулся в спину Нацуки. Курусу так хочет, чтобы они с Шиномией были самыми лучшими друзьями…***
Наступил вечер. Нацуки стоял на улице, удивляясь тому, как красиво была украшена беседка. Было много свечей, на столике стояла вазочка с цветами, а рядом с ними — вкусный тортик, который Нацуки очень любит. И, растущее рядом, было украшено жёлтыми и розовыми ленточками. — Здесь так красиво… Кто-то хотел сделать мне приятно? — восхищённо спросил Нацуки, кружась вокруг самого себя, после он садится в беседку, всё ещё смотря по сторонам. Ну, очень красиво! — Т-тебе действительно понравилось, Нач-чан? — смущённо спросил Сё, который появился за спиной Шиномии. Потому, парень немного испугался, когда услышал голос сзади. — Сё-чан? Это ты всё сделал?! — удивлённо выговорил Нацуки, переведя на Курусу свой взгляд. Неужели, он хотел провести вечер только вдвоём? Да нет, наверное, Нацуки так себе просто придумал. Именно, это точно так. — Я просто… Просто забыл, когда мы в последний раз просто сидели вместе… Наверное, ещё во Франции, в детстве, разве нет? Сё аккуратно поставил свечу на стол, а сам сел рядом с Нацуки. Было даже как-то необычно сидеть с ним наедине… Давно они так не проводили время лишь вдвоём. Сегодня, от Шиномии, веет особенным теплом. — Ой, кажется, ты прав… В последний раз, нам было по 14 лет, и мы тогда… — Думали о переезде в Японию. А ведь, могли бы жить до сих пор во Франции, поедать вкусные булочки твоей мамы, и смотрели бы на звёзды, — как-то ностальгически говорил Курусу, улыбаясь грустной улыбкой. — Ах, ты прав, Сё-чан… Жили бы в Париже, la ville de l’amour. — Нацуки, ты всё ещё помнишь французский язык? А я уже и не помню ничего… Конечно же, Сё солгал. Помнит то самое важное, что он приготовил. — Для меня французский язык всегда давался легче, чем тебе, Сё-чан. Ты всегда приходил ко мне, да на учителей жаловался, помнишь? — Шиномия ухмыльнулся, покосившись на Курусу, пока тот негромко посмеялся, а стоило было вспомнить то, как преподаватели кричали, то даже дрожь по спине пробежалась. — Ох, ну помню, конечно же! Так кричали, когда я слова неправильно проговаривал, и за это, потом, оценки плохие ставили. — Ты тогда, вне плохого уровня зыка, умудрялся их на французском материть, Сё-чан. — Уж это я точно помню! Нацуки лишь тихо засмеялся, а после медленно открыл глаза, смотря на небо, где вновь появились звёзды. — Смотри, Сё-чан! На небе звёздочки появились! — на лице у Шиномии появилась широкая улыбка, пока и сам Курусу перевёл взгляд на небо. — Давно мы… Так не сидели вместе, да, Нач-чан? — Сё перевёл взгляд на Нацуки, который с улыбкой и светом в глазах, наблюдал за ночным небом. — Нацуки, я… Я хочу с тобой поговорить… Есть то, что мне нужно тебе сказать… — Сё смущённо отвёл взгляд в сторонку, чтобы не смотреть Нацуки в глаза. Ведь и вовсе забудет, о чём хотел поговорить. — Ась? О чём именно? — удивлённо спросил Нацуки, потупив на парнишке свой взгляд. — Можешь, пожалуйста, наклониться? — Наклониться? Так хватит? — Ещё немного… — Так? — Да… Вот так… Сё, хоть и был жутко смущён, но он вздохнул, чтобы собраться с силами, и наконец-то… Наконец-то признаться в любви. — Нацуки, я… Я давно хотел тебе сказать… Je t’aime, Natsuki. — Ч-что?.. Сё-чан… Сё-чан, я… — Д-да, я знаю, что, может быть, ко мне ты можешь не чувствовать взаимных чувств, это вполне нормально… Ты в праве- Сё не договорил, так как Нацуки его обнял. Обнял за плечи, утыкаясь в них лицом. Сердце Курусу затанцевало в бешеном ритме, когда Шиномия прижал его к себе, а уж когда Нацуки заговорил, то сердце и вовсе было готово выпрыгнуть из груди. — Je t’aime, Syo. Нацуки сказал это очень тихо, буквально прошептал. Словно до сих пор боится быть отвергнутым. — Я люблю тебя, Сё. Люблю больше всех на свете… Я… Я готов расплакаться от того, что мои чувства взаимны… Это л-лучший подарок на м-мой д-день рождения… — Н-Нацуки… Нацуки и Сё провели остаток времени вместе. Тортик был благополучно съеден, Сё мог не бояться за свою жизнь; звёзды на небе были пересчитаны лично самим Курусу (зря он, что ли, с Каору, в телескопы смотрел); и самые заветные желания парней было исполнены. Сейчас, они сидят в объятиях друг друга, иногда попивая чай со своих чашек. Они стали подарком для Сё — Нацуки специально купил две парные чашки. — Помнишь, я когда-то дал тебе обещание, Нач-чан? — М? Какое именно? — О том, что мы обязательно засияем так же, как и эти звёзды? — А, конечно же, помню! Ты тогда был очень милым, мой любимый Сё-чан! — Нацуки хихикнул и обнял Сё покрепче. — Ну вот, 10 лет назад, оно исполнилось. Мы с парнями и Нанами образовали группу STARISH, и в ней — 7 сияющих звёзд. — Но, одна самая яркая звёздочка будет сиять ярче всех существующих звёздочек! — Согласен, Нач-чан. Твой свет ни с какой звездой не сравнится, — Сё смущённо, но гордо улыбнулся и поднял голову вверх, пока Нацуки тихо рассмеялся и чмокнул Курусу в щёчку. И так сидели они до самого утра, уснув в объятиях друг друга. Они никогда не забудут этот самый важный день.