Близость

– Я сейчас кончу, – дрожащими голосом заявил Ойкава, скрестив лодыжки и поджавшиеся от возбуждения пальцы. Тоору, честно признаться, давно перестал чувствовать ноги. Он и над своим телом никак не мог захватить контроль, причём уже приличное время. Лишь инстинктивно, по - первобытному поддавался бесконечно горячим ласкам Ушиджимы, жарко отвечал в ответ и просил ещё, большего. – Не так быстро, капитан. Вакатоши крепче сжал чужое бедро. Он жутко захотел поиздеваться над Тоору, заставить его почувствовать себя проигравшим на их вымышленном волейбольном матче. Парни всегда воспринимали свой секс как соревнования. Кто же выиграет? Кто будет первым? По комнате проплыл тихий расслабленный стон. Тоору вдруг удушающе ясно почувствовал, как пульсирует его член. Взглянув вниз, он наткнулся взглядом на оливково-зелёную макушку Вакатоши: тот делал очередную метку губами. Парень усмехнулся. Этот Ушивака... Не оставил на его теле ни одного живого места. Плечи, шея, грудь, живот, всё было покрыто багровыми пятнами – его марками. – Что, проигрываешь? – поддразнил Ушиджима, обводя круг на головке члена языком. – Вот уж... – Тоору зашипел, сглатывая, –...Нет! – он так сильно стиснул в пальцах простыни под собой, что вскоре заныли мышцы. Ушиджима усмехнулся и продолжил отсасывать ему, медленно, оттягивая оргазм, с удовольствием, будто делая это последний раз в жизни. Парни знали, что они не увидятся в ближайшие две недели: Ойкава уезжал в летний волейбольный лагерь. Это удручало, поэтому перед расставанием они решили как можно больше насладиться друг другом и общей романтикой смятых простыней. – Я ненавижу тебя... Ушивака... – выстанывал Тоору каждое слово, – Да! Ещё! У него определённо плавился мозг. – Скажи это снова, – потребовал Ушиджима, глотая густую слюну, – Скажи, как ты меня ненавидишь, – он оторвался от члена Тоору, так и не позволив ему кончить. – Чтоб тебя! – Ойкава почти всхлипнул, вцепившись в чужие мягкие волосы, – Ты мучаешь меня уже столько лет... – Я буду мучать тебя столько, сколько понадобится, – прошептал в чужую горячую кожу Ушиджима, спускаясь губами всё ниже. Вакатоши любил целовать Тоору. Медленно, жадно, улавливая каждый его вздох, каждый стон. Был бы он бесцеремоннее, уже давным - давно заснял бы весь процесс на видео, чтобы каждый вечер дрочить до тех пор, пока руку не начнёт сводить. Ушиджима любил соски Ойкавы. Он по подолгу ласкал каждый из них. Тоору же в ответ ласково перебирал волосы Вакатоши, сбивчиво, почти полушепотом проговаривал вслух свои мысли и время от времени, отвлекая парня на глубокие поцелуи, пытался заполучить передышку. – Каждый день… – медленный сбитый выдох, – …Я хочу, чтобы мы встречались. В постели. Снова и снова. – Ойкава... – Вакатоши пристроился на его бёдрах, оторвавшись от сосков, – Я хочу того же. Тоору притянул к себе чужое лицо, завлекая Вакатоши в страстный, чувственный поцелуй. – Но я так тебя ненавижу, Ушивака... – Ойкава обвил шею Вакатоши, впиваясь ногтями во влажную кожу, – И поэтому ты заводишь меня ещё больше. Тоору всегда был несмелым в постели, полностью подчинялся Ушиджиме, из-за чего вся инициатива обычно делала на последнем. Но сейчас, крепко обхватывая мощное тело сверху, Ойкава жаждал оставить на нём свои следы. Он прикоснулся губами к месту чуть правее кадыка. Через пару секунд там красовался крупный алый засос, на который с довольной с гордостью любовался облизывающий кожу вокруг Тоору. Вакатоши такого шага не ожидал. – Что ты делаешь? – спросил он, когда Ойкава нагло продолжил изучать его шею. – Ушивака-ча-а-ан, – протянул тот в ответ, – Я хочу тебе отсосать. Ложись. – Тогда я проиграю. – Ну не все же лавры тебе, «Мистер Победитель». Сегодня Тоору ощутимо сильно тянуло на своего рода эксперименты, и этому желанию парень явно собирался потакать. Вакатоши послушался, покорно перевернулся на спину, освободив чужие бёдра, и почти впервые оказался под Тоору. Ойкава поцеловал его и без лишних прелюдий добрался до самого чувствительного места. По спине парня пробежалось целое стадо мурашек. – Не будем медлить, – заключил Ойкава и, пройдя по головке языком, начал дразнить уздечку. Вакатоши тяжело задышал, скомкав в кулаке и так мятую простыню. Надёжно обхватив рукой член, Тоору принялся водить по нему вверх и вниз, стараясь задевать все чувствительные точки. С каждой секундой Тоору наращивал темп. Ему нравилось, что он хотя бы на мгновение превосходил Ушиджиму, возвышался над ним. Вакатоши же, в силу своей непревзойдённой гордости, упрямо сдерживал стоны и лёгкие взодхи возбуждения, будто считал, что они – явный показатель его слабости. Только вот срывающийся голос всё равно выдал его: – Быстрее... – почти взмолился Ушиджима. Он был на пределе, и Тоору это чувствовал. Ойкава всё интенсивнее и сильнее проходился ртом вверх-вниз, помогая себе рукой. Второй он ласкал мошонку Вакатоши, от первого прикосновения к которой Ушиджима даже задрожал. Вакатоши, коротко дёрнувшись, извёргся Ойкаве в горло, и только в этот момент застонал протяжно, низко и хрипло, чего Тоору от него никогда раньше не слышал. – Сейджо победили тебя. Сдавайся! – воскилкнул Тоору, когда, морщась и борясь с рвотным рефлексом, всё же проглотил выделения Вакатоши. – Я ещё полон сил, – задиристо ответил Ушиджима, придя в себя, – Это будет ничья, Тоору. Он впервые назвал его по имени, так, что уже въевшееся, привычное «Тоору» неожиданно превратилось в ласковое течение реки, рокот далёкого грома и дуновение тёплого ветра. От этого Ойкаве вдруг стало как-то легче дышать. Хоть он и подумал, что это лишь побочные эффекты заново нахлынувшего возбуждения. Теперь Тоору скромно ёрзал на бёдрах Ушиджимы, давая им обоим отдышаться. Коротко вдохнув в последние разы, Вакатоши резко подскочил и снова оказался сверху. Нависнув над Ойкавой, он поцеловал его, подготовив член для проникновения в Тоору. Когда головка Ушиджимы коснулась входа и, чуть раздвинув упругие стенки, вошла внутрь, Ойкава прогнулся в спине и подался на встречу. – Я очень хочу тебя, Ушивака, – прошептал он, и Вакатоши, повинуясь желанию любовника, вошёл во всю длину. Сначала парень двигался медленно, аккуратно, наслаждаясь ощущениями и открывшимся ему видом. Податливый, мягкий Ойкава, немного застенчивый и неуверенный в своих движениях, горячо вдыхал его имя, со временем становился смелее и начинал требовать ещё и ещё. – Ушивака, да! А-а-а-ах... – Ойкава пустил пятерню в чужие жестковатые волосы, натянул: попросил ускориться. Вакатоши снова повиновался, войдя во всю длину и набрав энергичный темп. Ойкава уже не сдерживался, кричал, молил не останавливаться. В какой-то момент Ушиджима совершил «запрещённый приём»: он сжал член Тоору в своей большой, слегка мозолистой ладони и начал в темп двигать по нему: верх, вниз. Вакатоши знал, как любимому это нравилось и как сильно он кончал после таких действий. Ойкава закатывал глаза, в безмолвном удовольствии хватаясь за простыни. Мозг плавился, в животе прессовался приближающийся оргазм. Эта близость сносила им крышу. – Я больше не могу! – вскрикнул Тоору, почти срывая себе голос. Ушиджима втянул воздух сквозь плотно сомкнутые зубы, мысленно соглашаясь с парнем. Ойкава коротко пискнул и, обхватив ногами чужие крупные бёдра, залил свой живот спермой. В этот же момент он чувствовал, как внутри него разлилась густая, тягучая теплота. Оба обессилено рухнули на порядком измятую кровать. Завтра Тоору уже нужно было уезжать. Эта мысль неприятно приглушала только что полученное удовольствие, но что удивительно: для них обоих волейбол сейчас стоял лишь на втором месте. На первом же была только она – эта горячая близость. – Не знаю, что со мной произойдёт, пока я буду ждать тебя из лагеря, – признался Вакатоши, обвив рукой грудь Тоору. – Звони мне по видеосвязи, Ушивака-чан... – ответил Ойкава, поцеловав Ушиджиму в лоб. – Ладно?