Маленькая жизнь

— Теперь у меня персиковые волосы? — радостно спрашивает сидящий перед Чонгуком Тэхен. — Да, — широко улыбаясь, отвечает Чонгук, обнимает его за шею и целует в левую щеку. А Тэхен жмурится и накрывает чужие ладони своими. Он каждый раз задается вопросом, что он такого сделал в прошлой жизни, чтобы ему достался Чонгук. Неделю назад, когда Чонгук купил свежие персики, Тэхен захотел покрасить волосы в такой же цвет. Тэхен любит экспериментировать над своими волосами. За последние три года он покрасил волосы раз десять, если не больше. Он всегда спрашивает Чонгука, идёт ли ему новый цвет, но это не потому, что он неуверенный в себе или боится не понравиться Чонгуку. Все не так. Он уверен, что любой цвет подойдёт ему, и уверен на тысячу процентов, что Чонгук любит его любым. Он любит его с чёрными волосами, красными, синими и даже мятными. Он спрашивает, потому что по-другому он не может убедиться. Потому что только Чонгук умеет описывать так, чтобы Тэхен мог это представить. Потому что Тэхен, кроме тьмы, ничего не видит. Он ослеп еще два года назад. — Ты так и будешь стоять и обнимать меня? — Тэхен нащупывает его лицо и тянет его к себе, чтобы поцеловать. А Чонгук улыбается в поцелуй, на что персиковолосый хмурится. — Ты неправильно целуешь! — Прости-прости. — Смеясь, Чонгук выпрямляется. Он запускает пальцы в волосы Тэхена и улыбается, когда тот откидывает голову назад и широко улыбается. — Ты такой прекрасный, Тэхен. Люблю тебя. — И я тебя. Очень сильно люблю. — Но не сильнее меня, — дразнит Чон, потому что знает, как его любимый отреагирует. Он начнёт это отрицать и доказывать, что именно он любит больше. Но прежде чем Тэхен примется ругаться, Чонгуку хочется его поцеловать. Чонгук целует нежно и одновременно страстно. Целует, будто хочет передать Тэхену всю свою любовь. Целует, будто хочет доказать, что именно он любит больше. Целует так, что Тэхен теряется между мирами и подозревает, что умер и попал в рай. Целует так, как другие не умеют. Только Чон Чонгук умеет любить Ким Тэхена. А Ким Тэхен любит только Чон Чонгука. Они познакомились, когда им было семь. Чонгук тогда был стеснительным мальчиком и ему было сложно завести друзей. В школе его часто обижали, поэтому он боялся почти всех своих ровесников. Он часто играл с детьми младше. Но сделать это удавалось редко. Потому что Сана, его мама, не всегда возила его с собой на работу. Она работала в детском доме воспитательницей. Чонгук искренне радовался, когда Сана сообщала, что он может отправиться с ней. В тот день лил дождь, поэтому им было запрещено выходить на улицу. В такую погоду дети чаще всего спят, потому что сидеть и ждать, когда же закончится дождь, утомляет, поэтому почти все дети заснули рано. Сана запрещала Чонгуку входить в чужую комнату — и он остался сидеть один. Рядом было несколько работников, но они не обращали на него внимания. Он уже собирался встать и попросить маму отвезти его домой, но в комнату зашел мальчик с динозавром в руках. Тем самым динозавром, которого Чонгук очень хотел. Мальчик не обратил на него внимания. Он сел на стул рядом с окном и стал наблюдать, как лил дождь. На нем была темно-синяя футболка и зеленые шорты. Его волосы выглядели мягкими, как пух, — Чонгуку так и хотелось их потрогать. Может, поэтому он не заметил, как подошел и стал гладить его по голове. Тогда этот мальчик странно на него посмотрел. Он долго глядел, перед тем как отстраниться от него. — Ты кто? — Вопрос был резким, а тон грубым, что застало Чонгука врасплох. Мальчик пристально наблюдал за ним. Но в то же время казалось, что он смотрит сквозь него. Его взгляд не был сфокусирован на чем-то конкретном. Он не рассматривал его и даже не изучал. А просто смотрел. — Я… я Чон Чонгук. Моя мама здесь работает. Мои друзья уснули, поэтому я сижу здесь один. Я потрогал твои волосы, потому что они показались мне мягкими. А не потому что я странный. Но, если ты хочешь, я могу уйти, — на одном дыхании ответил Чонгук и почувствовал, как бешено бьется его сердце. Он был готов расплакаться, потому что мальчик, сидящий перед ним, продолжал на него пялиться. Он думал, что он обидел его, поэтому собирался убежать, но тот улыбнулся — и улыбка у него была такой яркой, что Чонгук решил, словно дождь закончился и вышло солнце. Мальчик взял его за руки и потянул ближе к себе. — Ты можешь остаться со мной? Я не хочу сидеть тут один, — тихо попросил он, на этот раз рассматривая лицо Чонгука. Когда он заглянул в глаза напротив, у Чона сердце замерло, потому что казалось, тот снова смотрит сквозь него. Но тут мальчик улыбнулся, когда смог сфокусироваться на оленьи глазах. — Да, конечно, — Чонгук ответил только тогда, когда он отпустил его. Он уселся на стул рядом, и они молча наблюдали за машинами, которые проезжали мимо. Только новый знакомый Чонгука наблюдал за ними. А Чонгук смотрел на него. Первое, что он заметил: мальчик не смотрит на конкретные объекты. Он будто смотрит в воздух или смотрит на все сквозь них. Второе, что он заметил, — это его длинные и красивые ресницы. Позже он отметил, что не только ресницы у него красивые, но и весь он. Этот мальчик казался ему таким прекрасным, что Чонгук готов был просидеть с ним целую вечность. Чонгуку очень хотелось подружиться с ним, поэтому он заговорил первым, что было не в его стиле. — Классный динозавр. — Мальчик вопросительно посмотрел на него, и Чонгук кивнул на игрушку, лежащую у того на коленях. Мальчик взял игрушку и протянул Чонгуку. — Тебе нравится? — И Чонгук кивнул, но не стал брать. Ему нужнее, думал он. У него дома много разных игрушек. А у него, наверняка, эта единственная. — Если я подарю тебе его, ты будешь со мной дружить? — Ты хочешь со мной дружить? — тихо спросил Чонгук. Он боялся, что он не расслышал или что тот просто издевается. — А ты? Хочешь со мной дружить? — Мальчик сел ближе и стал рассматривать его лицо. Заглядывал в глаза, чтобы найти ответ на свой вопрос. Он выглядел таким уязвимым, и казалось, что от ответа Чонгука зависит его жизнь. — Да, хочу. — Он наклонился к его уху. — Очень хочу. Чонгук отстранился и одарил мальчика своей очаровательной улыбкой. Он обнял его за плечи и осторожно поцеловал в щеку. — Мы теперь друзья. Поэтому нам надо познакомиться, — радостно воскликнул Чонгук, и мальчик слабо улыбнулся. Только тогда Чонгук заметил, насколько грустным и сломленным тот выглядит. — Я Чонгук. — Знаю, ты говорил. Тебя зовут Чон Чонгук. Твоя мама здесь работает, — издав короткий смешок, сказал он. — Я Тэхен. Ким Тэхен. — Тэхен, — повторил Чонгук и улыбнулся. Тэхен присел ближе к нему, заглядывая в глаза, неловко коснулся его рук, не осмеливаясь взять Чонгука за них. Но Чон сам взял его за руки, сам накрыл чужие ладони своими и тепло улыбнулся. На самом деле Чонгук был не из тех людей, которые первыми делают шаг, первыми начинают разговор. Но с Тэхеном этот нерушимый принцип менялся. Ему казалось, что если не он, то Тэхен никогда не сделает это первым. — Ты завтра придёшь? — тихо спросил Тэхен, и Чонгук кивнул. Обязательно. Он съест самую отвратительную кашу, чтобы мама разрешила ему вновь прийти сюда с ней, получит пятёрку по математике, даже если спишет у кого-то: так его мама точно возьмёт его с собой. — Теперь я всегда буду приходить. Обещаю. — Он протянул Тэхену мизинец, и тот обхватил его своим. — Завтра я надену линзы, — почему-то поделился Тэхен, и Чонгук напрягся, потому что впервые слышал о линзах. — Сегодня я снял их немного раньше, поэтому мне почти не видно твое лицо. Хочу увидеть тебя завтра. Мне кажется, у тебя красивые глаза и милый нос. А может быть, самые красивые глаза и самый милый нос. — Пожал плечами, и уголки губ неловко вздернулись вверх. — Я очень хочу увидеть тебя. Тэхен, Тэхен, Тэхен. Он повторял его имя по дороге домой, за ужином и перед сном. У него не было проблем с памятью, но он боялся забыть его имя. Засыпая, он представлял его лицо, страшился, что оно ускользнет из памяти. Вспоминал сегодняшний вечер, боялся упустить важный момент. Сана удивилась, когда увидела Чонгука, который чистил зубы в семь часов утра. Мальчик помахал ей — и уже тогда она догадалась, что он что-то попросит, а она, в свою очередь, должна согласиться при условии, что Чонгук целый день будет вести себя как ангел. Чонгук прибежал к уходящему на работу отцу и, поцеловав его, умчался на кухню. Чану, отец Чонгука, вопросительно посмотрел на жену, а та пожала плечами. Но они оба улыбались. Чонгуку повезло: родители его любят и сделают все, чтобы он был счастлив. А в мире столько детей, которым не хватает просто любви от самых близких людей, элементарного внимания. Чонгук сам видит таких почти каждый день, и ему хочется подарить этим детям все игрушки мира. Только пусть они не будут грустно улыбаться, когда видят его с его мамой. Сана зашла на кухню, стараясь не обращать внимания на сына, который светился так ярко, что она, даже не смотря на него, могла догадаться: он задумал что-то неладное. Чтобы избежать прямого отказа, лучшим способом было просто не смотреть в эти полные воодушевления глаза. — Мам? — позвал ее Чонгук, сидевший за столом, пока Сана готовила ему овсяную кашу, которую он всем сердцем ненавидел. Однако сегодня был готов съесть с добавкой. — Мама? — Сразу говорю, Чонгук: нет. Нет, нет и нет, — она покачала головой, и Чонгук подскочил с места. — Но я даже еще ни о чем не попросил, почему ты сразу отказываешься? — Он встал рядом с ней и недовольно надул щеки. — Ну мам, пожалуйста, послушай меня. — Сядь. — Проигнорировав его просьбу, прошла ко столу и поставила поднос. — Покушаешь — подумаю. — Значит, разрешишь? — радостно спросил Чонгук, вешаясь на неё. — Так ведь? — Он поцеловал ее в обе щеки. — Я знал, что у меня самая лучшая мама! — Эй, я ещё ничего не сказала, — возмущалась Сана. — Спасибо, мам. — И Чонгук съел кашу за считанные минуты, при этом даже не закрывая нос руками. Оказывается, он умеет нормально кушать, подумала Сана и улыбнулась. Чонгук все-таки получил разрешение матери. Сана позволила ему ездить с ней на работу все каникулы, если он будет есть кашу так же, как и сегодня. Мальчик даже вдумываться в условия не стал, сразу согласился. Он взял с собой пару игрушек и шоколад, который хранил для особого случая. Может, встреча с Ким Тэхеном и есть тот самый особый случай? Первым делом Чонгук узнал, где находится комната его нового друга, у одной из воспитательниц, зная, что его мама против посещения комнат проживающих. Пожилая женщина обожала Чонгука, поэтому без лишних вопросов ответила на его вопрос. Найдя комнату, он несколько минут обдумывал, зайти ли ему или нет. Он стоял перед дверью, пока другие дети бросали заинтересованные взгляды в его сторону. Чонгук прижал к себе своего зелёного трансформера и, сделав глубокий вдох и выдох, наконец постучал. Дверь открыли не сразу, а затем Чонгук увидел стоящего в одних трусах Тэхена, который растерянно смотрел на него. Кажется, Тэхена не смущало то, что он стоял перед Чонгуком почти голым. — Прости, если разбудил, — не смея поднять на него взгляд, пробормотал Чонгук. Его очень смущала нагота мальчика. — Ничего, я уже собирался вставать, а ты просто ускорил этот процесс. — Он быстро надел те же штаны, что и вчера, и натянул белую футболку с принтом покемона. — Ты не против, если я надену очки, а не линзы? — Не против. Но почему ты спрашиваешь у меня? Разве не тебе это решать? — искренне не понимал Чонгук. Он разглядывал Тэхена и опять заметил, что он смотрел в воздух. — Просто некоторым не нравилось, что я ношу очки. Хотя они гораздо удобнее, потому что линзы надевать очень сложно. И найти их тоже, — он неловко улыбнулся и почесал затылок. Открыл тумбу и несколько секунд потратил на то, чтобы найти футляр. Чонгук поджал губы, когда Тэхен чуть ли не с головой нырнул в глубину тумбы. Неужели все так плохо, подумал Чонгук и потопал к нему с помощью. — Нашел! — воскликнул Тэхен и быстро надел свои круглые, как у Гарри Поттера, очки. Он сразу посмотрел на рядом стоящего мальчика — и его улыбка вдруг исчезла. Тэхен сделал несколько шагов и встал к нему впритык. Из-за разницы в росте Чонгуку пришлось поднять голову. Его никогда раньше так тщательно не рассматривали, без единой эмоции. Но Чонгук успокаивал себя: Тэхен, наверное, так хотел увидеться, что теперь столь пристально и глядит на него. — Я был прав, — тихо сказал Тэхен, касаясь его носа и нажимая на него, как на кнопку. — У тебя и вправду самые красивые глаза и самый милый нос. — Он очертил его губы, нежно касаясь их подушечками пальцев. Тогда Тэхен не смотрел сквозь него, а заглядывал прямо в душу. У тебя тоже, хотелось сказать Чонгуку, но он завис. Он тоже не мог оторвать от него взгляда, желая, чтобы тот всегда смотрел на него так, будто Чон Чонгук был самым прекрасным в этом мире. Тэхен медленно отстранился и виновато улыбнулся. Он быстро обошёл Чонгука и позвал его за собой. Они молча дошли до столовой. Тэхен молчал, потому что был смущён. А Чонгук потому, что не мог догнать его. Тэхен слишком быстро ходил, будучи выше и имея слишком широкий шаг — нельзя было сказать, что они были одногодками. Чонгук поймал на себе заинтересованный взгляд матери, которая сидела вместе с детьми младших лет. Он сразу же отвел глаза и перевел их на сидящего напротив Тэхена, который все ещё молчал и даже не посмотрел на него. — Тэхен, я тебя обидел? — осторожно спросил Чонгук. Он не хотел терять нового друга в первый же день. — Нет. Ты чего, все хорошо, — тихо и неловко улыбаясь, ответил Тэхен. Но от этого Чонгуку легче не стало. Он встал и передвинул стул, чтобы сесть ближе. Он заметил, что мама все ещё наблюдала за ним, и губами попросил не пялиться. Сана виновато улыбнулась и отвела взгляд. Она была рада, что сын наконец нашёл друга-ровесника. Чонгук сел рядом и поставил своего трансформера на стол, довольно улыбнувшись, ведь Тэхен весь сиял. — Нравится? — гордо спросил Чонгук, чувствуя себя самым богатым человеком в мире. — Да, я видел такое только в мультиках, — он широко улыбался и смотрел то на Чонгука, то на игрушку. — Так круто! — Хочешь, я тебе ее подарю? — И тут же заметил на себе такой шокированный взгляд друга, будто из его губ вырвалось нечто совершенно нереальное. Чонгук мгновенно поджал губы. — Что-то не так? — Он осторожно коснулся его плеча, когда Тэхен опустил голову. — Или тебе не нравится зелёный цвет? У меня дома есть синий и красный. Принесу какую хочешь! — Но Тэхен покачал головой, и тогда Чонгук не нашел ничего лучше, чем просто обнять его. Крепко прижал его к себе и прижался сам. Он не знал, почему его слова так задели Тэхена, но чувствовал, что так надо. Необходимо. Надо обнимать Тэхена. Надо всегда обнимать его. Чонгук всегда будет. Тэхен сильнее прижался к чужому телу, незаметно вдыхая сладкий аромат черешни. От Чонгука приятно пахло. Чонгук был настолько уютным, что хотелось остановить время, чтобы они обнимались целую вечность. Тэхен вдруг задался вопросом, мог бы Чонгук вообще быть реальным, ведь от воспоминаний о всех знавших его людях на душе становилось пусто и одиноко. — Тэхен, я опять тебя обидел? — вновь раздался вопрос Чонгука — и Тэхену захотелось мысленно себя закопать. Почему, почему я не могу нормально дружить, думал он, и одинокая слезинка скромно скатилась по щеке. Лишь бы Чонгук не заметил, молился он, качая головой. — Нет, Чонгук, — еле выдал в ответ, отчего Чонгук облегченно выдохнул, поглаживая его голову. — О! — Чонгук резко отстранился и начал копаться в карманах. Он бормотал безобидные ругательства, пока искал свой подарок. А Тэхен не медля воспользовался моментом и вытер глаза. — Ты что-то потерял? — поинтересовался он, когда заметил панику на лице Чонгука. Но тот просто покачал головой и нахмурился. — Ах, вот оно где! — очень громко воскликнул Чонгук, отчего все, включая его маму, посмотрели в их сторону. Тэхен тоже казался удивленным со своими расширившимися глазами и лицом, на котором читалось непонимание. — Ой, я, кажется, стал слишком шумным, — хихикнул Чонгук и подвинулся ближе. Он держал руки сзади, пряча подарок от Тэхена, а Ким даже не догадывался, потому старался не смотреть. Он спокойно сидел и смотрел только в глаза Чонгука. — Тэхен, — тихо начал Чонгук, неловко улыбаясь, — я тут тебе шоколадки принёс. Я, правда, съел их большую часть ещё неделю назад, поэтому так мало. — Он протянул ему полную ладонь шоколадок. — Но я куплю еще, чтобы потом опять угостить тебя! Тэхен несколько секунд смотрел на руки Чонгука — и ему вдруг опять захотелось плакать. Он в очередной раз задумался о том, почему этот мальчишка напротив такой прекрасный и добрый. Тэхен и не надеялся, что сможет встретить такого человека, а о дружбе не мог даже мечтать. Однако Чонгук сидел перед ним, лучащийся дружелюбием, и добро улыбался. Он хотел с ним дружить, даже предложил свой трансформер, обнял Тэхена, а еще ему было все равно, наденет ли тот линзы или очки. — Может, ты не любишь шоколад? Тебе нравятся мармеладки, да? Мой папа больше любит мармелад. Ты тоже? — встревоженно пролепетал Чонгук. Почему я резко оглупел, думал он. Он уже несколько раз ненароком обидел его, но так не хотел терять друга. Не хотел терять Тэхена. — Нет, — все ещё не поднимая головы, ответил Тэхен. — Просто... — Он сглотнул ком, застрявший поперек горла и сдерживающий слезы. Не плачь, только не перед ним, повторял он самому себе и заставил себя поднять взгляд в улыбке. — Просто у меня для тебя ничего нет. — Ой, это же не проблема, — успокоился Чонгук: все-таки не обидел. — Тебе необязательно дарить мне подарки, — пожал он плечами. Он понимал: у него были родители, которые купят ему все, стоит лишь попросить, но Тэхен так не мог. Чонгук прекрасно это сознавал и именно поэтому всегда старался приносить в детский дом все, что считал ненужным самому, но нужным для этих детей. — Это тебе. — Он протянул ему горсть шоколадок и тыкнул ими в живот, на что Тэхен улыбнулся. — Спасибо. — Он взял только одну шоколадку, на что Чонгук начал пересыпать остальные в чужой карман. — Бери все. Поделись с остальными, — отчеканил тоном мамы, которая все это время с улыбкой смотрела на них.

***

— Ты, значит, любишь рисовать? — уточняет Тэхен у рядом лежащего Чонгука, и он кивает, закатывая глаза. — Да, Тэ. Я же сто раз говорил об этом. Я даже свои рисунки показывал! — возмущается он. А Тэхен улыбается, потому что Чонгук надувает губы. Ему хочется ущипнуть его за нос, но он сдерживается. — А ты любишь футбол? — Ага, но я не смогу играть. — Он указывает на глаза. — Раньше я играл, — бормочет грустно и опускает голову. Чонгук успел заметить, что этот жест Тэхен делает, когда ему грустно или хочется плакать. Тэхен сам сказал, что не хочет, чтобы остальные видели, как он плачет. — Эй, не унывай ты так. Ты же знаешь, что можешь смотреть футбол. Здесь ведь есть телевизор. — Да, но обычно футбольные матчи проходят, когда у нас уже ночь. А после девяти телевизор смотреть нельзя. Ты же знаешь, — шмыгает носом и заметно расстраивается. — Ой, я уже забыл, — неловко улыбается и садится перед ним. — Эй, посмотри на меня. — Он поглаживает его щеки, другой рукой поднимая ладонь. — Ты хочешь посмотреть футбол, да? — И Тэхен кивает. — Я могу забрать тебя домой. Моя мама может, — поправляет он себя. Он уже несколько раз звал ребят в гости. — И мы будем смотреть футбол. Мой папа тоже любит футбол. Он может купить нам футболки! Но Тэхену это кажется нереальным. Зачем папе Чонгука покупать ему что-то? Почему мама Чонгука должна забрать его домой? Зачем ей лишние проблемы? Почему Чонгук такой? Почему добрый? — Что думаешь? — Чонгук садится рядом, прислоняется к кровати и кладёт голову ему на плечо. Он быстро находит чужие ладони и накрывает их своими. — Я мог бы показать тебе свою коллекцию машинок. У меня их немного, я просто недавно начал их собирать. — Он поднимает взгляд на Тэхена и видит, как его глаза слезятся, из-за чего он активно моргает и прячет глаза. — Тэ, все хорошо? Если ты не хочешь, то я не буду заставлять. Ты же знаешь, что твой выбор для меня важнее всего. И Чонгук обнимает его, как делает это всегда. Принцип Тэхена не плакать на глазах у других разрушился ещё тогда, когда Чонгук обнял его в первый раз. И он продолжает ломать его, потому что в этих объятиях никто не будет обижать Тэхена. Чонгук спасет его. Чонгук спасает его. — Прости, — выходит тише, чем Чонгук планировал. Он всегда просит прощения, за что Тэхен себя ненавидит. Если кто-то и должен извиняться, то это точно не Чонгук, а сам Тэхен. — Мне не стоило поднимать эту тему. — Мальчик отстраняется от него и поглаживает по голове, заставляя посмотреть на себя. Он улыбается так тепло, что Тэхен вот-вот растает. — Хочешь, я тебя нарисую? Я забыл тебе сказать, что принёс цветные карандаши. Давай я нарисую тебя, а ты меня. — Да, давай, — шмыгая носом, отвечает Тэхен и заставляет себя улыбнуться. Он хочет наполнить улыбку яркостью, но она выходит разбитая и усталая. Даже Чонгук это замечает и оставляет нежный поцелуй на лбу. Чонгук достаёт пенал с карандашами, а Тэхен бумагу размера А4. Они начинают рисовать одновременно, но Чонгук заканчивает первым. Тэхен мельком смотрит на его работу и поджимает губы, когда смотрит на свою. Либо Чонгук просто гениальный художник, либо у Тэхена руки не из того места растут. — Чонгук, я не хочу рисовать, — отстраняясь от парты, чеканит Тэхен, заставляя Чонгука раскрыть и опять закрыть рот. Он смотрит на рисунок Кима и еле сдерживает себя, чтобы не рассмеяться, на что Тэхен надувает щеки и плюхается на кровать. — Эй, ты чего? Нормально у тебя получается. Ты же в первый раз рисуешь. — Он садится рядом с ним и поглаживает его по спине. Тэхен что-то мычит в подушку. — Да ладно, Тэ. Ты что, так легко опустишь руки? Я думал, у меня крутой друг. Ты же смотришь футбол, как крутые ребята. Неужели сдашься мне? — Сдаюсь ли я? — удивленно спрашивает Тэхен. Его глаза расширены в ошеломлении. — Ты не говорил, что мы соревнуемся! — Так я забыл! Но, кажется, это уже не важно. Ведь ты сдался, значит, я победил, — Чонгук пожимает плечами и хитро улыбается. — Нет! Нечестно! Так нечестно, Чонгук! — Честно, — спокойно отвечает мальчик, тем самым сильнее злит Тэхена. — Раз я выиграл, ты должен выполнить одно мое желание. — Не буду. — Он снова плюхается на кровать и прячет лицо в подушку. Чонгук ложится на бок и начинает играться с его волнистыми волосами. — Нечестно, — обиженно выдает он и глубоко выдыхает. — Так же нельзя, Тэ. В тот раз, когда ты выиграл, я выполнил твою просьбу. А сейчас ты проиграл. Так почему ты отказываешься выполнять мою просьбу? — Он знает, что манипулировать людьми, а тем более друзьями, нельзя. Но по-другому Тэхена провести невозможно. — Хорошо. — Он поворачивает голову в сторону Чонгука. — Что за желание? Чонгук хитро улыбается и делает вид, что думает, но на самом деле он уже давно придумал, что спросить. — Хм… может быть,— делает он паузу и замечает заинтересованный взгляд друга, — устроим ночевку у меня. Приходи на ночевку, Тэ. Вот чего я желаю. Тэхен закатывает глаза и отворачивается. Почему-то он догадывался, что желание Чонгука будет именно таким. — Ну же, Тэ. — Трясёт его за плечи, на что тот мычит. — Всего один раз же. Будет весело, обещаю. — Ты ведь не отстанешь от меня, пока я не соглашусь? — ворчит Тэхен, и Чонгук прижимается к нему. — Ага. Так ты согласен? — Да, но как ты собираешься забрать меня к себе? Это невозможно. — Почему? Возможно! — Чонгук садится и смотрит на макушку друга. — Моя мама все решит. Ты не волнуйся, а лучше собирай вещи. Бери пижаму, зубную пасту и очки. Остальное я куплю сам. — Остальное? — Да, вкусняшки, например. — Он снова ложится рядом с ним, и они смотрят друг на друга. — Я впервые устраиваю ночевку, поэтому точно не знаю, что именно для нее нужно. Ты мой первый и единственный друг, хочется ему сказать. — А у тебя в комнате есть телевизор? — Да, он ещё к ютубу подключён. Мы можем всю ночь смотреть мультики, — радостно улыбается Чонгук, как Тэхен вдруг сознает, что хочет видеть эту улыбку каждый день. — Но я не хочу смотреть мультики, — возражает Тэхен. Он вовсе не капризный, но рядом с Чонгуком ему хочется быть именно таким. Таким, каким бывает обычный счастливый ребёнок. — Мы же уже взрослые, лучше будем смотреть футбол. Чонгук задумывается и поджимает губы. — Думаю, ты прав, — кивает он. — Будем смотреть футбол! Это интереснее! Мама Чонгука оказалась моложе, чем Тэхен ожидал. Как и сказал Чонгук, ей не составило труда забрать его к себе домой. Тэхен удивился тому, что она умеет водить машину. Это показалось ему необычным, ведь обычно его папа… Хотя ему совсем не хочется вспоминать его. Хочется стереть его из памяти. Стереть из жизни. Чонгук ерзает на заднем сидении автомобиля, подсаживается ближе и кладёт голову Тэхену на плечо. Сана смотрит на них через зеркало и тепло улыбается. Она рада видеть, что у Чонгука есть друг: с его появления Чонгук стал лучше питаться и учиться. Он и раньше улыбался, но с тех пор, как они с Тэхеном подружились, Чонгук стал улыбаться чаще и ярче. Он даже перестал жаловаться на то, что по телевизору опять показывают новости вместо его любимых мультиков. Кстати о мультиках: в последнее время Чонгук почти не интересуется ими. Он все время сидит с отцом и смотрит футбол, хотя раньше терпеть это не мог, потому что его отец становился слишком громким, когда дело доходило до матча. Он даже решился учить имена игроков и сдавать что-то наподобие экзамена отцу, где он указывает на футболиста, а Чонгук называет его имя. Дом Чонгука оказывается таким же уютным, как он сам. Поначалу Тэхену неудобно — он неподвижно сидит на краю дивана и с долей неподдельной заинтересованности рассматривает свои носки. Но стоит лишь прийти отцу Чонгука — Чану — и принести им настольный футбол, как Тэхен мигом забывает, что такое неловкость и скромность. Он громко смеется, когда Чонгук в очередной раз пропускает гол, и дает пять Чану с такой силой, что ладони краснеют. — Ну что, вы готовы к сегодняшнему матчу? — спрашивает мужчина у сидящих с обеих сторон детей, на что они хором отвечают «да». — Чонгук-а, принеси чипсы. Мама сказала, что оставила их на столе. — Чонгук тут же вскакивает и бежит на кухню. — Так, — Чану очищает горло, когда Чонгук садится рядом. Наклоняется вперёд и, сделав глубокий вдох, говорит: — Вы готовы, дети? — Да, капитан, — хором отвечают Тэхен с Чонгуком. — Я не слышу! — Так точно, капитан! — Тогда налетаем. — И они в прямом смысле налетают на чипсы. Чонгук ест будто в первый и последний раз, заставляя отца громко хохотать и хлопать Тэхена по спине. А Чонгук на это надувает губы и скрещивает руки на груди. Тэхену не понять этого. Он буквально чувствует, как Чану любит своего сына. От одного его взгляда на Чонгука хватает, чтобы это понять. Тэхен с улыбкой наблюдает за ними, и ему, кажется, хватает и этого для того, чтобы почувствовать, что такое настоящее счастье. — Я же говорил вам, что победит Ливерпуль, — дразнит их Чану, и Чонгук закатывает глаза. Он тянет Тэхена за собой, чтобы оставить довольного отца одного. Но Тэхену хочется ещё немного постоять, еще немного понаблюдать за ними, чтобы Чану ещё раз потрепал его волосы. Но они уходят в комнату Чонгука. Они засыпают не сразу: Чонгук, как и он обещал, показывает свою коллекцию машин и уговаривает друга выбрать одну, но Тэхен лишь мотает головой и твердит, что ему не надо. Чонгук сдаётся только после десяти минут безрезультатного спора. Он закатывает глаза и бросает расстроенное «ну и ладно». А Тэхен лишь улыбается, потому что Чонгук очень милый, когда обижается. Иногда ему специально хочется обидеть его, чтобы увидеть его надутые губы и щеки. — Тэ? Ты спишь? — Мальчик грудью прижимается к спине друга, крепко обнимая за живот. — Тэхен? — Что такое? — сонно мычит Тэхен: он уже успел уснуть. Он поворачивается к нему и хлопает ресницами. — Ты только не говори это моим родителям, хорошо? — Тэхен кивает. — Недавно в школе я увидел, как два старшеклассника целуются. Я не специально, а просто выходил из школы. — Двигается ближе и шепчет ещё тише. — Я спросил у Мины об этом. Она сказала, что люди делают это, потому что любят друг друга. Она сказала, что и мои родители целуются. Но я не поверил, — он резко замолчал, а потом продолжил: — Но это правда. Я видел, как они целуются. Это было вчера. Чонгук замолчал и ждал от Тэхена хоть какой-то реакции, но он продолжал смотреть на него так, будто он сейчас сказал что-то обыденное. Он сейчас рассказал о поцелуе! О самом настоящем поцелуе! — Круто, — наконец выдавил Тэхен. — Это же хорошо, если твои родители любят друг друга. — А мы? Мы любим друг друга? — спрашивает Чонгук, а Тэхену кажется, что вся эта сюрреалистичная ситуация все же сон или, что наименее вероятно, он попал в параллельный мир. Потому что Чонгук останавливается в нескольких сантиметрах от чужого лица и ожидает ответа. — Ты любишь меня, Ким Тэхен? — Чонгук, с тобой все в порядке? — отстраняясь, спрашивает Тэхен. Но тот хватает его за плечи и тянет к себе. С каких пор Чонгук стал таким сильным?Или это он ослаб? — Вот я тебя люблю. А ты? Просто ответь мне, — не унимается он, и Тэхен кивает. — Тогда можешь поцеловать меня? Пожалуйста. — Тэхен опять кивает. Но ничего не делает, и тогда Чонгук сам тянется, нежно касаясь чужих губ своими. Они лежат так несколько секунд, прижавшись губами, — это даже не поцелуй. Но Чонгук улыбается: он рад этому. А Тэхен наоборот смущён. — Я люблю тебя, Тэхен. Ты самый лучший друг. — И Чонгук падает на его грудь, уткнувшись в нее носом. Засыпает. А Тэхену остаётся гладить его по голове и мысленно возвращаться на пару секунд назад, туда, где Чонгук его целует. После матча Чану прибрался и помыл посуду. Он тоже был рад видеть своего сына улыбающимся не только ему с Саной, но и своему другу. Он впервые увидел, как сын спокойно, без всякого стеснения общается с другими людьми. Тэхен показался ему славным мальчиком. Как бы эгоистично это ни звучало, но он был рад, что теперь сын не будет ныть, когда он смотрит футбол, за что отдельное спасибо Тэхену. Он входит в комнату, переодевается и ложится рядом с женой, обнимая ее за талию. Нежно целует в шею. — Футбол закончился? — сонно спрашивает Сана, и муж кивает. — Дети легли спать? А то завтра рано вставать, у Чонгука школа и у Тэхена тоже уроки. — Да, они уже выключили свет. Я очень рад, что у него такой славный друг. — Я тоже. Тэхен очень хороший и сильный мальчик, — тяжело выдыхает. — Я была в шоке, когда узнала, через что он прошёл. Чану знает, что ему собираются рассказать. Сана делится с ним историей каждого ребёнка, и ему искренне хочется спасти каждого из них. Но они оба знают, что не в силах заставить их забыть о прошлом. — У него проблемы со зрением. — Да, заметил. — Но это не из-за гаджетов и не врождённое. Это все его отец. Он избивал его с детства, пил и издевался над ним. Мне сказали, что он начал пить после смерти жены. Перед тем, как он попал к нам, Тэхен пробыл в больнице несколько месяцев. У него было сотрясение мозга. Родной отец довёл его до этого. — Она крепче сжимает ладонь мужа, которая лежит у неё на животе. — Повредился сосуд, отвечающий за зрение, поэтому сейчас у него проблемы со здоровьем. Врачи сказали, что со временем все станет хуже, и он ослепнет. — Ему можно как-то помочь? — Нет. Я тоже интересовалась, но мне дали твердый ответ. Нельзя. Единственное, что мы можем делать, — это оплачивать терапию, которую он проходит каждые полгода, и покупать витамины. Так мы продлим время. — По ее щеке одиноко скатывается слезинка. — Мне так жаль этого ребёнка.

***

Чонгук одевается, пока Тэхен играется со своими волосами, лёжа на кровати. Ким постоянно трогает их, видимо, все стараясь понять, идёт ли ему новая прическа или нет. Сегодня четверть финал Лиги чемпионов, и, к их счастью, матч проходит в Сеуле. Узнав об этом, Тэхен то и дело говорил, что им обязательно надо пойти на этот матч, что он ни разу в жизни не бывал на футбольной площадке. Поэтому Чонгук купил билеты на свои последние деньги, на которые планировал купить себе новые масляные краски, чтобы написать портрет Тэхена. Киму так идёт новый цвет волос, что Чонгуку первым же делом захотелось запечатлить этот образ. Однако желание Тэхена для него закон. Если это осчастливит его, то Чонгук готов купить целый футбольный клуб, хотя для этого ему надо будет продать все свои картины, нарисовать тысячи и также их продать.

Намджун [ты уже рассказал родителям и Тэхену? не надо тянуть, Чонгук. ты же сам это знаешь]

Прочитав сообщение, Чонгук тяжело выдыхает и бросает телефон на тумбу. Он помогает Тэхену одеться и поправляет его волосы. Он должен. Должен рассказать им все. Рассказать, пока не поздно. Но как? Как он скажет это родителям? А как Тэхену? Что тогда с ним будет? Кто, кто тогда с ним останется? Они выходят из дома за несколько часов до начала матча. Из-за этого матча в Сеул приехали десятки тысяч туристов, образовав на трассе пробку из бешеного количества машин, поэтому они договорились выйти пораньше. Они запрыгивают в такси и под веселую музыку из магнитолы добираются до арены. — Тэхен, держи меня крепко, хорошо? Там много людей, — прижимая его к себе, говорит Чонгук, и Ким кивает. Тэхен прижимается к Чонгуку, когда чувствует чужие тела, обступающие со всех сторон. На сегодняшний матч пришло очень много людей, и все они агрессивно кричат, потому что до матча осталось всего лишь двадцать с чем-то минут, а их до сих пор не впустили. Чонгук крепче сжимает руку парня, когда двери открываются и все начинают толкаться. Чонгук быстро находит нужный ряд и садится на своё место, держа Тэхена за руку. Он помогает ему сесть и сообщает, сколько минут осталось, описывает обстановку. — Там, наверное, танцуют или шоу устраивают? — спрашивает Тэхен, и Чонгук только сейчас замечает, что в центре поля выступают артисты. В течении пятнадцати лет их дружбы и отношений Чонгук всегда смотрел с ним футбол, вместе ходил на матчи и скупал официальный мерч. Но он все же не смог стать настоящим фанатом. Если бы не Тэхен, Чонгук бы не пришёл сюда и не потратил бы последние деньги. — Да, там девушки. Они танцуют, — Чонгук замолкает и разглядывает их в попытке понять, что это за вид танца. — Не знаю, что они танцуют, но выходит классно. О, футболисты выходят. Надо встать. — Он берет его за запястье и тянет вверх. — Эй, что за команда? Если это не Ливерпуль, не надо вставать, — говорит Тэхен, продолжая упорно сидеть на месте. — Да какая разница? Это же в знак уважения. Ну же, Тэ. Не будь таким вредным. Все встали, — надувает щеки Чонгук, и, будто чувствуя это, Тэхен хитро и самодовольно улыбается. Все-таки встаёт. Он обнимает Чонгука за плечи, и весь матч они стоят в таком положении. Чонгук кричит ему в ухо, описывая происходящее на поле. Из-за гвалта радостных и возбужденных фанатов на трибунах ему приходится кричать ещё громче. Ему кажется, что скоро он сорвёт голос, но видеть улыбку Тэхена и чувствовать его радость этого стоит. Поэтому он громко кричит и обнимает еще крепче, когда Челси забивает гол. А Тэхен ругает его, потому что они болеют за Ливерпуль. — О Боже, Чонгук, — говорит Тэхен, закатывая глаза, а Чон виновато улыбается и чешет затылок. Тэхен шмыгает носом и кусает губы. Смотря на пассивную агрессию Кима, Чонгук усмехается. Его всегда смешили люди с таким видом агрессии. В чем проблема выплеснуть все эмоции? Он этого никогда не понимал, и, может быть, это и помогло их отношениям развиваться. Потому что Тэхен никогда не сделал бы первый шаг. Да этот человек дуется на Чонгука из-за проигрыша своей любимой команды! — Тэхен, расслабься. Это же всего лишь футбол. Чего ты так? — Уже дома Чонгук садится перед ним на корточки и берет его ладони в свои, целует в каждую костяшку. — Расслабься, — тихо шепчет и приподнимается, чтобы поцеловать Тэхена. Поцелуй, как и всегда, полон нежности и любви. У них и не было периода, когда один из них желал бы вызывающей страсти. С самого начала их отношения развивались постепенно, мягко перетекая в ласку и нежность. Ни Чонгук, ни Тэхен не умеют иначе. — Так помоги расслабиться, — шепчет Тэхен, обжигая чужие губы горячим дыханием. Чонгук одним толчком валит его на кровать и нависает над ним. А Тэхен устало улыбается, но тянет его ближе. Всегда было так. Всегда после проигрыша Тэхен вёл себя так, будто случилась катастрофа мирового масштаба. Чонгук хотел бы соврать о выигрыше команды, но невозможно скрыть правду, когда повсюду все матерят футболистов, а народ кипит: одна половина от злости, другая от радости. — Тебе идёт этот цвет волос, — между поцелуями говорит Чонгук, вызывая у Кима скромную улыбку, на что он бормочет в ответ «знаю». Хотя до этого он сильно сомневался и до сих пор постоянно сомневается. В последний раз он красил волосы с полной уверенностью два года и восемь месяцев назад. Чонгук никогда не чувствовал себя живее, когда целовал его. Тэхен заставлял и до сих пор заставляет позабыть не только о бытовых проблемах, но и обо всём на свете. Чонгук буквально теряет разум — Ким его пожирает. Дурманит своими губами, сводит с ума одной своей улыбкой. — Чонгук, это не первый наш разговор, — устало начинает Намджун и отпивает кофе. Он сверлит напротив сидящего Чонгука взглядом, пока тот делает вид, что разглядывает свои изношенные кроссовки. — Да, я понимаю. Но я ещё не готов, — тяжело выдыхая, отвечает Чонгук и поднимает взгляд на Кима. — Не готов что? — стараясь не закричать, спрашивает Намджун. — К чему ты не готов? Если хочешь, мы можем сообщить об этом вместе. Позови своих родителей и Тэхена ко мне. — Намджун, я хочу жить, — просит у своего доктора, будто он сможет что-то изменить. Чонгуку кажется, что Намджун способен его спасти. Должен. — Я не успел. Не успел исполнить свою мечту, нарисовав тот самый гениальный рисунок, который стоял бы на мировых выставках. Не успел объездить мир. А ведь мы с Тэхеном планировали это еще в шестом классе. Знаешь, как сильно он хочет побывать во Франции? — сдерживая слезы, продолжает: — А все потому, что там готовят самые вкусные круассаны. Он из-за них хочет там побывать. А я, — он шмыгает носом, — чтобы увидеть его улыбку, которую, как все говорят, так похожа на квадрат. Но это не так. Его улыбка вовсе не квадратная. У неё форма сердца. Сердечная улыбка, — опускает голову Чонгук и грустно улыбается. — Но я не уверен, что есть такое слово. — Он снова смотрит на Кима полными надежды глазами. — Прошу тебя, помоги мне. Мне страшно. Мне страшно умирать и оставлять его одного. — Прости, — тихо выдыхает Намджун и хватается за голову. — Прости, Чонгук, прости. Я не могу. Честное слово не могу. — Да, я понимаю, — пуская слёзы, кивает Чонгук. Но он умирает и никто не отменит этого факта. Поцелуи с Тэхеном, его объятия и сам он — вот, что заставляет его чувствовать живым. Поцелуи становятся частыми, а руки движутся повсюду, словно Тэхен не касался его тела месяцами, а ладони уже забыли его изгибы и формы. Но это не так. Чонгук его первый и единственный. Именно с ним был его первый поцелуй. Именно Чонгук стал его первым и последним другом. Только Чонгук принимает его таким, какой он есть. Только он обращается к нему, как к абсолютно здоровому человеку. Только он заботится о нем и только он и будет. Только Чон Чонгуку он нужен. Так хочется много сказать и рассказать, так много хочется открыть и прошептать в самые любимые губы. Но Чонгук продолжает целовать каждый дюйм любимого тела и пытается запомнить, какой Тэхен на вкус, пытается сосредоточиться только на нем в надежде, что это убережет его от обрыва в безграничную синеву воды и неба, где так и ждут его, откуда столь сильно хочется убежать. Веря, что прикосновения его любви смогут забрать всю его боль и тоску, так плотно поселившуюся в сердце. Руки доходят до штанов, и Чонгук не спеша снимает их вместе с боксерами. Он научился делать все терпеливо, чтобы Тэхен мог представить себе все, что он делает. Он целует внутреннюю часть бёдер, медленно поднимаясь до члена, который будто так и жаждет его прикосновений. — Чонгук, пожалуйста, — мычит Тэхен, когда тот останавливается перед членом. Чонгуку хотелось бы немного поиздеваться, потянуть время. Но времени у него нет. Не в этой жизни. Как жаль. Поэтому он целует головку пульсирующего члена, медленно погружая длину в рот и наблюдая, как Тэхен прикусывает губу и как закрыты его глаза. Он всегда закрывает глаза, когда ему слишком хорошо, и Чонгуку нравится доводить его до такого состояния. Он сосет до тех пор, пока Тэхен сам не отталкивает его и просит поцеловать. Чонгук целует. Целует во все возможные места, не желая пропустить ни один дюйм, ни одну родинку на теле Кима. Тэхен глухо стонет, когда Чонгук целует его соски, медленно осыпая его грудь поцелуями и изредка оставляя метки. А Тэхен просит. Просит ещё и ещё. Ему всегда не хватало Чонгука. Он никогда не считал себя избалованным, однако насытиться Чонгуком было невозможно. Не в этой жизни. Когда Тэхен хнычет, что этого ему мало, Чонгук начинает жадно отвечать на бесконечные поцелуи и проталкивать пальцы в нуждающееся нутро. Там так жарко, влажно и тесно, что у него тормоза находятся на волоске, потому что Тэхен мокрый и тугой для него. Изрядно возбужденный, со стоящим колом членом и сжимающейся дырочкой. Весь млеющий в его объятиях. Чонгук слышит, как вибрирует телефон. Час ночи — наверное, это Намджун. Но сейчас для него существует только Тэхен. В этом гребаном и несправедливом мире существуют только Чон Чонгук и Ким Тэхен, которые были созданы друг для друга. Чонгук наконец отрывается от бесконечных терзаний губ и поудобнее устраивается между его ног. Он поднимает его задницу, чтобы открыть себе шикарный вид. Он тянется за смазкой, которую бросил на край кровати, и выдавливает ее на пальцы. Чонгук делает несколько грубых толчков и растягивает его, на этот раз быстро. Он натягивает презерватив на член и входит наполовину, наблюдая за реакцией Тэхена. От хнычет, но просит ещё, поэтому Чонгук смело толкается, не боясь сделать любимому больно. Упругая головка так идеально бьет по простате, что он видит мириады звезд перед глазами и, кажется, тот мир, в который он так сильно боится попасть. Только сейчас он готов его принять, готов прыгнуть в него с головой, готов пропасть там, куда его зовет невидимая рука, лишь бы только Тэхен продолжал так крепко держать его за плечи, целовать голую грудь и шептать всякий грязный бред, скрывающийся с его прекрасных губ. Веки плотно слиплись, а вот рту так невыносимо сухо, что, кажется, еще чуть-чуть — и он задохнется. Горло невыносимо саднит от очередного крика и стона. Лишь бы этот момент длился вечно, молится Чонгук, в последний раз толкаясь в любимое тело, которое просит ещё и ещё. — Да, Чонгук, да, — кричит Тэхен, впиваясь ногтями в его спину, и громко кончает, пачкая свой живот. — Люблю тебя. — Чонгук целует нос и падает ему на грудь. — Я сильнее, — тяжело дыша, отвечает Тэхен, играясь его волосами. — Я хочу ещё, Тэ, — выдаёт Чонгук. Ему хочется чувствовать его ещё и ещё. Хочет, чтобы и Тэхен запомнил его навсегда. — Но у меня зад будет болеть, — усмехается Ким, и Чонгук отрицательно мотает головой, будто тот может увидеть это. — Нет-нет, я хочу, чтобы ты вставил мне. — Что за бред, Чонгук? — смеётся Тэхен, поглаживая его щеки. — Я же не могу. Ты же знаешь. — Нет, можешь, — не унимается он и садится ему на бёдра. — Я сам сяду на тебя, а ты просто придерживай меня за талию и двигайся. Раньше мы делали это. Помнишь? — Но это было года три назад. К тому же тогда я… Чонгук не даёт ему договорить и целует. Ему никогда не нравилось слушать, как Тэхен ослеп и как это повлияло на его жизнь, на их жизнь и на гребаный секс, на который Чонгуку, честно говоря, наплевать. Но в последние годы только так Чон может дать ему понять, что он к нему чувствует. Только это он чувствует. Тэхен отказывался верить в то, что слышит. Так было всегда и Чонгук мог только так показывать свою любовь. А сейчас может лишь дать почувствовать. Он растягивает себя сам и, натянув на член Кима презерватив, не спеша садится на него. Тэхен откидывает голову и прикусывает губы. — Блять, Чонгук. — Он сам хватает его за талию и усаживает. Чонгук падает ему на грудь и дышит ему в шею, пока Тэхен глубоко и одновременно нежно трахает его, поглаживая его маленький животик после съеденного пирожного. Чонгук вскрикивает, когда Тэхен начинает двигаться быстро и грубо, но одновременно целуя его нос. Такой контраст сводит его с ума. Кажется, только Ким Тэхен может свести Чон Чонгука с ума. Они кончают одновременно. Они как обычно принимают душ вместе и затем устало падают на кровать. Чонгук прижимается к Киму сзади, вдыхая сладкий аромат малины. От него самого пахнет лилией, но он его почти не чувствует, потому что он носом утыкается в волосы Тэхена и целует его в макушку. — Я все равно люблю тебя сильнее.

***

Чонгук надевает небесно голубого цвета свитер, который Тэхен ему подарил на годовщину их отношений. А Ким натягивает чёрную футболку и, нащупав, находит чёрные джинсы, которые подготовил Чонгук. Чон помогает парню надеть ремень и нежно целует в живот, заставляя Кима вздрогнуть от неожиданности. — Ты уверен, что я не буду тебе мешать? — наверное, уже в сотый раз спрашивает Тэхен, и на этот раз Чонгук тяжело выдыхает. — Уверен. В конце концов, я же не могу оставить тебя одного. — И притягивает его к себе, заключая в крепкие объятия. — Перестань, Тэхен. Перестань считать себя обузой. Это делает мне больно. — Да я просто подумал, чем я буду заниматься. Наверное, я буду отвлекать тебя. — Да нет. Наоборот, будет намного веселее. Ты ведь знаешь, у меня нет друзей и мне приходится обедать одному. Я был бы рад поесть в твоей компании, — вдыхая сладкий тэхенов аромат, говорит Чонгук и наконец выпускает из своих объятий. Чонгук работает в художественной школе. Сколько он себя помнит, он всегда мечтал стать великим художником. Он всегда рисовал и просил на день рождения кисти и краски чаще, чем игрушки, которые он все равно дарил детям в детском доме. Сейчас он отличный учитель. У него есть постоянные клиенты, однако, правда, их всего несколько. Но и этому он очень рад. Для своих учеников он просто гений. Когда дети хвалят его и говорят, что восхищаются им, Чонгук просто превращается в помидор. Краснеют даже уши, и он прячет лицо, утыкаясь в свой холст. Несколько дней назад сиделка, которая ухаживала за Тэхеном, когда Чонгук уходил на работу, словила инсульт. Поэтому сейчас она проходит лечебный курс. Тэхен настаивал и убеждал Чона, что он и сам может просидеть дома семь часов, но Чонгук-то знает, что это плохая идея. Намджун согласился найти им новую сиделку, и, пока он ее не найдет, Чонгук решил, что Тэхену лучше быть с ним на работе. Они быстро ловят такси. Тэхен хрустит пальцами и кусает губы. Конечно, он волнуется. Последний раз он был там четыре года назад. Тогда ему нравилось навещать Чонгука и его учеников. Но в те времена все было по-другому. Тэхен мог свободно передвигаться, мог видеть картины детей и восхищаться ими. Он оценивал их работы, а дети его внимательно слушали, потому что считали его своим первым критиком. Кроме Чонгука их работы никто не оценивает, поэтому мнение Кима казалось им очень ценным. Но что сейчас может Тэхен? Он пойдет, сядет на самую последнюю парту и будет молиться, чтобы дети не обратили на его присутствие внимания. Он не уверен, что они до сих пор помнят его или же вообще знакомы с ним, ведь Чонгук обычно учил новичков, и, когда те уже рисовали на отлично, они меняли группу. Тэхен сам не до конца сознает: хочет ли, чтобы дети знали его, ведь так им не придется знакомиться, или чтобы не знали, ведь в этом случае, возможно, они просто не обратят на него внимания. — Тэхен, с тобой все в порядке? — поглаживая тыльную сторону ладони, спрашивает Чонгук. — Да, я просто немного волнуюсь. — Не надо. Ты же знаешь, какие у меня хорошие ученики. Если хочешь, я нагружу их так, что они просто не найдут времени оторваться от альбома. Хочешь? — улыбается, потому что Тэхен тоже улыбается и качает головой. — Ты что, так ведь нельзя. — Можно. Ради тебя я нарушу все пункты на нельзя. Все льзя, Тэхен. Чонгук быстро расплачивается и выходит следом за Кимом, который ждёт его в нескольких метров от дороги. Они сцепливают руки, и Чонгук неспешно ведет его в сторону школы. Дует легкий ветер, раздувая волосы Тэхена. Он идёт с закрытыми глазами, полностью доверяясь Чонгуку. Он пытается представить местность, но, по словам парня, тут был ремонт, поэтому пейзаж отличается от того, каким Тэхен запомнил его четыре года назад. Они заходят в лифт, и Тэхен облегченно выдыхает: он не предоставил никаких неудобств и ни разу не споткнулся. Для него это невероятно важно. Важно, чтобы Чонгуку не было стыдно за него. Но Чон такого никогда не чувствовал и не будет. Ему в целом наплевать на косые взгляды и насмешки коллег, которые то и дело предлагают познакомиться с более “нормальным и здоровым” человеком, с которым ему светит хорошее будущее. Однако они не знают, что никакого будущего у него не будет. Чонгук усаживает Тэхена за последнюю парту. Сам он готовит учебные материалы и оборудование для рисования. Сегодня он будет учить ребят технике, как рисовать глаз. Со временем класс наполняется шумными детьми, которые хвастаются своими рисунками Чонгуку, а Чон поглаживает каждого за голову и хвалит их. Как и желал Тэхен, на него никто не обращает внимания. Он сидит и слушает, как Чонгук пытается объяснить тему и как дети задают множество смешных вопросов, на которые Чонгук не может придумать ответы. После тридцатиминутной тишины дети начинают галдеть. Они толпой окружают своего учителя и поднимают свои альбомы вверх, желая показать свои успехи. Чонгук неловко смеётся и пытается успокоить их. — Ребята, сядьте. Я сам буду подходить к каждому из вас. Поэтому, пожалуйста, сядьте. Тэхен улыбается, услышав мычание детей и чонгуков тяжёлый вдох. Чонгук подходит к каждому ребёнку и старается проверить и оценить их старания как можно быстрее, потому что несколько детей начинают шептаться, указывая на Тэхена, который смотрит в воздух. — Учитель, а кто тот дядя? Он ваш друг? — спрашивает Наен, когда Чонгук садится рядом и исправляет недочеты рисунка. — Почему у него глаза странные? Он что, больной? — не унимается девочка, заставляя Чонгука закусить губы, чтобы не нагрубить. Чонгук вполне сдержанный и спокойный человек. Он всегда старается держать себя в руках и на каждый злобный комментарии отвечать спокойно. Но этот принцип рушится, если этот никому не нужный комментарии касается Тэхена. Неважно в какой форме. Неважно, кто это выдал: никто не имеет права называть Тэхена больным. — Нарисуй все сначала. У тебя плохо получилось, — сухо бросает Чонгук и идёт к следующему ученику. Краешком глаза замечает, что Наен тихо плачет и стирает рисунок. Но Чонгук лишь смотрит несколько секунд и переводит взгляд на Тэхена, который, опустив голову, делает вид, что рассматривает пальцы. Неужели он услышал — первое, что приходит в голову. — Ребята, на этом всё, — стирая эскизы с доски, прощается Чонгук. Сегодня ни у него, ни у его учеников нет настроения. Чон испортил им всем настрой. И сам злится, потому что ещё несколько детей задали точно такой же вопрос, на который Чонгук им всем сказал, чтобы перерисовали. Когда все покидают класс, Чонгук садится рядом с Тэхеном, вручает ему булочку с кофе, которую купил в буфете, находящийся этажом ниже. У него ещё три класса, но, если честно, Чонгук уже устал и просто хочет вернуться домой, лежать на груди Тэхена и обсуждать всякий бред. Чон отпивает кофе, игнорируя боль в висках. Он слегка жмурится, хватаясь за висок, и Тэхен будто чувствует это, кладёт руку ему на плечо, слегка сжимая. Чонгук выдавливает из себя жалкую улыбку и поглаживает его щеки. — Тэхен, мы можем сегодня сходить к врачу? — К врачу? — спокойно переспрашивает, потому что слишком негативно относится к этой теме, но при этом знает, как за него волнуется Чонгук. — Да, я вчера наткнулся на статью, где написано, что при удачной операции по пересадке глаз можно вернуть стопроцентное зрение. Я хотел бы попробовать. То есть хочу, чтобы ты попробовал. — Хорошо. Но где найти донора и деньги на операцию? — Я об этом позаботился. — В голосе Чонгука отчётливо слышатся радость и отчаяние. — Намджун сказал, что, если я найду донора, он сможет уговорить своего друга-хирурга провести операцию бесплатно. Даже если придётся платить, заплатим очень маленькую сумму. У меня же депозит есть. Помнишь? Тэхен кивает, но ничего не говорит. Мысль о том, что он опять рушит планы Чонгука, заставляя его платить за операцию, которая ничего не гарантирует, будто ломает ему рёбра, потому что сейчас он, кроме боли, сердцем ничего не чувствует. «Заслуживаю ли я его?» — вопрос, которым он задаётся каждый раз, когда остаётся дома с сиделкой; каждую ночь, когда чувствует тепло своего спасителя рядом; каждый раз, когда Чонгук вот так вот проявляет свою чрезмерную доброту. И после этого Тэхен все вообще задается вопросом «Как я буду жить, если Чонгук устанет от меня? Как мне жить без него?». Но Чонгук никогда не устанет от него. За все своё существование у него в голову не приходило бросать людей, которых однажды полюбил. За все эти годы он никогда не задумывался, что жизнь без Тэхена могла бы быть лучше и легче. Если бы он мог, он прожил бы с ним чуть больше целой вечности. Но вечность им, кажется, не светит. Не в этой жизни.

***

Со временем в больницу приходят все больше и больше людей. Стрелки показывают час дня. Чонгук с Тэхеном сидят перед кабинетом окулиста около часа, если не больше. Ким сидит с опущенной головой, кусает губы и нервно хрустит пальцами, заставляя Чонгука каждый раз дёрнуться, потому что хрусты издают слишком громкий звук в тихом коридоре. Чонгук поправляет челку и поглаживает спину парня в успокаивающим жесте. — Тэ, успокойся. Все будет нормально. Мы же раньше ходили. Все будет также. — Ага. Из кабинета выходит женщина с маленьким мальчиком и просит следующих войти. Чонгук поднимает Тэхена, сжимая его ладони и целует их сплетенные пальцы. Доктор приветствует их, просит садится Тэхена рядом с ним, Чонгука на кресло, рядом с окном. Мужчина начинает осматривать глаза, параллельно задевает вопросы Киму, на которые отвечает Чонгук. — Значит прошло три года? — Да. — Это произошло неожиданно или постепенно? — На самом деле мы знали, что это когда-нибудь случится. Но не знали, что так скоро. — Последнее слово выходит совсем тихим. Доктор вздыхает и отходит от Тэхена. Садится за рабочий стол и начинает писать что-то в медицинской карте Кима. Чонгук подходит к Тэхену и успокаивающе массирует шею парня. — Я думаю, шансы есть. Но, чтобы убедиться, вы должны пройти рентген глазных орбит. И, если у вас есть возможные кандидаты на роль донора, советую привезти и одного из них. — Он тоже должен пройти рентген глаз? — спрашивает Чонгук, ловя на себе косой взгляд доктора. — Да, но сперва надо осмотреть и его. Если он не подойдет, нужно будет искать донора через портал, чтобы не терять время. — Да, точно, — неловко улыбается. И, забирая медицинскую карту, они выходят из кабинета.

***

Намджун заходит в кабинет с двумя чашками чая и ставит поднос на кофейный столик. Чонгук улыбается, пока Ким изучает снимок рентгена. Он поднимает снимок в сторону окна, чтобы отчетливо увидеть и понять результаты. Рассматривает несколько секунд и кивает, ставя их на кресло слева от него. Он глядит на радостное лицо Чонгука, и ему так и хочется улыбнуться в ответ, ведь он впервые за многое время видит, как тот улыбается и, главное, не выдавливает эмоции из себя, а выглядит искренне счастливым. — Так все подходит? — отпивая зелёный чай, спрашивает Намджун, надеясь на отрицательный ответ. Но Чонгук шире и ярче улыбается. — Да, все подходит. Я решил сообщить первым делом тебе. Тэхен ещё не знает. — Да, в этом и проблема, Чонгук. Твой Тэхен еще ничего не знает. Ты лишаешь его права выбора. Хоть родители в курсе? — строго спрашивает Ким. Ему бы радоваться, потому что Чонгук впервые выглядит искренне счастливым и наконец позабывшим о том, о чем Намджун просил забыть. Он наконец отвлекся от своей болезни. — Прекрати, Намджун. — Улыбка сразу исчезает, и на лице появляется привычная усталость. Становятся видны морщины и ярко выраженные мешки под глазами. — Я планирую рассказать родителям обо всем в эту пятницу. Пока Тэхена будут готовить к операции, я съезжу к ним. Я уже сообщил, что собираюсь навестить их. Поэтому да, тебе не стоит злиться. — А что насчет Тэхена? Ты не собираешься ввести его в курс дел? Чонгук, он заслуживает знать все. Ты буквально принимаешь решение за него. — Не думаю, что он должен знать. Так будет лучше. — Не лучше. А легче. И не для него, а только для тебя. Чонгук, перестань быть таким… — Хватит! Хватит, Намджун! Почему ты так заботишься об этом? Да какая разница?! Скажи мне, какая разница? Скажу ему, что у меня чертова опухоль мозга, и что с этого? Он же откажется от этой операции. А ты ещё просишь меня рассказать, что это я его донор. Он ведь возненавидит себя. Он и без этого недоволен с собой. Скажи мне, как я могу рассказать ему обо всем?! — с силой ударив по столу, встает Чонгук. Глаза слезятся, и он отчаянно смотрит на своего доктора, который поджимает губы и устало выдыхает. — Я не хочу, чтобы он чувствовал себя виновным. Хочу обеспечить ему лучшую жизнь без меня. Хочу, чтобы он стал полноценным человеком, потому что, если меня не станет, никто не будет ухаживать за ним. Не хочу, чтобы он оставался жить в своей тьме и в одиночестве. Тэхен не заслуживает этого, — через слезы выдает Чонгук и падает в крепкие объятия Намджуна, который придерживает его за плечи, не давая рассыпаться.

***

Чонгук надевает наушники и нажимает на кнопку ответить. В них раздается голос Тэхена, заставляя Чона улыбнуться и забыть о боли в голове. — Алло? Чонгук, меня слышно? — Да-да. Тебя хорошо слышно, — пытаясь звучать как можно веселее, отвечает Чонгук. Слышится облегченный выдох Кима. — Ты уже сел в автобус? — Да. — Наблюдает за каплями, что стекают по стеклу. — Все хорошо? Твой голос звучит уставшим. — Все в порядке. Наверное, я просто хочу спать. — Спать. Да, точно, тебе надо поспать. Тогда я позвоню попозже, передавай привет от меня. — Обязательно, пока. Люблю тебя. — Я сильнее, — смеётся Тэхен, и Чонгук на этот раз не спорит. Лишь улыбается и кладёт трубку. В наушниках играют песни Ланы Дель Рей, за окном слышится успокаивающий шум дождя. Чонгук закрывает глаза в надежде потеряться в мире мелодий. На душе становится спокойно. Впервые за шесть месяцев он чувствует хоть какое-то облегчение. Прошло шесть месяцев, как он узнал об опухоли мозга. Первые симптомы появлялись и раньше, но Чонгук их старательно игнорировал. Сваливал все на постоянную загруженность и усталость. Принимал болеутоляющие средства и засыпал в крепких объятиях Тэхена. Шесть месяцев назад он впервые обратился за помощью. Он пошёл на приём к своему старому школьному другу, Намджуну. Тогда он впервые поделился своим самочувствием за последние три месяца. А за неделю перед приемом у него каждый день шла кровь из носа и его тревожили сильные головокружения. Он сдал общий анализ крови, сделал снимок мозга, после чего они с Кимом узнали о болезни. Чонгук тогда поверить не мог. Он знал, что с ним не все в порядке, однако, чтобы настолько, даже подумать не мог. В тот день он впервые не ночевал дома: попросил сиделку остаться на ночь, а Тэхену соврал, что мама одного из его учеников попросила за ним присмотреть, пока те будут гостить в пригороде. Тогда ему казалось, что Ким рассмеется и попросит рассказать правду, но Тэхен поверил и попросил быть осторожным. В тот момент Чонгуку хотелось разорваться на куски. В тот день он впервые в жизни пошёл в клуб. Напился и танцевал до потери пульса. А проснулся он в незнакомом доме, который оказался квартирой Намджуна, что следил за ним. Чонгук лишь усмехнулся на это, заявив, что он не тот маленький мальчик, которого Ким спасал в школьные годы. А Намджун покачал головой и попросил остаться на завтрак. С тех пор Чонгук всегда задумывался о смысле жизни. Думал о том, как он прожил свои двадцать шесть лет жизни. Чего он добился, что он хотел? Получил ли он желанное? Кем он являлся для своих родных? Смог ли он сделать их счастливыми? Гордятся ли им родители? А Тэхен? Насколько сильно он любит Чонгука? Конечно, задавая этот вопрос самому себе, Чон понимал, что это звучит глупо и отчасти эгоистично. Но что волновало его сильнее, это жизнь Тэхена после его смерти. Тэхен с детства пропитался неприязнью к своей персоне. Он с детства не любит себя и никогда не любил, даже когда Чонгук со слезами на глазах просил об этом, когда им было по двенадцать. Он в течении трёх лет просил об этом, но, стоило ему перешагнуть порог пятнадцати лет, он перестал. Понял, что этому научить Тэхена невозможно. Невозможно заставить человека полюбить себя. Легче луну достать. Его волновало состояние Тэхена. Что он будет делать без него? Кто будет его кормить и ухаживать за ним? Да, Тэхен инвалид, но в тот день он впервые признал это, хотя так не хотелось. Признал, что сам Ким не может нормально жить и ухаживать за собой. Даже сейчас бывают дни, когда он сидит на кухне около плиты с покалеченными руками, потому что хотел нарезать яблоко, или сидит около душевой кабины весь мокрый, потому что хотел самостоятельно помыть хотя бы голову. А сейчас Чонгук уверен: все будет хорошо. Потому что через неделю Тэхен впервые за три года, проведенные в темноте, увидит свет. Увидит этот прекрасный мир. Может, он наконец воплотит свою мечту и станет футболистом покруче Роналду? Сейчас Чонгуку хорошо, потому что он наконец решился рассказать обо всем родителям. Он волнуется. Конечно волнуется. Но в то же время на душе легче, чем было до. Он уверен, что его родители поймут его решение покинуть этот мир на месяц раньше. Так будет легче ему самому. Потому что мигрень только усиливается, постоянная тошнота и головокружение беспокоят все сильнее. Чонгук устал, никакие препараты не помогают, а Тэхена нет дома. Он в больнице, готовится к операции. Каждый день Чонгук заряжается счастливым голосом своего любимого человека и с усталой улыбкой слушает его рассказы о том, какую еду он сегодня ел. Может, смыслом его жизни был Тэхен? А делать Тэхена счастливым было его жизненной миссией? Родители встречают его с радостными криками и жаркими объятиями. Чонгук замечает первые морщины на лице матери, а, смотря на отца, хочется спросить: «Ты собираешься стареть или как?». Они не перестают целовать сына в обе щеки, не отпускают из своих объятий. Чонгук буквально тащит их внутрь, пока родители спрашивают о Тэхене. — Он готовится к операции, — кратко отвечает Чонгук, давая понять, что расскажет все за ужином. На ужин любимые сырные токпокки Чонгука. За это он крепко обнимает маму сзади и целует в щеку, на что Чану жалуется, мол, это он напомнил жене, что их сын любит именно сырные, а не обычные токпокки. И Чон младший целует и старшего, садясь рядом с ним. Он успел забыть, когда в последний раз они сидели вместе и ужинали любимой едой Чонгука, которую приготовила его мама. — Я очень скучала, — начинает Сана, кладя кимчи в тарелку сына. Чонгук кивает и благодарит ее, одаривая своей очаровательной улыбкой. — Ты сказал, что собираешься сообщить нам о чем-то важном. Неужели это ваша с Тэхеном женитьба? — интересуется, бросая хитрый взгляд на мужа. — Да нет, — пытаясь скрыть грусть, отвечает Чонгук. — Сначала поужинаем. А то я ужасно голоден. Только сейчас, когда он видит улыбающиеся лица родителей и то, как они рады одному его приходу, заставляет Чонгука сомневаться. Теперь он понимает, почему он оттягивал этот момент. Почему боялся, что этот день все же настанет. Он не готов увидеть разбитые улыбки родителей, слышать их вопли и видеть их слезы. Может, он никогда всерьез не боялся смерти? Может, для него были важнее чувства и жизнь родных после его ухода? Теперь он понимает, почему пытался прожить ещё немного, умоляя Намджуна сделать все, что в его руках. Он хотел обеспечить Тэхену лучшую жизнь. А сейчас все готово. У Тэхена точно будет лучшая жизнь, а Чонгук может спокойно наблюдать и ждать его. Ждать его еще семьдесят лет. А что насчет родителей? Как он мог забыть о их жизни? Что он может сделать, чтобы обеспечить и им лучшую жизнь? Что им нужно? Этого Чонгук не знает и никогда не знал. Ведь они всегда отвечали, что важнее всех на свете для них — это он, Чонгук. Значит ли это, что, если он скажет, что прожил достойную жизнь и что счастлив, этого будет хватать? Сана наливает ему персиковый чай и не переставая гладит сына по голове. Чонгук улыбается, стараясь выглядеть искренне, несмотря на внутреннюю разруху. Нельзя допустить, чтобы они увидели его разбитую улыбку и пустые глаза, которые перестали сиять из-за постоянных бессонных ночей. После ужина Чонгук с отцом решают прогуляться по парку. Мама отказывается, говоря, что у нее болят ноги. Мужчины говорили о разных вещах: Чану делился с советами, говорил о трудностях жизни и что они с мамой всегда рядом, что Чонгук всегда может обратиться к ним. Что они всегда будут рядом. Но, увы, Чонгука больше рядом не будет. На этих мыслях парень поджимает губы, давя слезы. Они приходят домой довольно поздно. Чонгук думал, что мама уже уснула, но она сидит и ждет их на диване в гостиной. Она зовет их к себе, напоминая Чонгуку, что он говорил, что поделится важной новостью. Судя по ее счастливой улыбке, она до сих пор надеется, что они с Тэхеном собираются стать семьей. Чонгук присаживается на кресло напротив дивана, где, обнимаясь, сидят его родители. Сана кладет голову на плечо мужа. — У меня две новости: одна хорошая, другая плохая. С чего начать? — смотря на свои руки, спрашивает Чонгук. Он чувствует изменения не только в лицах родителей, но и в воздухе. Атмосфера поменялась: теперь все они напряглись. — Что такое? Чонгук, все хорошо? — аккуратно спрашивает отец, на что сын лишь кивает. — Так с какого начать? Выбирайте. — С хорошего, — тихо отвечает Сана. — Скоро у Тэхена будет операция на глаза, которая поможет ему восстановить зрение, — теперь он искренне улыбается, представляя Тэхена, который с любопытством все изучает. Он поднимает голову, чтобы посмотреть на родителей, и видит, что они тоже искренне рады. Сана облегченно выдыхает. — А что за плохая новость? — спрашивает Чану. — У меня опухоль мозга. И да, прежде чем вы начнёте задавать мне вопросы, хочу сказать, что со мной все нормально. Я узнал об этом полгода назад и все это время пытался рассказать вам, но я боялся. Боялся, что, рассказав вам, я потеряю себя и смысл жизни. Но, недавно узнав, что Тэхена можно спасти, я понял, что я готов к этому разговору. Понял, что теперь я не боюсь умирать, — он сглатывает ком и продолжает, поднимая голову: — Просто знайте, что я был рад прожить эту жизнь с вами и с Тэхеном рядом. Я никогда не жалел, что все сложилось так. И помните: я всегда любил и буду любить вас. — Он встает и обнимает своих плачущих родителей. Крепко прижимает к себе и сам прижимается. На душе становится легче. Перед отъездом Чонгук каждую ночь спит с родителями. Они не настаивают: это его самостоятельное желание. Желание вспомнить свое детство, где он спал с ними и рассказывал, как прошел его день. Но на этот раз он делится, как проходят их с Тэхеном дни. Он просит заботиться о нем и, если это возможно, пожить с ним, пока Тэхен полностью не встанет на ноги. Прощаться больно. Но Чонгук рад тому, что они не плачут. Возможно, они ещё долго будут кричать и разбивать всевозможные вещи в доме, но они знают, что ради сына они должны держаться. Поэтому они крепко обнимают и целуют Чонгука, отпуская его навсегда. — Мама и папа любят тебя, Гуки, — шепчет Чану, хлопая его по спине.

***

После операции Тэхену говорят, чтобы он держал глаза закрытыми ещё час и запрещают трогать их. Рядом Намджун, который помогает ему пить воду и сидит рядом, пока ему не снимают повязку. Когда он открывает глаза, рядом находятся все: родители Чонгука, Намджун и все доктора, однако самого Чонгука нет. Он не хочет огорчить остальных, поэтому не спрашивает о нем, думая, что он ушел в уборную или появились срочные дела. Сана приносит ему куриные крылышки с бульоном, а отец Чонгука — запись с финального матча Лиги чемпионов. Они втроём смотрят футбол, обедая едой госпожи Чон, сидя с двух сторон от Тэхена и обнимая его. — А вы не знаете, где Чонгук? Я просил Намджуна позвонить ему, но он лишь кивнул и так и не позвонил. — Чонгук, он… — начинает отец, но тут же замолкает. Тэхен переводит взгляд от старшего Чона на женщину, которая уже покидала палату. Чану берет ноутбук и отключает футбол, садится на кресло рядом с койкой, быстро печатает что-то или старается найти нужный файл — Тэхену не видно. Мужчина ставит ноутбук перед ним и просит включить видео, когда он выйдет с палаты. Тэхен кивает, замечая слезы на глазах Чона. Когда он включает видео, на экране появляется Чонгук. У него черные волосы, такие же, какими Тэхен его запомнил. Усталые глаза и улыбка. На нем тот синий свитер, который подарил ему Ким. Заметив это, Тэхен улыбается. Он то думал, что он его больше не носит. — Привет, Тэ. Надеюсь, ты не злишься, что меня нет рядом. Не злись на докторов и на моих родителей. Я сам попросил их не рассказывать тебе, — Чонгук неловко улыбается и смотрит на свои руки. — Я надеюсь, теперь ты видишь все сам. То есть, надеюсь, теперь у тебя отличное зрение. Я всегда хотел, чтобы ты чувствовал себя полноценным человеком, и я верю, что сейчас ты чувствуешь себя именно таким. Кажется, это было моей жизненной миссией, — пускает глупый смешок, и Тэхен улыбается. Наверное, он в другом городе, думает Ким. — Я мог бы написать тебе письмо, но я хотел, чтобы ты увидел, как я изменился, и оценил меня. Как думаешь, я до сих пор выгляжу мило? Ты всегда говорил так. Всегда восхищался моими глазами. А теперь у тебя такие глаза. Обязательно посмотри на свои глаза. Но только после этого видео, — Чонгук сглатывает, и одинокая слезинка катится по левой щеке — и только после этого Тэхен напрягается. — Прости меня, Тэ. Прости, что я струсил и скрыл от тебя все. Но ты не волнуйся, я попросил Намджуна все тебе объяснить. Поэтому ты не переживай. Просто знай, что я люблю тебя. И не надо спорить, что ты сильнее, — смеётся он через слёзы. — У меня есть единственное желание. Я просто хочу, чтобы ты прожил действительно счастливую жизнь, хочу, чтобы ты полюбил себя и никогда не думал обо мне. Конечно, я не запрещаю тебе вспоминать обо мне. Но прошу: никогда не вини себя. Ты самое лучшее, что случалось со мной. Ты не смысл жизни. Ты и есть жизнь. А жизнь надо спасать. Увидимся через семьдесят лет. Не приходи раньше, — машет рукой и тянется к камере. И Тэхен кричит. Кричит, потому что его разрывает изнутри. Перед тем как разбить ноутбук, он видит своё отражение на экране. У него глаза Чонгука. Те самые, которыми он восхищался. Те самые, которые он хочет вырвать.

***

Как и обещал Чонгук, Намджун рассказал ему все. Рассказал о его болезни, которую Чон скрывал ото всех полгода и которая его погубила. Намджун объяснил, что в его смерти нет никакой вины Тэхена. Рассказал, как его готовили к операции, потому что Тэхен настаивал. Чонгуку вкололи анестезию и отправили в операционный зал, откуда он вышел, так и не открыв глаза, потому что сам так захотел. Намджун признался, что у Чонгука оставался еще месяц. После выписки родители Чонгука переехали к нему, на что Тэхен был только рад. Они часто навещали могилу Чонгука и часто вспоминали о нем. Они делились воспоминаниями и узнавали Чонгука с новых сторон. Несколько его учеников дарили им портреты Чонгука, которые они сами рисовали. Смотря на эти картины, Тэхен думал, что Чон гордился бы ими. Они с отцом Чонгука не пропускали футбольные матчи. Они втроем даже отправились в путешествие во Францию, где Тэхен наконец попробовал настоящие французские круассаны. Тэхен часто сидел перед зеркалом, рассматривая глаза. Они и вправду волшебные. Он замечал, что и родители Чона часто смотрели ему в глаза с грустью. Но самое главное — Тэхен начал выполнять просьбу Чонгука. Он учился любить себя и наслаждаться жизнью. Он принял решение, что всю жизнь будет один, потому что такого, как Чонгука, больше не существует. Но пообещал себе, что одиночество будет делать его счастливым. А пока он не одинок, рядом есть Сана и Чану, которые любят его не меньше Чонгука. Аксиома в том, что Чонгук всегда любил сильнее.