I've always loved u

− Ну а теперь давайте послушаем песню, которую мне довольно часто советовали стэй, − Чан сидит в своей небольшой, но такой уютной студии, по традиции ведя прямой эфир. Комнату заполняет приятная мелодия. Крис внимательно вслушивается в слова, отмечая, что эта песня теперь будет красоваться и в его плэйлисте. Он водит головой в такт музыке. — Вау, ребята, у вас и правда замечательный вкус. Пока парень наслаждается песней, не замечает, как его кресло отодвигается, а под столом что-то (или лучше сказать кто-то) шуршит. Все это время Чонин сидел на диванчике в дальнем углу, который не попадал в поле зрения камеры. Младшему было нечего делать, вот он и уговорил Чана посидеть тихонько, заодно и посмотреть на все со стороны, так сказать. В группе все знали про отношения макнэ и лидера и уже давно привыкли к ночным "нежностям" пары. Конечно, чаще всего вместо кофе их утро начиналось с фразы: "снимите уже блять отдельную квартиру для своих утех!", на что двое только неловко улыбались и обещали быть потише (но они, наверно, не знают, что обещания даются для того, чтоб их сдерживать). Ян вообще начинал засыпать, потому что Крис уже около часа вел трансляцию, но неожиданно в голову макнэ пришла гениальная идея. Почему бы не повеселиться? Он знал, что такую затею Чан бы точно не одобрил, и, скорее всего, потом придётся еще сотни раз просить прощения, но зачем думать наперед? Именно поэтому сейчас Ин сидит под столом, продумывая дальнейший план действий. Похоже, лидер и не заметил, что кое-кто сейчас буквально находится у его ног, но так даже интереснее. Младший не собирается медлить — в их отношения уже давно нет места для стеснения. Чон тянется к завязанному на поясе шнурку, и вот тогда Крис наконец-то обращает внимание. И он находится в довольно-таки удобном положении (и речь не о том, что сидит под столом) — Чан не может сказать ему что-то по типу: "что ты делаешь под столом?" или резко прервать трансляцию, потому что в любом случае вызовет подозрения у фанатов, чего делать точно не стоит. Поэтому старший только кидает непонимающий и даже растерянный взгляд, но все же продолжает слушать песню, как ни в чем не бывало. Чонин воспринимает это, как зеленый свет (что таковым конечно же не является). Макнэ решает потянуть время, поэтому через тонкий слой ткани спортивок аккуратно ведет пальцами вдоль выступившего бугорка. Чан мысленно вымаливает у всех богов прощения за все совершенные грехи, потому что то, что сейчас происходит, подозрительно сильно похоже на каторгу. Ян наконец-то стягивает мешающую ткань, давая пространство нихуёвому возбуждению (кто бы сомневался). Задевая и оттягивая резинку боксеров, Ин выбивает из Криса тяжелый вздох. Забавно то, как он все еще улыбается на камеру, сжимая подлокотник кресла. Песня подходит к кульминации, к чему приступает и Чонин. Он, не раздумывая, захватывает ртом пульсирующую плоть, от чего сам же получает волну удовольствия (не говоря уже о том, кто сейчас еле сдерживается). Ян двигается по всей длине, но особое внимание уделяет головке, обводя языком каждый сантиметр. Внизу живота приятно тянет, от чего младший начинает елозить по полу. Чан закрывает глаза, пытаясь уровнять хотя бы дыхание, но сердце сейчас готово выпрыгнуть из груди и пробежать километровый забег. Во рту Ина крышесносно тепло и влажно. Он понимает, что Чон и не думает останавливаться, и также понимает, что если кончит прямо во время трансляции, то беспалевно отделаться не получится, поэтому останавливает песню, неловко улыбаясь. − Ну что ж… думаю, на сегодня все. Спасибо, стэй, что провели… такой прекрасный вечер со мной. Увидимся в следующее в-воскресенье, − Крис быстро позирует, думая, что вряд ли сможет сейчас приподняться для обнимашек, но этот вопрос можно будет решить чуть позже. Он дважды проверяет, выключил ли трансляцию, и убедившись откидывается на спинку кресла, громко выдыхая. — Ты что творишь? А если бы кто-то заметил?! — хотя уже как-то похуй, потому что Ян, обхватывающий немного припухшими губами член, выглядит ахуеть как соблазнительно. Больше никто из них ничего не говорит. Чан вплетает пальцы в волосы младшего, слегка оттягивая. Чонин вцепляется руками в крепкие бедра, издавая тихий стон, который вибрацией рассеивается по всему телу. Старший чувствует, что уже на приделе, поэтому немного давит на затылок, подаваясь вперед и заставляя Ина ускориться. Вместо песни студию теперь заполняют тяжелое дыхание и влажные звуки. Через пару таких движений лидер прерывисто рычит, а лицо макнэ пачкается в сперме, от чего тот улыбается, как довольная лиса. Бан усаживает его себе на колени, хватая пару салфеток из пачки на столе. Он бережно стирает все капли, всё еще пытаясь привести дыхание в порядок. − В следующий раз предупреждай о своих "грандиозных" планах, а иначе с кровати не встанешь, − Крис улыбается, поглаживая щеку Яна, заглядывая в по-прежнему радостные и в то же время хитрые глаза. − Хён-н, − тянет младший, укладывая голову на плече Чана, − просто мне очень захотелось. − Хотеть не вредно. Мы должны быть осторожнее, понимаешь? — Чон только положительно кивает, но все же надувает губы. — Но мне понравилось, можем продолжить. К тому же у кого-то тут тоже есть парочка нерешенных проблем, − старший зрительно указывает на стояк макнэ, чьи глаза мгновенно загораются. — Но только не здесь, идем в комнату. Они выходят из студии, встречаясь в зале с остальными мэмберами. Виснет какая-то непонятная тишина, которую неожиданно прерывает Хёнджин. − Чан-хён, выглядишь так, будто тебе только что отсосали, − кто бы научил застегивать ширинку ну или хотя бы прическу в порядок приводить. Чонин только прыскает в ладонь, ну а Крис краснеет еще пуще прежнего. Он хватает младшего за руку, уводя в спальню и оставляя всех немного в шоке (хотя чему тут удивляться). — Я сказал что-то не то? − Нет, Хёнджин, ты попал в самое яблочко, − парни заливаются смехом, продолжая заниматься своими делами. А Чан с Чонином заканчивают начатое, но уже в другой обстановке. и никто им не помешает