I've always loved u

Джисон не любит, когда Минхо курит, а Минхо любит Джисона. Теплые майские ночи всегда имели особенную атмосферу. Они всегда были полны любви и звезд. Минхо стоит на балконе, наблюдая за прохожими, которых становится все меньше и меньше. Свежий воздух укутывает тело, как мягкое одеяло, и будоражит каждый сантиметр кожи. Ли достаёт из кармана кофты пачку любимых вишнёвых сигарет, рассматривая её в своих руках. Он не знает, когда жизнь пошла под откос. Долги по учёбе, не самые лучшие отношения с родителями и какое-то непонятное чувство опустошения давили, казалось, со вселенской силой. Но все становилось проще, когда рядом оказывался любимый человек. Джисон всегда излучал свет, до сих пор неизвестный старшему. Он всегда давал надежду и веру в лучшее. С Ханом все проблемы становились незначительной мелочью, и от этого хотелось смотреть на него вечно. На то, как он улыбается, искренне и непринужденно. Как зарывает тонкие пальцы в Миновы волосы, перебирая темные пряди. Как обнимает, робко уткнувшись холодным носом в ключицы. всё это было таким же особенным, как и майские ночи Ли достаёт сигарету, вставляя между зубов и зажигая на конце. Немного терпкий привкус застывает на языке, пробираясь в лёгкие. — Опять куришь? — Хан незаметно заходит на балкон. Он в одной только футболке, которую когда-то нагло забрал у старшего. На его голове полный беспорядок, видно, что он проснулся, вероятно, от пустующего места на кровати. — Хан-и, ты чего не спишь? Уже поздно, — Мин знает, что младший не любит, когда он занимается этим пагубным делом, но на то привычки и вредные, что от них сложно избавиться. — Я вообще пить захотел и увидел, что тебя нет, — Джисон подходит ближе, обнимая со спины, и утыкается носом куда-то в шею. Ли накрывает своей ладонью руки, сцепленные в замок, чувствуя тепло, приятно растекающееся по всему телу. Они любили иногда просто молчать. И в этой тишине, на самом деле, было очень много слов. Возможно, они ничего не говорят сейчас, но за них это делают тела, прикосновения и ровное дыхание. Минхо стряхивает все-еще тлеющий пепел куда-то на землю. Он внимательно следит за тем, как яркая оранжевая точка приземляется и медленно догорает. Видит, как каждая частичка в ней угасает, и думает, что в этом есть что-то знакомое. Но Минхо бы соврал, сказав, что догорает так же стремительно. Хан хранит внутри столько огня, сколько Ли бы никогда не смог уместить в себе. Но у младшего хватит на двоих. и даже больше Мин докуривает, последний раз впуская густой дым в свои лёгкие. Тело приятно немеет, заставляя ощущать каждую клетку, будто внутри все оживает. Хо поднимает тяжелую от нахлынувшего расслабления голову, смотрит на звезды. Какие-то из них медленно догорают, а некоторые и вовсе умерли, но одно он знает точно — самая яркая звезда сейчас находится прямо здесь, обнимает и успокаивает. Джисон дарит любовь и тепло, никогда не прося взамен. Но Минхо готов отдать все и без остатка, потому что хочет… потому что любит — Пошли в дом, я немного замерз, — Хан берет в руку чужое запястье и тянет к выходу. Ли оставляет окурок в пепельнице и закрывает за собой дверь. Кровать окутывает их мягким одеялом и приятным ароматом свежести. Джисон тонет в родных объятиях, касаясь пухлых губ своими. Мин лениво целует, иногда переходя на щеки, ресницы и линию челюсти. Младший чувствует на языке терпкий вкус вишни. Он не любит, когда Минхо курит, но любит Минхо. остальное, впрочем, не важно